Глава 17. Ворвется рассвет
Конец марта 1992 года, Грейсленд, Мемфис
Кто-то погасил в Мемфисе свет,
Там, где похоронена моя семья,
Когда я была там в последний раз,
То обратила внимание на свободное место рядом с ними
На том проклятом заднем дворе.
Lights out. - Lisa Marie Presley.
***
- Бретт, это все такое откровенное дерьмо. - Женский голос на том конце провода сделал томный вздох. - Моя гребаная музыкальная карьера вот уже несколько месяцев топчется на одном месте. Джерри. - Женщина вновь чувственно вздохнула. - Джерри одно сплошное разочарование.
- Лиза Мария, возможно, ты просто слегка преувеличиваешь его некомпетентность? - Стронг, определенно, сочувствовал молодому дарованию, но вместе с тем считал, что Лиза слишком категорична в своих суждениях о других людях.
- Преувеличиваю? - Пресли заметно повысила голос, раздражаясь на своего собеседника. - Да я еще преуменьшаю! Вчера у меня была деловая встреча с главой Sony в Нью-Йорке по поводу моего дебютного альбома. И знаешь, что он мне сказал? - девушка продолжила говорить, имитируя надменный мужской голос:
- Дорогуша, прежде чем уверенно пойти, тебе придется сначала много ползать. Да чё за бред? - она вновь перешла на обычную манеру разговора. - Я не какая-нибудь второсортная, бродвейская, безголосая потаскушка, я - дочь самого Элвиса! А когда этот жлоб, в сшитом на заказ костюме, еще и начал указывать, как и что мне делать, чтобы пробиться наверх, я едва сдержалась, чтобы не расцарапать ногтями его слащавую, самодовольную морду! А что Джерри? Джерри сидел и послушно кивал головой на все его предложения! Говорю же тебе, Бретт, полное дерьмо...
- Это мир шоу-бизнеса, детка. Он суров и беспощаден.
«Это излюбленная фраза Майкла», - добавил про себя Стронг и улыбнулся.
- Да пусть катятся ко всем чертям со своими идиотскими советами! Я уже готовая звезда и не собираюсь что-то там доказывать этим «денежным мешкам», которые нихрена не смыслят в творчестве.
- Не вешай нос, Лиза Мария, все обязательно наладится, вот увидишь. У тебя, бесспорно, огромный талант. Ты молода, красива, амбициозна. У тебя есть имя твоего легендарного отца, в конце концов! И ты права, в таком деле нужен не бизнесмен, а уже состоявшийся артист с громким именем - вот кто действительно поможет тебе покорить мировой музыкальный Олимп.
- Ты кого-то конкретного имеешь в виду?
- Вполне конкретного... Лиза Мария, только не говори мне, что снова начала курить! Это очень вредно в твоем положении. - Стронг отчетливо услышал в телефонной трубке звук чиркающей зажигалки и тут же добавил:
- И Майкл этого не любит.
- Да в задницу твоего Майкла. - Мужчина вновь услышал, как нервно чиркнула зажигалка. - Постой, а о каком Майкле идет речь?
Стронг четко представил себе, как девушка так и замерла с сигаретой в зубах и зажигалкой в руке.
- О том самом. О Майкле Джексоне.
- Вот дерьмо, - тихо выругалась Пресли и, по всей видимости, выкинула сигарету. - Ты что, говорил с Джексоном обо мне? Когда?
- Да вот, буквально несколько часов назад. - Стронг мысленно замер, не зная, какой дальнейшей реакции ожидать от своей собеседницы.
- И что? Что он сказал? - Ее голос, зазвучавший на том конце провода после короткой заминки, был определенно взволнован.
- Я предложил ему послушать демо-запись твоих песен, и, представляешь, он с огромным удовольствием согласился! - ну, насчет «с огромным удовольствием» Стронг бессовестно приврал, но исключительно из лучших побуждений.
- Нет, нет и еще раз нет! Бретт, ни в коем случае! - она произнесла это так громко и категорично, что Стронг от неожиданности вздрогнул. - Я хочу проиграть свои записи Майклу лично! Ты слышишь меня? Лич-но! Ты должен устроить нашу с ним встречу, причем, как можно скорее!
- Лиза, боюсь сейчас это просто невозможно. Майкл очень загружен. У него съемки, записи, на носу грандиозный мировой тур, - резонно заметил мужчина.
- Бретт, я еще раз тебе повторяю! Личная встреча. Меня устроит только личная встреча с Джексоном. Ты же его лучший друг. Ну, пожааалуйста... - Девушка, похоже, крепко уцепилась за эту уникальную для нее возможность и отступать была не намерена.
- Ну хорошо, хорошо. Обещаю, что постараюсь что-нибудь придумать, - пообещал Стронг, довольно быстро поддавшись на ее уговоры.
- Бретт, спасибо тебе и... пока.
Девушка нажала отбой и раздраженно швырнула серебристый радиотелефон на светлый диван, рядом с собой. «Вот же дерьмо», - снова, вполголоса выругалась она, покосившись на пачку сигарет престижной американской марки Black & Gold, которая лежала на журнальном столике прямо перед ней и так и манила своим видом.
«А к черту. - Она дотянулась рукой до пачки, достала тонкими, наманикюренными пальчиками сигарету и аккуратно зажала ее в зубах. - Я уже взрослая девочка, делаю, что хочу. А кому не нравится, пускай катится ко всем чертям! Не любит он курящих женщин, видите ли...» Но какое-то непонятное и едва уловимое чувство стыда и неловкости все ж таки засело где-то в ее подсознании.
Лиза прикрыла глаза, откинулась на удобную спинку дивана и с наслаждением выпустила изо рта тонкую струйку сигаретного дыма в потолок. Так и быть, она не будет курить при Джексоне. И пить. И материться, пожалуй, тоже. А все потому, что он ей реально нужен. Нужен, чтобы ее карьера певицы наконец-то сдвинулась с этой гребаной мертвой точки.
Девушка еще раз глубоко затянулась и попыталась мысленно воспроизвести образ знаменитого певца: во что он будет одет при встрече, как будет танцевать с ней, скажем, медленный фокстрот, как будет лучезарно улыбается своей фирменной «улыбкой на миллион долларов» и ненавязчиво, хотя, нет, лучше нагло и откровенно флиртовать с ней.
Хотя, какое нахрен флиртовать?! Этот святоша от шоу-бизнеса совершенно ничего не видит вокруг, кроме своей обожаемой работы и благотворительности. Ничего и никого! Гребаный девственник, мать его!
Лиза вновь выпустила тонкую струйку дыма и глубоко задумалась, уставившись отсутствующим взглядом на черный рояль своего покойного отца. Почему-то факт непорочности и чистоты Майкла бесил ее больше всего. «Забавно было бы охмурить этого праведника и показать ему пару интересных трюков в постели. Впрочем, Джексон вряд ли оценит мой порно-стиль и зверские сексуальные аппетиты», - цинично усмехнулась Пресли. Да уж, она хоть и Принцесса, но явно не пара этому Ангелу.
Она начала заниматься сексом, а, попросту говоря, трахаться с парнями, которые были намного старше ее, едва ей стукнуло четырнадцать и примерно в ту же пору пристрастилась к наркотикам. Начались проблемы, ее несколько раз исключали из элитных частных школ Лос-Анджелеса, в основном из-за употребления кокаина и прочей дряни.
Сама же Лиза оправдывала свое возмутительное поведение и то, что бросилась во все тяжкие в столь юном возрасте исключительно внезапной и трагической смертью своего знаменитого отца. Папочка, папочка... как же она до сих пор по нему скучала. Он был единственным мужчиной в ее жизни, который по-настоящему ее любил. Все остальные - козлы и самовлюбленные придурки, которые и мизинца ее не стоили.
Что и говорить, Лиза Мария росла абсолютно папиной дочкой, ни в чем не зная отказа. Как-то раз в детстве она спросила отца: «Что такое снег?» И вместо того, чтобы объяснить это явление, Элвис тут же заказал самолет, чтобы отвезти дочку в Юту, где уже лежал довольно плотный снежный покров. Он покупал своей обожаемой крохе настоящие бриллианты, миниатюрные норковые шубки, разных экзотических животных и, даже, назвал в честь нее свой личный самолет.
Единственной сдерживающей аппетиты маленькой девочки силой была мать - она реально смотрела на вещи и не считала такой стиль жизни нормальным для ребенка. За что, в итоге, дочь ее и невзлюбила. Избалованная, эгоистичная дрянь, «маленький сукин сын», как любили называть ее родственники и близкое окружение семьи. Большинство одноклассников считали ее зазнайкой и выскочкой, но ей, как и всем, нужны были друзья. И она находила их среди изгоев и прочего сброда. Они же и подсадили ее на наркоту.
Лиза вздохнула, продолжая предаваться грустным воспоминаниям. Люди всегда почему-то считают, что жизнь детей звездных родителей насквозь пропитана сладкой патокой и щедро присыпана сверху бриллиантовой крошкой. Но все было далеко не так. Но она не обязана никому и ничего объяснять. Пусть думают, что хотят, а, еще лучше, дружно идут нахуй!
Однажды, еще в раннем детстве, она случайно увидела выступление «Пятерки Джексонов» по телевизору, и понеслось. Она стала их преданной, ярой поклонницей, но, особенно, ей приглянулся Майкл.
Как-то она, сидя на коленях у отца, призналась, со всей искренностью и детской непосредственностью, в своей симпатии к юному Джексону. Элвис внимательно и с абсолютно серьезным выражением лица выслушал свою дочурку, понимающие улыбнулся и как-то загадочно ей подмигнул.
А потом наступил тот знаменательный день, который Лиза запомнила на всю жизнь. День, когда Элвис взял ее с собой на живое выступление группы «Jackson 5» в MGM Grand Hotel and Casino в Лас-Вегасе. Как же она была впечатлена красочным, фееричным шоу талантливых братьев, и в особенности танцевальными способностями их лидера - Майкла Джексона.
Но самое интересное ожидало ее после концерта. Знаменитый отец беспрепятственно провел ее за кулисы, где и познакомил дочку с «Парнем ее мечты». Это случилось в далеком уже теперь 1974 году. Ей было тогда всего шесть лет, а будущему королю поп-музыки шестнадцать.
Лиза сделала еще одну затяжку и вздохнула. Прошло уже почти восемнадцать лет с той самой встречи, а она помнит всё, до мельчайших подробностей, словно это было вчера. Майкл вел себя с ней, как с настоящей маленькой леди, а какие у певца оказались очаровательные глаза и улыбка! В жизни он был гораздо красивее, чем на экране.
«Папочка, я хочу замуж за Майкла!» - выпалила она отцу на эмоциях, когда они ехали в его роскошном роллс-ройсе обратно к себе домой. «Все будет так, как ты захочешь, принцесса», - улыбнулся Элвис в ответ и ласково погладил ее по голове.
Лиза еще раз тоскливо улыбнулась, вспоминая эту встречу, и тот разговор с отцом в машине. Выйти замуж за Джексона. Зачем она вообще думает о нем в таком ключе? Она, черт побери, замужняя женщина, у нее есть замечательная дочка, на данный момент она вновь беременна, и знаменитый певец нужен исключительно для продвижения ее музыкальной карьеры.
Докурив сигарету, Лиза забралась с ногами на диван и обхватила себя руками. Она обожала этот дом, здесь все было пропитано духом ее отца. Ей даже иногда казалось, что именно здесь она ощущает его незримое присутствие рядом.
В доме, конечно же, многое переделывалось и менялось после смерти Элвиса, но так называемая «золотая» гостиная, в которой она сейчас и находилась, осталась практически неизменной. Тяжелые желтые гардины в две стены были сейчас плотно зашторены, скрывая от взора огромные панорамные окна в белых деревянных рамах. Между окнами - зеркальная ширма от пола до потолка, которая так и играла бликами в свете шестирожковой потолочной люстры. Центральное место в комнате было отведено черному роялю, за которым сам король рок-н-ролла любил музицировать по вечерам. В углу приютился старый маленький телевизор. Огромные стеклянные двери, украшенные витражами в виде павлинов, были всегда открыты настежь, соединяя «золотую комнату» с белой гостиной.
На этих выходных дом-музей Элвиса в Мемфисе был закрыт для посетителей, и значит сегодня она останется здесь, в Грейсленде. Завтра у нее утренний рейс до Лос-Анджелеса и долгожданное воссоединение с мужем и маленькой дочкой. И она снова нацепит на себя роль примерной жены и любящей матери. Она чувствовала себя настолько одинокой и потерянной в этом мире без поддержки и любви отца, что к желанию снова закурить все явственнее примешивалось желание выпить чего-нибудь покрепче.
Лиза какое-то время боролась со своими порочными желаниями, но, сдавшись, поднялась с дивана и прошла на кухню. Там она отыскала в секретном месте ключ от мини-бара, достала непочатую бутылку Jack Daniel's и стакан для виски, после чего вернулась обратно в комнату.
Она так и заснула на диване в золотой гостиной. Ей снился чудесный сон, что она снова маленькая, беззаботная девочка, а ее любимый папочка жив, и она слышит его веселый, заразительный смех и видит морщинки на таком родном мужском лице, которые добрыми лучиками разбегаются из уголков нежных, заботливых глаз. Она счастливо улыбалась во сне и благополучно проспала свой рейс до ЛА.
«Все будет так, как ты захочешь, принцесса», - тихим шепотом пронеслось по коридорам большого, погруженного в рассветную тишину, дома...
***
Художественная мастерская Стронга, Нью-Йорк
Известный австралийский художник и скульптор Бретт-Ливингстон Стронг откупорил бутылку красного сухого вина, поднес ее к лицу и, почти уткнувшись носом в горлышко, полной грудью вдохнул терпкий аромат божественного напитка. Аккуратно положив пробку и штопор на столик, он наполнил до краев высокий бокал из тонкого богемского стекла, сделал пару небольших, пробующих глотков и, довольно крякнув: «Восхитительно», долил вино в бокал.
Прихватив тарелку с нехитрой закуской, состоявшей в основном из фруктов и нарезанного неровными ломтиками швейцарского сыра с плесенью, художник прошел из маленькой кухоньки своей творческой студии непосредственно в просторное и светлое помещение художественной мастерской. Там он придвинул резной деревянный столик из красного сандалового дерева, приобретенный им во время поездки в Индию, поближе к плетенному креслу-качалке из ротанга, поставил на него бокал и тарелку с закуской, затем нашарил на полу, среди листов с набросками, коробок со спичками и зажег большое количество свечей и несколько палочек с благовониями, которые стояли в специальных подставках в разных углах комнаты.
Совершив этот своеобразный вечерний ритуал, художник уселся в удобное плетеное кресло и, неторопливо попивая превосходное вино, уставился на мольберт с неоконченной картиной, над которой он бился уже несколько месяцев подряд, то бросая работу над ней, то снова, в порыве вдохновения, возвращаясь к полотну.
В мастерской художника царил вечный творческий беспорядок: повсюду были разбросаны листы с набросками, закрытые или уже использованные тюбики с краской, тряпки, сплошь покрытые масляными пятнами всех цветов радуги, кисти разных колибров, смятые фантики от жвачки и конфет. Майкл каждый раз смеялся, наблюдая эту картину, и говорил, что все это напоминает его собственную комнату в Хейвенхерсте в те времена, когда он еще был подростком.
Бретт сделал очередной глоток и перевел свой задумчивый взгляд на огромную кадку с высокой, раскидистой юккой. «Я опять забыл ее полить», - тоскливо подумал Стронг и нехотя поднялся со своего теплого места.
- Мда... не повезло тебе с хозяином, милая, все время про тебя забываю, - хмыкнул художник, обильно поливая комнатный цветок из большой садовой лейки.
Закончив с поливом, Стронг подошел к одной из висевших на стене картин и одним ловким движением сдернул ее с гвоздя. За картиной оказался вмонтированный в стену небольшой серебристый сейф. Мужчина быстро, по памяти, набрал код, и металлическая дверца с характерным щелчком отворилась. Стронг достал из сейфа зеленую пластиковую папку и, не закрывая дверцы, вернулся на свое место.
Он положил папку себе на колени, сделал большой глоток вина и, немного помедлив, взял в руки ее содержимое. Несколько белых листов, на которых сделаны карандашные наброски одного и того же женского лица. Бретт задумчиво вертел рисунки в руках, вспоминая то, как собственно они к нему попали.
Это было в их последнюю встречу с Джексоном, не считая сегодняшнего рандеву в лос-анджелесском офисе певца. Майкл влетел в его студию на Манхеттене в крайне взволнованном состоянии. В его больших карих глазах застыл такой испуг, словно он узнал какую-то страшную военную тайну. В руках певец держал эту самую, зеленую папку. «Бретт, я знал, знал, что нельзя ее рисовать. Но я не послушал, - сбивчиво тараторил он совершенно упавшим голосом. - Я не могу их уничтожить, просто не могу. Бретт, спрячь их, пожалуйста. Надежно спрячь и никому не показывай. Никогда! Пообещай мне!» Стронг, конечно же, пообещал...
Когда он впервые увидел, что Майкл рисует эту девушку, то, зная о природной скромности певца не понаслышке, решил по-дружески его подколоть. «Майкл, кто это?» - спросил он, заглядывая в рисунок из-за его плеча. «Да так, никто», - художник видел, как дрогнули пальцы певца, сжимавшие карандаш. «Ну, а все-таки? Кто она?» - Бретт уже стоял лицом к Джексону, довольно наблюдая за тем, как тот густо краснеет. «Я же сказал, никто», - почти огрызнулся певец и, немного подумав, добавил: «Воображаемая девушка мечты».
Бретт взял в руки один из набросков. «Что-то мне эта девушка мечты сильно напоминает Наташу, ту самую твою зеленоглазую помощницу по делам благотворительности». - «Правда? А я думал, что совсем непохоже получилось...» - буркнул про себя певец так тихо, что Стронг его не услышал. «Она тебе нравится, ведь так?» - не унимался Бретт, еще больше вгоняя певца в краску. «Бретт...» - «Пригласи ее куда-нибудь. А лучше всего, пригласи на свидание». - «Бретт, - певец в отчаянии прикрыл лицо руками. - Ты же знаешь, что для меня это сложно. Я не умею, как другие парни «бэби то, бэби сё». У меня совершенно нет на это времени. И... - певец тяжко вздохнул. - Вдруг я ей совсем не нравлюсь, и мое сердце вновь будет разбито? Нет, Бретт, - Майкл печально покачал головой. - Наташа -прекрасная девушка. Красивая, нежная, умная, веселая, добрая, сострадательная. В ней есть все то, что я люблю в женщинах, но... Лучше я буду любоваться ею издалека и в тайне надеяться, что она сама проявит ко мне интерес».
Стронг, мерно покачиваясь в кресле, в который раз перелистал черно-белые рисунки, в надежде найти нечто, что раньше ускользало от его профессионального взгляда. Что же так напугало Майкла? Эта девушка совершила какое-то преступление? Допустила растрату в его фонде? Это что-то личное? Стронг в который раз так и не смог найти ответ.
Единственное, что он знал, Джексон наиболее усердно работал над этими портретами и очень переживал и злился, что у него не получается так, как он задумал. Сходство с оригиналом было очевидным, но это было не полное, стопроцентное попадание в образ. Что-то не давалось Майклу, что-то очень важное во внешности этой зеленоглазой русской красавицы, и это буквально бесило певца.
Но Джексон не сдавался, перерисовывая портреты снова и снова, пока не принес их Стронгу с просьбой надежно спрятать.
«Странно все это, - рассуждал художник. - Если даже эта красавица Наташа не смогла зацепить Майкла настолько, чтобы он смог переступить через все свои сомнения и попробовать сблизиться с ней, то кто тогда, черт побери, ему нужен? Может быть Лиза Мария Пресли - красивая, молодая, талантливая особа с громкой фамилией своего отца сможет его заинтересовать? Надо будет обязательно их познакомить. А вдруг, что-нибудь да склеится?»
Стронг конечно же знал, что Лиза замужем и у нее уже есть ребенок, а скоро появится и второй, но она постоянно жаловалась ему на Дэнни, своего мужа, при любом удобном случае. Лиза Мария была несчастлива в браке, и для Стронга это было очевидно. Он должен познакомить Майкла с Лизой, а дальше они разберутся сами... Громким разводом на Голливудских холмах вряд ли кого-то удивишь, а дети Пресли и вовсе не помеха: Джексон просто обожал ребятишек, причем, всех без исключения. «Определенно, нужно попробовать дать шанс на счастье этим двоим, - рассуждал Бретт. - Они так похожи, и Майкл тот самый парень, который способен вытащить Лизу из ее затянувшейся депрессии».
В витражные окна художественной мастерской Стронга, расположенной в самом центре Манхеттена, робко заглянул рассвет. Бледный, не набравший еще полную силу луч, сначала медленно скользнул по стене, затем перебрался на стол и, наконец, коснулся красивого женского лица, изображенного на белом листе бумаги простым грифельным карандашом.
Если бы Майкл только мог все рассказать своему другу. Мог бы поделиться своим непростым, но таким желанным счастьем - любить и быть любимым... Тогда бы, возможно, Джексон и Пресли никогда бы и не встретились. Но Майкл не мог ничего рассказать, в силу объективных причин, а Бретт по-дружески переживал по поводу личной жизни певца и искренне желал ему счастья. Но, как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад...
Бретт-Ливингстон Стронг, как истинный друг знаменитого артиста, сдержал свое обещание. Наброски портрета неизвестной женщины по-прежнему хранятся в сейфовой ячейке одного из самых надежных банков Америки. В своем завещании Стронг четко указал, что содержимое этой самой ячейки после его смерти наследуется всеми детьми Майкла Джексона. Возможно, мир когда-нибудь увидит и эти рисунки гениального певца, если Принс, Пэрис и Бланкет захотят этого, после того, как узнают самую главную тайну их отца. Узнают о том, что он долгие годы безумно любил одну удивительную женщину, и она отвечала ему взаимностью.
***
Предрассветный час, Виргинские острова, США
Рассвет - это рождение солнца, которое словно прекрасная богиня каждое утро выходит из моря, сперва красное как кровь морского чудища, потом всё светлее и светлее - брызгами жидкого золота разливается по миру, отгоняя тьму и рассеивая наши ночные страхи.
Майкл вспоминал эти красивые слова, автора которых он уже и не помнил. Мерно покачиваясь в плетеном гамаке, который был натянут между двух стволов кокосовых пальм, прямо на пляже перед шикарным бунгало, певец с необычайным трепетом в сердце наблюдал, как огромный солнечный диск медленно поднимается над бирюзовой гладью океана.
Рассвет всегда красив сам по себе, но рассвет над океаном - зрелище абсолютно завораживающее. Время словно останавливается, тело и разум наполняются необычайной легкостью, и ты паришь над землей, позабыв обо всем.
Если и существует рай на Земле, то он находится здесь. Певец был абсолютно в этом уверен. Тихий шелест бирюзовых волн, мирно накатывающих на пустынный песчаный берег, ощетинившийся в небо своими большими веерными листьями пальмовый лес, огромный красный диск солнца, встающий над бескрайней гладью океана и любимая женщина, мирно спящая на его плече. Они словно библейские Адам и Ева в колыбели жизни, и это их персональный рай на двоих.
Если бы он только мог себе это позволить, он спрятался бы здесь навсегда вместе с Наташей от суеты бренного мирa в роскошном бунгало над водой и купался в счастье, засыпая в теплых объятиях любимой под нежный плеск прозрачныx волн. Майкл, покачиваясь в гамаке и нежно обнимая спящую девушку за плечи, рассуждал о том, как прекрасен восход солнца. Как он будоражит сознание, завораживает и наполняет человека необъяснимым чувством полета. Рассвет - это начало нового дня, прекрасная возможность взять от него по максимуму и провести так, чтобы запомнить каждое его мгновенье.
Майкл Джексон с самого раннего детства обожал природу. Серебристые нити теплого летнего дождя, сверкающие капли росы на сочной зеленой траве, яркая радуга высоко в небе над бескрайним полем, багровый закат в тихом сосновом лесу - все это завораживало певца и приводило в неописуемый восторг. Но особенно певец любил рассветы и ждал от каждого нового дня необычайных чудес и великих свершений. Начало новой жизни... И именно рассвет солнца тысячелетиями вдохновлял многих писателей, художников и музыкантов на создание удивительных, проникающих в душу, шедевров.
Певец, затаив дыхание, мечтательно смотрел вдаль, и в этот момент начало происходить самое настоящее чудо. Сначала на горизонте появилась только еле-еле различимая светлая полоска. По поверхности воды побежали и разлились в разные стороны блики, край которых невозможно было увидеть. За светлой полоской, последовала вторая, третья, и вот уже весь горизонт окрасился всеми оттенками красного и розового.
Сегодняшний рассвет был особенно благодатным, словно прикосновение Бога, как поцелуй матери - нежным и в то же время ненавязчивым. Именно в этот миг он вдруг осознал, что нежность рассвета и женская нежность являют собой одно целое. Ведь это все едино. Нужно лишь вспомнить об этом. Над океаном восходит солнце, и наступает кульминация: небесное светило являет собой символ жизни, продолжения. Оно показывает человеку, что за ночью всегда, обязательно приходит рассвет, и значит, есть смысл продолжать жить. Несмотря ни на что! Вопреки всем человеческим обстоятельствам. Ибо в глазах Бога мы бессмертны, вернее бессмертна наша душа. А значит, мы есть всегда!
- Спасибо тебе, Господи, за это чудо. За жизнь, за мой талант, за начало нового дня. И я никогда не устану благодарить тебя за нее. Господи, она лучшее, что есть у меня. Она самое главное и ценное, что есть в моей жизни. Убереги ее от смерти. Дай нам время для любви и счастья, - еле слышно шептал певец свою молитву, и слезы радости и отчаяния катились по его бледным щекам.
Он прикрыл глаза, полной грудью вдыхая запахи нового дня, и в его голове восторженным вихрем закружились слова и фразы, словно по мановению волшебной палочки, складываясь в рифмованные строчки.
Возьми мою руку, чувствую, как твое тело касается моего.
Ты и я... занимаемся любовью снова ночь напролет.
Певец вспомнил, как они с Наташей гуляли по благоухающему парку в поместье Элизабет Тейлор, а потом целовались в самый разгар вечеринки прямо на мягком английском газоне. Их тесно соприкасающиеся тела окутывала непроглядная калифорнийская ночь; она лежала на нем сверху, такая желанная, такая манкая; его руки скользили по атласной ткани ее брючного костюма, и он мучительно мечтал избавиться от этой чертовой одежды. «Я хочу тебя», - выдохнул он тогда в ее соблазнительные, припухшие от его страстных поцелуев губы, отчаянно желая, чтобы эта женщина принадлежала только ему.
Я помню, как мы с тобой гуляли ночью по парку,
Целовались, ласкали друг друга, но не более... Давай рискнем!
И они рискнули. Она дала ему шанс и позволила быть рядом. И он ни на секунду не пожалел об этом.
Я не хочу, чтобы солнце сияло, я хочу заниматься любовью.
Лишь эта магия в твоих глазах и моем сердце.
Я не знаю, что мне делать, я не могу тебя не любить.
Я буду заниматься любовью, пока не ворвется рассвет...
Майкл улыбнулся. Очень откровенные получались стихи. Но его фанаты снова не поверят, что это про него самого: слишком чист и непорочен он в их глазах. А ведь все так и было. Он снова не давал ей спать всю ночь, даря все свою любовь и страсть. Вымотал ее до предела. Но его тянуло к ней, словно магнитом; он хотел заниматься с ней любовью сутки напролет, не выпуская из своих жарких объятий.
Неосознанно он чуть сильнее стиснул женские плечи и провел рукой по ее спине. «ЭмДжей, да угомонись ты уже, дай поспать человеку», - вздохнул он и осторожно покосился на любимую.
Но Наташа, не реагируя на его прикосновения, продолжала мирно спать, положив свою голову на его обнаженную грудь. Мужчина долго смотрел на тонкую белую бретельку женского платья, которая так волнующе контрастировала с ее загорелой кожей. Его невероятно будоражило это зрелище: невинная белая полоска ткани на красивом женском теле. Ему хотелось прикоснуться к ней рукой, а еще лучше медленно... медленно стащить зубами бретельку с хрупкого плеча вниз, постепенно обнажая прелестную женскую грудь.
Майкл вздохнул, чувствуя, как теплой волной разливается по его телу вожделение, ласково погладил девушку по голове и бережно укутал легким пледом хрупкие девичьи плечи, чтобы не испытывать больше соблазна сорвать с нее это треклятое платье. Он не хотел ее нечаянно разбудить. Он и так не давал ей спать всю ночь... Или, она ему?
Девушка, словно услышав его мысли, внезапно заворочалась и трогательно потерлась носом о мужское плечо, мило наморщив при этом свой хорошенький носик, и Майкл понял, что она просыпается.
Ворвется рассвет... Но солнце на небе нет...
Ворвется рассвет... Я вижу это в твоих глазах.
Ворвется рассвет, милая, ты должна понять,
Я так люблю тебя... Позволь доказать, что я твой мужчина!
Ворвется рассвет...
- тихо прошептал он ей.
- Доброе утро, Майк, - протянула она сонным голосом.
- Доброе, любовь моя.
- Очень красивые слова. Что это? Твоя новая песня?
- Пока еще не знаю. Придумал буквально только что, - скромно улыбнулся он в ответ.
- Ты даже в таком райском месте не можешь полностью расслабиться и отключиться от работы. Все время что-то сочиняешь, пишешь, придумываешь. - Девушка подняла на него свои глаза, и он откровенно залюбовался ее милым, заспанным личиком.
- Майк, ты чего? - удивленно спросила она, наблюдая за его глупой, счастливой улыбкой.
- Просто... любуюсь...
- Как ты мог встретить первый наш рассвет на моем острове один? Мм.? Как ты мог такое допустить? - вдруг разозлилась она, враждебно сузив на него свои глаза, но это, конечно же, была шутка.
- Просто не хотел тебя будить. Ты так сладко спала, и была такой красивой...
Он мягко поцеловал ее в губы, и они, словно малые дети, затеяли шутливую возню.
- Эй, Майк, полегче! - хохотала Наташа. - Мы сейчас перевернемся и выпадем из гамака.
Как словом, так и делом: певец все не унимался, нещадно щекоча девушку за бока, и они упали из сильно раскачавшегося в разные стороны гамака на теплый, белоснежный песок. Причем, при падении Наташе повезло гораздо больше: она оказалась сверху на Майкле, который теперь смешно распластался на песке в позе морской звезды.
- А я тебя предупреждала, Джексон. - Улыбнулась девушка, продолжая лежать на нем. - Не сильно ушибся?
- Не сильно, точнее, совсем не ушибся, - заверил ее певец.
- Майкл, нам надо уходить с пляжа, - произнесла она, повернув голову в сторону океана. - Тебе нельзя находиться на солнце.
- Ну вот, а я хотел предложить тебе искупаться, пока еще не слишком жарко, - расстроенным голосом протянул Майкл.
«Искупаться, значит..? - Девушка посмотрела в его игривые, хитрые глаза. - Знаю я, чем закончатся эти купания».
Майкл в это время загреб руками полные пригоршни песка и вдруг смешно округлил глаза от удивления.
- Мне кажется, я что-то нашел.
- Что именно? Морской камешек или ракушку? - Девушка смотрела на него вопросительно.
Майкл поднес руку ближе к ее лицу и разжал кулак. Белые песчинки резвыми струйками просачивались сквозь его пальцы, оставляя на широкой мужской ладони...
- Твой остров надо было назвать Островом сокровищ, однако, - робко улыбнулся певец.
- Майкл, ты сумасшедший...
Наташа протянула руку и взяла из его ладони золотой браслет в форме змеи, полностью усыпанный бриллиантами и изумрудами, которые искусно имитировали чешую этой рептилии.
- Джексон, это что, тонкий намек в мою сторону? - хмыкнула она, вертя в пальцах изящную вещицу.
- Ну, ты же знаешь, что я обожаю змей и просто не смог пройти мимо такого чуда.
- Ну сколько уже можно сорить деньгами? Лучше бы отдал их на благотворительность. - Наташа недовольно покачала головой.
- Благотворительностью я и так занимаюсь достаточно. И мне хочется радовать свою любимую женщину, тем более, я уже давно ничего тебе не дарил.
- Если не считать этого острова.
Девушка села на песок рядом с ним и принялась с интересом рассматривать драгоценность. Когда она осторожно коснулась змеиной головы одним пальчиком, раздался тихий щелчок, и рептилия открыла свою пасть.
- Так это часы, - восторженно выдохнула она, рассматривая миниатюрный циферблат, который до этого был скрыт внутри браслета.
С обратной стороны часов, на каждом звене, выполненного из чистого золота, были выгравированы буквы, которые при прочтении складывались в надпись: Remember the time. MJ.
- А если бы ты не нашел место, где зарыл свой клад? - подшутила она над ним.
- Тогда пришлось бы вызывать парней с металлоискателями. Все решаемо в этой жизни, - как ни в чем ни бывало отозвался мужчина.
- Угу, решаемо. Особенно, если твое имя - Майкл Джексон, - иронично заметила девушка.
- Особенно, если твое имя - Майкл Джексон, да. Ну что, пойдем купаться? - Игриво подмигнул ей певец.
***
Наташа, крепко вцепившись в мужские плечи, сильно запрокинула голову назад и сладко стонала в ответ на его страстные, глубокие толчки. Он стоял почти по грудь в теплой, лазурной воде, легко удерживая девушку на себе. Его шелковая рубашка, полностью расстегнутая спереди, насквозь пропиталась соленой морской водой, но он так и не рискнул ее снять, побаиваясь коварных утренних лучей.
- Майк... - Она склонилась к нему, и обхватив ладонями его лицо, принялась жадно целовать губы. - Ты такой сильный... такой страстный... такой нежный... мой мужчина... мой... - шептала она между поцелуями.
Он, легко удерживая тело девушки на весу, сделал нужное количество шагов вперед, чтобы аккуратно опустить ее на песок в полосе прибоя. Он проделал этот путь с легкостью, словно играючи, при этом ни на секунду не покидая ее тела.
- Я с ума схожу по тебе... ты мой демон... я одержим тобой... и я не желаю излечения... я хочу болеть... болеть тобой всю жизнь, - страстно шептал он, испепеляя ее своим горящим, темным взглядом.
- Майк, поцелуй меня... - простонала она, и их языки страстно сплелись между собой.
Тонкие женские пальцы запутались в его мокрых кудрях, которые нежно щекотали ее лицо, ноги еще крепче обвили стройные мужские бедра, побуждая его двигаться быстрее и жестче. Наташа выгнулась дугой от наслаждения, и луч утреннего солнца ослепил ее.
«Солнце... Майкл...» Она подалась вперед и, крепко ухватившись обеими руками за его шею, перевернулась вместе с ним, укладывая певца спиной на мокрый песок. Она понимала, что Майклу слишком хорошо сейчас, чтобы задуматься о своей проклятой болезни и негативном влиянии солнца на его измученную кожу. Он скорее сгорит заживо, чем остановится, и девушка закрыла его своим телом от беспощадного небесного светила, не прекращая их занятий любовью.
- Спасибо... - прошептал он, прекрасно осознавая это ее проявление заботы о нем, и принялся жадно ловить губами ее затвердевшие соски, с наслаждением покусывая и облизывая их словно любимые леденцовые конфеты.
Его разум и тело отчаянно стремились к наивысшей точке наслаждения, и мужчина в страстном порыве прижал тело девушки к себе обеими руками. Он так крепко обхватил ее за талию и плечи, что Наташе ничего другого не оставалось, как смирно лежать на нем, позволяя двигаться в нужном ему темпе.
- Мне так хорошо... Мы словно Адам и Ева, а этот остров - наш рай, - прошептал он, убирая растрепанные волосы от ее лица, когда они наконец смогли хоть немного прийти в себя.
- Ну, судя по нашим с тобой костюмчикам, да. А это, по всей видимости, змей-искуситель. - Наташа повертела перед его лицом рукой с браслетом.
Нежно улыбнувшись ему, девушка ловко вскочила на ноги и потянула мужчину за собой.
- Ну же, Майк! Не упрямься! Тебе срочно надо уйти с солнца, иначе проблемы с кожей гарантированны. - Она пыталась поднять мужчину с песка, но тот упирался, находя все это забавным.
- Ну и ладно, Джексон, оставайся здесь, на берегу. - Она надула губки, словно маленькая девочка. - Солнце превратит тебя в горстку пепла, и ты больше никогда меня не увидишь.
Он пристально смотрел вслед девушке, на которой из одежды был один лишь браслет в форме змеи на изящном правом запястье. Он снова зачем-то вспомнил свой недавний сон, который, как ему казалось, начинал сбываться. Ему мерещилось, что сама судьба подсовывает ему знаки относительно Пресли: сначала журнал с ее портретом на обложке в его лимузине, затем разговор с Бреттом Стронгом о ее карьере певицы.
На месте ожога уже привычно, противно затюкало, и боль начала расползаться по мозгам, сковывая голову крепким, стальным обручем. Какого черта он забыл взять с собой таблетки?
Он тяжело поднялся с мокрого песка и поплелся в бунгало следом за Наташей. И что дальше? Этот мужик с бриллиантовыми запонками не давал ему покоя. Она предаст его? Изменит ему с другим? Он просто не мог в это поверить. Певец даже мысли не допускал о том, что сам, по своей воле, сможет уйти к другой женщине: слишком он любил Наташу и не представлял своей жизни без нее. И поэтому оставался лишь один вариант, и это просто убивало его.
- Надеюсь, Мэри положила в мою сумку еще одно запасное платье, - ворчала Наташа, выкидывая вещи из большой дорожной сумки прямо на незаправленную кровать.
Майкл заранее знал о поездке на остров и попросил прислугу заблаговременно упаковать весь необходимый багаж для них обоих.
- Зачем тебе платье? - Он в два счета оказался у нее за спиной, тесно прижимаясь грудью к ее спине и одновременно стаскивая с себя покрывшуюся тонким слоем морской соли рубашку.
Она развернулась к нему лицом и утонула в горящем кареглазом взгляде. Майкл грубо толкнул ее на кровать и, мгновенно оказавшись сверху, пригвоздил ее руки к постели. Ему хотелось взять ее силой, преодолевая ее сопротивление, обладать ей против ее желания, но как сказать ей об этом? Как объяснить, что иногда ему хочется откровенной жести, чтобы их секс был похож на изнасилование, как тогда, в машине после благотворительного бала, когда он сильно приревновал ее к этому богатому красавчику Онасису. А теперь... теперь он ревновал ее к тому мужику из сна и, как ему казалось, совсем небеспочвенно.
- Майкл, мне больно.
Ее сдавленный голос заставил его мгновенно прийти в себя. Какого черта он творит? Оказывается все это время он с огромной силой сжимал ее запястья, оставляя на нежной коже безобразные багровые пятна.
- Я знаю, у тебя не было оргазма там, на пляже, - прохрипел он, разом ослабляя свою хватку.
- А разве это так важно? - Она посмотрела на него серьезным, изучающим взглядом.
- Для МЕНЯ важно.
- Майк... мне было очень хорошо с тобой на пляже, разве не это главное? - Она вновь ощутила, как от него веет чем-то чужим и холодным, совсем как тогда, в машине.
- Нет, - продолжал упрямиться он. - Я хочу, чтобы тебе было хорошо только со мной, чтобы ты даже не смотрела в сторону других мужчин. Если я узнаю, что ты мне изменяешь, то я... я убью тебя и покончу с собой.
- Джексон, по-моему это чистой воды шантаж.
- Просто я боюсь, ужасно боюсь тебя потерять... - Певец упал рядом с ней на кровать.
- Майкл, ну что за глупые мысли снова лезут в твою умную голову? - Она повернулась на бок, лицом к нему, и мимоходом думала, что это за странные приступы, которые иногда случаются с ним.
- Давай останемся здесь еще на одну ночь? - внезапно предложил певец. - Только ты и я, вдвоем, и пусть весь мир подождет. Ты согласна?
- Как пожелаете, Ваше Величество, - покорно произнесла она, старательно пряча улыбку.
- Ваше Величество, значит. - Он повернул голову на нее и быстро облизал пересохшие губы. - Тогда послушай, что тебе повелевает твой король, - и он принялся что-то быстро шептать ей на ухо.
В ответ Наташа лишь звонко рассмеялась.
- Я теперь послушай то, что я скажу, король. Сначала ты сходишь в душ и позавтракаешь. А потом мы сядем за круглый стол переговоров и обсудим дальнейшие дипломатические отношения между двумя нашими государствами.
- Вот же ты чертовка! - Он попытался ее поймать, но та ловко увернулась и вскочила на ноги.
- В душ, Майкл! А я пока приготовлю нам завтрак. - Она быстро натянула на себя воздушное короткое платье и босиком направилась к выходу.
- Я люблю тебя! Я всегда буду любить тебя! - крикнул он ей вслед.
Девушка обернулась и, игриво подмигнув ему, вышла из комнаты.
- Ты демон, посланный мне на погибель... - тихо вздохнул Майкл и поднялся с кровати.
***
Город Ангелов буквально плавился от небывалого зноя.Температура марта била все мыслимые и немыслимые рекорды, неумолимо приближаясь к отметке плюс тридцать градусов по Цельсию.
Возле входа в самый престижный фитнес-центр города околачивались двое чернокожих парней, одетых, несмотря на пекло, в черные классические костюмы, и то и дело прикладывались губами к горлышкам пластиковых бутылочек с водой, по- тихому проклиная свою работу. Чтобы хоть как-то развлечься, они пряча глаза за стеклами солнцезащитных очков, отпускали пошлые шуточки в адрес посетительниц фитнес-клуба, которые постоянно входили и выходили через крутящиеся стеклянные двери.
Франк Джонс припарковал свой старенький белый шевроле на противоположной стороне улицы и теперь внимательно наблюдал из салона за двумя чернокожими парнями в классических костюмах. Это только кажется, что психопаты действуют исключительно на животных, примитивных инстинктах. На самом деле, эти ребята очень умны, хитры и расчетливы.
Посильнее надвинув бейсболку на глаза, парень вышел из машины и непринужденным шагом направился к газетному киоску, стоявшему неподалеку от входа в фитнес-клуб. Там он убедительно делал вид, что внимательно изучает огромный ассортимент газет и журналов, но, на самом деле, в это самое время он непрерывно следил за телохранителями Джанет Джексон.
Пару раз его заинтересованный взгляд все-таки задержался на ярких, призывных глянцевых обложках, большинство из которых просто пестрело сообщениями о предстоящем Dangerous tour короля поп-музыки и фотографиями самого певца.
Франк ухмыльнулся одному из портретов своей потенциальной жертвы. «Сколько же интересно бабла, Джексон, ты поднимешь, на этом туре? Не многовато ли для одного человека? Ну ничего, я научу тебя делиться своим богатством с другими».
Убедившись в том, что телохранители Джанет слишком увлечены обсуждением прелестей входящих и выходящих из престижного фитнес-зала молоденьких голливудских див, психопат аккуратно двинулся в сторону машини восходящей поп-звезды. Резко присев возле заднего колеса, и тем самым скрывшись с глаз телохранителей за стальным корпусом авто, он быстро достал из кармана своей ветровки небольшой складной нож и почти профессионально проколол оба колеса. Довольно улыбнувшись тому, что так и остался незамеченным для бодигардов певицы, Франк, непринужденно насвистывая, отошел от машины и принялся ожидать как бы случайной встречи со своей Богиней.
Прошло совсем немного времени, и из вращающихся дверей фитнес-клуба, на раскаленную улицу вышла Джанет. Выглядела она как всегда сногсшибательно: роскошные длинные волосы забраны в высокий, небрежный хвост, в ушах - массивные серьги в виде крупных, сплошь усеянных стразами, колец, темные брендовые очки в массивной оправе скрывали практически половину женского лица, серые укороченные спортивные брюки с тонкими лампасами из серебристых страз, металлизированные кроссовки и короткий белоснежный топик, соблазнительно обтягивающий аппетитную женскую грудь и оголяющий плоский, спортивный животик.
«Шик, блеск, красота», - восторженно выдохнул Франк, буквально пожирая глазами роскошную женскую фигуру.
Улучив подходящий момент, он быстрым шагом рванул в сторону певицы и как бы невзначай, болезненно для обоих, столкнулся с ней плечом. Телохранители разом подскочили к девушке с двух сторон и грубо оттолкнули парня от своей звездной клиентки.
- Хэй! Полегче! - недовольно выкрикнула Джанет и повернулась. - Франк?
- Джанет? Вот так встреча! - Парень, казалось, был удивлен не меньше, чем сама певица.
- Отойдите от него, он друг. - Девушка эмоционально замахала руками на своих бодигардов и мило улыбнулась Франку. - Как дела?
- Как сажа бела, - отозвался парень, и они вместе весело рассмеялись. - По-моему с твоей машиной опять какие-то проблемы.
Джанет обернулась и увидела, как телохранители с явно обескураженным видом кружат вокруг ее Ягуара.
- Что случилось? - крикнула она парням.
Бодигарды молча переглянулись, и один из них подошел к певице.
- Мы не понимаем, как такое могло произойти, но у вашей... нашей машины проколоты два колеса.
- Черт, и что теперь делать? Куда вы смотрели? Вам нужно следить за моей машиной, а не на сиськи женские пялиться! Вот правильно говорит мой брат, что вы оба бестолочи, и вас давно пора уволить! - эмоционально отчитывала Джанет двух, разом погрустневших, парней, а затем, недовольно фыркнув, демонстративно отвернулась от них.
Певица нервно расстегнула свою небольшую спортивную сумку и после непродолжительных поисков выудила из нее сотовый телефон.
- Черт, черт, черт! Разряжен!
- Послушай, Джанет, - подал голос Франк, все это время скромно стоявший в сторонке. - Я могу тебя подвезти на своей машине, не проблема.
- Мне надо к брату, в Неверлэнд. Ты как? Это далековато...
- Все нормально, поехали.
- Джанет, мы не можем вас отпустить без охраны. - Один из телохранителей решительно преградил им дорогу. - Это не по протоколу и против правил нашего агентства.
- А два проколотых колеса это по протоколу? Все, исчезните с глаз моих! Считайте, что вы оба уволены. - Джанет злобно сверкнула глазами в сторону чернокожих парней и решительно подхватила блондина под локоток:
- Франк, поехали!
Парень, глядя на унылых мужиков в дорогих костюмах, лишь довольно хмыкнул. Все снова складывалось как нельзя лучше.
- Ты уверен, что она не развалится по дороге на ранчо? - Джанет Джексон скептически смотрела на его старенький шевроле.
- Это с виду она такая потрепанная, а на самом деле машина - зверь! - заверил ее Франк и почтительно распахнул перед девушкой дверь.
«Как же все снова оказалось до невозможности просто. Определенно, Всевышний на моей стороне, не иначе. Он благословил меня и ведет прямо к цели». Франк считал большой удачей, что Джанет едет именно туда, куда ему и было нужно, а именно, в Неверлэнд. У него было очень важное послание для Майкла Джексона, и он должен был непременно его передать. И чем быстрее, тем лучше.
Парень завел мотор, и белая машина покатила по центральной улице Лос-Анджелеса, взяв курс за город.
***
Вечер того же дня, Виргинские острова
- Не скучай, милый, я скоро вернусь. - Наташа невинно чмокнула Майкла в щечку и поднялась с огромного банного полотенца, расстеленного прямо на белоснежном песке.
- Угу... - неопределенно буркнул певец, не отрываясь от своего увлекательного занятия.
Они проводили время после ужина на пляже. Девушка купалась и загорала. Мужчина с комфортом устроился в мягком шезлонге под большим пляжным зонтом и с книгой в руках.
Роман, по всей видимости, оказался очень интересным, поскольку последние полчаса Майкл молчал, уткнувшись глазами в текст и только шелестел, переворачивая, страницами, совершенно не обращая внимания на девушку в умопомрачительном красном бикини.
Наташа кинула с порога еще один взгляд на полностью поглощенного чтением мужчину, зашла в бунгало и тут же стремглав бросилась к его дорожной сумке. Привычными движениями методично обшарив все вещи, она поставила сумку на место и быстро направилась в ванную. Там она перетряхнула и простучала все емкости с гелями, шампунями, кремами, тюбики с пастой, разобрала и собрала обратно его массажную расческу, заглянула в сливной бачок, под днище всех тумбочек, включила и проверила фен.
- Джексон, где же ты их прячешь? Где ты прячешь свои чертовы таблетки? - задумчиво произнесла она, вновь направляясь в комнату.
Там она тщательно прошарила всю обувь и одежду певца, разбросанную по всему бунгало, прошла на кухню и проверила все еще и там.
Она не хотела в это верить, но профессиональное чутье подсказывало ей, что с Джексоном что-то нечисто, и она не могла больше закрывать на это глаза. Наташа почти на сто процентов была уверена, что Майкл что-то принимает, несмотря на то, что у певца никогда не было явных признаков наркотического опьянения. Но она прекрасно знала, что далеко не все препараты обладают ярко выраженными побочными эффектами. К тому же, у Джексона денег было до ядреной матери, и он мог достать себе любую, самую экзотическую дурь.
- Господи, Майкл, только бы я ошибалась на твой счет, - тихо произнесла Наташа и рванула дверцу холодильника.
Смешав пару нехитрых безалкогольных коктейлей, она вышла из бунгало, держа по высокому стакану в каждой руке и нацепив на лицо беззаботную улыбку. Майкл сидел в шезлонге на берегу все в той же позе, по-прежнему полностью поглощенный чтением.
- Ваш напиток, сэр, - игриво произнесла она, протягивая мужчине стакан.
- А? Ах да, спасибо, - он аккуратно забрал стакан из ее руки и пристально посмотрел на нее. - По-моему, ты долго, нет?
- Нет, милый, тебе просто показалось.
- Мм... - Певец практически залпом выпил содержимое стакана и, поставив опустевшую емкость прямо на белоснежный песок, продолжил чтение.
Наташа недоверчиво сощурила глаза, глядя на него, затем поднялась с песка и пошла в сторону океана.
Еще один день в раю неумолимо приближался к концу. Скоро солнце сядет за горизонт, подарив двум влюбленным незабываемый по своему величию и красоте закат, и волшебный остров окутает нежная тропическая ночь...