Том 1. Глава 2. Соломенное пугало в поисках лотоса.
Су Чжунцин стоял у ворот с двускатной крышей, украшенной четырьмя величественными статуями: черепахой, драконом, фениксом и тигром. Эти изваяния, возвышающиеся над ним, символизировали четыре стороны света, находящиеся под властью Небесного Императора — владыки центра. Их неподвижные глаза, казалось, следили за каждым движением ученика, а каменные лица излучали древнюю мудрость и силу.
Вокруг него суетились ученики, обсуждавшие последние новости, смеявшиеся и спорившие. Но Су Чжунцин был погружен в свои мысли. Он смотрел на каменные колонны, на которых были высечены строки, рассказывающие историю Трёх миров. Эти письмена, словно древние заклинания, оживали в его воображении, открывая перед ним картины прошлого и настоящего.
Пик Линьшань, одноименная столица Шанцзюй, город Юйминь, раскинувшиеся вокруг них деревни и постоялые дворы — все они жили своей жизнью, являясь частью государства, простиравшегося на тысячи ли. Люди трудились на полях, собирали урожай, охотились и ловили рыбу. Их голоса сливались в монотонный гул, напоминающий шум прибоя.
Ли — кит. мера длины, равная 500 м.
Однако за этой кажущейся идиллией скрывалась сложная и таинственная реальность. Правители вели войны, теряли и присоединяли земли, а простые жители вспахивали поля и пасли скот, не подозревая о том, что происходит за кулисами. Су Чжунцин знал, что за всем этим стоит нечто большее — мир Мёртвых и Небесный пантеон, которые следят за порядком в этом мире.
Небеса играли важную роль в жизни каждого человека. Император молился за победу в битве и процветание государства, а простой земледелец просил у божеств дождя и богатого урожая. Были как всемогущие боги, владыки пяти сторон света, так и мелкие божества, которым поклонялись только в тех империях, где они вознеслись.
У Шанцзюя был свой Союз Четверых: Высшая Догма генерал Байхэ, Владыка Востока Чжаньлань Лун, Воля Души госпожа Мэйгуй и Фэнхуан Небес — огромная огненная птица, о которой лишь ходили легенды. Первые трое оберегали воплощения сторон света, которые у каждого государства были свои. Магические реликвии сохраняли равновесие светлой и темной энергий, даруя стране спокойствие и благополучие.
Диюй, мир Мёртвых, находился под властью владыки Яньло. Это было опасное и чуждое место, недоступное простому человеку, пока не придет его время. Даже те, кто обрел бессмертие через совершенствование, не могли полностью постичь тайны загробного мира.
Су Чжунцин слышал о Диюе только от своего учителя, который никогда не раскрывал источник своих зловещих познаний. Мо Дайяо говорил, что загробный мир полон тайн и загадок, и только те, кто осмелится проникнуть в его глубины, смогут постичь истинную природу существования.
Молодой человек был знаком с большинством учеников заочно, так как они учились в одной школе и часто тренировались вместе, а также встречались на лекциях. Однако сегодня он стоял в тишине, не желая ни с кем общаться. В его голове эхом звучали слова учителя, вызывая сомнения и тревогу.
Из шумной толпы появилась изящная девушка, одетая в легкое голубое платье, словно сотканное из утреннего тумана.
— Доброе утро, шиди! — произнесла она с улыбкой, и ее глаза, глубокие и ясные, как горные озера, смотрели на него с особой теплотой.
Юноша обернулся и увидел перед собой Е Чуньлин — старшую сестру Е Чаншэна. Ее красота была подобна редкому цветку, который распустился в тенистом саду. Длинные черные волосы, заплетенные в две косы, украшала тика в виде ветвей хайтана с листьями из голубого нефрита. Серьги ученицы также были выполнены из нефрита, создавая гармоничное сочетание с полупрозрачной шелковой накидкой, лежащей на ее изящных плечах.
— Приветствую, шицзе, — ответил юноша, склонив голову в знак уважения. — Тебя тоже взяли в отряд?
Шицзе — 师姐 [shījiě] обращение к старшей соученице.
— Я здесь, чтобы помочь вам, — сказала она, открывая свою поясную сумку. Внутри лежали не только травы и склянки с отварами, но и амулеты с печатями, о действии которых были осведомлены лишь ученики старейшины Мэя.
Су Чжунцин почувствовал, как его сердце наполнилось спокойствием. С Е Чуньлин он не был одинок. Она была как маяк в бушующем море, который указывал ему путь.
— С нашей шицзе мы не пропадем, — произнес он с улыбкой, доставая из рукава два персика. Он протянул их девушке, и она с благодарностью приняла угощение, убрав его в сумку.
Вскоре юные совершенствующиеся и учителя начали свой путь от ворот, спускаясь по извилистой горной лестнице. Они постепенно разделялись на группы, следуя указаниям. Школа Мяохуа возвышалась на самом верху пика Линьшань — величественной горной системы, покрытой густыми лесами и бамбуковыми рощами. В этих зеленых чащах обитали самые разные создания: от тихих и пугливых оленей до игривых обезьян, устраивавших шумные потасовки на ветках.
Среди учеников ходили легенды о волшебных существах, скрывающихся в самых отдаленных уголках пика: о загадочных тяньгоу, шустрых эршу и опасных кошках-сяньли. Эти рассказы, полные мистики и таинственности, будоражили воображение малышей, заставляя их сердца биться чаще, а глаза блестеть от восторга. Но в то же время они вызывали у них страх, заставляя держаться ближе к взрослым и не забредать за пределы школы.
Волшебные звери из китайской мифологии.
Тяньгоу — лисица, защищающая от несчастий.
Эршу — мышь с заячьей головой, что летает с помощью хвоста.
Су Чжунцин, погруженный в свои мысли, шел через овраги, пересекал извилистые ручьи и слушал пение птиц, не заметив, как отстал от группы. Он оказался в той части пика, которую никогда раньше не видел. Одиночество здесь ощущалось особенно остро, но любопытство, словно неукротимый зверь, гнало его вперед.
Узкая тропинка, вьющаяся среди зарослей, вела его вглубь живописного ущелья. Постепенно голоса соучеников становились всё тише, а пение птиц сливалось с мелодичным шумом воды, струящейся по камням. Вскоре тропинка превратилась в ручей, который манил его вперед, обещая новые открытия.
«Хорошее место, чтобы затаиться», — пронеслось в голове Су Чжунцина. Он осторожно шёл по тёмному узкому каменному коридору, стараясь не издавать ни звука.
Внезапно впереди показался свет, ослепляющий глаза. Ученик ускорил шаг, стремясь разгадать эту загадку. Подойдя ближе, он понял, что, как дурак, прошел насквозь небольшую гору.
Под ногами Су Чжунцина, на высоте трёх-четырёх чжан, простиралась широкая тропа, по которой сновали ученики, напоминающие суетливых мышей. Но стоило присмотреться, как взгляд выхватывал незнакомца в чёрном, который, как кошка, ловко ускользал от четверки окруживших его учеников. Его движения были обманчиво медленными, словно он наслаждался игрой.
— Среди вас есть Су Чжунцин? — спросил неизвестный.
— Я Су Чжунцин! — ответил один ученик, указывая на себя.
— И я Су Чжунцин! — подхватил второй, повторяя его жест.
Су Чжунцин нахмурился. Что ещё за представление?
— Настоящий Су Чжунцин — я! — крикнул он, его голос прозвучал звонко и уверенно.
Ученики подняли головы, их взгляды встретились. Они начали переглядываться, будто обмениваясь мыслями, и Су Чжунцин почувствовал, как внутри него нарастает тревога. Что-то было не так.
Незнакомец в соломенной шляпе, казалось, уловил его беспокойство. Он сделал шаг вперёд, его движения были плавными и грациозными, несмотря на напряжённую обстановку.
— Стой! — крикнул он.
В тот же миг из ниоткуда появились огромные ледяные иглы, с пронзительным свистом рассекая воздух. Су Чжунцин инстинктивно пригнулся, и они, разбившись о камень, на котором он только что стоял, осыпались мелкими осколками. Ученики вокруг него замерли, их лица исказились от страха.
— Кто это? — крикнул кто-то из них, оглянувшись.
Юноша почувствовал, как по спине пробежал холодок. Здесь есть ещё кто-то?
Ученики жестами начали показывать некий план действий. У каждого, причём, он был свой, что ещё больше запутало Су Чжунцина.
Таинственный злодей с удивительной прытью поднялся к нему, юноша приготовил меч, стараясь запечатлеть в памяти образ незнакомца. Помимо соломенной шляпы, на нём была деревянная маска, скрывающая его лицо.
— Пригнись! — прошептал он и дёрнул ученика за ногу.
В тот же миг вновь появились ледяные иглы, проделав трещину в скале. С оглушительным грохотом она начала рушиться.
Су Чжунцин стремительно покатился с отвеса, в мгновение ока подбросив меч, который с помощью энергии ци завис в воздухе. Ухватившись за него, он ощутил, как его вес увеличился. Опустив взгляд, ученик увидел нефритовые, блестящие глаза, выглядывающие из-под маски, что заставило его содрогнуться от страха. Его противник продолжал сжимать одной рукой щиколотку юноши, пытаясь начертить другой в воздухе какую-то фигуру.
Попался! Сейчас Су Чжунцин отлетит в безопасное место и сразу же схватит злодея.
— Отпусти меч! — воскликнул незнакомец, проведя двумя пальцами прямую линию.
— Тебе надо, ты и отпускай! — процедил Су Чжунцин сквозь зубы, уже не в силах сдерживать их двоих.
— Отпускай!
Осколки льда задели руку Су Чжунцина, и от резкой боли он отпустил меч, провалившись вместе с незнакомцем в появившийся портал. Холодные иглы разлетелись вдребезги от удара со скалой. Огромные валуны и мелкие камешки в облаках пыли полетели вниз на тропу, из-за чего и так напуганные ученики разбежались.
Мгновение — и Су Чжунцин уже летел вниз во тьме в потоке бурной ледяной воды. Неизвестный продолжал крепко сжимать его за ногу, что, казалось, вот-вот сломает кость.
— Господин Пугало, ослабьте хватку! Больно! — крикнул ученик.
Энергия ци — жизненная сила в китайской философии, пронизывающая весь организм и имеющая связь со Вселенной. Позволяет совершенствующемуся превосходить изначальные человеческие возможности.
Господин пугало, даоцаожэнь — 稻草人 [dàocǎorén], прямое зн. соломенное пугало/чучело, второе зн. — идиот, балбес. Часто на пугала надевали соломенные шляпы, так что обращение к незнакомцу сродни нашему «соломенная башка».
Когда ученик и его спутник оказались в подземном озере, они с трудом выбрались на гладкий продолговатый камень, который служил им чем-то вроде берега. Незнакомец спросил:
— Здесь растут лотосы?
— Дурак! — не выдержал Су Чжунцин, растирая поврежденную руку. — Какие лотосы в таком месте?
— Бесспорно.
— Ты нас сюда привёл, тебе и вытаскивать, — сказал молодой человек, пытаясь встать, но ударился о низкий каменный потолок. — Ай-яй-яй!
Су Чжунцин снова сел на камень, надеясь нащупать ножны, которые остались висеть у подножия горы:
— Кто ты?
— Неважно.
В руках незнакомца появился мерцающий белым светом лук. Его рукоятка была выполнена из хрусталя и украшена необычным узором, а по обеим сторонам располагались перья, от которых исходило огненное свечение.
Су Чжунцин с недоумением взглянул на своего похитителя: «Духовное оружие?»
Тот, не говоря ни слова, осмотрелся по сторонам и указал на вход в другую пещеру:
— Туда.
Ученик, войдя в воду, оттолкнулся от дна и поплыл вперёд, бормоча:
— Настоящее пугало, ни имени, ни души...
— Я бы поспорил, — холодно ответил незнакомец, запустив сверкающую стрелу. — Не медли, скоро погаснет.
Юноша устремился к берегу, едва различимому в свете энергии ци. Как только он коснулся рукой мокрого шершавого камня, стрела исчезла, погрузив всё в темноту.
— Не пошёл ли господин Пугало ко дну? — съязвил Су Чжунцин, стоя в полной темноте под всплески воды.
— Уроки благопристойности прогуливал?
Узкая пещера вывела их к истоку реки Хуан. Вода здесь была кристально чистой, как слеза, и струилась из подземного озера, хранящего в своих глубинах тайны пика Линьшань. Юноша, затаив дыхание, взглянул на своего спутника. Тот, держа в руке деревянную маску, словно оберег, смотрел вдаль, на гору Алого снега, окутанную багряными отблесками заката.
Похититель был выше него, но не старше. Его лицо казалось высеченным из камня, а нефритовые глаза сияли, как звезды в ночи, но шрамы, пересекающие веки, придавали его взгляду мрачную глубину. В его чертах юноша уловил нечто знакомое, но не мог понять, что именно. Однако он был уверен в одном: незнакомец не был пропавшим Хун Сяосюнем, о котором ранее его предостерёг учитель.
Су Чжунцин, оставшись без меча, осознавал, что не сможет противостоять владельцу духовного оружия в бою.
Мастерство владения мечом требует упорства и долгих лет тренировок. Однако владение духовным оружием — это не просто навык, а настоящее искусство, признанное самими небесами. Его обладатели долгое время ищут точки соприкосновения с божественным даром, учатся призывать и побуждать его к защите своего хозяина. Такой воин становится непобедимым.
И как бы ни манила слава о поимке преступника, Су Чжунцин осознавал, что в борьбе с незнакомцем он как нож и кухонная доска против рыбы и мяса.
Нож и кухонная доска против рыбы и мяса — 人为刀俎，我为鱼肉 — китайская идиома, «люди ― нож и кухонная доска, а я ― рыба и мясо», в значение: быть в чьей-то власти.
Ученик решил действовать самым, по его мнению, разумным образом. Он молча развернулся и направился к вершине Линьшань.
— Ты должен пойти со мной, — сказал похититель, схватив его за плечо.
Су Чжунцин встретился с его глазами, в которых читалась скрытая угроза, и вздохнул.
— Куда мы направляемся? — спросил он.
— На Лотосовые болота, — ответил похититель, указав на юго-восток.
Там, где закатное солнце окрашивает воду в золотые оттенки, отражаясь среди камышей и рогоза, словно тысячи маленьких зеркал, раскинулись Лотосовые болота. Су Чжунцин почувствовал, как его сердце сжимается от предчувствия грядущих перемен.
Юноша никогда раньше не бывал на Лотосовых болотах, которые находились в тысяче ли от пика Линьшань и были окружены дурной славой. Уже более пятидесяти лет юг Шанцзюя считался владениями демонов, и отправиться туда по своей воле было равносильно самоубийству.
Лотосовые болота были окутаны мрачной аурой, казалось, само это место дышало злобой. Они простирались до самого горизонта, где туманные испарения поднимались к небу, словно призрачные руки, тянущиеся к звездам. В густой мгле можно было увидеть очертания разрушенных домов и заросших дворов — некогда процветающей охотничьей деревушки, теперь заброшенной и забытой. Она была проклята, и её жители исчезли, оставив после себя лишь следы страха и отчаяния. Дома с разбитыми окнами и покосившимися дверьми стояли, как молчаливые свидетели случившегося здесь кошмара. Внутри царила тьма, в которой прятались тени, а стены были испещрены странными символами, словно оставленными невидимой рукой.
В центре болот возвышался старый храм, его крыша провалилась, а стены поросли мхом. Но самое жуткое — это тишина. Она была настолько плотной, что её можно было ощутить физически, как будто воздух здесь был пропитан немым криком. В этой тишине, казалось, можно было услышать шёпот неупокоенных душ, населяющих эти места.
Болота, пропитанные тоской и безысходностью, источали зловещую энергию, притягивая к себе тени из другого мира. Здесь, в самом сердце мрака, поселился демон, чье присутствие ощущалось даже в шелесте камыша и в мерцании болотных огней. Никто не видел его, ибо встреча с хозяином этих мест означала лишь одно — смерть.
Множество бессмертных пытались изгнать демона, но попытки заканчивались лишь тем, что их тела исчезали в стоячей воде, становясь частью зловещего места.
Однако была и другая сторона этих проклятых земель. Каждый год, в один из летних дней, здесь можно было увидеть тысячи лотосов, которые покрывали воду словно белоснежный ковёр. Отчего болота и стали называть Лотосовыми. Ходили слухи, что в этот день демон оплакивал свою прошлую жизнь.
Легенды о Лотосовых болотах передавались из уст в уста, и те, кто осмеливался ступить сюда, знали, что обратной дороги уже не будет.
Поэтому приглашение незнакомца во владения тьмы не вызвало у Су Чжунцина радости.
Когда путники достигли русла Хуан, таинственный похититель растворился среди камышей. Су Чжунцин замер на берегу, его сердце колотилось, как пойманная птица. Он огляделся, чувствуя, как воздух вокруг становится плотным и вязким.
Сжав кулаки, он снова побежал к пику, но едва успел преодолеть пару чжан, как что-то невидимое схватило его за край одеяния. Юноша оглянулся и подскочил, растеряв содержимое своих рукавов-карманов. Лазурная ткань загорелась от духовной стрелы, которая прибила одеяния к земле.
Вскоре к нему подошел коварный похититель с красивым белым лотосом в руках, срезанным под самый бутон.
— Это мне? — как ни в чём не бывало спросил Су Чжунцин, пытаясь разрядить обстановку.
— Если потребуется, я тебя к себе привяжу, — ответил молодой человек, надевая маску Гунгуна и протягивая спутнику лотос.
Юноша взял нежное соцветие.
— Всё-таки мне... — пробормотал он, чувствуя, как аромат цветка наполняет его лёгкие, а нежность лепестков касается пальцев.
В этот миг незнакомец открыл портал, и Су Чжунцин ощутил, как его затягивает в тёмную бездну. В испуге он зажмурился, а когда вновь открыл глаза, то оказался во дворце.
Просторный зал с колоннами из чёрного нефрита производил мрачное, но величественное впечатление. Высокие своды терялись в полумраке, а стены были украшены позолоченными изображениями причудливых рыб, драконов и дивных цветов. Эти создания казались живыми: их лепестки дрожали, а чешуя переливалась в свете редких факелов. По стенам и потолку вились тонкие ручейки воды, стекая в углубления в полу, выложенные гладким чёрным камнем.
В центре зала стоял невысокий трон из обсидиана, украшенный вырезанными в камне лотосами и инкрустированными золотом узорами. На нём восседал демон, излучавший ауру силы и власти. Его одежда была чёрной, как ночь, а широкая накидка из жёлтого шёлка казалась продолжением его самого. Причёска хозяина обители напоминала причёску учителя Мо, но была более небрежной. Длинные волосы, перевязанные лентой в цвет халата, спадали на плечи, обрамляя лицо. В ушах блестели серьги, похожие на птичьи перья или на рыбьи скелеты — настолько они были старыми.
Его лицо было бледным, как мрамор, а глаза — красными у зрачков, переходящими в жёлтый ближе к радужке. Веки были подведены киноварью, делая взгляд ещё более пронзительным и загадочным. Демон сидел неподвижно, словно статуя, в одной руке он держал свиток с печатью школы. Он читал его, но его взор был направлен куда-то вдаль, словно он видел что-то недоступное глазу обычного человека. В другой руке была курительная трубка, из которой вверх поднималась нить дурманящего дыма. Он смешивался с затхлым и влажным воздухом, создавая тошнотворный запах, от которого у Су Чжунцина перехватило дыхание, и он с трудом сдерживал желание закашляться.
— Лэн Фэнъюй, я же просил лишь найти мальчика, а не приводить его сюда!
— У господина Пугало есть имя, — с улыбкой произнёс Су Чжунцин, словно только что узнал древнюю тайну.
— Вот именно, и я в последний раз видел такую шляпу на пугале, — усмехнулся демон.
Лэн Фэнъюй фыркнул, передавая маску хозяину обители:
— Сюэ Линь чуть не убил его. Посмотри на руку.
Демон взял юношу за ладонь, и тот поморщился от ледяных пальцев господина. На внешней стороне кожа была содрана до крови и, что странно, покрыта инеем.
— Птица вылечит, — безразлично сказал он, осматривая Су Чжунцина, — тебе явно не десять.
— Девятнадцать, — уточнил молодой человек, — объясните же наконец, что происходит?
— Можешь помолчать хоть немного? — взмолился Лэн Фэнъюй.