Вечники. Книга 3. Книга земли

Далеко за полночь Лиде удалось отключиться, а проснулась она в обычное время, как всегда вставала в школу. Но сегодня в этом не было нужды.

Вера уже возилась на ку хне: она вообще теперь проводила в постели минимум времени, как будто компенсировала своей активностью годы инвалидности. Наверху громыхала чем-то тетка, похоже, собиралась захватить с собой во временное жилище частично и мебель. Лида же, едва разлепив глаза, схватилась за трубку городского телефона.

– Сашка вернулся? – закричала, едва услыхав «алло».

– Еще нет, – подчеркнуто спокойным голосом отвечал ей Лазарь. – Но мы все ждем и надеемся.

Заныло в груди. Она больше не нашлась, что спросить. А друг сказал:

– Если вы встали, я сейчас же приеду и перевезу вас. Спешки нет, Калеб объявится не раньше полудня, но лучше подготовиться заранее.

– Да, все уже на ногах, приезжай.

Лида уронила трубку на рычаг и только теперь полностью открыла глаза. И сразу заметила нечто неожиданное.

Возле ее дивана стояла древняя тумбочка, брошенная в доме еще прежними хозяевами, с отвалившейся задней стенкой и без внутренних полок. Зато на нее было удобно ставить настольную ламп у, когда девушка читала в постели. Сейчас к основанию лампы был прислонен листок бумаги. Лида схватила его, поднесла к глазам.

Это оказалась старая фотография, точнее сказать, свежая копия пожелтевшего фото из прошлого века. На снимке стоял под деревом мальчишка лет десяти и задорно улыбался прямо в объектив. Даже по черно-белому фото можно было догадаться, что его глаза и волосы очень светлы, лицо загорелое, на скулах багровеет здоровый румянец. В руках он держал горшочек, из которого торчали острые листики, похожие на перья жар-птицы. Одет мальчишка был в рубашку военного покроя с галстуком и тонким ремнем через плечо, на ногах шорты и гольфы по колено. Все это Лида уже видела в книжках – это было форма члена нацистской организации «Гитлерюгенд». В самом низу фотографии было что-то написано детским, но очень четким почерком.

С фоткой в руках девушка понеслась на кухню. Там Вера бодро толкла пюре в кастрюльке и не спускала глаз с турки на огне.

– Мама, это ты поставила мне на тумбу? – налетела на нее Лида.

– Доброе утро, дочка, – вздохнула та, скашивая глаза на подсунутую ей под нос фотографию. – Какой симпатичный парнишка.

– Так это ты?..

Вера покачала головой:

– Первый раз вижу. Зачем бы мне ее ставить?

– Ну, может, подобрала где-то в доме, решила, что моя, или показать. И забыла.

– Не было такого. Склерозом не страдаю. А вот ты снова окно в кухне оставила открытым.

Лида так и задохнулась от возмущения: окно вечно забывала запереть сама Вера. Подошла к подоконнику, где расплывался лужицей налетевший в щель снежок. Но увидела машину Лазаря и понеслась на улиц у.

– Куртку накинь, – догнал ее голос матери.

– Лазарь, смотри! – Лиде так хотелось все обсудить вдали от чутких ушей родительницы, что она остановила друга прямо у раскрытой калитки. – Вот это появилось утром на тумбочке рядом с моей кроватью, мама не ставила. Можешь прочитать?

– Уже, – кивнул профессор, растрепанный с утра больше обычного. – «Милой мамочке на память от Энгеля. Тринадцатое марта тысяча девятьсот сорок первого года». А цветок в его руках – стрелиция королевская, кстати, весьма прихотливое растение...

– Но как фотка появилась в нашем доме, у моей постели? Я почти не спала, мама вообще просыпается от любого звука, а полы и двери у нас скрипят, как ненормальные. И в дом еще нужно как-то попасть.

– Понятия не имею. – Однако по лицу Лазаря легко было догадаться, что пара идей у него уж точно имеется.

Лида решила показать, что и она не лыком шита.

– Только вечник мог принести ее, вечник с талантами. Ну, который может лишать всех ощущений. Но такие вечники остались во дворце. Или не все? Или могут добираться сюда?

– Думаю, такое возможно для хозяина Книги, – скупо проговорил Лазарь.

– Я тоже так подумала. Креон?!

– Ну, едва ли. И это лишь предположения...

– А какой смысл в фотке? Может, ты знаешь этого Энгеля? Может, это какой-то будущий вечник?

– Я никогда не встречал вечника с таким именем. Впрочем, он совсем еще юн, мы могли не успеть познакомиться.

Лида издала нервный смешок.

– Лидочка, давай все же вернемся к главному вопросу, – построжел Лазарь. – Где твой мобильник?

– Вот. – Она вытянула телефончик из кармана халата. – Ой, разрядился.

– Неважно. – Лазарь почему-то отправил его прямиком в свой карман. А Лиде вручил другой, незнакомый. – Пока будешь пользоваться вот этим. Здесь только мой номер. Мы с тобой будем все время на связи.

– Почему так? – растерялась Лида. – В смысле, почему нельзя со своего с тобой связываться?

– Потому что, пока мы имеем дело с Калебом, ты не должна отвечать ни на какие звонки, кроме моих. Иначе ты станешь слишком уязвимой.

– Лазарь, мне страшно, – прошептала девушка. – Почему мне нельзя быть рядом с ребятами, самой приглядывать за Калебом? Он же может что угодно с вами сделать, а я даже знать об этом не буду!

Профессор положил ей руки на плечи, встряхнул ободряюще.

– Все будет отлично. С Калебом буду иметь дело только я, все остальные в нужный срок сменят дислокацию.

– Ну вот, еще не легче!..

– А я стану каждый час звонить тебе.

– Этого мало! Я с ума сойду. Давай лучше я буду с тобой. Ну пожалуйста!

– Лида, угомонись. Пойми, Калеб – боец. У него невероятная реакция. Он бы и в первый раз не дал тебе сложить руки, если бы в тот момент вы находились в поле зрения друг друга. К счастью, благодаря той ситуации мы знаем, что ты можешь воздействовать и на расстоянии. Не знаем на каком, возможно, это придется устанавливать опытным путем. Но ни в коем случае ты не должна оказаться с ним рядом, ясно?

Лида застонала от бессилия. Тут встревоженный голос Веры через окно позвал их в дом.

Стоило зайти, как загромыхало над головой и на верхней площадке лестницы возникла тетка Муза, густо обвешанная вещами. На голове тетки куполом высилась фетровая шляпа, похожая на ракушку улитки. Из-за горы сумок и чемоданов выглядывала испуганная мордашка Славика.

– Лазарь! – торжественно заговорила Муза Львовна. – Приветствую вас! Не окажете ли мне последнюю любезность в этом городе?

– Почему последнюю, Муза? – всполошилась Вера.

– Потому что, как это ни грустно, но мы с внуком решили покинуть этот дом. Скитания по тайным квартирам мне уже не по силам. Мне жаль, Вера, что приходится оставлять тебя, но благие перемены, произошедшие с тобой со времени моего появления здесь...

– Ты хочешь улететь домой? – догадалась Вера и даже руками всплеснула от облегчения. – А я сама хотела тебе это предложить, но не знала, как там ситуация с твоей квартирой...

Тетка, кажется, была слегка ошарашена такой реакцией, но постаралась сохранить лицо.

– Квартира будет освобождена по первому требованию, – скупо уронила она. – Естественно, я делаю это только ради внука. Он еще слишком юн и беззащитен. Детей нужно ограждать от испытаний, пока есть надежда вырастить из них нормальных людей.

И она метнула выразительный взгляд на Лиду. Та привычно закатила глаза.

– Вы заказали билеты? – спросил Лазарь.

– Самолет через два часа. И если мы можем рассчитывать на вашу помощь, поскольку в этом городке расшаталось все, включая транспорт...

– Конечно, какой разговор! – тепло улыбнулся Лазарь, подкинул на ладони ключи. – Тогда первым делом отвезу вас, вернусь примерно через час. Подождете?

Вера закивала, не сводя глаз с сестры. Прощание заняло от силы пять минут. Лида тихо ликовала, и не то чтобы ее по-прежнему раздражали тетка и племянник – просто хорошо, что они так быстро окажутся вдали от этого города, над которым уже зависла черной тучей смертельная опасность.

Она от души поцеловала тетку в дряблую щеку и обняла Славика. Скупо улыбнулась на туманное пожелание дать Вере хоть краткий срок пожить нормальной жизнью. И взялась помогать относить в машину вещи. Основной массив за раз перетащил Лазарь, Лиде достался портфель Славика и его папка с рисунками. Когда спускалась по лестнице следом за другом, словно бы ледяной червячок вполз прямиком в сердце. Но слишком много было таких червячков в последнее время, чтобы она придала ему значение.

Потянулось время ожидания. Вера все возилась на ку хне, собирала необходимую утварь, складывала в пластиковые контейнеры приготовленную еду. Лиде казалось, что мать специально держится подальше от нее, чтобы не начать задавать вопросы. Или просто переживает бегство сестры.

Лида вдруг сообразила запоздало, что может никогда уже не вернуться в этот дом. И нужно забрать отсюда хотя бы самые памятные вещи. Она сняла со стены над диваном репродукцию Неизвестной, аккуратно заложила в школьную сумку между книг. Потом завернула в бумагу и отправила туда же несколько любимых маминых безделушек. И снова уселась на диван, чтобы еще раз поглядеть на таинственную фотографию. Изучила ее со всех сторон, ища тайный смысл. Немного подремала полусидя, уронив голову на подушку.

Затрезвонил домашний телефон. Звонила Анна, голос ее звучал тревожно:

– Лида, ну почему до тебя опять не дозвониться? И почему вы все еще на прежнем месте?

– Все в порядке, – заверила ее девушка. – Просто Лазарь поехал отвозить тетку в аэропорт, а мобильник мой он забрал, ну, ты знаешь...

– А Лазарь-то почему не отвечает? Полчаса уже его набираю!

– Может, опасается говорить за рулем?

– Очень смешно! Ладно, свяжитесь с нами, как только он появится.

– Хорошо.

Лида бросила трубку и понеслась галопом на кухню.

– Ма-ам! Тетка не звонила?!

– Ты меня заикой сегодня сделаешь! – обернулась на нее сидящая на корточках у духовки мать. – Звонила, они уже в аэропорт у, вот-вот пойдут на посадку. А Лазарь обратно поехал.

– Давно это было?

– Минут сорок прошло...

Сорок минут – время не критическое, на дороге могло что-то случиться, к примеру образоваться затор. Обычная история. Лида всеми силами гнала панику, та упорно не желала отступать. Вспомнила про новый телефон, где в контактах единственный телефон – ее друга. Но Лазарь не ответил ни на первый, ни на десятый звонок.

Еще через полчаса стало очевидно, что случилось что-то непостижимое, совершено неожиданное. Лида сама позвонила Анне.

– Анна, он пропал, на звонки не отвечает! Что могло случиться?!

– Господи, Лидочка, ну что может случиться с нашим Лазарем? – Голос подруги тем не менее предательски дрожал. – Возможно, какой-то форс-мажор. Нам не стоит паниковать.

– Но кое-что еще произошло. Мне подкинули фотографию. Лазарь предположил, что в нашем доме ночью побывал вечник, у которого есть таланты. Скорее всего, сам хозяин Книги.

– Погоди, Лида, я ничего не понимаю. Какую фотографию, кто подкинул?

– Ты можешь сейчас приехать за мной?

– Мы так не планировали, – вроде как растерялась Анна.

– Пожалуйста. Мне нужно вас всех повидать, иначе я просто с ума тут сойду.

Анна с полминуты напряженно раздумывала, потом сказала:

– Хорошо, сейчас приеду и перевезу вас сама. Ребята на своих машинах проконтролируют, чтобы не было слежки. А потом отвезу тебя к нам, время до полудня еще есть.

Когда Анна появилась, она была бледна и всячески старалась скрыть от Веры свое состояние, постоянно отворачивала голову и подносила ладонь к глазам. Мать, по счастью, ничего не спрашивала, быстро отнесла в машину тот минимум вещей, который приготовила для переезда. Лиде с вещами помогла Анна.

– Нет известий?

Подруга медленно покачала головой.

Их временное жилье оказалось на окраине города, в новом большом доме. Но Лида и осматриваться не стала, закинула вещи в комнату, ни на секунду не теряя из виду Анну. Когда Вера скрылась на кухне, схватила ее за руку:

– Поехали к вам?

– Только ненадолго, – предупредила подруга. – Прости, Лидуся, но иначе весь план летит к чертям. Потом ты вернешься сюда и будешь сидеть тут безвылазно, пока мы работаем с Калебом.

– Ага. Буду! Ведь Лазарь скоро вернется, правда?

– Конечно, – попыталась улыбнуться Анна. И в очередной раз глянула на свой браслет – красная звездочка Лазаря светилась тепло и ровно, как всегда. – Ладно, предупреди мам у, и двинем. До полудня осталось совсем мало времени.

Вера отпускать дочь не хотела, также апеллировала к словам Лазаря о временной отсидке. Пришлось подключать Анну. Матери была дана торжественная клятва: через час Лида вернется домой.

И вот она снова в доме на въезде. Но какие же растерянные лица у друзей! Только Жан, как всегда свежий, благоухающий, вышел встречать ее с улыбкой, заключил в объятия.

– Новостей нет? – спросила Лида у француза. Тупой вопрос, ясное дело.

– Нет. Но лично я верю, что все к лучшем у. Лазарь вступил в какую-то игру, из которой, без сомнения, выйдет победителем. Нас, по какой-то причине, пока не может известить.

– Но он всегда...

– Лиди, нельзя мыслить категориями «всегда». Это ложный посыл. Мир слишком многообразен, чтобы в нем хоть что-то происходило по непреложным правилам.

Собрались за столом, на который Сабина выставила чашки с чаем, бутерброды. Лида отводила глаза – даже взгляд на еду вызывал тошнот у. Она решила ничего не брать в рот, пока не появится Лазарь и не выползет из груди этот скользкий ужас.

– Времени все меньше. – Сабина тревожно глянула на часы. – Может, отменить пока план с этим типом? Я вообще против того, чтобы он снова становился вечником, наслышана про его подвиги.

– Однако, если отмены не будет, нужно прямо сейчас решать, кто пойдет с ним на встреч у, – подал голос Авалон с такой невозмутимостью, будто просил передать ему сахар.

– Я пойду, – тут же сказала Анна.

Ее слова вызвали переполох за столом. Жан захлебнулся чаем, вскочил на ноги, возмущенно отфыркиваясь, словно разбуженный пинком кот.

– Но, Анна, помилуй! Совершенно очевидно, что это дело для мужчин, я и Эб никогда не допустим...

– Пойду я, – спокойно повторила девушка. Никогда прежде Лида не слышала, чтобы подруга говорила так непреклонно. – Я давно варюсь в этом котле, а вы столкнулись с миром Книги совсем недавно. И я знаю план Лазаря, мы это обсуждали.

– Было бы уместно обсудить это и с нами, – подметил Авалон, явно недовольный развитием событий.

– Да, мы так и хотели. Но сейчас на это просто не остается времени. Поэтому я отправляюсь на место встречи, а ты, Жан, отвези Лидочку. Но только до центра города, – со значением добавила она.

Лида пропустила мимо ушей почти весь разговор. Она была в состоянии думать только о Лазаре, все ее ощущения сосредоточились на телефоне в кармане джинсов в ожидании, что он завибрирует. И на браслете, который она проверяла каждую минут у. Лишь когда Анна появилась в комнате уже в пальто, Лида подбежала к ней, вцепилась в рукав:

– Анна, ну как же так... Давай откажемся от этого плана. Сначала Лазарь, теперь еще и ты уходишь... Я не выдержу!

– Выдержишь, – улыбнулась девушка. – Ты даже не представляешь, сколько всего может выдержать человек. К тому же все будет просто отлично. Отправляйся сейчас домой, я скоро с тобой свяжусь.

Лида со стоном обхватила подругу за плечи и ткнулась лицом в пушистый воротник. Анна погладила ее по голове и устремилась к двери. Еще пара мгновений – и смолкли легкие шаги на лестнице.

К Лиде, одиноко застывшей посреди комнаты, теперь подошла Мила, такая маленькая и словно в чем-то виноватая. Взяла ее за руку.

– Все обойдется, вот увидишь. Анна всегда все делает правильно.

– Прости, Мил, – простонала Лида.

– За что ты извиняешься?

– Втянула я тебя. И зачем только ты подошла ко мне тогда на школьной линейке? Жила бы сейчас спокойно...

– Да мне и думать страшно, что я могла не подойти к тебе, – очень серьезно проговорила Мила. – Я словно и не жила прежде, правда.

– А я бы уже не жил. – Крепкие пальцы Алексея стиснули ее плечи. – Не раскисай, Весна.

Никогда еще поддержка друзей не была такой своевременной. Лида уже нацеливалась всласть поплакать, но налетел Жан, подхватил, как ястреб добыч у, и повлек сначала в прихожую одеваться, а потом вниз, к своей щегольской машине.

– Жан, а ты не жалеешь, что ввязался в эту историю? – все еще хлюпая носом, в середине пути спросила Лида.

– Жалею? Да никогда! Тут решается судьба моего племени. А я должен признаться тебе кое в чем, Лиди...

– В чем?

– Я давно уже отважился взять на себя великую смелость составить летопись нашего народа. Поверь, это весьма интересный труд, он рассказывает о тех ученых, полководцах, государственных деятелях, которые меняли к лучшему судьбы мира. И при этом находили в себе душевные силы уважать смертных и не брать на себя функции богов. Я верю всей душой, что однажды человечество повзрослеет и примет нас как своих братьев и сестер, а не как чудовищ, чье существование бросает вызов их собственным жизням.

– Не верю, что это произойдет. Люди никогда так не смогут.

– Ну, перестань, это не так уж сложно. Достаточно понять, что жизнь вечная дана нам всем без исключения, просто немного по-разном у...

– Вот и Лазарь так говорит, – отозвалась Лида. – Но так сложно поверить...

Жан неожиданно расхохотался. Взахлеб, словно ребенок:

– Девушка, получившая дар вечной жизни на земле от какой-то старухи, не верит в вечную жизнь на небесах, данную Создателем! Шарман!

– Не смейся надо мной. Я и так на пределе, – обиделась Лида.

– Я это вижу. И готов сделать что угодно, лишь бы поддержать тебя. Особенно сейчас, когда от нашей Лиди так много зависит.

Девушка благодарно вздохнула:

– Спасибо, Жан. Я понимаю. И я постараюсь.

Машина тормознула в центре, рядом с пешеходкой. Француз улыбнулся виновато:

– Добежишь сама? Я не должен знать, где ты живешь, так решил Лазарь...

– Да, конечно. Увидимся... позднее.

И девушка зашагала в сторону нового дома.

В чужой необжитой квартире Лида уже полчаса неподвижно сидела на диване. На левом колене лежал телефон от Лазаря и предательски молчал. На правом примостился мобильник, который перед уходом дала ей Анна, наверное, ее старый, и тоже с единственным контактом. Вера, заглянув в комнат у, чтобы дать какое-то поручение, взглянула в лицо дочери – и молча испарилась.

Лидой же владела паника. Она размышляла о том, сможет ли снова сделать Калеба вечником. Ведь она никогда не делала ничего подобного. Отнимая у него вечность, она была бесконечно напугана и хотела лишь спасти тех, кто ей дорог. Но ей совсем не хотелось возвращать Калебу вечность, наоборот, пугала сама мысль об этом. Хорошенькое дело: вручить прирожденному убийце его главное оружие. А ведь заклинаний никаких не предусмотрено, только ее желание.

Вдруг ожил телефон Анны – и у Лиды провалилось сердце. Она даже алекнуть толком не сумела, так стучали зубы.

– Лидуся? – Голос Анны звучал бодро. – Мы уже на месте. Приступай.

– Анна, а если не получится у меня? – в ужасе выдохнула девушка.

– Я перезвоню через пару мину т, скажу, получилось или нет. Действуй, Лида.

И отключилась.

Пару секунд Лида таращилась на телефон, не веря, что Анна в самом деле просит ее о таком. Потом через силу подтянула ладонь правой руки к запястью левой.

«Калеб, ты гад, каких поискать, но ради моих друзей и жителей этого города я хочу вернуть тебе твою поганую вечность».

Руки безвольно упали на колени. Потянулись минуты.

А потом зазвонил телефон:

– Лида, ты умница, у тебя все получилось! – скороговоркой выпалила Анна.

– Он стал вечником?

– А ты сомневалась? Конечно.

– Но как вы это поняли?

– Да понять не сложно, было бы что-то острое под руками, – хихикнула Анна.

– Но тебе ничто не угрожает? Ты в порядке?

– Конечно. Выйду на связь ровно через час. В противном случае ты знаешь, что делать, – на последней фразе Анна повысила голос, и Лида представила, как Калеб стоит рядом и ловит каждое слово. И наверняка уже проворачивает в голове очередные чудовищные планы.

– Еще как знаю, – проговорила Лида так громко, как могла.

На самом деле она понятия не имела, как пережить этот час. Попробовала распаковать вещи, но дело продвигалось плохо, поскольку оба телефона она так и не выпустила из рук. К тому же было совершенно бессмысленно этим заниматься: скоро снова сниматься с места.

Теперь, когда проблема с Калебом требовала только ожидания, Лида снова начала думать о Лазаре, и не было ничего страшнее этих мыслей. Вдруг с какой-то необычайной ясностью пришло осознание: она все может вынести и пережить, пока есть рядом Лазарь. Но без него ее жизнь прекратится, хотя и не у гаснет полностью, и ей придется жить столетия за столетиями в этой жуткой пустоте...

На кухне что-то зашумело, потом закричала Вера:

– Лида, сюда! Скорее!

Она бросилась на зов матери. На кухне орал телевизор, закрепленный в углу под самым потолком. Вера застыла посреди квадратного помещения и неотрывно смотрела на экран. Тревожно покосившись на мать, перевела туда взгляд и Лида.

Сначала ничего не было понятно, кроме того, что показывают не фильм, а живую хронику. По заснеженной улице метались люди. Толстуха в красном пуховике сидела прямо на дороге и терла снегом лицо. Мужчина на большой скорости двигался вперед, держась за стену дома, спотыкался на каждом шагу и широко разевал рот в беззвучном крике. Несколько человек, сбившись в кучу прямо на проезжей части, казалось, дрались, но на самом деле просто ощупывали друг друга и пытались устоять на ногах.

Телефон в руках снимавшего дрожал так, что и разобрать толком происходящее не было возможности. Но потом в кадр попали золотые купола над голубым массивом стоящего в торце улицы храма, и Лида поняла: действие разворачивается на пешеходке в центре их города.

«Шокирующие новости продолжают поступать из пригорода Санкт-Петербурга, – ломким голосом говорил невидимый диктор. – Пока по этим кадрам мы не можем точно сказать, что происходит. Но напомним, что в этом городе недавно уже происходили странные события, расследованием которых сейчас занимаются многочисленные комиссии. Повторяем кадры, с которых мы начали наш выпуск».

Новые кадры показались Лиде совершенно обычными – она даже поморгала недоуменно. Ну, стоят на светофоре машины... Правда, судя по светофору, им давно пора трогаться с места. Люди на переходе в недоумении вертят головами, машут руками ближайшим машинам: проезжайте! Некоторые, ясное дело, уже схватились за телефоны. Несутся пронзительные гудки, сзади набегают другие водители, колотят в окна и по крышам машин. Но сидящие внутри даже не шевелятся, сидят и смотрят вперед.

«Умница Анна! Пешеходка в этом месте граничит с проспектом, люди в панике могли броситься туда и угодить под колеса!»

Она даже улыбнулась краешком губ. И не заметила, что Вера, отвернувшись от экрана, теперь пристально вглядывается в ее лицо.

– Дочь! – заговорила она. – Не пора ли все мне рассказать?

– Мам, ты о чем?

– Если я ошибаюсь, ты можешь потом сдать меня в дурку. Но меня не оставляет чувство, что твои друзья и ты как-то причастны ко всем у, что происходит.

– Вот к этому? – Лида ткнула пальцем в экран, очень правдоподобно вытаращила глаза. – Мамуля, да ты что такое говоришь?

– Странная суета и твое состояние с утра, наш переезд, – не слушая, перечисляла Вера. – Вся эта бесконечная ложь. Я ведь всегда догадывалась, когда мне врал Лазарь, хоть он и делал это виртуозно. Понимала, что врет Анна. Но я говорила себе: они хорошие люди, и если поступают так, то лишь потому, что существуют неизвестные мне обстоятельства. И возможно, все это делается ради тебя, потому что ты попала в какую-то очень серьезную беду. Но, Лида, почему нельзя все мне рассказать?! Я твоя мать, я душу на поругание отдам, лишь бы спасти тебя. Что бы ты ни сделала, какое преступление ни совершила вольно или невольно!

Лида замерла от ужаса – так вот как понимает ситуацию Вера. Что ж, имеет на это полное право.

– Умоляю, скажи мне все! – повысила голос мать.

В тот миг Лида действительно была готова разом выложить все. И о том, что творится в городе, и почему им пришлось покинуть родной дом. Останавливало одно – девушка даже представить не могла, как произнесет перед мамой слово «вечница» и растолкует, что за ним стоит. Вера может решить, что она сошла с ума или связалась с сумасшедшими. Ей может стать плохо с сердцем, а все службы в городе наверняка парализованы. И она молчала, уставившись взглядом в пятно на стене.

– Прошу, – уже почти без надежды повторила Вера. – Чем я заслужила твое упорное молчание? Что сделала не так?

Доведенная по полного отчаяния, Лида перешла в наступление:

– Ну, мам, ты ведь тоже не все мне рассказываешь, и я терплю это. У всех могут быть свои тайны!

– Ты о чем сейчас говоришь?

– Ты знаешь о чем. Почему я не могу знать, что произошло с моим отцом, куда он подевался? Хотя бы жив он или мертв?

– Думаешь, сейчас подходящий момент, чтобы говорить об этом?

– Нет, я думаю, об этом стоило сказать еще пару лет назад! Ой!

В одной из ладоней завибрировал телефон. Лида стремительно прижала корпус к ух у, выдохнула:

– Анна! Ну что?

– Все в порядке. Ты телевизор смотришь?

– Ага. Кошмар, что творится. Ты как?

– Говорю же, все хорошо. Наш союзник ведет себя очень галантно, – торопливым шепотом сообщила подруга. – Следующий созвон через час, пока.

И отключилась.

Лида опустила руку, зачем-то проверила второй аппарат, подняла глаза на мать.

– Мам, прости, тут Анна...

– Я догадалась. – Голос Веры теперь звучал вполне твердо. – Знаешь что, Лида?

– Что, мам?

– Сделай нам по чашке чаю – меня уже ноги не держат – и поговорим, как взрослые люди. Я расскажу тебе все, что знаю сама. И буду надеяться на взаимную откровенность.

Лида замерла, не смея поверить своим ушам. Она этого, конечно, хотела, но не сейчас! Не сейчас, когда Лазарь исчез, а Анна в смертельной опасности, и ей глубоко плевать, кем был ее отец и по какой таинственной причине сделал ноги до ее появления на свет.

Но чай она все же заварила. И Вера заговорила, словно и не прерывала свой рассказ:

– На рассвете Николай снова ушел в лес. Я же так осмелела, что сказала ему на прощание телефон общаги, в которой жила. Не надеялась, что запомнит... Но через пару дней он позвонил. Знаешь, у меня было лет с пятнадцати сформулировано правило, которому я надеялась следовать всю жизнь непреклонно. Правило такое: никогда не встречаться с парнем, если он, первое, имеет от меня какие-то секреты, второе, не задает мне никаких вопросов, и третье, не стремится проводить со мной каждую свободную минут у. Что ж, Коля часто и охотно расспрашивал меня о моей жизни, о семье. Но с первым и третьим пунктами вышло полное фиаско. Вся его жизнь была сплошной тайной. Он говорил, что жил в Чечне, но отец его русский и им пришлось бежать, когда там началась заварушка. Но я почти уверена, что вся эта информация была взята из газет и телесюжетов. И еще он постоянно исчезал, иногда на пару дней, иногда больше. И я догадывалась, что он без конца что-то ищет в окрестных лесах. Однажды мы случайно встретились на улице, вернее, увидели друг друга через дорог у. Но светофора там не было, машины шли потоком и пропускать нас никто не собирался. Я разозлилась и бросилась на проезжую часть, едва образовался малюсенький просвет. И тут нога моя подвернулась, я упала и как в страшном сне увидела, что прямо на меня несется машина, и не одна. А потом вдруг случилось непонятное. Машины начали закручиваться штопором на дороге, сталкиваться, разлетаться. В следующий момент Коля подхватил меня на руки и побежал прочь. Через его плечо я видела на дороге два клубка из дымящихся машин. К счастью, никто серьезно не пострадал – я слушала новости.

– Что тут странного? Просто все резко затормозили, – пробормотала на всякий случай Лида. Больше для того, чтобы показать, что внимательно слушает.

– Ну возможно. Но мне показалось... ладно, мне много что казалось в то время. Я ведь понимала, что встретилась с необычным человеком, но не помню, чтобы это меня особо смущало. Любовь, похоже, это тот наркоз, который напрочь замораживает в нас чувство опасности или подозрения. Николай по-прежнему неделями пропадал в лесах. Он нигде не работал и не учился, но при этом снимал просторную квартиру в центре, водил неплохую машин у. Деньги, кажется, вообще не составляли для него проблему, как будто он умел извлекать их из воздуха. А я гнала прочь странные мысли и знала, что мы всегда будем вместе. А потом случился тот день рождения, который уничтожил все мои планы и надежды. – Вера тяжело перевела дыхание и продолжала: – Помнишь, ты спрашивала про человека на фотографии? И даже что-то насочиняла себе про него? Да, когда мы познакомились на дне рождения группы, он на многих произвел сильное впечатление. Моя подруга Ирка так просто вцепилась в него намертво. А меня он, вот честно скажу, скорее напугал. Не знаю, как это объяснить. Бывают такие люди, мимолетное знакомство с которыми может разрушить всю твою жизнь. Когда он подошел, чтобы пригласить меня на танец, я по-дурацки сбежала от него и спряталась в ванной. А вот Ирка стала с ним встречаться. И в тот вечер был ее праздник. К тому времени мы с Николаем уже оба знали, что кое-кто должен появиться на свет, – скороговоркой произнесла Вера и слегка порозовела. – Конечно, на дне рождения у Ирки был и ее друг. Когда Николай увидел его... не могу даже передать, как он занервничал, весь сжался, побелел. А тот парень не обратил на него никакого внимания. Он вообще блистал на той вечеринке, как и всегда, в общем. Кто-то спросил у него о профессии, одет-то он был шикарно. Он назвался писателем и вдруг начал пересказывать нам какой-то удивительный сюжет...

– Какой сюжет? – насторожилась Лида.

– Да не помню уже. Я и тогда вполуха слушала, больше наблюдала за своим Колей. Что-то в жанре фэнтези, мы с такой литературой тогда мало были знакомы. О предательстве, о жертве... нет, не помню. Потом пошли кровавые подробности, и мне захотелось снова улизнуть. И вдруг Николай вскочил на ноги и что-то закричал на непонятном мне языке. А потом бросился на того типа, повалил на пол и начал ремнем связывать ему руки за спиной. Парней на празднике было много, они через секунду опомнились и всем скопом навалились на Николая. Да и девчонки некоторые от них не отставали. Но все они падали на пол, некоторые без чувств, другие стонали и звали на помощь. А Коля закончил связывать недвижное тело и потащил к двери. Но вернулся, подошел ко мне – я вжималась в стенку, единственная, кто оставался на ногах. И он сказал мне:

«Вера, прости».

«Что ты творишь?!» – крикнула я.

«Ничего не бойся. Я не делаю ничего плохого. И не сомневайся ни на миг, что я вернусь к тебе».

И покинул квартиру. Через некоторое время все начали приходить в себя. Серьезно никто не пострадал, но многих долго тошнило, другие не могли сами встать на ноги. Ирка вызвала «скорую» и ментов. Со мной она не разговаривала, только прошипела мне в лицо: «Не вздумай смыться! Будешь отвечать за своего дружка!»

Меня увезли в отделение, долго мурыжили, выпытывали все о Николае. Потом ты, видно, решила мне немножечко помочь – начался такой приступ токсикоза, что от меня поспешили отделаться. Я вернулась в общагу, потому что ключи от Колиной квартиры у меня отобрали. Все разбежались из моей комнаты, шарахались в коридоре. Ирка прибегала, плакала, просила сказать, где ее возлюбленный. А мне было плевать – я ждала. И однажды Коля вернулся.

Он просто перехватил меня на улице по пути из женской консультации. Я сразу поняла по его лицу – все плохо. Он выглядел изможденным, постоянно оглядывался. Первое, что он сказал, было: «Вера, ты должна немедленно уехать отсюда».

«Куда?» – Я ушам своим не верила.

«Поезжай к родителям».

«Ни за что! – возмутилась я. – Ты же знаешь, что у меня язык не повернется сказать им насчет ребенка».

«Вера, это не игрушки! Ты должна слушаться меня. Не хочешь к родителям – может, так и лучше. Уезжай в любой другой город и сними там квартиру».

«С ума сошел! – Я уже орала в голос. – На какие шиши?» Тогда он сунул мне в руки чемоданчик – ну, ты его знаешь, коричневый, там раньше книжки твои хранились – и сказал: «Здесь все, что тебе нужно на первое время».

«А потом ты найдешь меня?» – спросила твоя наивная мамочка. Он покачал головой: «Прости меня, Вера, но – нет. Тебе придется забыть про меня. Постарайся устроить свою жизнь, ты так красива, умна, у тебя все получится».

Но я только цеплялась за его рукав и мотала головой. Я была уверена, что жизнь моя закончена, и самое лучшее – это метнуться на проезжую часть под машины, едва он уйдет.

«Я не забуду, – твердила я. – Я буду все время о тебе думать. Сейчас ты бросаешь меня, но однажды тебе станет стыдно или одиноко – и тогда ты вернешься. А я буду ждать!»

Мне, глупой девчонке, казалось, что такие слова могут разжалобить и остановить кого угодно. Но он только оглядывался по сторонам и пятился от меня. А потом вдруг сказал мне слова, которые я не ждала услышать. Они как-то не вписывались в сценарий подобных сцен.

«Не жди меня восемнадцать лет, – сказал он. – Забудь хотя бы на этот срок, чтобы не страдать. А через восемнадцать лет я найду тебя, клянусь».

«С ума сошел! – заорала я. – Мы через столько лет будем уже старыми! Мы даже не узнаем друг друга».

«Годы пролетят быстро, Вера. И я всегда узнаю тебя. Но лучше не теряй время и устраивай свою жизнь. Прости, я должен бежать».

У меня не хватило сил дальше удерживать его.

Лида едва не плакала: от жалости, от обиды за мать. А та продолжала:

– Видела в кино чемоданчик, набитый до краев деньгами? Вот я такой увидала наяву. Но все же поехала к родителям, просто не смогла бы выжить одна. И без того было много паршивых дней, а уж ночей... Потом, на мое счастье, родилась ты – и стало не до страданий.

– И ты никогда его больше не видела?

Вера медленно покачала головой:

– Нет. Да я и не слишком на это надеялась. Потом умерли родители, я продала их квартиру на севере, купила жилье в Питере. Некоторые бегут от воспоминаний, но мне почему-то легче живется рядом с ними.

– Ты все еще ждешь его? – сообразила Лида и даже похолодела от этой мысли. – Ждешь, когда закончатся восемнадцать лет?

Вера в ответ снова покачала головой – нет.

– Мам, а ты еще говорила насчет Кре... то есть парня на снимке, будто из-за него кто-то пострадал, – спохватилась Лида.

– Это я узнала несколько лет спустя, когда случайно встретила свою бывшую подругу на улице. Ты тогда была со мной, но совсем маленькая, не помнишь. Я, по правде сказать, очень испугалась, что Ирка устроит мне прилюдный скандал, напугает тебя. Расстались-то мы плохо, и я понятия не имела, отыскался ли ее дружок. Но она кинулась мне на шею, расцеловала меня, тебя. Мне показалось, что она как-то изменилось, и не в лучшую сторон у, но приглядываться было неудобно. Она уловила мою реакцию и рассказала, как однажды увидела своего бывшего на улице, живого и здорового. Обрадовалась, побежала следом, окликнула, а он обернулся, зыркнул на нее, что-то пробормотал... И ее словно какая-то сила швырнула в сторон у, прямо на фонарь. Ира сломала нос, как раз в то время копила деньги на ринопластику. Но это все неважно. Лида!

– Что, мама?

– Скажи мне, дочка...

– Мама, два часа. Давай новости посмотрим! – закричала девушка, хватаясь за пульт.

Конечно, первым, что она увидала на экране, был городской парк. И люди, много людей, как всегда. Но они никуда не шли и ничего не делали – просто стояли не двигаясь в самых разных местах. Голос женщины-диктора звучал обескураженно:

«Вести из города с каждым часом становятся все более странными. Десятки человек в городском парке превратились в неподвижные статуи и простояли так в течение пятнадцати минут. А только что мы получили известия о происшествии в кинотеатре. Во время сеанса все зрители одномоментно ощутили приступ панического страха. Притом настолько сильного, что лишь единицы смогли самостоятельно выбраться из зала. Остальные сидели на своих местах и громко звали на помощь. Фильм, нужно уточнить, по жанру является лирической комедией... Наш корреспондент, срочно выехавший в город, еще не добрался до места. Он сообщает о страшном заторе на дороге. Тогда как целые семьи покидают город, памятуя, конечно, и о прежних событиях, другие, напротив, рвутся домой, к семьям. Администрация города призывает сохранять спокойствие...»

Щелк – Вера выключила телевизор. Чутье подсказало Лиде – больше не открутиться.

– Дочь, скажи мне, твои друзья, Анна и Лазарь... они связаны с твоим отцом? Они такие же, как он, и пришли в нашу жизнь от него, да?

– Нет, мама, это не так.

– А вот мне кажется...

Телефон забился в руке. И Лида с опозданием осознала, что это был телефон Лазаря. Забыв обо всем, бросилась вон из кухни, завопила:

– Лазарь! Где ты был?

– А это не Лазарь, – глумливо ответил ей странный голос с отчетливым акцентом, слишком высокий для мужчины, но низкий для женщины.

Телефон выпал у Лиды из рук, подпрыгнул на тахте. Девушка упала рядом с ней на колени, сгребла трубку обеими руками, закричала:

– Кто вы? Я вас знаю?

– Да уж виделись пару раз, – продолжал издеваться голос. – При встрече узнаем друг друга.

– Где Лазарь?

– Временно недоступен. Для тебя и прочего мира. И так будет вечно, если ты кое-что для меня не сделаешь.

– Что?

– А на что ты готова ради лучшего друга? Или возлюбленного, или кто он там тебе?

– На все, – вставая на ноги, твердо произнесла Лида.

– Ловлю тебя на слове, Наследница. И не начинай потом ныть, что это тебе совесть не позволяет делать, или мамочка, или еще кто. Я скоро появлюсь...

– Когда?

– Когда пойм у, что ты окончательно дозрела для нашей беседы. А пока...

– Подождите! – взмолилась девушка. – Может, скажете, что вам нужно прямо сейчас? Превратить кого-то в вечника? Я сделаю.

– Все не так просто, – протянул голос. – Но мыслишь в правильном направлении.

– Вы – хозяин Книги? – спросила Лида.

В ответ – странный утробный смешок.

– Допустим, угадала. Почти...

– И вы сейчас здесь, в этом времени?

– Конечно. Но уже спешу обратно, так что прощай.

Разговор прервался, а секунду спустя ожил второй мобильник.

– Лида, все в порядке. – Голос Анны звучал устало, но бойко. – Ты следишь за новостями?

– Анна, да! Эффект потрясающий. Люди уже вовсю удирают из города.

– А серьезно никто не пострадал, не передавали?

– Нет, все быстро приходят в себя! Ты молодец, отлично все организовала!

– Ну, я стараюсь. – По голосу Анны было ясно, что она улыбается. – Ладно, сейчас мы направляемся к вашей мэрии, собираемся обезглавить город одним махом. Лида, а...

– Нет, еще не звонил, – скороговоркой произнесла Лида. Не стоило сейчас грузить подругу новыми проблемами.