Глава 9. Путь к вершине проклятой горы
Чем выше путники поднимаются, тем мрачнее и страшнее становится атмосфера вокруг. Коридоры лабиринтов наконец-то заканчиваются, и обернувшись можно увидеть нескончаемые тропы, которые спутаны между собой, словно крысиные хвосты. И все пути, как не странно, ведут к горе, что возвышается над огромной горной местностью.
Марана ведет плечами, вздрагивая, по ее телу пробегает табун мурашек. Что-то подсказывает, что они здесь не одни. Она всеми частичками своего тела чувствует чужие голодные взгляды и нагоняет воина, стараясь не отставать. Те, кто за ними наблюдают, выйти не решаются, на что ведьма испытывает огромное облегчение.
Все-таки Эдмунд не одного монстра повалил на этой горе и даже не двух. Марана не поверила бы, что он один справился с целой толпой нечисти, если бы своими глазами не лицезрела данную картину.
- Нам еще долго подниматься, вечером сделаем остановку, - шепотом проговорил Эдмунд, словно неосознанно старается не привлекать внимания к их паре.
Марана согласно мычит. Как только они хотят опять завернуть, воин вдруг останавливается и пятится назад, отодвигая к горе и девушку. Мара кидает на него вопросительный взгляд и выглядывает из-за плеча, тут же ругаясь про себя.
По их пути неспешно летит два духа в длинных белых одеяниях. Лица их скрыты туманом, шеи забинтованы, а на ногах висят стальные кандалы. Марана названия этих духов не помнит, но про себя называет их – казненные. Обычно в этих духов превращаются люди, умершие при казни или в заточении. Они за этот мир цепляются всеми силами, не желая уходить – их держит месть, а иногда нежелание признавать, что они умерли.
Эдмунд тянется к мечу, но Марана останавливает его, качая головой. Меч не особо действенный против них. Обычно их изгоняют ритуалами и специальным благовониями, но сейчас у ведьмы с собой ничего нет. А если они нападут на духов, то те до самой вершины преследовать их будут и силы высасывать, поэтому драться – не вариант.
- И что ты предлагаешь? – шипит воин, сверля взглядом ведьму. Ему не нравится, что она его останавливает.
- Спрятаться, - тихо произносит девушка, и пока Эдмунд возмущаться не начинает, затаскивает его в кусты, прикладывая палец к чужим губам.
Если пронесет, казненные духи мимо пройдут. Они обычно невнимательные, нюха у них тоже нет. Духи эти сами себе находят жертву, долго выслеживают и только потом начинают убивать.
Куст не очень подходит для двоих, поэтому им приходится немного потесниться. Эдмунд раздраженно опирается рукой на стену позади девушки, вглядываясь в ее глаза.
- Я могу просто убить их.
- Перестань болтать, - недовольно бормочет ведьма, сквозь листву наблюдая за танцующими на ветру призрачными полами одежд.
Духи почти скрываются из виду, но внезапно останавливаются. Воин и ведьма напряженно смотрят на их спины. Внезапно спереди слышатся приглушенные голоса людей, что распевают:
«Ай, какие молодцы мы!
Нам немного до вершины,
А потом у Короля
Мы потребуем зерна!
Не простого, золотого,
Мы потребуем зерна-а-а...»
Марана сокрушенно закрывает лицо руками, не желая видеть, как призраки заметно оживляются, увидев новых жертв. Их призрачная одежда бьется, будто от сильного ветра, руки вытягиваются вперед, и они уже несутся на всех парах к людям, словно оголодавший зверь к добыче. И через несколько мгновений до ее ушей доносится визг, звуки драки и ужасающий смех казненных, который заставляет тело покрыться мурашками.
- Духи изголодавшие. Если бы ты вступил с ними в бой... - начинает ведьма, но ее прерывает Эдмунд:
- Я понял.
Воин поднимается из-под куста и протягивает руку ведьме, помогая встать. И они, оглядываясь назад, спешат уйти. Боясь, что духи решат вернуться. Марана спотыкается о камень, и мужчина легко ловит ее под локоть, удерживая.
- Раз уж эти люди добрались до этого места, значит, скоро и другие подтянутся, - серьезным голосом говорит Эдмунд,
- Или кто-то уже опередил нас, - говорит девушка и отодвигает чужую руку, тем самым давая понять, что она в порядке.
Так, иногда торопясь, иногда замедляясь, путники идут до самого вечера. Марана впервые за долгое время наблюдает, как солнце скрывается не за горой, а за горизонтом. Там, далеко, нет горной местности, а привычный ведьме лес, золотистое ржаное поле и раскидистая буйная река. В груди поселяется тоска по лесу, что-то ведьме подсказывает, что нескоро она окажется у любимой землицы. Но это не мешает ей надеется, что их путешествие с Эдмундом закончится как можно скорее.
- Надо найти место, где мы спокойно сможем переждать ночь, - напоминает Марана черноволосому. Тот согласно кивает головой.
Они оба вымотаны, но Эдмунд будто надеется пересечь все расстояние за сегодня. Все идет и идет. Марана его не останавливает, но время от времени напоминает о перевале, надеясь, что он сжалится над ней.
Ведьма поворачивается назад, осматривая ночную горную тропинку, освещаемую луной, а после натыкается на небольшое углубление в скале, что вызывает у нее интерес. Она подходит ближе и облегченно выдыхает, когда видит маленькую пещеру, скрытую от чужих глаз. Девушка манит воина к себе, а когда тот подходит, нетерпеливо дергает его за рукав шелковой рубашки, указывая пальцем на дыру в скале.
- Темнеет. Дальше идти опасно.
Эдмунд вздыхает, но ничего не говорит, направляясь к пещере вместе с ведьмой. Внутри пещеры, на удивление, растянулся моховой ковер. А на стенах расположился старые царапины и трещины.
- Чем выше мы будем подниматься, тем будет холоднее, - подает голос мужчина и кидает взгляд на сумку ведьмы, - и если в твоем волшебном мешке есть что-то теплое, я советую тебе переодеться.
Марана кивает, усмехаясь про себя на то, что он назвал ее сумку мешком. Да, помятая временем, чуть-чуть порванная, но не мешок же...
- А ты? В рубашке собрался разгуливать? – говорит ведьма, а после замолкает и округляет глаза, со стыдом вспоминая события.
Мужчина смотрит на нее, подняв одну бровь.
- Ведьма, если ты не забыла, - начинает он холодно, но Марана прерывает его, поднимая руку.
- Я помню. Прошу меня простить.
Замолкает на некоторое время.
- Но если бы я это не сделала, нас бы разорвали в клочьях чудовища!
- Проехали, - бурчит Эдмунд и прислоняется к стене, отворачиваясь,
Но Марана не любит это чувство вины, а мужчина заставляет ее чувствовать себя не в своей тарелке из-за того происшествия. Если бы она мантию его не сожгла, то можно было бы сразу выйти из пещеры, чтобы монстры загрызли их не в пещере, а на свежем воздухе.
- К тому же, - бормочет, - ты знал, что идешь в дальний путь. Кто отправляется в путешествие без «мешка», - с издевкой тянет она, скрещивая руки.
Эдмунд оборачивается, гневно стреляя глазами.
- Я не каждый день встречаю девушку, которая сначала раздевает меня, а потом сжигает мою одежду.
Марана возмущенно раскрывает рот.
- Да я! Да ты!
Воин устало вздыхает.
- И я брал дорожный мешок. Он потерялся во время битвы.
Они замолкают. Каждый хочет что-то сказать в свое оправдание, но понимают, что скоро такими темпами они поссорятся быстрее, чем дойдут до вершины. Так спутники засыпают – в тишине и безмолвие. На следующее утро они забудут об этой маленькой ссоре. Ведь их ждет проблема покрупнее.