Вечники. Книга 3. Книга земли

Бывает такое состояние, когда человек сам не понимает, спал он или бодрствовал, грезил о чем-то или видел сны. Так ощущала себя Лида, когда утром следующего дня шла на встречу с Фреей. Усилием воли изгнав все мысли из головы, она только перекатывала во рту, как камешек, единственное слово «нет».

Фрея уже была на месте, нетерпеливо прогуливалась вдоль причала. Несколько неприметных темных фигур невдалеке почти сливались с деревьями. Заметив Лиду, вечница вздрогнула, замерла в неловкой позе, словно не в силах пойти ей навстречу. Девушка вгляделась в бледное лицо Фреи – и вдруг от души пожалела ее вопреки всем у.

– Привет, – отмерла та. – Ты приняла решение?

Лида кивнула. Она ждала вопросов, но Фрея только таращила на нее прозрачные глаза и тяжело дышала.

– Давай только сначала немного поговорим. Просто обсудим кое-что, ладно?

– Зачем? – прошелестела вечница.

– Ну, я не знаю... для очистки совести, как моя мама говорит.

– Ладно. Говори.

– Фрея, я не смогу выполнить то, о чем ты просишь. Это просто невозможно. К тому же, если я нарушу правила Наследников, может пострадать весь наш мир.

– Предатель так сказал? – бледнея от ненависти до снежной белизны, прошипела девушка.

– Да хоть трижды предатель! Но это же правда: в Книге сказано, что Наследник не может нарушать законы времени. Сразу последует наказание, и наказан будет не только он – все поколение вечников. Книга сильно пострадала, но ты должна помнить эти слова.

– Там не так сказано! – привставая на цыпочки, выкрикнула Фрея. – Про наказание – да, но не так конкретно!

– Ага, значит, ты надеешься, что за все буду отдуваться только я. Чудесно. Но подумай, Фрея, почему мы никогда не встречаем вечников, которые жили еще до Шаргаима, десятки тысяч лет назад?

Маленькое выразительное лицо Фреи сложилось в презрительную гримасу:

– Да что мне за дело? Мало ли что их убило, даже знать об этом не хочу!

– Опомнись, Фрея! Ты хочешь, чтобы я спасла твоего сына и сделала вечником? Но какой в этом смысл, если все ныне живущие вечники будут уничтожены?

Сказала – и сама испугалась загнанного выражения, которое возникло на лице Фреи. Вдруг показалось, что та немедленно отдаст ее на растерзание некров, а сама отправится мучить и убивать ее друзей. Лида даже попыталась осторожно освободить руки от перчаток. Но вечница вдруг расхохоталась:

– И что с того? Что я теряю? Я уже говорила: если моему сыночку не жить – то никому не жить. Это все, что тебя смущает? Забота о вечниках? О, понимаю, твои друзья! Лида, они же в любом случае погибнут вместе со всеми или в индивидуальном порядке. Только во втором случае их смерть будет куда более мучительна, вот и все!

Лида сглотнула горячий ком в горле, похожий на шаровую молнию. И сказала почти спокойно:

– Я знаю. Но я не стан у...

– Погоди-погоди! Теперь моя очередь кое-что тебе сказать, – зачастила Фрея. – Ты почему-то так и не спросила про своего рыжего дружка, наверное, боишься услышать правду. А я скажу тебе, где он. Обездвижен с помощью Книги и упрятан в одной симпатичной расщелине глубоко под землей. Так что давай, дорогая, спасай мир вечников! И твой друг простоит там тысячелетия! Ну, как тебе это?

Лицо невысокой Фреи почему-то оказалось над головой, как будто та взмыла в воздух. С полным равнодушием Лида осознала, что сидит на снег у, а вечница, захлебываясь истеричным смехом, протягивает ей руку. Чужую ладонь она оттолкнула, встала на ноги самостоятельно. Фрея тут же заткнулась, точно уловив, что наступил решающий момент. И спросила тихо, почти равнодушно:

– Ты сделаешь, что мне нужно? Да или нет?

– Да, – сказала Лида.

Фрея замерла, прикрыла глаза, словно не в силах до конца поверить в собственную победу. Потом осторожно произнесла:

– Хорошо. Тогда пойдем.

– Что, прямо сейчас?

Колени предательски дрогнули, и Лида испугалась, что снова позорно шлепнется на землю.

– Зачем тянуть? Я ждала слишком долго. А разве тебе не хочется скорее оказаться рядом с друзьями, с матерью?

«Вряд ли это случится», – прозудело где-то на краю сознания.

– Хорошо, пошли.

Фрея крутанулась на каблуках и почти побежала по тропинке между сугробами. Лида двинулась следом, фиксируя краем глаз, как стронулись с места черные фигуры.

Идти пришлось совсем недолго. Фрея вихрем пронеслась по дорожке вдоль озера, они перешли горбатый мост и скоро оказались рядом с охотничьим домиком из красного кирпича с двускатной крышей, сохранившимся в парке еще с царских времен. В окнах за легкими занавесками горел свет, – кажется, здесь жил парковый смотритель. Вечница, взбежав по невысокому порожку, распахнула дверь:

– Проходи!

– А где те, кто здесь живет?

– Понятия не имею, – бросила через плечо Фрея. – Вокруг дома невидимая граница, так что хозяева тут точно не появятся.

Лида вступила в приятное тепло обжитого дома, немного захламленного, с кучей немытых чашек на самодельном дубовом столе, с кучей смятых тряпок на кровати. Стулья завешаны одеждой. Похоже, именно здесь обитала Фрея все последние дни.

А в центре стола лежала Книга. Лиду затрясло от одного взгляда на нее.

– Слушай внимательно, – захлебываясь словами, заговорила Фрея. – Я переброшу тебя в утро того самого дня, когда Энгель...

– Эй, почему так поздно? – запротестовала Лида. – Разве мне не нужно как-то осмотреться в том времени, ну, сориентироваться?

– Не нужно, – ухмыльнулась девушка. – Ничего сложного от тебя не требуется. К тому же ТОТ день я помню поминутно, мне проще тебя направить. Вот, возьми.

Она протянула Лиде тетрадный лист в клеточку, исписанный аккуратным, четким почерком.

– Здесь все, что тебе нужно знать. Когда окажешься в сорок втором, иди сразу вот по этому адресу. Нет, сперва переоденься, одежда вон там. – Кивок на один из стульев. – Муж с утра отбудет в штаб. В тот день во дворце намечался грандиозный прием, я все утро готовилась к нем у. Перед приемом мы с моим мальчиком собирались прогуляться, он ждал меня во дворике перед домом. Подойди и заговори с ним, только постарайся не попадаться мне на глаза: я часто выглядывала в окна, чтобы быть спокойной за моего Энгеля.

Лида тихо застонала – и там будет Фрея! Потом спохватилась:

– Эй, а как я должна с ним разговаривать? Я по-немецки кроме «Гитлер капут» ничего не знаю.

Фрея усмехнулась, показав плотно сжатые зубы:

– Ничего страшного. У Энгеля всегда были поразительные способности к языкам. Я с пяти лет занималась с ним английским. Он даже русский пытался освоить самостоятельно, когда узнал, что его папочка отправляется завоевывать эту огромную дикую стран у.

– Хорошо, что дальше?

– Сделай, что должна, но не пугай моего малыша – поговори с ним сначала. Постарайся как-то объяснить, подготовить. А потом вместе возвращайтесь в этот дом.

– Книга так и останется лежать на столе? В смысле, я ведь не умею проводить невидимую границ у, вдруг сюда кто сунется в том времени. Или мне ее с собой таскать?

– А Книгу я тебе и не дам.

– Как так?! – вырвалось у ошарашенной Лиды. – Ты что, предлагаешь мне путешествовать во времени без Книги?

– Книгу не дам, – повторила как отрезала вечница. – Мало ли что там придет в твою голову. Но ведь ты Наследница, ты можешь путешествовать и без нее. Но только в пределах трех лет. Перенесешься на два года вперед, в сорок четвертый, четкая дата и время на листке. А там я вас встреч у. Потом ты заберешь из дворца тех, кто тебе нужен, и мы все вместе вернемся в это время. Вот, все очень просто!

– Ничего себе просто, – пробормотала Лида ошеломленно.

Фрея даже ногой притопнула, настолько ее пожирало нетерпение.

– Так, клади руку на Книгу!

– Стоп-стоп, – попятилась девушка. – Ты ничего не забыла? Я не хочу снова оцепенеть.

– Что за чушь, ты же Наследница! – вскричала та. – Книга не властна над тобой. Если оцепенеешь, то на какие-то секунды, пока Книга не признает тебя. Но я все учла.

Лида только зубами скрипнула, вспомнив, какую шутку проделал с ней когда-то Сергей. Шагнула вперед, стянула перчатку с правой руки и положила ладонь на опаловую бледную кисть. Возможно, с холода та показалась ей почти горячей. Но тут и Фрея припечатала сверху ее руку своей крепкой маленькой ладонью, что-то пробормотала. Потом выдернула Книгу из-под Лидиной руки, торопливо попятилась к двери и скрылась за ней.

Лида проводила ее изумленным взглядом. Она так и не поверила до конца, что такое возможно, – вдруг взять и переместиться в прошлое. Подошла к двери, распахнула, ожидая увидеть там Фрею. Но девушки перед домом уже не было. Приглядевшись, Лида осознала, что к порогу вообще не ведут никакие следы, снежный покров лежит нетронутый и куда гуще, чем пару минут назад. На востоке багрово разгоралось холодное бледное небо...

Лида вернулась в дом и внимательно осмотрела брошенные на стул вещи. Скинула родную одежду и натянула на себя прямую твидовую юбку до середины икр и жакет с отложным воротом и единственной пуговицей – пришлось сильно втянуть живот, чтобы она застегнулась. Сверху – пальто в крупную серую клетку с огромными плечами и хлястиком ниже спины, а нечто круглое, фетровое, едва прикрывающее уши – на голову. Сапоги Лида решилась оставить свои, хотя на полу и валялись зауженные полусапожки. Шляпка-таблетка никак не желала держаться, пришлось Лиде распустить хвост и заколоть волосы узлом на затылке, как она видела на старых фотографиях. Поискала взглядом зеркало, но спохватилась: не было времени на подобную ерунду.

Взяла со стола тетрадный лист, вчиталась. Нужный ей дом находился на пересечении улиц Красной и Соборной.

Лида шла по парку и не узнавала его. Во многих местах земля была разворочена взрывами, столетние деревья раскиданы, как кегли. Вокруг одной из воронок суетились немецкие солдаты, спешно закидывали ее землей вперемешку со снегом. На девушку они не обратили никакого внимания.

Город поразил ее малолюдностью. И смесью запахов: солярка, гарь и свежая выпечка. Машин на проспекте не наблюдалось. На стенах домов – новые клыкастые названия улиц.

Вот и указанный в записях дом, прекрасно Лиде знакомый – в нем в ее времени находится книжный магазин. Но в настоящем он плотно вписан в сплошной строй домов на главной улице, а в нынешнем времени стоял особняком, окруженный уютным палисадником с невысоким заборчиком, выкрашенным светло-зеленой краской. За оградкой старик с красным от холода лицом в лихорадочном темпе расчищал дорожку от дома к воротам.

Окна оказались плотно закрыты клетчатыми занавесками, за ними уютно горел свет. Из трубы валил дым. Лида остановилась чуть в сторонке и приготовилась ждать.

Минут пять спустя к дому лихо подрулил сияющий «Мерседес-бенц», обликом своим неуловимо напоминающий фашистскую каску. Одновременно стукнула входная дверь, лощеный немец в эсэсовской форме застыл на пороге и, прежде чем сделать первый шаг, внимательно осмотрел дорожку. Бедняга дворник так и вытянулся в струнку под его въедливым взглядом. А немец прошествовал до калитки, не отрывая взгляда от своих надраенных сапог и болезненно морщась, стоило неосторожной снежинке приземлиться на них. Проходя мимо Лиды, он на ходу приложил пальцы к фуражке и ровно на миллиметр склонил в приветствии массивную голову. Уселся в машину – и был таков.

Лида продолжала ждать. От волнения она даже не заметила, как проснулось внутри ее резервное тепло. Наконец снова открылась дверь – и мальчик лет двенадцати, одним прыжком преодолев порог, спикировал в сугроб сбоку от дорожки. Одетый в теплый полушубок с широким ремнем, со сдвинутой на затылок фуражкой, он первым делом прошелся по палисаднику, вспарывая носками сапог снежную целину. Потом налепил снежков и попробовал докинуть до стены дома на другой стороне улицы. Не сумел и быстро утратил к этому занятию интерес.

Лида уже видела Энгеля на фотографии, но черно-белый снимок не мог передать незабудковую голубизну его глаз и прозрачность светлой кожи, жаркую яркость румянца. Золотистые кудри довольно длинных волос вольно трепал ветер.

Приоткрылась занавеска на окне, и Лида увидала Фрею в пеньюаре, с папильотками в волосах. Та костяшками пальцев побарабанила в стекло, привлекая внимание сына. А когда Энгель глянул в ее сторон у, очень выразительно показала жестами, чтобы натянул фуражку на уши. Мальчик так и сделал, но, стоило матери скрыться за занавесками, вернул ее в прежнее положение и с надутым видом прислонился к стене дома. Ему было скучно. Лида решила, что настала пора действовать.

– Эй, мальчик! – позвала на английском, подходя к ограде, едва доходившей ей до пояса.

Энгель приблизился сразу и без всякой опаски спросил вежливо:

– Что вы хотите, фройляйн?

– Послушай, ты мог бы сейчас пойти со мной?

– Куда? – удивился, но совсем не насторожился мальчик. Видно, был не из пугливых.

– Я живу вон там, за углом, – лихорадочно сочиняла Лида. – Мой младший брат болеет, и ему очень скучно. Он видел тебя в окно и очень хочет познакомиться, тут ведь совсем мало мальчиков вашего возраста.

– Вы немка? – все же решил уточнить Энгель.

– Наполовину. Моя мама англичанка, и так получилось, что она увезла меня в Лондон. Но теперь она умерла, и отец забрал меня к себе. У него новая семья, и я очень хочу стать им всем родной... Ну, пойдем?

– Я должен отпроситься у матери, – очень серьезно произнес мальчик. – Если вы подождете... я мигом.

И начал отступать по тропинке к дом у.

– Но ведь это всего на пару минут, – умоляюще проговорила девушка. – Ты только познакомишься с моим... Гансом, увидишь, где мы живем. А вечером сможешь прийти уже сам.

Но Энгель помотал головой так, что фуражка съехала на глаза.

– Я не должен нарушать семейные правила. Но я быстро, правда.

Лида тяжко вздохнула:

– Что ж, тогда, наверное, в другой раз. Эти русские морозы, – она поежилась и даже пару раз подпрыгнула на месте для убедительности, – просто убивают меня. В следующий раз не буду выскакивать на улицу легко одетой.

Развернулась и пошла прочь. Позади отчетливо пропела скрипучая калитка, раздались быстрые легкие шаги.

– Фройляйн... ой, простите, мисс!

– Да? – Она на ходу повернула голову.

Энгель бежал рядом, с изяществом олененка перепрыгивал глубокие сугробы вдоль тротуара.

– Если только на одну минутку. Я всего лишь познакомлюсь с вашим Гансом, а вечером приду и принесу ему мои книжки.

От этих слов Лиде захотелось завыть в голос.

Свернули за угол, Энгель шел рядом спокойно и доверчиво. В целом можно было и прямо сейчас приступить к делу: на улице ни души, да и кто может ей помешать? Но Лиде хотелось сперва поговорить с мальчиком, подготовить его, что ли.

Забираться далеко нельзя, он почувствует неладное. Лида шагнула к двери ближайшего парадного, дернула ручку. Но дверь не поддалась. Энгель впервые проявил нечто похожее на испуг:

– Мисс, в этом доме никто не живет! Вы что, соврали мне?

– А вот и живет! – Лида дернула изо всех сил, распахнула-таки упрямую дверь – и остолбенела. Сразу за дверью грудились покрытые гарью развалины. От дома сохранился лишь фасад. Ей ничего не оставалось, как втянуть мальчика на малюсенький свободный пятачок крытого шахматной плиткой пола и захлопнуть дверь.

– Энгель, ты только не пугайся, – попросила она, но увидела круглые от ужаса глаза ребенка и запоздало поняла, что забыла перейти на английский.

– Вы русская? – пролепетал он, зыркая по сторонам с той неизбывной детской уверенностью, что где-то обязательно отыщется путь к спасению.

– Да, но это сейчас совсем неважно. Ты меня не бойся.

– Вы партизанка, да? Вы хотите убить меня? Нет, вы хотите, чтобы мой отец сдался вам вместо меня?

– Не хочу, – помотала головой девушка. – Послушай, Энгель...

Мальчик вдруг дернулся вперед, целясь крепко сжатыми кулачками в живот девушки, но тут же с жалобным криком опустился на корточки. Лида плюхнулась рядом:

– Что с тобой? Где больно?

– Руки... как будто сломались.

– Сейчас пройдет. Только не кидайся на меня больше, ладно?

Энгель что-то напряженно обдумал, потом вдруг выдал:

– Вы что, такая же, как моя мама?

– Что? – поразилась такой догадке Лида. – А твоя мама... она какая?

Мальчик чуточку покраснел, но сказал:

– Однажды, когда я был еще маленький, я немного подглядывал за взрослыми. И вот один гауляйтер, папин друг... мне кажется, он хотел сделать маме кое-что плохое. Но упал на пол и начал биться и стонать. А мама стояла над ним и смеялась. Я тогда подумал, что мама... что она не такая, как все. Значит, это на самом деле так, мисс... фройляйн?

Замолчал и с любопытством уставился на Лиду. Свой страх он уже, кажется, позабыл.

– Да, все верно, – подтвердила она. – Твоя мама отличается от большинства живущих. Ее никто не может обидеть безнаказанно. И она будет жить вечно. А ты, Энгель, ты хотел бы так... ну, вечно жить?

Мальчик не раздумывал ни единой секунды:

– Конечно, фройляйн, я бы этого хотел. У меня ужасно большие планы.

– Какие же? – спросила Лида. Она осознавала, что просто тянет время и что с каждой секундой ей становится все страшней. Руки ходили ходуном. Да она, когда дойдет до дела, и сложить их должным образом не сможет!

– Ну, для начала я хотел бы заняться растениеводством, – рассудительно произнес мальчик. – Возродить все цветы и растения, которые когда-то существовали на земле. Построить такие теплицы, где им было бы хорошо. А потом бы я занялся людьми...

– Как это?

– В мире очень много зла. – Энгель сокрушенно покачал головой. – Я думаю, это можно остановить. Например, придумать такой приборчик, который вживлялся бы в тело человека. Как только человек начинал бы замышлять что-то плохое, приборчик причинял бы ему боль. Сначала небольшую. И если бы человек не угомонился – убивал. И все бы знали, что это правильно и справедливо!

«Нормально придумал, этакое подобие вечника, но внутри».

Но спорить Лида, конечно, не стала. Нельзя было тянуть дальше, иначе совсем раскиснет.

– Отлично. Тогда, если ты согласен, просто постой спокойно пару секунд, – пробормотала она, едва шевеля онемевшими губами. Мальчик послушно замер, вытянулся в струнку. Лида сложила руки...

Через секунду она уронила их вдоль тела, прислонилась к стене. Энгель молча ждал, при этом легонько приплясывая от нетерпения.

– Энгель, посмотри на меня, – с трудом улыбнулась девушка. – Посмотри внимательно. Я изменилась?

Глаза мальчика сделались круглыми от изумления:

– Нет, фройляйн, ни чуточки.

– Ты уверен?

– Ну да. А когда же вы...

Лида вытянула вперед руку.

– Попробуй ударить меня.

Энгель приблизился с опаской и хлопнул Лиду по ладони совсем слабо, точно погладил. Но потом осмелел и хлестнул со всей силы. Девушка отдернула руку.

– Ой, простите, фройляйн, я не хотел.

– Ничего страшного. Вот видишь, все получилось.

Она сама не верила до конца своим словам.

– Спасибо, фройляйн. Теперь я могу идти домой? Мама наверняка ужасно волнуется.

– Домой?

Лида задумалась. Вот черт, почему ей в голову не пришло обсудить с Фреей такой вариант: она делает мальчишку вечником и отпускает домой. Ему больше не страшна шальная пуля, растет себе спокойно в родной семье – а в следующий раз они встречаются уже в ее времени. Хотя зачем им встречаться? Ведь будь сын рядом с ней, Фрея, возможно, не стала бы искать проклятую Книг у, не заявилась бы в Россию, не отыскала бы ее...

Голова от этих мыслей пошла кругом. Нет, похоже, отпускать мальчика – не вариант.

– Нет, Энгель, домой ты больше не вернешься, – твердо произнесла она. – Мы сделаем иначе. Отправимся с тобой в будущее.

– Что-о?

Кажется, это она через край хватила, никакой ребенок в такое не поверит. Вот и Энгель начал чересчур заинтересованно коситься на дверь парадного.

– Слушай, я тебе все объясню. Твоя мама очень хотела, чтобы ты стал таким же, как она. Сама она не могла этого сделать, но в будущем она нашла меня и послала сюда – за тобой. И очень просила, чтобы я привела тебя туда, к ней. В двадцать первый век. Там, кстати, очень интересно, тебе понравится.

Мальчик слушал, как завороженный, пухлые губы приоткрылись, высоко взлетели пушистые светлые брови.

– И мне даже нельзя вернуться за книгами и моими альбомами?

– Нельзя, – вздохнула девушка.

– Ну... ладно. А как мы перенесемся в будущее?

– Сначала мы отправимся всего на несколько лет назад. Знаешь дворец в парке?

– Конечно. Я был там с папой, мы приветствовали летчиков, они живут прямо во дворце. А сегодня должны были идти туда все вместе на парадный обед.

– Ну и отлично. Сейчас мы отправимся к охотничьему домику в парке, а оттуда уже перейдем во дворец.

Лида пинком распахнула дверь – и немедленно обеими руками потянула ее назад, затворила с громко бухающим сердцем. Потому что по пустой улице неслась Фрея. Из-под наброшенного полушубка мелькали пижамные штанины, завитые белые волосы рассыпались по плечам. За ней с растерянными лицами бежала пара фрицев с автоматами наперевес: видно, успела уже вызвать подмогу.

– Что там? – заволновался Энгель – от него не укрылась манипуляция с дверью.

– Ничего. Все в порядке.

В опровержение ее слов с улицы донесся пронзительный вопль:

– Engel! Wo bist do, Kleiner?

Мальчик дернулся к двери, но Лида стояла намертво.

– Пустите! Там моя мама!

– Энгель, прошу тебя! – взмолилась девушка. – Ты не должен показываться ей на глаза сейчас. Так нужно, поверь мне! Ты скоро увидишь свою мам у, но уже в другом времени!

– Нет, пустите меня!

Мальчик заколошматил кулаками по ее рукам. Даже ущипнул пару раз, весьма болезненно. Лида молча держала оборону. Фрицев с автоматами бояться было нечего, но вот Фрея с ее жуткими талантами...

Она уже жалела, что так быстро решила вопрос с мальчишкой. Как теперь его удержать? Он весьма силен для своих лет, на ее стороне только перевес в возрасте.

В очередной раз оттолкнув мальчишку, Лида выглянула за дверь: улица была пуста. Энгель тоже замолк, только вздыхал тяжело. Потом заговорил:

– Фройляйн...

– Слушай, зови меня просто Лида.

– Хорошо. Мисс Лида, теперь мы можем пойти в тот домик, о котором вы говорили?

Девушка глянула на него подозрительно: как-то слишком быстро поменялось у пацана настроение. Или жажда невероятных приключений оказалась сильнее страха?

– Хорошо, – кивнула она. – Пойдем. Давай руку.

Теплая маленькая рука послушно скользнула в ее ладонь.

По улице двигались перебежками, от подворотни к подворотне: Фрея могла вновь объявиться в любой момент. Вот и вход в парк. Свернув за деревья, Лида словно выдохнула впервые за долгое время. И зашагала в сторону охотничьего домика, ориентируясь на свои не до конца заметенные следы: привычные дорожки исчезли.

– А как в вашем времени называется эта страна? – вдруг спросил Энгель. От быстрой ходьбы он чуточку задыхался.

Лида скосила на него удивленный взгляд:

– Россия, конечно, как еще?

– А вот и нет! Папа говорил, что эту страну непременно переименуют, когда полностью завоюют!

– Так надо сперва завоевать, – буркнула девушка.

– А разве...

– Энгель, послушай! Сейчас это больше не имеет никакого значения. У вечников, можно так сказать, вообще нет национальности.

– У меня есть, – надулся мальчик.

– Мы потом с тобой об этом поговорим. Вот, пришли.

Они поднялись по ступенькам охотничьего домика. Только здесь, под прикрытием стен, Лида немного расслабилась и поняла, в каком чудовищном напряжении находилась все это время. Энгель немедленно отвлекся на всякие удивительные для него вещицы. Нашел на столе мобильный Лиды, стал крутить в руках, глаза – как плошки. Девушка воспользовалась моментом, нырнула в кухонный отсек, натянула свою прежнюю одежду. Медлить больше не стоило. Она прислонилась к стене и сложила руки, зажмурила глаза и четко воспроизвела в памяти дату возвращения, которую написала ей Фрея. А после вернулась в комнат у.

– Ну, ты готов?

Энгель вскинул на нее глаза:

– К чем у, мисс Лида?

– Сейчас мы отправимся во дворец. Там нас встретит твоя мама.

Лицо мальчика не отразило особого энтузиазма.

– А мы не могли бы еще немного побыть ту т? Я очень устал.

– Ну что ты, всего-то пятнадцать минут ходу!

Лиде отчаянно хотелось покончить с этим делом, оказаться во дворце, убедиться, что все в порядке с Маратом, с Сашкой и Валерием. Она будто немного оттаяла изнутри, наверно, из-за надежды на хорошую развязку.

– Возьми себе эту штуку – и пошли.

Она встала на пороге, выжидающе протянула мальчику руку. Тот помешкал, но все же подошел, правда, руки больше не подал.

Вышли за порог. Лида глянула на небо, все такое же высокое и пустое. Потом опустила голову – и вздрогнула так, что мальчик тоненько вскрикнул. По заснеженным ступенькам вверх вели два следа, один немногим больше другого. Их следы. Значит, перемещения не получилось.

– Что случилось, мисс Лида?

– Ничего, – едва выговорила она. – Все в порядке. Просто я тоже что-то устала. Давай сначала попьем чаю.

– Хорошо! – обрадовался мальчик.

Пока Энгель таращился на закипающий электрочайник, она попробовала еще раз. Не верилось, что вот до этого момента все шло так хорошо, и вдруг – сбой. Вполне ожидаемый, впрочем. У нее и не должно было получиться, Тимур Саевич все доступно объяснил. Нельзя сделать то, что сделать невозможно. Но все же выглянула за дверь: все правильно – следы никуда не делись.

Опустошенная, она села за стол, тяжело опустила голову на руки. Но под ждущим взглядом мальчика все же заварила чай из пакетиков – все необходимое нашлось на столе. Выпила, не ощущая вкуса. Энгель закончил раскладывать на столе крекеры в виде животных, громко зевнул и сказал:

– Мисс Лида, я правда очень устал. Можно мне немного поспать на кровати?

– Что? А, ну да, конечно. Забирайся под одеяло и спи, – безучастно ответила она.

Мальчик исчез из поля зрения.

«Все пропало. Я больше не вернусь. С Энгелем все будет в порядке, вот отдохнет – и я отправлю его домой. А что будет со мной? Ладно, неважно, приспособлюсь как-нибудь. Попробую отыскать Анну и Лазаря, расскажу им все. Может, снова примут в свою компанию. А мама? Когда-нибудь я отыщу и ее, буду наблюдать издалека, как она растет...»

Клонило в сон, но спать Лида боялась – вдруг проклятие Наследницы только и поджидает этого момента и проснется она уже взрослой женщиной. В кармане своей куртки она нашла маленькое круглое зеркальце и теперь постоянно держала его перед глазами. Чтобы встряхнуться, встала, повертела головой, прошлась по комнате. Энгель, натянув по нос ватное одеяло, следил за ней осоловелыми глазами. Лида присела к нему:

– Что, не заснуть?

Неопределенный вздох.

– Знаешь, что моя мама делала, когда мне в детстве не спалось?

– Что?

– Упаковывала меня в конвертик. – Лида старательно подоткнула со всех сторон одеяло. – Потом приклеивала марку, – похлопала ладонями по получившемуся кокону, и мальчик смущенно хихикнул. – И отправляла адресату. Ну, куда тебя отправить?

– К бабушке, – тут же сказал Энгель. – В Берлин.

– Так, потребуются еще марки, – путь не близкий. Ну вот, готово! А теперь письмо закрывает глаза, и оно уже в ящике, где темно, тепло и уютно.

Мальчик послушно закрыл глаза и через пару минут сонно засопел. Лида вернулась к столу, попыталась налить себе еще чаю, но от усталости даже руки не слушались, вода пролилась на стол, превратив в кашу созданный Энгелем зоопарк. Девушка смахнула месиво прямо на пол, села на табуретку и вновь подперла голову руками.

«Не буду спать. Просто посижу так, чтобы отдохнуть».

Порыв ветра, звонко полоснувший по стеклу, заставил ее открыть глаза. Кажется, на улице начиналась метель, к тому же сильно потемнело, как будто уже начали сгущаться сумерки.

«Нужно выбираться отсюда!»

Девушка вскочила на ноги, собираясь будить Энгеля. И тут же взор ее упал на пустую кровать и сброшенное на дощатый пол одеяло. Мальчика не было. Она заметалась по комнате, заглянула в кухню, в туалет. Потом только заметила, что пропал полушубок мальчика, висевший на спинке кровати, пропали и сапоги. Энгель обхитрил ее!

Лида сбежала с порога домика, пригнувшись, отыскала следы, еще не совсем занесенные новыми осадками. Следы шли в обход домика и вели явно не в город. Кажется, сообразительный мальчишка решил драпать во дворец, до которого рукой подать.

Забежав на секунду в дом, Лида торопливо оделась и снова взяла след. Так и есть, Энгель очень быстро – судя по расстоянию между отпечатками ног – бежал в сторону дворца. Девушка, больше не смотря на следы, помчалась туда же.

Лида сама не понимала, для чего делает все это, ведь она и так планировала отпустить Энгеля. Во дворце, даже если его родителей там нет – а они наверняка сейчас заняты поисками, – о мальчике позаботятся, его там хорошо знают. Ему больше ничего не грозит. И все же она должна была убедиться, что с ним все в порядке, увидеть еще раз, прежде чем займется собственной жизнью.

Вот и громада дворца, еще не сожженного, прекрасного в своем величии. На плацу выстроились по струнке ряды мотоциклов, несколько машин. У входа маячила охрана. Туда Лида и направилась, но какой-то фриц выскочил из машины и загородил ей дорогу:

– Ihr Ausweis, bitte.

– No, – бросила сквозь зубы Лида, озираясь в поисках Энгеля.

Немец проговорил что-то, показал ей рукой на будочку в стороне, видно, приглашал пройти туда. Девушка помотала головой и выпалила по-английски:

– Скажите, вы не видели тут мальчика двенадцати лет, сына одного из ваших офицеров?

У немца от такой наглости даже глаза полезли на лоб. Он пристальней вгляделся в лицо девушки, и в голове его родились совсем ужасные подозрения:

– Bist du Jüden?

– Пасть захлопни! – обозлилась и перешла на русский Лида.

И пошла вперед, не обращая внимания на гортанные вопли и щелканье курка за спиной.

Солдатики на входе уже заметили неладное, двинулись ей навстречу с оружием на изготовку. Один из карабинов Лида походя вырвала – и вошла в вестибюль дворца. Пробежалась по первому этажу, заглядывая во все двери. Народу здесь почти не наблюдалось, только какие-то люди в штатском, наподобие клерков. От них Лида и не надеялась получить нужную информацию.

Она уже собиралась подняться на второй этаж, когда случайно глянула в окно – и увидела Энгеля, торопливо бегущего через плац. Сообразила: ведь мальчик не знал короткого пути, которым воспользовалась она. Лида бросилась к выходу.

Мальчик опешил, увидав ее на пороге, застыл на месте с растерянным и немного виноватым видом.

– Энгель!

Лида вздрогнула, перевела взгляд. Из-за угла Арсенального корпуса в этот момент вывалилась целая толпа народа. Впереди неслась Фрея в распахнутом полушубке, за ней по пятам следовал ее супруг, растерявший весь свой лоск. Позади – еще пара офицеров и человек пять солдат с карабинами. Внезапно они застыли, словно вросли в снег.

Девушка, молча следившая до того за их приближением, ощутила, как кто-то трогает ее за рукав, вышла из оцепенения и опустила взгляд. Рядом с ней стоял Энгель.

Фрея что-то гортанно завопила, наверно, велела сыну отойти в сторон у. Тот помотал головой. Лида видела, как вечница лихорадочно сжимает ладонью запястье, но медлит – наверняка не хочет палиться на глазах мужа и знакомых.

– Ладно, Энгель, иди к родителям, – сказала Лида. – Все в порядке.

Мальчик помотал головой.

– Ну, чего ты?

– Они вас убьют, – тревожным шепотом сообщил ей Энгель.

– Ерунда, ничего со мной не случится, – ответила Лида не слишком уверенно. Фрее стоит только вырвать у кого-то пистолет... хотя, ей хватит и талантов, никто ничего не поймет. Девушка осознала, что находится на краю гибели и сама безмерно этому удивилась. Значит, вот какова расплата за то, что вмешалась в ход времени?

– Я не хочу, чтобы вас убивали, – сказал Энгель. – Вы же не виноваты, что вы... – И отвел взгляд. Все ясно, он решил, что она просто сумасшедшая.

– Ладно, тогда давай дойдем вместе до угла корпуса, – наконец включила голову Лида. – А там я побегу в парк, а ты к маме, хорошо?

– Да!

Началось медленное отступление. Энгель трогательно старался максимально закрыть собой свою похитительницу, шел боком и на цыпочках. Группа тоже не стояла на месте, приближалась медленно, настороженно. Никто больше не кричал.

Вот и угол корпуса, за ним беспорядочно сложено какое-то оборудование в чехлах. Среди него легко затеряться, пробиться к парку.

– Все, беги!

Лида подняла руку, чтобы на прощание потрепать мальчика по плеч у, с удивлением обнаружила в ней карабин, отшвырнула в сторон у.

– До свидания, мисс Лида, – с заметным облегчением произнес Энгель.

И вдруг он ахнул и упал на снег. Звук выстрела Лида осознала уже задним числом. Она бросилась к мальчику, рухнула на колени. Этого просто не могло быть! Откуда взялась эта кровь на снег у?!

Она не заметила, как подбежали ее преследователи. Фрея, упав рядом, вырвала мальчика у Лиды из рук, завопила что-то надрывно и жутко.

– Wer hat geschossen? – надрывался у нее над головой толстый эсэсовец.

Один из солдат медленно поднял в воздух свой пистолет. Ни страха, ни раскаяния не увидела Лида в его глазах, только лишь разочарование и злость. Это было странно. Вдруг она вспомнила этого длиннолицего и белесого типа. Она уже видела его во дворце, в ближайшем окружении Креона. И все стало на свои места.

Кто-то сзади, кажется, попытался заломить ей руки и, корчась, рухнул в снег. Лида с трудом поднялась, придерживаясь за стену, на дрожащих ногах попятилась прочь. И вдруг поймала на себе безумный взгляд Фреи.

Вскочив на ноги, вечница сложила руки. Все тело Лиды словно скрутило узлом, взорвалась болью каждая мышца, каждый нерв. Девушка забилась на снег у, беззвучно раскрывая рот – от боли голос пропал. Ее окружили немцы, смотрели молча, удивленно.

Одна лишь мысль осталась в голове Лиды: соединить руки и прекратить эту муку. Но конечности не слушались, дергались произвольно. С великим трудом она перевернулась на бок, зафиксировала таким образом левую руку, а правой намертво вцепилась в запястье.

И все закончилось. Фрея несколько мгновений таращилась изумленно на свои руки, потом с надсадным криком вновь метнулась к распростертому на снегу маленькому телу. Лида, хватаясь за стен у, встала на ноги и побрела в сторону парка.

Ее преследовали, конечно. Но среди преследователей не было Фреи и того типа с пистолетом, так что не стоило и внимания обращать. Постепенно крики стихли. От нее все отстали.

Все еще слабая от боли, Лида почти вползла в дом, добрела до кровати, рухнула лицом в подушку, на которой еще совсем недавно спал Энгель. Слез не было, да и отчаяния особого она не ощущала. В конце концов, все сложилось так, как и было запланировано, может, еще от начала времен. Она не обрекла мальчика на участь, которая могла стать для него проклятием. А обо всем остальном пока лучше даже не думать.

Заскрипел снег под окнами. Лида, шаркая, добрела до окна, выглянула. Так и есть: домик окружают фрицы, занимают удобные позиции. Устало скрестила ладонь с запястьем, ни на что уже особо не надеясь. Пробормотала дату и время. И снова глянула в окно: повсюду лежал нетронутый снег, облитый розоватым предзакатным светом. Вернулась к кровати – и отключилась.

Ее разбудил на этот раз бой старинных часов, притаившихся в углу. Девушка нехотя встала на ноги, подвигала конечностями: боль бесследно ушла. Даже в мыслях наступила относительная ясность. Она заполошно метнулась к зеркалу, убедилась, что все еще остается юной, отдышалась. И затем покинула домик.

Парк на этот раз выглядел еще хуже, наверно, пережил за два года не одну бомбежку. Торчали из снега сгоревшие основы дерев, осыпались золой. Лида то и дело проваливалась в снег едва не по колено. Она никуда не торопилась, нарочно выбирала обходные пути. Нужно было все обдумать, подготовиться к тому новом у, с чем она неизбежно столкнется.

«Скорее всего, во дворце я ничего не найду, кроме сгоревших развалин. Фреи больше нет – ну, разве что живет где-то на свете дряхлая старушка. Книга теперь полностью принадлежит Креону, и он творит с ее помощью свои черные дела. Лазарь, Анна и Валерий в порядке – вот только они понятия не имеют о моем существовании. Интересно, дружу ли я с Милой, жив ли Алеша? Хотя как узнаешь, мне до моей реальности – как до луны. И вот вопрос, можно ли добраться до своего времени, перескакивая через пару-тройку лет?»

Вот из-за деревьев показался дворец: не сгоревший, золотистый, сияющий на солнце. В первый момент Лида испытала невероятное облегчение: она не заблудилась во времени, там, за стенами, ее друзья. Даже враги казались близкими в этот момент. Она наверняка бросится на шею Джулии, если встретит ее первой, пусть удивляется холодная вечница. На смену первому восторгу пришло недоумение: «Что происходит? У меня не вышло с Фреей? Нет, невозможно. Даже если предположить, что что-то не сработало, и она осталась вечницей, и выстроила вновь всю эту невероятную комбинацию, чтобы спасти сына... но она должна была узнать меня, вспомнить. И что же? Послала опять исправлять ошибки? Бред».

Лиду даже в жар бросило при мысли о новой встрече с еще более озверевшей Фреей. Но все-таки она продолжала идти вперед и скоро оказалась на открытом пространстве перед дворцом, озадаченно уставилась на металлический сплошной забор. Врезала по нему пару раз ногами, проверяя прочность. Да, Фрея что-то говорила насчет забора. Так она все же здесь?

Чуть касаясь перчатками гладкого металла, Лида побрела в сторону плаца. Иногда останавливалась, осматривала стыки, пинала – нет, все сделано на совесть.

Ближе к проезжей части становилось оживленно. Лида видела солдат, бредущих куда-то запыленной колонной, видела, как проезжали нагруженные грузовики. Даже задумалась: не вернуться ли за одеждой, что приготовила для нее Фрея? Не станет же она укладывать штабелями своих, как прежде фашистов, если на нее обратят внимание. К счастью, вымотанным солдатам не было дела до странной девушки в красном пуховике. Пока, по крайней мере.

Лучи низкого солнца, отражаясь от металла, слепили глаза. И Лида не сразу заметила человека, который неспешно шел вдоль забора ей навстречу. Она напрягла глаза, но человек был явно незнакомый: среднего роста, худощавый, одет – даже издали видно – вполне современно, в джинсы и серую куртку с капюшоном, прикрывающим голову. Лида на всякий случай застыла на месте и сняла перчатки.

Вот парень оказался на расстоянии в пару шагов, улыбнулся приветливо, хоть и чуточку настороженно. Лицо приятное, открытое, улыбка прямо до ушей.

– С возвращением, – сказал вечник.

Лида уловила легчайший акцент в его речи.

– Кто вы?

– Ты не узнаешь меня?

– А разве мы встречались?

– И не один раз. Были и приятные встречи, и не слишком. Но я очень рад, что имею шанс начать все почти что с чистого листа. Я очень долго искал тебя... мисс Лида.

– Что?! – ахнула, отшатнулась девушка. – Энгель? Ты? Парень откинул капюшон, и на высокий чистый лоб упали золотые кудри. Теперь она бы узнала его и без всяких представлений.

– Но... как же это?

– Ты не рада?

– Я просто не понимаю... тебя же...

– Подстрелили, – с готовностью подсказал парень. – Но, Лида, ведь у вечников все, как у людей: кто-то умирает от ран, а кто-то выживает. Я был очень плох, но мать выходила меня. А я подробно поведал ей о том, что случилось со мной в тот невероятный день. Скоро мать начала меняться, и постепенно она полностью осознала, что именно произошло. Она рассказала мне все о Книге талантов и о том, как я смогу узнать, когда Книга вновь окажется в чьих-то руках. С Книгой проблем не возникло: я легко отыскал Креона, а он оказался слишком туп, чтобы противостоять мне. А вот найти тебя оказалось де лом не простым, я ведь ничего толком не знал о времени и месте твоего рождения.

– Но зачем ты искал меня?

– Я никогда не забывал тебя, мисс Лида, – помотал головой Энгель. – Первая русская, которую я увидел так близко, девушка, даровавшая мне мою нынешнюю жизнь. Я скучал по тебе все эти годы, но верил, что однажды мы встретимся. И совершим вдвоем великие дела.

– Какие еще дела? – еще больше занервничала Лида. – И если это был ты, то зачем отправил меня в прошлое? Я должна была, получается, снова спасти тебя, так? А иначе...

– Лида, не напрягайся. – Энгель подошел почти вплотную, потрепал ее по плеч у. – Парадоксы времени практически недоступны нашему сознанию. Нет, мне ничего не грозило и без твоего экскурса в прошлое. Это был всего лишь дубль, но совсем для иных целей.

– Зачем?!

– В последнее время в реальном времени мы почти нашли общий язык. Но все же я хотел, чтобы ты побывала в прошлом и оставила в нем все свои сомнения на мой счет. И мы бы стали настоящими друзьями...

– Стоп, а где мои друзья? – спохватилась девушка.

Вид у Энгеля сделался какой-то кислый, словно он всей душой надеялся избежать этого вопроса.

– Полагаю, они в том же положении, как это сохранилось в твоей памяти. Лида, мне пришлось быть жестким, потому что ты не понимала... не хотела слушать меня.

– Как в том же положении?! Каким образом ты смог повторить комбинацию Фреи... своей матери?

Энгель тяжело вздохнул, прислонился плечом к забору:

– Как мне за один раз объяснить тебе то, к чему сам я шел десятилетиями? Прошлое неизменно по отношению к будущем у, хотя поменять что-то в прошлом все-таки возможно. Но перемены каким-то непостижимым образом словно нивелируются. Это как шахматная доска: она всегда неизменна, никакая сила не может поменять местами даже пару квадратов, не разрушив всю доску. А вот фигуры могут меняться, к примеру пешка превращается в ферзя или в коня. Я просто заменил в этой жизни свою мать, а прочий антураж остался неизменным. Но сейчас мы в нулевой точке и отныне можем свободно двигаться дальше.

Лида хмыкнула: ничего себе свободно, если ее друзья по-прежнему в опасности. И вдруг похолодела от ужасной догадки:

– Господи... вот только не говори мне, что я должна снова вернуться в прошлое, чтобы спасти там Фрею...

Энгель по-мальчишески расхохотался, даже согнулся пополам от смеха:

– Нет, ну что ты! Тем более что мы с матерью не особо ладили в ее последние годы.

– Что так?

– Ну, скажем, мне было сложно простить ей некоторые вещи. Ее таланты, полученные через бесконечную череду убийств. Согласись, ты бы тоже была в шоке, узнай такое о собственной матери?

Лида вытаращила на него глаза:

– Энгель! Ты что несешь? А сколько талантов у тебя самого?

– Ни одного, – с улыбкой сообщил ей парень.

– Как это? Я не понимаю. Ты же хозяин Книги.

– Но владение Книгой вовсе не подразумевает злодейства. Разве Дио использовал ее по назначению? Лида, все, о чем я мечтаю – это исправить то зло, которое принесла Книга в этот мир. Смыть пятно позора с нашего сообщества. Вечники пришли в этот мир не для того, чтобы сеять убийства и творить беззакония. И кто-то должен напоминать им об этом хотя бы раз в тысячелетие.

– Энгель, – вкрадчиво произнесла девушка. – Это все замечательно и верно. Но ведь ты сам минутой раньше признался, что держишь на прицеле всех моих друзей. Или ты просто так запугивал меня, чтобы я согласилась отправиться в прошлое?

– Пойдем, – сказал парень.

– Куда это?

– Всего лишь во дворец. Мы тут привлекаем излишнее внимание.

Лида быстро оглянулась: к ним и впрямь направлялась группка солдат с автоматами наготове.

Энгель быстро зашагал вперед, Лида – следом. Уже через десяток шагов в заборе обнаружилась дыра, рядом с которой валялась пара развороченных и покрытых копотью блоков. Парень с девушкой проскочили внутрь, солдаты бросились следом, но словно споткнулись обо что-то невидимое и с громкой руганью отступили прочь. Похоже, граница все же была.

– Так что насчет моих друзей?

– Они в порядке, поверь мне. У меня никогда бы не поднялась рука на твою подруг у, она безупречна.

– А Лазарь? Где он?

– Обездвижен и спрятан в укромном месте.

– Ага, понятно. На Лазаря рука поднялась. Он не ариец. – Лида, перестань, – поморщился Энгель. – Все эти глупости давно в прошлом. Помнишь, как ты тогда сказала: у вечников нет национальности?

– Просто хотела тебя отвлечь...

– Я так и понял. Меньше всего на свете я горжусь своим происхождением. Зло – вот единственный критерий, который имеет для меня значение. Вечник, творивший зло, для меня навеки вне закона.

– Но при чем тут Лазарь?!

– При том. Ты не слишком-то много знаешь о своем друге. А я достаточно наслышан о нем от древних вечников. Да у него руки по локоть, нет, по плечи в крови! Человек с сатанинской гордостью, властный, жестокий, исполненный губительных страстей! Для других, заметь, губительных.

Лида почувствовала предательский холодок в груди и немедленно перебила парня:

– Слушай, он живет на земле две тысячи лет. И он изменился однажды, раз и навсегда!

– Люди не меняются, Лида.

– Чушь!

Энгель примирительно вскинул руки:

– Не будем ссориться, моя милая мисс Лида. Я вовсе не желаю зла твоему друг у. И когда все закончится, я, как договаривались, верну ему свободу...

– Так чего же ты хочешь, Энгель, черт тебя возьми! – не выдержав, заорала Лида так, что, наверно, ее услышали во всех закоулках дворца.

Вечник улыбнулся и ответил:

– Я хочу уничтожить Книгу.

Лида отпрянула, уставилась на него почти с ужасом:

– Что? Я не понимаю! Зачем?

– Странный вопрос, Лида. Неужели ты усматриваешь в Книге нечто такое, что дает ей право остаться в мире?

– Нет, но... можно просто снова спрятать ее.

– И к чему это приведет? Книгу уже прятали однажды. Сотни вечников были замучены и убиты в процессе поисков, а после началось нечто и вовсе ужасное. В наш информационный век укрыть Книгу надолго тем более нереально: все, кто имел к ней хоть малейшее касательство, будут вычислены, подвергнуты пыткам... Но, ладно, представим, что Лунный гримуар все же сгинул на некоторое время. Что произойдет дальше? Десятки вечников с талантами от скуки начнут делить мир. Подчинят себе правительства, развяжут губительные войны, обратят людей в рабов, завладеют всеми мировыми ресурсами. Создадут армии некров и полувечников, ведь для этого Книга не требуется. Вот тебе прогноз нашего будущего, заметь, весьма близкого.

Лида от ужасной картины утратила дар речи. До этого ей казалось, что Энгель несет чушь, но теперь... Парень явно ждал ответа, и она пробормотала жалобно:

– Но ведь вместе с Книгой погибнут те, кто был исцелен при помощи талантов. И полувечники. И те вечники, что пошли за Дио и отказались использовать свои таланты во вред другим.

– Ты знаешь другой способ остановить грядущий ужас? Так поведай мне его.

Девушка подавленно молчала. Энгель как будто стал выше ростом, голос его зазвучал твердо, даже надменно:

– Лида, ты не просто рядовая вечница, ты – Наследница. Кто, как не ты, призван блюсти закон в нашем мире? На данный миг, насколько я знаю, в мире всего два Наследника...

– Ты про Тимура Саевича? А он что думает об этом?

Лицо Энгеля отразило досаду. Кажется, он пожалел, что коснулся этой темы.

– С Тимуром, увы, нам не удалось договориться. Но что взять с предателя. Так ты уже встречалась с ним?

«Ага, значит, Энгель с ним здесь пока не встретился. И если как-то вернуться в свое время и поговорить с Тимуром Саевичем... многое наверняка бы прояснилось».

На вопрос Лида не ответила, притворившись, что задумалась о чем-то своем. А Энгель, не сводя с нее глаз, медленно произнес:

– Самое забавное, что мы все это с тобой уже обсуждали. И ты услышала меня, поняла. Надеюсь, не только ради спасения своего друга.

– Я согласилась с тобой, что Книга должна быть уничтожена?!

– Конечно. Мы почти договорились.

– Слушай, зачем такие сложности? – пыталась как-то извернуться Лида. – Твоя мать хотела принести в жертву несколько десятков вечников, чтобы спасти Книгу. Говорила, с Книгой творится что-то странное, что она не слушается, как прежде. Может, если ничего не делать, она и сама того... окончательно зависнет?

– Глупости. Книга просто капризничает. Она слишком долго пролежала в земле и утратила часть текста. И стала от этого только опасней...

– Ты говоришь о ней как о живой! – перебила Лида.

– Так и есть. Ты задумывалась, кто создал Книгу? Разве мог совершить это обычный смертный или бессмертный? Но кто бы ее ни создал, он явно не был другом вечников.

– Почему?

– Лида, да встряхнись уже наконец! – Энгель глянул так, будто ему было неудобно за тупость девушки. – Создавший гримуар уподобился вору, который вознамерился продать нам за дорогую цену наше собственное имущество. Знаешь ли ты, что в глубокой древности вечники и так обладали некоторыми способностями, которые утратили, когда появилась Книга? А удивительные изобретения, пришедшие к нам также из древних времен? Что-то мне уже удалось восстановить в моей уникальной лаборатории. Я мечтаю возродить подлинную империю вечников, не Шаргаим, будь он проклят, нет! Жаль, что нынешний род вечноживущих так ленив и нерасторопен. Все, к кому я приходил с предложением о сотрудничестве, лишь посмеялись надо мной. Впрочем, ладно...

Они уже стояли в вестибюле дворца, и Лида только сейчас осознала, как непривычно пусто кругом. И вспомнила, что у нее есть проблемы посерьезнее, чем выслушивать истории о чертовой Книге талантов.

– Ладно. Давай вернемся в наше время и еще раз все обсудим. Я ведь могу забрать туда своих друзей?

Энгель поднял руку, как будто хотел коснуться растрепавшихся на ветру волос девушки, но в последний момент отдернул ее и спрятал за спин у.

– Тебе нужно отдохнуть, Лида. Денек выдался тяжелый. Давай-ка я прямо сейчас отправлю тебя к твоей маме. Вернемся в охотничий домик.

Но Лида что-то уловила в его тоне, что заставило сердце оборваться от страха. Она почти закричала:

– Да не хочу я отдыхать! Я хочу увидеть своих друзей, Марата, Сашку, Валерия. Где они?

Лицо парня посерело.

– Прости меня, Лида. Это моя вина: я не смог уследить сразу за всем. Во дворце вспыхнул бунт, Креон вышел из-под контроля... К несчастью, твои друзья мертвы.

– Что?! – отшатнулась, заорала Лида. – Нет! Быть этого не может!

И бросилась вглубь дворца.