No Ordinary Love III

По дороге на ранчо Неверлэнд

Почти всю дорогу до Неверлэнда Джанет молчала, и по началу Франка это сильно напрягало. Первую половину пути он мучительно соображал, как и о чем начать с ней разговор, чтобы хоть ненадолго услышать божественный голос девушки, которая, в последнее время, стала для него настоящим наваждением. Но, в силу своей природной скромности и весьма ограниченного кругозора, он так и не нашел, о чем с ней можно поговорить, а потом и вовсе извлек определенную выгоду из ее молчания: он мог полностью погрузиться в свой собственный мир больных грез и фантазий, вновь представляя себе идеалистическую картину их совместного с Джанет будущего.

Мимоходом разглядывая проплывающие мимо унылые, пустынные пейзажи, психопат вновь представлял себе, как они вместе с супругой возвращаются к себе домой, на ранчо, после, головокружительного по своему успеху, концерта Джанет. И едут они сейчас не в этой раздолбанной старой колымаге, а в роскошном белом линкольне, снизу до верху набитым цветами и подарками от фанатов его жены. Белый шевроле петлял по проселочной дороге, а Франк завидовал сам себе, что эта красавица, которую хотят миллионы мужчин в мире, принадлежит только ему. Его Богиня. Его обожаемая супруга. Смысл его жизни. Его всё…

Когда потрепанный белый шевроле притормозил возле огромных кованых ворот ранчо, и в их сторону двинулись сразу несколько охранников с рациями в руках и пистолетами в кабуре на боку, Франк слегка напрягся, но быстро расслабился: он здесь вместе с родной сестрой хозяина ранчо, а значит ему бояться нечего. И он оказался прав: Джанет незамедлительно вмешалась в сложившуюся ситуацию.

— Простите, как вас там? — обратилась она к одному из мужчин в униформе.

— Стивен Трейгер, мэм.

— Стивен, надеюсь, вам не надо объяснять, кем я прихожусь мистеру Джексону?

— Никак нет, мэм, — на эту казенную фразу Джанет недовольно закатила глаза: « И где только мой братец понабрал этих тупых солдафонов?»

— Вас зовут Джанет Джексон, — тем временем продолжил охранник, звонко чеканя каждое слово. — Вы родная сестра мистера Джексона, и ваше имя есть в списке свободного доступа на его ранчо.

— Ну, тогда в чем дело? Почему мы все еще стоим у ворот? — в ее голосе звучало некое превосходство, и Франку это невероятно импонировало.

«Выкусите, неудачники! Я сейчас проеду на территорию этой гребаной страны вечного детства, которое до сих пор играет в жопе у вашего хозяина, и вы, тупорылые охранники, ни — че — го не сможете с зтим поделать!» — злорадно ухмылялся про себя Франк, сохраняя при этом скромное и слегка глуповатое выражение лица. Мужчина в униформе тем временем перевел свой въедливый взгляд на голубоглазого блондина за рулем.

— Это… мой хороший друг, и он вместе со мной проедет на территорию ранчо, — прочитав немой вопрос в глазах охранника, произнесла Джанет и, видя, что секьюрити все еще колеблется, сердито добавила:

— Какие-то проблемы?

— Нет мэм. Никаких проблем. Проезжайте, — и мужчина наконец отошел от машины, параллельно отдавая по рации приказ на пост, чтобы открыли ворота.

«Так все до невозможности просто. Опять? А это все потому, что сам Бог ведет меня, — ликовал внутри себя психопат, пересекая линию ворот и направляя свой автомобиль по живописной подъездной дороге к центральному дому. — Джексон — демон в овечьей шкуре. Воплощение греха и распутства. Он продал свою черную душу самому дьяволу в обмен на талант и бешеный успех, и я именно тот человек, который выведет его на чистую воду».

Белая машина не спеша ехала мимо удивительных по красоте пейзажей Неверлэнда, а Джанет буквально не закрывала рот, с удовольствием комментируя каждую статую, фонтан и постройку на ранчо.

Франк, конечно же, видел поместье Джексона и раньше, правда исключительно на картинках, и имел уже о нем некоторое представление. Но в реальности Неверлэнд оказался в сотни раз прекраснее, чем на фотографиях.

Несколько месяцев назад, в своем доме Франк оборудовал так называемую «секретную комнату», вход в которую был тщательно замаскирован старыми и кое-где уже порядком выцветшими фотообоями. В этой комнате он собирал все материалы, касающиеся семейки Джексонов, в основном, всевозможные вырезки из газет и журналов. Чтобы скупать все подряд, на это у Франка не было денег, и он добывал нужные ему печатные издания самыми различными способами: искал в мусорных баках среди макулатуры, срывал афиши со стен домов, подбирал глянцевое чтиво и рекламные проспекты в местах общественного пользования, клянчил журнальчики у своих коллег по работе и, даже бывало, тупо воровал особо приглянувшиеся ему экземпляры. В его «секретной комнате» центральная стена, естественно, была полностью посвящена Джанет Джексон: с нее на психопата смотрели десятки изображений поп-дивы, были расклеены вырезки из газет с ее интервью, фотографии Хейвенхерста, дома самой певицы, ее машины, тех мест в городе, где она чаще всего появлялась и все в таком роде.

Почетное и достаточное большое пространство на одной из стен в небольшой по размерам комнате было отведено под фотографии ранчо ее братца — Неверлэнда. Франк частенько любовался красочными видами этого сказочного места, но действительность превзошла все его ожидания: фотографии не передавали и десятой доли того великолепия, которое окружало его сейчас. Все эти прекрасные статуи, царственные фонтаны, благоухающие клумбы, изумрудные газоны, ухоженные деревья и кустарники. Ему казалось, что еще немного, и он услышит торжественные песнопения небесных ангелов. «Это удивительное место. Я словно попал в рай. И как все это может принадлежать одному-единственному человеку?»

Блондин остановил автомобиль перед главным входом в дом и помог девушке выйти из машины.

— Это потрясающее место! У твоего брата невероятно богатая фантазия, — Франк не мог скрыть своего восхищения.

— Тебя нравится здесь? — довольно переспросила Джанет, хотя и сама прекрасно знала ответ: ранчо ее брата всегда производило неизгладимое, приятное впечатление на людей.

— Да не то слово! Джанет, это просто невозможно описать, — глаза парня горели восторгом.

— Пойдем в дом, Франк, я познакомлю тебя со своим братом, — девушка уже начала подниматься по каменным ступеням дома.

— Подожди одну минуту, — блондин нырнул в салон своей машины и, воровато оглядевшись по сторонам, достал из-под заднего сидения белый почтовый конверт и небольшой фотоаппарат-«мыльницу». Быстро спрятав все это под рубашкой, Франк вышел из машины и беспечно улыбнулся Джанет:

— Я готов, мы можем идти.

Когда парень переступил порог дома, его ожидало очередное потрясение: внутреннее убранство особняка в стиле английских Тюдоров просто потрясало воображение. Да что там! У Франка буквально глаза на лоб полезли от всего этого блеска, роскоши и дворцового великолепия. «Живут же люди! Реально, как король», — с немалой долей зависти отметил про себя блондин.

— Франк, ты пока осматривайся тут, а я пойду, поищу Майкла.

— Угу…

Парень медленно переходил из комнаты в комнату с таким чувством, словно шагал по залам какого-нибудь процветающего столичного музея.

Он, затаив дыхание, осторожно ступал по натуральному деревянному паркету, осознавая при этом, что ровно по этим же полам ступала и нога самого короля поп-музыки. Ему ужасно хотелось прикоснуться ко всем этим вещам в доме, но он не смел, испытывая поистине священный трепет перед культовой фигурой певца.

В каминном зале Франк все-таки позволил себе опуститься в большое, обитое темно- синим бархатом кресло, и оно показалось ему невероятно удобным. Он тут же представил, как вечерами певец сидит в этом самом кресле и задумчиво смотрит на горящие в камине дрова. «В этом самом кресле не раз восседала королевская задница, а теперь в нем сижу я — неудачник и простой смертный. Все в жизни меняется, мистер Джексон», — зловеще хохотнул блондин, поднялся из кресла и продолжил свою экскурсию по огромному дому.

Он так увлекся своим путешествием, что сам не заметил, как забрел в хозяйскую спальню. «Вау! Он что, спит здесь один?— Франк, открыв от изумления рот, уставился на огромную кровать под бордовым королевским балдахином. —Офигеть, как круто…»

Он осторожно достал фотоаппарат из-под рубашки и сделал несколько снимков. В душе он надеялся, что в спальне певца отсутствуют камеры, но на всякий случай внимательно огляделся по сторонам: видеонаблюдения действительно нигде не было видно. Франк убрал фотоаппарат, протянул руку вниз и взял из кресла с резными деревянными ручками черный, расшитый стразами, бархатный жакет, по всей видимости, принадлежащий поп-королю. Парень бережно пробежался пальцами вдоль планки с серебряными пуговицами и, поднеся вещь к самому лицу, благоговейно закрыл глаза, вдыхая роскошный аромат мужского парфюма.

«Запах Ангела. Великолепно», — мысленно восхитился Франк и нехотя положил жакет на место.

Надеть на себя вещь певца он так и не решился. Затем боязливо подошел к кровати и аккуратно присел на самый краешек. Немного подумав, он осторожно прилег и закрыл глаза, вновь предаваясь мечтаниям.

«Я хочу все это. Хочу спать на его роскошной кровати, хочу носить его дизайнерские шмотки, ездить на его крутых тачках, трахать его шикарных женщин, а, еще лучше, жениться на его красавице-сестре. Все, что принадлежит ему, должно принадлежать мне».

Парень словно в один миг опомнился и резво вскочил с кровати. Нырнув рукой под футболку, он достал белый запечатанный конверт и начал быстро озираться по сторонам, лихорадочно думая, куда бы его пристроить так, чтобы Джексон наверняка нашел его послание.

Он уже было собирался положить его прямо на кровать, но в последний момент остановился. А что если его письмо найдет кто-нибудь другой, кто-то из охраны или прислуги? И если он сейчас оставит его здесь, то неизбежно возникнут вопросы, откуда оно здесь взялось, и след может привести к нему, а это было абсолютно ни к чему. Если его поймают сейчас, то весь грандиозный план канет в небытие, и он не успеет претворить в жизнь свой великий замысел. Надо найти другой, более безопасный способ передать письмо поп-королю.

Напоследок еще раз окинув восхищенным взглядом спальню певца, Франк вышел из комнаты, и едва успел завернуть за угол, как нос к носу столкнулся с Джанет.

— Я тут заблудился немного, — заикаясь, произнес парень, и вид у него был совершенно растерянный и, даже, слегка испуганный.

— Франк, мне очень жаль, я так хотела познакомить тебя с Майклом, но оказалось, что его нет дома, — Джанет, казалось, не обратила внимания на то, что парень свободно шатается по всему дому, возможно, для Джексона это было в порядке вещей.

— Мда… действительно, очень жаль. Не каждый день выпадает возможность повстречать лицом к лицу самого короля поп-музыки, — парень был явно расстроен.

— Послушай, Франк, — девушка доверительно взяла его под локоток, и от этого прикосновения в голове у блондина словно что-то щелкнуло. — Я останусь дожидаться своего брата здесь, а тебе придется уехать, и чем быстрее, тем лучше: Майкл очень не любит незваных гостей на своем ранчо. Но без обеда я тебя никуда не отпущу, ты наверняка уже изрядно проголодался.

— Ну есть немного, — блондин смущенно повел плечами.

— Пойдем-ка, я покажу тебе, где здесь можно помыть руки.

Обед на ранчо был таким же изысканным, как и само ранчо. Правда, Доре, экономке певца, Франк похоже не сильно понравился, уж больно странно она на него смотрела, хотя он и пытался вести себя самым наилучшим образом. Но он и не обязан нравиться всем подряд, так что к черту эту Дору, главное, что он медленно, но верно начал сближаться с Джанет.

На прощание девушка даже чмокнула его в щечку и дала номер своего сотового телефона. Франк Джонс подъезжал к воротам Неверлэнда в весьма приподнятом настроении: сытый, довольный и с улыбкой до самых ушей. Богиня его поцеловала. И пускай это был всего лишь невинный, дружеский поцелуй со стороны девушки, его воспаленное, больное воображение рисовало совершенно другие картины. Джанет тоже любит его! Он был просто уверен в этом. И он должен сделать так, чтобы его будущая супруга ни в чем и никогда не нуждалась.

Беспрепятственно выехав за территорию огромного ранчо, Франк притормозил и еще раз окинул своим маниакальным взглядом большие, кованые ворота. «Джексон отдаст мне свой Неверлэнд. Иначе я с легкостью отправлю его самого и несколько сотен его фанатов на тот свет».

И Франк Джонс бодро покатил по проселочной дороге, напевая себе под нос веселенький, незатейливый мотив.

***

Виргинские острова

 — Ты куда, любимая? — мужчина приподнялся на локте и с тревогой смотрел на обнаженную женскую спину.

— Жарко, Майкл… Очень жарко. Хочу выйти из бунгало на свежий воздух, проветриться немного, — она привычно накинула на себя его рубашку и поднялась с кровати.

«Могла бы и не одеваться, чего я там не видел? » — хмыкнул он про себя и, проводив ее тоскливым взглядом до двери, откинулся обратно на постель. «Жарко… Жарко… Очень жарко», — задумчиво произносил он, глядя в потолок, и в его голову пришла одна интересная идея. Мужчина игриво улыбнулся своим мыслям и поднялся вслед за ней с кровати.

Когда, спустя некоторое время, Наташа вернулась обратно в дом и легла в постель, почему-то не снимая с себя его рубашки, он склонился над ней, поигрывая черной шелковой повязкой в руках. «Откуда у Майкла здесь эта повязка?» — подумала она, с удивлением рассматривая интересную вещицу.

 — Что ты задумал, милый? — ее удивленный взгляд плавно переместился на его лицо.

— Ты сказала, что тебе жарко, и я хочу тебя немного остудить… — в конце фразы он смущенно хихикнул и привычно закусил нижнюю губу.

 — Остудить? По-моему, ты хочешь меня поджечь, — произнесла она скептически и мягко улыбнулась, изучая его хитроватое выражение лица. «Он явно что-то задумал. Что-то необычное».

— Ты ведь доверяешь мне? — он медленно провел повязкой по ее щеке.

— Мм… — она закрыла глаза, ощущая нежность шелка на своей коже.

Наташа послушно дала завязать себе глаза и легка на спину, вытянувшись при этом по струнке, словно игрушечный оловянный солдатик.

— Только не подглядывай, — прошептал Майкл ей на ухо и, коротко чмокнув в губы, куда-то испарился.

Она ощущала его присутствие в комнате, чувствовала на себе его взгляд, но, почему-то, ничего не происходило. Любитель эффектных пауз, мать его…

Наташа шумно выдохнула и следом облизала пересохшие губы, выказывая этим свое нетерпение. Какого черта опять происходит? Может быть, он, вообще, решил оставить ее лежать вот так, на кровати и с завязанными глазами, в качестве шутки? О, Майкл это может! Майкл еще тот шутник! Не зря Билл Брей давным-давно прозвал его Джокером за постоянные розыгрыши и проказы. Она снова нетерпеливо поерзала всем телом по постели, выбирая наиболее удобное для себя положение и расслабилась: в конце концов это всего лишь игра…

Все это время Майкл действительно стоял недалеко от кровати и внимательно наблюдал за девушкой: он смотрел, как она ерзает в постели, не зная, чего от него ожидать; видел, как слегка покусывает губы от нетерпения, которое неумолимо росло в ней с каждой минутой; впитывал в себя, словно губка, тихие стоны и вздохи, которые время от времени слетали с ее полуоткрытых губ. Из одежды на ней была его белая рубашка с погонами C.T.E. и хлопковые трусики-шортики черного цвета, с логотипом Playboy из мелких золотистых страз спереди, и плотная черная повязка на глазах. И это всё разгоняло его фантазию еще сильнее и ярче, нежели бы она лежала перед ним сейчас совершенно обнаженная.

Он не удержался и беззвучно хохотнул в ладошку, вспомнив, что сзади на этих самых шортиках расположены две тонкие, золотистые цепочки и кокетливый, милый бантик. Он чувствовал, как теплая волна чувственного возбуждения поднимается откуда-то изнутри и сладкой патокой разливается по его ноющему от вожделения телу. «Это невероятно красиво… сексуально… чувственно… ты так прекрасна в своей покорности мне…» — произнес он про себя, и его губы тронула едва заметная улыбка.

Девушка же, тем временем, вместе с нарастающим внутри нее возбуждением, начала испытывать и некий необъяснимый дискомфорт. Ее немного нервировал тот факт, что начало игры как-то уж сильно затягивалось…

— Майк..? — тревожно спросила она в никуда, продолжая покорно лежать на кровати, с завязанными глазами.

— Ты очень красивая. Ты так сильно меня волнуешь, — его голос в кромешной тьме прозвучал особенно чувственно. — Не скучай, я скоро вернусь, — и он бесшумно отошел от кровати, а затем и вовсе вышел из комнаты.

Оставшись одна, девушка принялась гадать, что же будет дальше? Судя по направлению его тихих шагов, он пошел на кухню, но зачем? Хочет, как в эротических фильмах облить ее жидким медом или оливковым маслом? Обмазать ее тело шоколадом или сливками, украсив сверху клубникой? Или разложить на ней суши и медленно поедать, не прибегая к помощи рук, одними губами? Впрочем, суши на ее обнаженном теле уже имели место быть в Японии, а Майкл совсем не любил повторяться. Это определенно будет что-то новенькое.

Наташа улыбнулась своим мыслям, ощущая еще один легкий прилив возбуждения. Но причем здесь охладить? Холод. Неужели это именно то, о чем она сейчас подумала?

Внезапно она почувствовала, что Майкл снова находится в комнате, и шумно выдохнула, пытаясь снять внутреннее напряжение и выкинуть из головы все свои мысли. Она услышала по характерному скрипу кровати, что он осторожно присел рядом с ней, и ощутила, как он что-то поднес очень близко к ее уху. Далее последовал звук, напоминающий тихое позвякивание кубиков льда о стенки стеклянного бокала.

 — Майкл, что серьезно? — ее сердце бешено забилось от предвкушения.

— Вполне… Как ты относишься к детской игре «холодно-горячо»?

— В данном контексте, положительно, — улыбнулась она и быстро облизала свои губы.

— Только пообещай мне, что если тебе станет слишком холодно, или ты почувствуешь любой, даже незначительный дискомфорт, сразу же скажешь мне об этом.

— Обещаю, Майкл.

— Тогда игра началась, детка…

Так как ее глаза по-прежнему были завязаны, опять же по звуку, она определила, что он достал из стакана один из кубиков. Через пару секунд кусочек льда коснулся ее верхней губы и медленно заскользил по ней, оставляя за собой мокрый, холодный след. Лед быстро таял на горячей коже, и она принялась слизывать языком прохладную влагу с губ.

Воспользовавшись тем, что ее рот теперь был слегка приоткрыт, он провел льдинкой по ее зубам, побуждая зажать быстро таящий кубик между ними, что девушка и сделала, и принялся страстно целовать ее прямо с кусочком льда во рту. Затем он коснулся самым кончиком своего языка маленькой льдинки, и медленно обвел им ее верхнюю губу. Снова поиграл языком с кубиком и плавно обвел им ее нижнюю губу. Затем коснулся ее губ своими губами, одновременно перехватывая почти полностью растаявшую льдинку языком.

Проглотив лед, он продолжил игру в холодные поцелуи со следующим кубиком льда, но на этот раз, когда лед почти растаял, девушка перехватила инициативу и спрятала ледяные осатки у себя во рту. Мужчина тихо рассмеялся и отправился на поиски при помощи своего языка и не успокоился, пока не нашел то, что искал. Она готова была целоваться с ним вот так целую вечность, но внезапно он отстранился от нее, и девушка шумно и разочарованно выдохнула.

Снова послышалось тихое позвякивание, когда мужчина запустил свои тонкие пальцы в емкость со льдом. На этот раз резкий холод обжег ее правую щеку.

 — Ауч, — выдохнула девушка, ощущая, как тонкой струйкой холодная вода стекает по щеке вниз, к шее.

Наташа не видела, но знала наверняка, что Майкл довольно улыбается в этот момент. Ощущение холода исчезло с ее щеки, и через мгновение кубик льда коснулся ямочки между ее ключицами и плавно заскользил по шее вверх, к подбородку. Достигнув цели, лед задержался на ее лице и вновь исчез. И тут же его мертвецки-холодные губы коснулись ее губ, настойчиво требуя приоткрыть рот и впустить его внутрь. Наташа застонала и запустила пальцы в его кудри, притягивая к себе и настойчиво лаская своим языком его язык, который был таким же холодным, как и его губы. Она знала, чувствовала, что он водил кубиком льда по ее телу, зажав его в зубах, и его горячее дыхание обжигало ее сверчувствительную кожу, то разгоняя, то тормозя ее возбуждение.

 — Ты прав. Так намного лучше, — прошептала она, когда они наконец смогли оторваться друг от друга.

 — И это только начало…

Он вновь отстранился от нее и выдержал небольшую паузу. На этот раз холод обжег ее чуть ниже правой ключицы и сместился вниз. Его горячие губы тотчас заскользили по ее коже, вслед за льдом, согревая охлажденные участки тела. Затем его пальцы нащупали пуговицы его же рубашки, и он быстро расстегнул ее, освобождая для себя доступ к ее телу. Он начал медленно выписывать льдинкой восьмерки вокруг ее грудей, периодически спускаясь к подмышечным впадинам, очерчивал круги вокруг ее напрягшихся сосков, неумолимо уменьшая радиус и облизывая языком похолодевшие от воздействия низкой температуры места.

Когда жгучий холод пронзил маленькую, беззащитную выпуклость ее соска, она дернулась, словно от удара током, и сдавленно застонала, часто дыша и облизывая губы.

 — Хорошо? — тихо спросил он, нежно обхватывая губами холодный, затвердевший сосок.

 — Дааа… — выдохнула она, и тотчас льдинка коснулась второго ее соска. —  Бооожее…

По ее коже мгновенно побежали чувственные мурашки, разрядами тока отдаваясь во всем ее теле. Майкл смотрел ей в лицо, пока его пальцы, с зажатым в них кубиком льда, описывали плавные круги по ее груди: ее глаза завязаны плотной шелковой повязкой, припухшие губы соблазнительно приоткрыты, сбитое, рваное дыхание. «Наташа… ты прекрасна…» — прошептал он и коснулся кончиком языка ее нижней губы.

— Майк… — сорвавшийся тихий стон тут же растворился в темноте жаркой тропической ночи.

— Ах… — она сильно прогнулась в пояснице, когда кубик льда вновь коснулся ее тела, и женские руки беспомощно сжали шелковые простыни.

Несколько секунд нестерпимого, жгучего холода, и следом его горячие, сухие губы. От температурного шока все ее рецепторы разом пришли в возбужденное состояние, посылая импульсы удовольствия по всему телу. Лед и пламя — это сочетание усиливало ее возбуждение в десятки, сотни раз. Тем временем Майкл проложил холодную дорожку вниз, к ее животу и, описав победный круг вокруг ее пупка, положил почти растаявший ледяной кусочек прямо в небольшое углубление на ее теле. Девушка крепко стиснула зубами свой указательный палец, испытывая при этом совершенно невероятные ощущения. Она тихо застонала, и все ее тело выгнулось дугой, когда он накрыл ее пупок своим ртом, шумно втягивая из него всю воду, а затем принялся нежно облизывать и покусывать кожу вокруг него. Следующий кубик льда оставил влажную дорожку вдоль верхнего края ее трусиков, а затем мужчина пальцами пропихнул его внутрь, под эластичное белье.

— Майк, этого не было в фильме, — только и смогла произнести она, часто и неровно дыша.

— Я решил пойти немного дальше в своих фантазиях. Надеюсь, ты не против?

Она не успела ничего ответить, так как его губы ухватили льдинку прямо сквозь ткань ее трусиков, и он принялся играться с ней, перемещая языком в разные стороны, при этом деликатно лаская пальцами ее горячую промежность. После того, как кубик полностью растаял, он не спеша потянул ее нижнее белье вниз, попутно оставляя мимолетные поцелуи на внутренней поверхности ее бедра своими мертвецки-холодными губами.

Расправившись с бельем, он немного подержал кубик льда во рту, а после этого начать медленно ласкать ее пылающую от вожделения плоть своим холодным языком. Наташа мгновенно начала метаться в постели, вскрикивая от невероятного, чувственного кайфа — сочетание его ледяного языка и теплых губ запустили цепную реакцию, которая отзывалась электрическими брызгами по всему ее телу, вплоть до самых кончиков пальцев на ногах. Ничего удивительного, что мужчина очень быстро довел ее до оргазма таким способом, и ее финал был очень ярким и фееричным.

— Ну как тебе? — его голос в полной темноте прозвучал как-то по-детски робко и несмело.

— Джексон, ты маг и волшебник. Я не перестаю удивляться твоим способностям.

 — Ну то ли еще будет…

Плотная повязка на глазах скрыла ее удивление и приятное замешательство, которое вызвали его слова. Девушка даже слегка приподнялась на локтях и попыталась сдернуть плотный черный шелк с глаз.

— Подожди, не торопись, — мужская рука мягко остановила ее. — Помнишь, я говорил, что мечтаю связать тебя?

— Да, помню.

— Я хочу, чтобы сейчас ты была мне покорна, ты согласна?

— Да, — робко ответила она, мгновенно включаясь в его очередную игру.

— Хорошо. А теперь сядь, пожалуйста, на колени.

Она беспрекословно подчинилась, и Майкл опустился на кровать за ее спиной. Он мягко провел ладонями по ее рукам, от плечей к запястьям, попутно сминая пальцами белую ткань.

— А теперь вытяни свои руки назад… —  его хрипловатый голос прозвучал над самым ее ухом, и Наташа незамедлительно сделала так, как он сказал.

Он принялся медленно снимать с нее рубашку, скользя своим взглядом вслед за тканью, и когда женские пальцы выскользнули из рукавов, он быстро и крепко связал рубашкой ее руки за спиной. Он пристально смотрел на обнаженную, покорную, связанную им девушку, медленно избавляясь от своей одежды.

Оставшись абсолютно голым, он присел к ней поближе и провел костяшками пальцев вдоль ее позвоночника, заставляя сесть абсолютно прямо.

— Меня невероятно возбуждает видеть тебя связанной, — страстно зашептал он, едва касаясь губами ее уха. — Нравится, когда ты так беспомощна, словно новорожденный, слепой котенок. Я с ума схожу, когда чувствую свою власть над тобой… Я так хочу тебя, детка…

Мощный, глубокий толчок сзади чуть не сбил ее с ног, но Майкл удержал ее, схватившись обеими руками за узел рубашки на ее запястьях.

— Проклятье… — выдохнула она. — Ты дьявол, Джексон, но мне нравится это…

Он ритмично и глубоко двигался в ней, крепко удерживая на месте двумя руками, то замедляя, то ускоряя темп своих проникновений, заставляя девушку стонать и вскрикивать от неземного наслаждения. Внезапно он резко вышел из нее и быстро освободил от пут.

— Быстро, вытяни руки перед собой и соедини запястья, — прошипел он и снова связал ее руки, но теперь уже спереди.

Он толкнул ее спиной на кровать, пригвоздил ее связанные руки к влажным простыням высоко над ее головой и незамедлительно овладел ее разгоряченным, податливым телом. В таком ракурсе банальная миссионерская позиция заиграла новыми красками для них обоих, а всего-то надо было просто ее связать.

В какой-то момент их чувственного единения, девушка закинула связанные руки ему на шею, притягивая еще ближе к себе, стремясь почувствовать его всей своей пылающей кожей, каждым нервным окончанием, каждым сверхчувствительным рецептором своего раскаленного тела.

— Майкл, я ничего не вижу, но я чувствую тебя…чувствую твои сильные руки на своем теле… чувствую твои страстные поцелуи на своей коже… чувствую твой бешеный огонь внутри себя и я хочу… слышать тебя… пожалуйста… только не молчи.

Он принялся неистово целовать ее губы, издавая при этом чувственные, хриплые стоны. Они страстно кусались, ощущая во рту металлический привкус крови, шепча друг другу всякие непристойности и ощущая, как теряют последние остатки контроля над собой. Мужчина круговыми движениями своих стройных бедер глубоко и страстно вколачивал в нее свою жаркую плоть, даже не пытаясь ослабить свой напор. Они оба уже почти теряли сознание, и им казалось, что если они не кончат прямо сейчас, их просто разорвет изнутри от невыносимого сексуального напряжения.

На их счастье, их одновременный оргазм не заставил себя долго ждать, и Майкл обессиленно упал на нее, содрогаясь всем своим телом, и тихо шепча непослушным языком ее ласковое прозвище «Радуга» и слова любви на русском языке. Да, да, Майкл выучил эти три незатейливых слова «Я тебя люблю» на нескольких языках и свободно признавался ей в любви на немецком, испанском, французском и русском.

Немного отдышавшись, он развязал рубашку на ее руках и снял с нее шелковую повязку.

— Майкл, я просто не знаю, что сказать, честно. Я каждый раз думаю, что лучше уже просто быть не может, и каждый раз понимаю, что сильно ошибалась. И еще… я очень хочу спать.

— В целом, абсолютно такая же фигня, — рассмеялся певец и перекатился на постель рядом с ней.

Через несколько минут оба крепко и беззаботно спали.

***

Несмотря на долгую и страстную ночь, они встретили рассвет на белоснежном песчаном пляже и, даже, успели искупаться напоследок в океане; именно искупаться, безо всяких там лишних глупостей. После чего позавтракали прямо на берегу, под тенью пальм, и начали собираться к отъезду с острова.

— Еще одно, — печально вздохнул певец, недовольно рассматривая в зеркале свой оголенный торс. — Появилось совсем недавно. Я, честно сказать, удивляюсь, как ты не сбежала от меня за все эти годы из-за этой моей неприглядной, уродливой болезни.

Девушка тихо вздохнула и, положив на кровать аккуратно свернутое вечернее платье, подошла к нему. Она плавно обвела пальчиком неровное, лишенное пигмента, пятнышко, которое располагалось чуть ниже ключицы, а затем нежно поцеловала и потерлась о него щекой.

— Я знаю, милая, знаю все, что ты мне скажешь, — его пальцы зарылись в ее волосах и начали нежно массировать кожу головы.

— Раз знаешь, то я ничего не буду говорить… — она прикрыла глаза и замурлыкала, как кошка, в ответ на его легкий массаж. — Мм… приятно.

— Знаешь, о чем я подумал? — ласково спросил он.

— Нет? — тихо отозвалась она.

— Если бы я не встретил тебя в реальной жизни, то обязательно бы выдумал, — он трогательно поцеловал ее в макушку. — Ты просто создана, чтобы быть со мной. Ты идеальна всем, даже своими недостатками.

— А у меня есть недостатки, разве? —  возмутилась она наигранно.

— Нет. Конечно нет, — тихо рассмеялся он в ответ. — Ты идеальная женщина, — певец перевел взгляд на циферблат своих дорогих швейцарских часов. —  Черт, нам надо бы ускориться: Билл Брей уже с минуты на минуту прибудет за нами на катере. Ну почему все хорошее так быстро заканчивается?

— Все хорошее всегда с тобой, Майкл, до тех самых пор, пока ты это помнишь…

Она отошла от него и продолжила собирать свои вещи в дорожную сумку.

 — Кстати, я купила себе новый дом в Калифорнии, — заметила она между делом.

 — Это сейчас было своеобразное приглашение на новоселье? — хмыкнул он, на секунду замерев со свернутой футболкой в руках.

 — Ну типа того, — улыбнулась она, продолжая упаковывать свой багаж. — Я уже сделала дубликат ключей для тебя.

 — Как мило. Но ты же знаешь, чего я хочу на самом деле, — произнес певец, нервно застегивая молнию на своей сумке. — Хочу, чтобы Неверлэнд был твоим единственным домом. Нашим с тобой домом.

 — Ну ты же знаешь, что пока это невозможно. Может быть когда-нибудь…

***

Они стояли в обнимку на берегу, под густой тенью пальм и наблюдали, как по водной глади океана к их острову быстро приближается небольшой моторный катер.

— Я буду сильно скучать по тебе, Майкл. Я уже по тебе скучаю, — в ее зеленых глазах застыли слезы, и она уткнулась лицом в его грудь, пряча от него свою слабость.

— Все будет хорошо, детка, верь мне… —  он осторожно приподнял ее голову за подбородок и невинно поцеловал в губы. — И этот тур когда-нибудь закончится.

— Подожди, я хочу кое-что подарить тебе, — Наташа отстранилась от него и что-то быстро сняла со своей шеи. —  Наклони голову.

Мужчина подчинился, и она надела на него серебряную цепочку с маленьким нательным крестиком. Майкл бережно провел пальцами по крестику, а затем вопросительно посмотрел на нее.

— Когда-то, давным-давно, когда я была еще совсем крохой, бабушка покрестила меня, в тайне от моих родителей, в маленькой церквушке в глухой сибирской деревне. Это тот самый крестик, и я знаю, что ты не моей веры, но… это неважно. Бог на самом деле один, у него просто очень много имен.

— Дарить свое крестик другому — плохая примета. Наташа, я не могу… это слишком дорогой подарок, — его голос дрогнул, а на глаза навернулись слезы.

— Можешь, Майкл, и возьмешь. Он будет твоим оберегом на время тура. А дарить крестик можно, плохо, когда рвется цепочка на теле или ты его теряешь…

В порыве сильных эмоций он обхватил ладонями ее лицо и принялся осыпать его легкими поцелуями.

— Наташа, я очень хочу, чтобы мы с тобой обвенчались. Чтобы принесли свои клятвы в вечной любви перед Богом, — шептал он между поцелуями, и слезы текли по ее щекам. — Я даже готов обратиться в другую веру ради тебя. Я уже и так ношу свое обручальное кольцо согласно православным традициям.

— А что скажет Кэтрин на это? — вопрос прозвучал странно, но она просто не нашлась, что ответить на все это.

— Мне все равно, что скажет мама. Это моя жизнь и мой выбор, и ей придется с этим смириться, — это были слова не мальчика, коим его привыкли видеть другие, а вполне зрелого, взрослого человека.

— Майкл, венчание это очень серьезный шаг, надо все хорошенько взвесить.

— Я знаю, знаю, но я все для себя уже решил. Ты моя женщина. Моя судьба. И я хочу быть с тобой до конца своей жизни, до самого последнего своего вздоха.

— Майк, я…

— Эй, господа! Ну мы едем, или как? Майкл, время поджимает! — кричал им с катера Билл Брей, эмоционально размахивая при этом руками.

Наташа с облегчением выдохнула: сегодня ей удалось уйти от этого болезненного для них разговора. Полностью погруженные в свой эмоциональный диалог, они не заметили, как катер причалил к их берегу. Певец вскинул свою правую руку вверх и интенсивно помахал ей в воздухе, тем самым давая понять Брею, что они с Наташей уже идут.

Зеленоглазая девушка доверчиво прижималась к сидящему рядом мужчине и смотрела, как белые барашки волн разбегаются в разные стороны от бортов катера. Венчание. Майкл хочет венчаться с ней. И как давно он это решил? Она крепко зажмурила глаза, пытаясь сдержать подступившие к глазам слезы. Она уже была готова сказать: «Да», и будь что будет. Она в жизни никого так сильно не хотела, как этого мужчину. Хотела, чтобы он принадлежал только ей, весь, безраздельно, но она гнала прочь от себя эти эгоистичные мысли. У Майкла еще могут быть дети и нормальная семья, и она не имеет права лишать его шанса стать по-настоящему счастливым. Джексон ошибается, она не его судьба, и когда-нибудь он поймет это.

***

Путь домой был долгим: катер, машина, самолет, снова машина. Оба были уставшие и измотанные. Что-то нехорошее, похожее на боль и разочарование, сплошной черной полосой пролегло между ними. Майклу совсем не понравился ее завуалированный отказ, а Наташа отчаянно боролась со своими демонами, пытаясь оправдать свое решение. Они молча зашли в дом и замерли на пороге: в холле первого этажа стояла Джанет и о чем-то оживленно беседовала с Дорой.

Джексон инстинктивно задвинул рукой Наташу себе за спину, не отрывая ошарашенного взгляда от сестры. На их счастье Джанет стояла спиной к дверям и так была увлечена разговором с экономкой брата, что не заметила вошедших. Дора первая увидела Майкла с Наташей и, быстро и правильно оценив ситуацию, еще больше оттянула внимание Джанет на себя, давая Наташе возможность уйти незамеченной. Романова бесшумно скользнула в боковой коридор, и Майкл рванул за ней следом.

— Джексон, топай к сестре! — Наташа быстро шла по коридору в сторону его спальни.

— А ты?

— А что я? Сейчас через потайной ход и в свой гостевой дом.

— Черт! Кто сегодня на посту возле ворот? Почему не предупредили?! Уволю всех к чертовой бабушке! — негодовал певец, когда вошел вслед за ней в спальню.

— Не кипятись, хозяин, все же обошлось, — иронично хмыкнула девушка, прямиком направляясь к стене с замаскированной кнопкой для входа в туннель.

— А если бы она тебя увидела? Что тогда? — не унимался он.

— Ты забыл, что на такие непредвиденные случаи у нас с тобой заготовлена вполне правдоподобная легенда.

— И все равно меня это сильно напрягло.

— Не напрягайся, оно того не стоит. И иди уже к своей сестре, — Наташа нажала на тщательно замаскированную кнопку и скрылась в темном туннеле.

***

Вот уже минут сорок Майкл слушал гневную тираду своей сестры, но делал это, откровенно говоря, вполуха и лишь иногда кивал головой для обозначения своего интереса. Ему было скучно. Возможно, впервые в жизни, было скучно слушать свою маленькую сестру. Он давно уловил всю соль ее рассказа: ее машина испорчена, ее охранники — мудаки, ее новый друг — герой и спаситель. А он ведь уже давно твердил ей о том, что ее телохранители далеки от того уровня, который ей необходим, и их всех давно пора уволить. Он неоднократно предлагал ей помощь Билла Брея в вопросах безопасности, но мы же умные, мы сами все знаем! Майкл мыслями был все еще на острове и смаковал подробности прошедшей ночи.

— Ты вообще меня слушаешь? —  девушка обиженно надула свои очаровательные губки.

— Конечно, слушаю, — встрепенулся Джексон, возвращаясь из мира своих эротических фантазий.

— Тогда повтори, что я только что сказала? — ее карие глаза сердито смотрели на него в упор.

— Нууу… Джанет… — на лице мужчины застыло замешательство и чувство неловкости.

— Майкл, у меня складывается такое ощущение, что ты просто хочешь побыстрее от меня отделаться, — Джанет плюхнулась в кресло и недовольно скрестила руки на груди.

— Джанет, да пойми ты, я был два дня вне зоны досягаемости, и за это время у меня скопилось очень много важных дел. Я просто не могу отключиться и постоянно думаю об этом, — певец врал, как дышал.

— И что ты делал в этой самой зоне, не хочешь мне рассказать?

— Нет.

— А раньше ты всем со мной делился, — продолжала дуться на брата Джанет.

— Мы были детьми, сестренка. Теперь мы выросли.

— Ну кто-то может быть и вырос, — она кинула красноречивый взгляд на своего брата. — Хотя бы, какой размер груди у этой твоей недосягаемости?

— Примерно вот такой, — хохотнул Майкл и выставил перед собой обе руки.

— Уверенная двоечка, значит… — хитро улыбнулась девушка.

— Мне не нравятся пышногрудые, знаешь ли…

— Майк, тебе хорошо с ней? — Джанет почувствовала, что брат идет на разговор, и решила непременно этим воспользоваться.

— Очень. Я люблю ее.

Его взгляд и тон, которым он это произнес, поразили ее. Еще никогда и ни о ком Майкл так не говорил. Она не могла этого объяснить, она просто чувствовала, что это правда.

— Майкл, ну почему ты не хочешь познакомить ее с семьей, вывести в свет и положить конец всем этим пересудам относительно твоей сексуальной ориентации? — искренне недоумевала Джанет.

— Для этого есть ряд объективных причин, — уклончиво ответил он и почему-то незаметно покосился на дверь.

— А может быть этой девушки попросту не существует, и ты все это придумал? —  она решила сделать подобный выпад, чтобы Майкл разозлился и на эмоциях рассказал еще что-нибудь.

— Очень может быть… — ее дорогой братец явно не хотел «колоться», и это разозлило ее еще больше.

— Да ну тебя! — он вскочила со своего кресла. — Можешь радоваться, я — уезжаю!

— Пойдем, я тебя провожу, — мужчина также поднялся вслед за ней. — Тем более, ты поедешь отсюда на моей машине и с моей охраной и водителем. По вполне объективным причинам, — последнюю фразу он произнес как-то странно, словно на что-то намекая.

Но девушке было лень искать в словах брата некий скрытый смысл, и она просто отмахнулась от него рукой, решив, что Майкл вновь намекает на ее горе-охранников. Они вместе вышли из дома и пошли по направлению к большой, крытой парковке.

— Оу, простите, ради Бога! — откуда ни возьмись на дорожке оказалась девушка, одетая в непринужденный стиль кэжуал, и которая за секунду до этого со всего маху врезалась в сестру певца.

— Да что в меня все врезаются в последнее время! — Джанет злобно уставилась на девушку и вдруг опешила.

— Извините, я нечаянно… простите еще раз, — ярко-зеленые глаза из-под надвинутой на лоб белой бейсболки смотрели на нее в упор.

Глядя на девушку, Джанет даже как-то растерялась. У Майкла, стоявшего за спиной у сестры, сердце мгновенно ушло в пятки и резко отвисла челюсть. Воспользовавшись их замешательством, зеленоглазка быстро испарилась.

— Майк, кто это был? — Джанет медленно повернулась к брату, показывая пальцем в направлении, в котором только что скрылась таинственная девушка.

— Я не-не з-знаю. Кто-то из сотрудников ранчо… наверное.

— У тебя, братец, вообще глаза есть? Ты ее видел? Ты ее хорошо рассмотрел?

— Честно говоря, не очень… — Майкл, как мог, отводил свой ошалевший взгляд от сестры.

— Да она добрую половину голливудских актрис за пояс заткнет. Вот кто тебе нужен, Майкл! Ты должен срочно выяснить, кто она.

— Хорошо… Я попробую, но только ради тебя, — натянуто улыбнулся певец.

***

— Что за дела, я тебя спрашиваю?! —  Майкл яростно вжимал Наташу в каменную кладку дома, на заднем дворе. — Я, значит, отмазываюсь перед сестрой, как последний дурак, а она выходит прямиком ей навстречу.

— Ты же знаешь, что я люблю пощекотать нервы, — девушка соблазнительно облизала свои губы. — И она ни о чем не догадалась.

— Зато она сказала, что ты очень красивая, и что я — слепой, если не замечаю этого! — певец еще сильнее стиснул ее плечи.

— А вот тут твоя сестра ошибается: со зрением у тебя полный порядок, — хохотнула Наташа и игриво приобняла его за талию.

— Я накажу тебя, негодница, — прорычал он, почти касаясь губами ее уха.

— Вечером. Накажешь. Обязательно. А сейчас нам пора по делам. Впрочем, постой, — Наташа провела пальчиком по браслету в форме змеи и взглянула на открывшийся циферблат. — У меня еще есть пять минут.

Она плавно заскользила руками по его подтянутому, стройному телу, опускаясь перед ним на колени.

— Вот что ты творишь? — процедил он сквозь зубы, наблюдая за ее действиями и не предпринимая абсолютно никаких попыток ее остановить.

«Да ну и к черту все…» — он лишь сильнее запрокинул голову назад и крепко стиснул зубы, когда ее горячий язык нежно коснулся его плоти. Он крепко схватил в кулак волосы на ее затылке, наблюдая за ней чуть сверху, и уже сам вовсю страстно двигал бедрами навстречу ее губам.

— Майкл, ау! Где ты?

— Твою же… — певец округлил глаза, услышав голос сестры, и резво отскочил от девушки.

Наташа медленно поднялась с колен и подмигнула насмерть перепуганному мужчине, который спешно застегивал ширинку на своих брюках.

— Сотрудница ранчо делает минет его хозяину на свежем воздухе. Джанет была бы в восторге.

— Сегодня вечером тебе не жить… —  грозно прошипел певец в ее сторону.

— Обещаешь? — она игриво вскинула бровь и, послав ему воздушный поцелуй, скрылась за деревьями.

— Чертова мужская физиология… —  певец страдальчески выдохнул, ощущая неприятную боль в области паха.

Затем облился холодным потом, в красках представляя, как Джанет застает их с Наташей на заднем дворе дома за столь увлекательным занятием. «Ну зато, она бы окончательно убедилась, что я не гей», — хмыкнул певец и, нацепив радушную улыбку, направился навстречу своей сестре.

***

«Где эта негодница? Куда она могла подеваться с территории ранчо, если я точно знаю, что она не выходила за ворота?» — Майкл носился по всему Неверлэнду в поисках Наташи, но все его попытки отыскать девушку были тщетны.

— Билл! Биииилл! — певец еще издалека увидел начальника своей охраны и теперь на всех парах несся к нему.

Брей, услышав громкий окрик со спины, притормозил возле центрального особняка, и, повернувшись, увидел несущегося быстрой ланью, наперерез ему, певца. «Вот же бестия, когда-нибудь она точно доведет его до инфаркта!» — улыбнулся Брей, наблюдая за тем, как его подопечный ловко перепрыгивает через небольшие клумбы и невысокие, стриженные живые изгороди. —  «Впрочем, это тебе заместо вечерней пробежки, Джокер». Билл Брей знал, что Наташа кое-что задумала, так как и сам, в какой-то степени, являлся частью этого коварного плана.

— Билл, ты не знаешь, где Наташа? —  спросил Майкл запыхавшимся голосом, когда они вместе с телохранителем зашли в дом. — Я ищу ее уже целый час и никак не могу найти.

— Нет, Майкл, я не знаю, где она, но Наташа кое-что просила тебе передать, когда ты вернешься из офиса.

 — Давай скорее это сюда, — певец в нетерпении выхватил конверт из рук телохранителя.

Внутри конверта лежал плотный белый листок размером чуть меньше почтовой открытки, на котором ровным, почти каллиграфическим подчерком было написано: « За мной должок…» и стрелочка вправо. Майкл улыбнулся и перевернул лист. На обратной стороне все тем же ровным, красивым подчерком было выведено продолжение:

Иди в холл первого этажа и отыщи алую вазу в золотых брызгах.

Смотри очень внимательно…

«Что опять задумала эта чертовка? Но мне это уже нравится…»

Оказавшись в нужном помещении, Майкл начал искать глазами подходящую вазу. Отыскав необходимый объект, певец быстрым шагом направился к ней. Поравнявшись с высокой напольной вазой, он присел перед ней на корточки, внимательно изучая. «Смотри внимательно. Что я должен тут увидеть?» Он опустил глаза вниз и обнаружил небольшой белый уголок бумаги, торчащий из-под основания данного предмета интерьера. Майкл поднялся на ноги, аккуратно сдвинул тяжелую вазу в сторону и, наклонившись, взял в руки следующий листок.

Следуй за белым кроликом

«За каким еще белым к…» — его взгляд зацепился за большую фигурку зайца, который стоял у входа в дом на задних лапках, а передней правой указывал на вход. Или, выход.?

«Откуда он взялся? Его здесь раньше не было. Все чудесатее и чудесатее», — игриво улыбнулся Майкл и, ласково потрепав мягкую игрушку по голове, вышел за дверь.

Он тут же чертыхнулся, едва не растянувшись во весь рост на каменном крыльце.

«Какого черта так темно?»

Но уже через мгновение, он понял, почему. Прямо на крыльце мерцали следы маленьких кроличьих лап. Они были нанесены зеленой флюоресцентной краской и уводили прочь от дома куда-то в темноту. Майкл улыбнулся и осторожно пошел вдоль маленьких, светящихся следов. Центральное освещение Неверлэнда было повсеместно отключено, и лишь высокие деревья, фонтаны и клумбы подсвечивались разноцветными, призрачными огнями, придавая ландшафту ранчо налет таинственности…