Глава 15 Связаны воедино
Время шло, силы к Шуту постепенно возвращались, а вестей от родных Аи все не было. Потому они вместе понемногу начали выходить сперва в маленький сад возле его дома, потом осмелились совершать небольшие прогулки в город. Однажды, остановившись возле ятки торговца шелками, он купил ей шитый золотыми и серебряными нитями пояс – поскольку ее бракосочетание с почившим императором официально признали несостоявшимся, она не обязана была носить по нему траур:
− Вот, возьми взамен того, что подарила мне перед походом. Я обещал вернуть, но так сроднился с ним, что не смогу. Уж прости.
Аи довольно оглядела подарок. Радостно сверкнули лучистые глаза, но вскоре непонятная тень затмила их ясность. Немного помедлив, она вложила новый пояс в его ладонь.
- Что? Не нравится? Купить другой?
Девушка отрицательно мотнула головой, смущенно потупилась, прошептала едва слышно, но упрямо:
− Нравится. Очень. Повяжешь? Когда придешь завтра с Лин ко мне в гости. Я к вам сколько дней выходила – теперь ваша очередь.
Он вздрогнул, внимательно посмотрел на девушку – не шутит ли.
− ...
− Отчего так смотришь? Ведь страшного ничего не случится. В твоих руках − всего лишь пояс, верно?
«А в твоих руках мое сердце. И это тоже верно», − хотелось сказать Шуту, но он сдержался. Словно опоенный, двинулся следом за ее ярким и тонким силуэтом.
Дом для Аи принц выделил светлый и просторный. Трое слуг. Большой цветущий сад.
− Яри, Лин, садись – чаем вас угощу. Как положено, по правилам.
Пока девушки болтали о каких-то своих женских глупостях, он молча пил жасминовый чай, заворожено ловя каждое движение Аи. Как она склоняет голову, как улыбается, как изящно отводит свое тонкое запястье и острый локоток, разливая гостям ароматный напиток и подставляя разные закуски. Все в ней было прекрасно, все мило его душе, все желанно его естеству.
Ближе к вечеру Лин вдруг беспокойно закопошилась, начала его тормошить:
- Пойдем, брат, а то обузой Аи станем – и так полдня у нее заняли.
- Куда спешить?
- Тебе-то? Может и некуда. А мне к лекарю за твоими снадобьями еще забежать надобно.
- Лишнее это. Я почти здоров.
- Где там! Слаб еще, как котенок, а исхудал так, что и ветер унести может!
Не желая больше слушать подначки сестры, он нехотя поднялся, поклонился юной хозяйке дома, но, уловив внезапно возникшую тоску на нежном лице, «вдруг вспомнил», что не видел еще красоту ее нового сада. Так было решено еще немного отложить их уход. Впрочем, Лин, чуток погуляв с ними, все же заторопилась по своим делам, строго наказав брату не задерживаться и следовать домой. Но пахнущий пионами весенний вечер был так прекрасен, что Шут не только не послушал совета сестры, но даже повернул совсем в другую от выхода сторону, увлекая Аи за собой. И опять ее ладонь легла в его, как было почти год назад. И вновь они оказались абсолютно одни под высоким небосводом, вот только в их сердцах уже не было отчаянья и тоски. Только робкая надежда. Только неизведанное ранее томление. И никаких сожалений, никаких мыслей о завтрашнем дне.
С мужских губ как-то само собой вырвалась тихая фраза, словно остаточные круги на воде:
− Аи, Лин оказалась права: мы с тобой сошли с ума.
Девушка поджала на миг нижнюю губу, закрыла глаза, словно собираясь сделать шаг в пропасть:
− Ну и пусть.
Безмолвно прогуливаясь и, при этом, безотрывно глядя друг на друга, они не заметили, как закатилось солнце.
− Проведешь меня к выходу – а то заблужусь еще в темноте.
− Ты? Неужто? – Аи озорно улыбнулась и первой пошла по садовой дорожке.
Но вместо того, чтобы сразу направиться к воротам, они вновь сбились с пути: отчего-то зашагали в сторону небольшого рукотворного озера, перешли по его арочному мостику, остановились у разлогой ивы.
− Помнишь ту иву, под которой мы ночевали в пути? Похожа, правда?
Он не ответил – собственное сердце эхом отзывалось в ушах. Больше не найдя в себе сил выдержать муку, Шут достал из-за пазухи пояс Аи, быстрым движением набросил ей его на талию, притянул девушку к себе настолько близко, насколько позволяла пышная одежда, склонился, намереваясь поцеловать. Но Аи оттолкнула. Отвернулась. Выскользнула из шелкового плена. Неужели, он слишком поспешен? Неужели, неверно понял ее намеренья? Впрочем, отступать поздно. Раз позвала – пусть теперь терпит его объятья, которые будут цепче шелка!
Шут подошел со спины, медленно притянул к себе девушку, и, пока та не очнулась, сразу же сел на землю, увлекая ее за собой. Оплел своими ногами ее ноги, обвил своими руками ее руки, уткнулся подбородком в ее узенькое плече – теперь не сможет ни вырваться, ни воспротивиться, повитая его телом, словно плащом.
− Яри. Пусти.
− Нет. Поздно проситься – попалась!
− Пожалуйста!
− Нет. Сиди смирно и не ерзай. Скажи, отчего так дрожишь? Захворала?
− Я?
− Да, ты. Как давно это у тебя?
− Н-н-не знаю. Иногда случается, когда боюсь.
− Боишься?
− Да.
− Меня?
− Сейчас? Да.
− Не нужно. Не бойся – не такой уж я страшный, особенно, когда кругом темнота и мою физиономию не видать.
Она попыталась обернуться, но он только крепче сжал ее в своих объятиях:
− Давай, посидим так немного. Помолчим. Тебе ведь не холодно?
− Нет.
− Вот и ладно. Сиди и смотри на звезды. Можешь даже опереться об меня.
Аи не ответила, но хотя бы перестала дрожать. Спустя какое-то время он почувствовал, как она расслабились, вздохнула, сама прислонилась спиной к его груди.
Зажмурившись, Шут вволю упивался ее запахом: смесью топленого молока и скошенных степных трав. Из легкого дурмана, окутавшего разум, его вырвал тихий шепот:
− Яри, мне идти нужно – хватятся ведь. Слуги переполох поднимут.
− Прошу, еще немножко.
− Яри, пожалуйста...
Он вздохнул и раскрыл свою нежную хватку:
− Ладно. Иди уже.
− А... как же ты?
Не долго думая, он откинулся на спину, выровнял немного затекшие ноги, забросил руки за голову:
− Мне и здесь неплохо!
- А как выход сам найдешь? Заблудишься ведь.
- Я? С чего бы это?
Вместо ответа он услышал легкий смешок и быстрые удаляющиеся шаги.
− О небо, хорошо-то как! – то ли сказал, то ли подумал, улыбаясь звездному своду.
Прогуливаясь утром, Аи обнаружила между озером и ивой пятно измятой травы и свой новый пояс, оставленный аккуратно свернутым на листе папоротника.