Глава 15. Завтра не умрёт никогда
Приведенный ниже отрывок из песни определенным образом характеризует то, что было в прошлом между Наташей и Зафаром и не имеет к Майклу никакого отношения.
Милый, я убита,
Лежу на полу в луже крови
И жду тебя.
Я вся дрожу,
Сколько очарования в том,
Как ты можешь распалить меня
И оставить сгорать!
Милый, ты победил,
Я говорю это совершенно серьезно:
Мартини, девушки, оружие -
Все это убивает нашу любовь.
Каждую ночь
Ты ставишь на кон свою жизнь,
И пытаешься догнать свет нового дня,
Но, знаешь, в этом ты не уникален.
Смертельно опасно, дорогой,
Желание быть рядом с тобой...
До тех пор, пока не придет день,
Когда мир рассыплется на части -
Когда ты скажешь мне, что больше не будет прощаний -
Я вижу в твоих глазах, что
Завтра не умрет никогда.
До тех пор, пока не придет новый день...
Tomorrow never dies. - Cheryl Crow
***
Наташа лежала на левом боку, на авиационных креслах, разложенных наподобие дивана, и старательно делала вид, что спит. Марк Джонсон развалился полулежа в дальнем углу салона и, судя по тихому храпу, давно пребывал в царстве Морфея. Их полет уже длился чуть больше трех часов, и в отсеке стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь ровным, монотонным гулом авиационных моторов.
В небольшом военном самолете кроме них были еще несколько специальных агентов, судмедэксперт, врач и один весьма привлекательный господин в дорогом классическом костюме цвета калифорнийского грозового неба. Многие из находившихся в салоне авиалайнера давно уже спали; молодой на вид врач с энтузиазмом листал новый выпуск журнала Top Gear, прицениваясь к новым моделям самых крутых в мире тачек; судмедэксперт читал протокол вскрытия, сделанный румынскими коллегами и параллельно делал на полях пометки маркером кроваво - красного цвета. А тот самый элегантный господин, сидя в кресле нога на ногу, без остановки буравил затылок спящей девушки своим темным, проницательным взглядом.
- Мистер Хариф. Мисс Романова, - представил их друг другу Джонсон возле трапа самолета, и они обменялись некрепким рукопожатием и насквозь фальшивыми, натянутыми улыбками. - У мистера Харифа возникли неполадки с его личным самолетом, и я великодушно согласился помочь соотечественнику с нашей помощью достичь Земли обетованной.
«А ты, Джонсон, я смотрю, еще и шутить пытаешься. И сколько, интересно, он заплатил тебе за подобного рода услугу?» - подумала Наташа, старательно изображая при этом вселенское понимание и любезность.
- Так что, как говорится, добро пожаловать, мистер Хариф, на борт нашего воздушного судна, - закончив наконец свое приветствие, Джонсон сделал широкий приглашающий жест, и все трое прошли в салон.
Она ожидала от Зафара чего-нибудь подобного. И, конечно же, Джонсон не мог знать, что она и мистер Хариф давным-давно знакомы друг с другом. Документы по тому делу Зафара Харифа хранились в архивах ФБР под грифом «Совершенно секретно», и доступ к ним был лишь у весьма узкого круга лиц, включая директора Федерального Бюро и самого президента США. Хорошо, что в этих документах нет и намека на то, как далеко все тогда зашло между ними. Какой же она была глупой, наивной девчонкой...
«Лучший друг» Правительства страны, влиятельный бизнесмен, покровитель многих общеобразовательных школ, государственных учреждений культуры, высших учебных заведений, меценат, благотворитель. Красивая картинка, которая в одно мгновение обратилась в прах. А всему виной ее чертово природное любопытство. Сунула свой нос куда не следовало. Хотя она почти сразу начала подозревать, что что-то там было неладно, но упорно не хотела этого замечать из-за своих сильных, романтических чувств к нему.
Наташа с трудом подавила в себе желание громко вздохнуть и недовольно поморщилась, ощущая, как бегают противные мурашки по всему телу от его тяжелого, прожигающего ее затылок взгляда. Прекрасно понимая, что уснуть в таких условиях ей, скорее всего, не удастся, девушка решила заняться самой простейшей медитативной практикой. Отличный способ снять внутреннее напряжение: доступно, бесплатно и не имеет побочных эффектов. Наташа едва заметно улыбнулась собственной шутке и невероятным усилием воли смогла погрузить себя в некое подобие транса, очищая свой разум абсолютно ото всех мыслей и воспоминаний.
Зафар смотрел на девушку не отрываясь, задумчиво касаясь пальцами своего правого виска. Он прекрасно знал, что спокойствия и выдержки Наташе не занимать. Но он так же отчетливо увидел, как она дрогнула. Пусть и всего лишь на мгновение, но поддалась эмоциям. И тогда, на банкете, и у себя в гостиничном номере несколько часов тому назад. Нет, в том что она действительно любит Джексона, он нисколько не сомневался, но, может быть, у него все-таки есть хотя бы мизерный шанс вернуть ее? Там, в номере отеля, он мог бы элементарно взять ее силой, но не сделал этого по двум веским причинам.
Во-первых. Да он был далеко не ангелом и даже, скорее, дьяволом во плоти, но он не был насильником. Он никогда в своей жизни не насиловал женщин, поскольку те сами с превеликой радостью ему отдавались, и в этом не было ничего странного. Он был красив, обаятелен, остроумен, богат, наделен огромной властью и вхож в самые высшие элитные круги американского общества. Надо ли удивляться тому, что дамы сами укладывались к нему в постель, стоило ему лишь поманить их пальцем, и даже считали за огромную честь и радость, оказаться в списке его разовых любовниц.
Но с Наташей все вышло по-другому. Она была первой, после его трагически погибшей невесты, с кем он захотел остаться. Но в определенный момент он испугался своих чувств к ней и свалял дурака. А теперь она не хочет слышать даже звука его имени. Но, как известно, запретный плод сладок. И то, что теперь Наташа была с ним холодна и неприступна, словно завораживающий своей ледяной красотой айсберг, и принадлежала другому мужчине, разжигало в его душе нешуточный азарт и древнейший инстинкт охотника.
Когда в ее глазах на мгновение мелькнул страх, он ясно представил, как срывает с нее одежду и, преодолевая сопротивление, силой овладевает ее телом. Она неистово бьется под ним, пытаясь вырваться, царапается, кричит, и от всего этого у него еще больше сносит крышу. Но он так же, как и она, прекрасно умел держать себя в руках и...
И во-вторых, он слишком любил, чтобы надругаться над ней таким вот омерзительным образом. Когда-то она принадлежала ему, абсолютно добровольно, и душой и телом. Юное, хрупкое, нежное создание... Его девочка...
Зафар отнял пальцы от виска, задумчиво прикоснулся ими к своим плотно сжатым губам и, осторожно покосившись на спящего Джонсона, бесшумно поднялся со своего кресла.
Неторопливо преодолев довольно приличное расстояние до ее разложенных для сна кресел, он аккуратно присел на сиденье рядом и, немного помедлив, мягко опустил ладонь на женское бедро.
От этого прикосновения Наташа внутренне вздрогнула, но тут же осознала, что его прикосновение не показалось ей чем-то противным или омерзительным. Ее одолевали совсем другие чувства. Словно демоны из ее прошлого так некстати ворвались в ее настоящее.
- Я знаю, что ты не спишь, - прошептал он, склонившись к самому ее уху, и заботливым жестом убрал упавшие на лицо пряди волос.
Наташа вздохнула и открыла глаза. Она слегка повернулась и посмотрела на него, совершенно открыто и безо всякой тени страха, пытаясь понять, какие чувства прячутся в этих красивых, завораживающих глазах. Чего он хочет от нее? Что ему от нее надо?
- Давай поговорим... - легкая улыбка тронула уголки его идеальных губ.
- О Джексоне? - не сдержалась она, и его улыбка стала чуть шире.
- Мне всегда нравилось твое чувство юмора. Твое чувство юмора просто бесподобно.
- Зато твое умение шутить я нахожу весьма отвратительным, Зафар, - сердито бросила девушка и, приняв наконец вертикальное положение, поудобнее устроилась в кресле рядом с ним.
- Ну хочешь, давай поговорим о нас с тобой...
Она отчетливо понимала, что он хочет вовлечь ее в какую-то, лишь одному ему понятную игру, и пока не совсем улавливала ход его мыслей. Еще один чертов гений, мать его...
- Зафар, зачем ты снова появился в моей жизни? - раздраженно бросила она, стараясь больше не смотреть ему в глаза.
- Просто хотел тебя увидеть... - он произнес это так искренне, что она почти поверила.
- Такие люди, как ты, ничего не делают просто так. Я повторяю свой вопрос - зачем?
- Ну, хорошо. Будем считать, мой дорогой Шерлок Холмс, что я ваш персональный злой гений - Джеймс Мориарти.
- Очень смешно, Зафар.
Ее начинала порядком злить вся эта ситуация. Эти его полунамеки, осторожные касания, двусмысленные взгляды, непонятная игра в кошки-мышки. Она хотела добавить еще что-нибудь едкое, как-то его поддеть, но когда перевела на него взгляд, то увидела в его глазах что-то такое, что заставило ее буквально задохнуться.
Он смотрел на нее так же, как тогда. Со смесью страха и любви, обожания и нежности.
Зафар смотрел на нее с любовью?!
Какая несусветная чушь!
Зафар Хариф и любовь - два абсолютно несовместимых понятия. Он был тем самым человеком, для которого весь мир словно огромная торговая лавка, в которой продавалось и покупалось абсолютно все - вещи, люди, чувства, исторические ценности, значимые мировые события, государственные перевороты, крупные авиакатастрофы, теракты, революции, убийство президента... Все имело свою цену, и он готов был ее платить. Она бы нисколько не удивилась, если бы узнала, что крушение Титаника тоже его рук дело. Еще бы, отправить на дно сразу стольких конкурентов! Его оправдывало лишь то, что он не жил в ту эпоху. А, может быть, он, завораживающий своей неземной красотой, трехсотлетний монстр?
Она вспомнила Майкла и всю ту чушь, которую писали про него в газетах. Журналисты собирали ни свое ни наше, на полном серьезе полагая, что он вампир, пришелец из космоса, сверхчеловек, потустороннее существо и прочее мракобесие.
«Майкл, Майкл, мой демон в ангельском обличии. Я так соскучилась по тебе. Я считаю часы до нашей с тобой встречи».
В следующее мгновение кто-то довольно громко включил бортовую стереосистему, и Наташа буквально подпрыгнула от звука знакомого и до боли родного голоса.
Она была ступенькой в никуда,
Комнатой, которую я навсегда запомню.
Она говорила так, как будто я должен был знать ее:
«Скажи мне: что такое твоя боль или удовольствие?
Каждая мелочь, что ты находишь здесь - просто для волнения, за которым ты гонишься.
Одиночество или сердца в огне,
Я здесь, чтобы служить всем хозяевам».
Она сказала: «Реальность - это нож, когда в твоей жизни нет любви».
Ночь немилосердна, когда ты не можешь остановить это чувство.
Это - пытка, это - пытка, это -
пытка.
Слушая текст песни, Наташа вся внутренне съежилась. Ей казалось, что слова, которые сейчас произносил Майкл, несут в себе зловещий, сакральный смысл. «У меня начинает развиваться паранойя, - вздохнула она про себя. - Я начинаю во всем видеть некие тайные знаки и скрытый подтекст».
И я до сих пор не могу найти смысл на её лице, которое я продолжаю видеть.
Она была настоящей или я вижу сон?
Звук твоего имени изменил это всё, разжёг пламя во мне?
Милая, то что в моей жизни нет твоей любви, режет меня, словно нож.
Я выхожу, я иду ночью, потому что я, просто, не могу остановить это чувство.
Это - пытка, это - пытка, это - пытка.
- Хорошо поет. Убедительно. С такой безысходностью и болью в голосе, - меланхолично изрек Зафар, а затем цинично хмыкнул.
«Не нравится мне все это». Она слишком хорошо знала человека, сидящего рядом с ней. Зафар никогда не делал и не говорил ничего просто так. Она знала, что этот человек, если захочет, может превратить жизнь Майкла в ад...
Марк Джонсон давно не спал. Из-под неплотно сомкнутых век он наблюдал за Зафаром и Наташей. Он тщетно силился понять, о чем идет разговор между ними, но они сидели довольно далеко и спиной к нему. Но все их жесты и невербальный язык тел четко указывали на то, что эти двое не случайные попутчики. Эти двое определенно знакомы и довольно хорошо знают друг друга. Зафар Хариф. Хариф. Он где-то уже слышал это имя раньше. То ли в связи с чередой громких коррупционных скандалов в высших эшелонах власти, то ли он проходил свидетелем по делу об убийстве какого-то влиятельного конгрессмена. Надо будет обязательно навести о нем справки...
То, что Хариф совсем непростой человек, Джонсон понял, когда ему позвонил один из генералов и приказал взять его к себе на борт. Внутреннее чутье подсказывало Марку, что с личным самолетом господина Харифа все в полном порядке, но вот цель его проникновения на военный самолет была ему до конца не ясна. Ему нужно было поговорить с Романовой? Наташа двойной агент? Работает на вражескую разведку? А Хариф? Стоп, стоп, стоп, это полнейший бред! Тут что-то другое...
Марк Джонсон решил, что по возвращении в Вашингтон обязательно выяснит, кто такой Зафар Хариф.
Небольшой военный самолет медленно подруливал по летному полю к месту своей остановки. Как только лайнер закончил свое движение и подали трап, к нему с разных сторон подъехали четыре огромных черных джипа. Зафар Хариф грациозно сбежал по трапу на землю и быстрым шагом направился к своему бронированному авто.
Уже открыв тяжелую заднюю дверь, он не сдержал своих эмоций и обернулся назад. На несколько секунд он поймал на себе пронзительный изумрудный взгляд, но в следующее мгновение Наташа спешно отвела глаза и села в свою машину. Мужское сердце предательски защемило. Все могло быть по-другому. Совершенно по-другому.
Через пять минут тяжелые бронированные машины практически одновременно отъехали от застывшего на стоянке корпуса самолета, который теперь сиротливо возвышался над парящим от небывалого апрельского зноя бетонным покрытием.
***
Этим ранним утром Билл Брей спал очень чутко, впрочем, как и всегда. Если бы сон телохранителя был хоть на чуточку крепче, то его неугомонный подопечный давно бы уже вляпался в какую-нибудь историю или навредил самому себе. Поэтому, как только негромко скрипнула входная дверь, Брей, всю ночь продежуривший в коридоре, тотчас встрепенулся и распахнул свои глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на хрупкой, высокой фигуре, робко выглядывавшей из-за белой, глянцевой двери.
- Бииил... - услышал телохранитель знакомый тоненький голосок, в котором ему явственно послышались виноватые нотки.
Когда Брей окончательно отошел ото сна и смог вглядеться в лицо певца, то увидел лишь огромные, влажные карие глаза, которые казались еще больше то ли от испуга, то ли от чувства вины и были похожи на глаза трусливого школьника, который принес домой двойку и теперь не знал, как сообщить эту печальную новость строгим родителям. Понять общее выражение лица Джексона бодигард не мог по той простой причине, что снизу оно было прикрыто черной шелковой маской.
- А? - только и смог выдавить из себя Брей, пытаясь сообразить, зачем певец с самого утра нацепил на свое лицо эту шелковую дрянь.
- Билл, мне очень нужна твоя помощь. Ты не мог бы зайти в квартиру. Пожалуйста.
«Плохо дело», - подумал Брей, быстро вскакивая на ноги и направляясь к двери «королевских апартаментов». Долгие годы сотрудничества с Джексоном научили его тому, что, если Майкл ведет себя с ним чересчур вежливо и тактично, то определенно жди беды. Ну или просьбы достать Луну с неба как минимум.
- Джокер, твою же дивизию! - невольно вырвалось у Брея, едва он переступил порог шикарной квартиры певца, и тонкая бровь Джексона тотчас изящно взметнулась вверх.
Билл прекрасно понял природу его удивления. Фраза: «Твою же дивизию!» была одним из излюбленных Наташиных ругательств, к тому же, телохранитель произнес ее на ломаном русском языке.
- Джокер, какого хрена ты тут устроил? - Билл ошарашенным взглядом скользил по пространству комнаты, которая сейчас больше напоминала картину «Утро в салуне после знатной драки разгоряченных выпивкой ковбоев».
- Ну ё-моё!.. - выдохнул Билл. - Такая красивая квартира...была.
Брей вновь перевел взгляд на певца, и тут его накрыла новая волна недоумения. Майкл был одет, мягко говоря, странно. Спору нет, весь модный стиль певца, скажем так, был создан с большой выдумкой, но надевать перчатки на руки, в помещении, да еще когда за окном жара под тридцать... И этот странный шелковый платок, плотно намотанный вокруг его шеи, подозрительно сильно смахивал на женский, хотя Билл до конца не был в этом уверен. В моде он совершенно не разбирался, да оно ему было и ни к чему.
Он внимательно смотрел на Майкла, и пытался найти причины его столь нелепого вида. Зрачки в норме, речь и движения не заторможены, никаких явных признаков агрессии. Какого черта он так плотно замотан в одежду? Может он совершил ночью акт членовредительства по отношению к себе и теперь тщательно маскирует последствия? Билл выдвигал все новые и новые версии того, что могло произойти, но боялся спросить импульсивную поп-звезду напрямую. «Скорее бы Наташа приехала. Пускай сама со своим «чудом» разбирается».
- Ты хочешь, чтобы я все здесь убрал? - озвучил свою догадку Брей. - Нет проблем. Я позвоню в клининговую компанию.
- Не совсем так, Билл. - Майкл смущенно откашлялся, и у Брея противно засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия. - Не совсем. Я хочу, чтобы все было так, словно ничего этого не было.
- И как, твою мать, ты предлагаешь мне это сделать?! - Брей тупо уставился на своего подопечного; бодигард смешно открывал и закрывал рот, не в силах выдавить ни слова от возмущения, так как наружу рвалась одна нецензурная брань и обзывательства в адрес певца, и слово «придурок» было среди них, пожалуй, самым приличным.
- Я не знаю, Билл, если честно...
Майкл как-то разом весь ссутулился и сник, а его большие карие глаза наполнились слезами и надеждой.
- Бииил... я не знаю, как это все вышло. Я не хотел... Наташа меня убьет... особенно вот за это, - певец присел на корточки и пошевелил пальцами, плотно затянутыми в черный гладкий нейлон, разноцветные фарфоровые осколки, которые еще недавно были прекрасным и единым целым.
- Убьет... и правильно сделает, - проворчал Брей, так же присаживаясь на корточки подле осколков. - Что это... было?
- Статуэтка какой-то прославленной русской балерины... стоимостью в три твои годовые зарплаты.
Билл чертыхнулся вполголоса и откопал среди бесформенной кучи большой фарфоровый фрагмент женского лица.
- Красивая... была... Как ее звали?
- Анна...фамилию не помню...а вот, - Майкл поднял с пола кусок основания статуэтки и внимательно вгляделся в надпись. - Анна Павлова.
- Павлова, Романова... прикольные фамилии у этих русских.
- Угу. А знаешь, как меня звали бы в России? Михаил Иванов. Это мне Наташа сказала... Кстати, довольно распространенные в России имя и фамилия...
- Ну хоть где-то в мире ты не эксклюзив, - хмуро заметил Брей.
- Билл, у меня есть несколько фотографий, как комната выглядела до всего этого, - певец быстро переключился с темы на тему. - Может быть это как-то поможет...
- Хорошо, Джокер, я понял. Сделаю все, что в моих силах. А сейчас быстро собирайся, поехали домой, в Неверлэнд.
- Мы едем к Тейлор, - тихо, но решительно произнес певец. - Я уже звонил ей. Она ждет.
«Ну раз он собрался к Лиз, то значит с ним все в порядке, и весь этот маскарад просто очередная причуда, не более», - известие о запланированном визите к актрисе заставило Брея, наконец, расслабиться и с облегчением выдохнуть.
Как только они уселись в огромный черный лимузин, Майкл сразу же забился в самый дальний угол и показался Биллу каким-то слишком жалким и потерянным.
Сам же певец тяжело вздохнул, закрыл глаза и полностью погрузился в себя. Он пытался разобраться в том, что за чудеса творились с ним сегодня ночью. Что это вообще было? Просто сны? Галлюцинации? Расширение сознания? Может быть он видел свое будущее, ужасное будущее без Наташи? Наташа. Вспоминая сон про нее и того красивого мужика, Майкл непроизвольно всхлипнул, как ребенок. Может быть, сон был вещим, и Наташа изменяет ему с этим красавчиком с брюликами в манжетах рукавов?
Но еще больше его интересовал вопрос, что же спровоцировало его видения, которые выглядели настолько реалистично? Таблетки? Или стресс и сильные эмоциональные переживания после стычки с отцом? Или то и другое вместе? Он аккуратно нащупал спрятанный на теле под одеждой небольшой пузырек с синими капсулами внутри. Если дело в них, то он намерен выяснить это. И надо сделать это как можно скорее...
***
- Майкл, милый, ты затеял ремонт в Неверлэнде?
- Не-е-ет. С чего ты взяла? - рассеяно протянул певец и несколько раз похлопал ресницами, возвращая себя к реальности.
- Просто ты так внимательно изучаешь узор на обоях, которые я не меняла уже лет десять. Хочешь, дам тебе телефон очень хорошего дизайнера по интерьерам?
- А..? А нет, спасибо, не надо.
Элизабет еще раз скептически посмотрела на своего лучшего друга и грациозно опустилась в изящное антикварное кресло напротив. От внимательного взгляда актрисы не ускользнула ни одна деталь: и то, что Майкл невероятно напряжен и одновременно рассеян, и то, что он сидит с неестественно прямой спиной и сосредоточенным выражением лица и этот его долгий взгляд в одну точку. Он даже не заметил, в какой момент она зашла в комнату. И эта яркая тряпица, полностью скрывающая его горло.
- И что это за странный платок у тебя на шее? - осторожно поинтересовалась Лиз. - Новый писк голливудской моды?
- Просто я немного почудил сегодня ночью. Скрываю последствия от Билла, чтобы он не сильно волновался, - тихо произнес певец и в конце виновато вздохнул.
- Чудил с Наташей, я надеюсь? - актриса игриво сверкнула глазками.
- Наташа в Румынии и когда вернется, не знаю, - все тот же тихий голос и щенячья тоска в глазах.
- Джексон, какого хрена?!
Тейлор произнесла это настолько громко, что Майкл подскочил на месте от неожиданности. Он медленно перевел свой удивленный взгляд на подругу:
- В смысле?
Быстро сообразив по выражению лица, что Тейлор имела в виду, он тут же предпринял попытку объясниться:
- Оу, Лиз, ты все неправильно поняла. Я был один. Просто вчера папа Джо вывел меня из состояния равновесия, и я выместил свою злобу на некоторых предметах интерьера.
- Да уж. Твой папаша еще тот козел, - сердито проворчала актриса и назидательно ткнула пальцем в его сторону. - А ты... лучше бы нажрался как скотина. Проверенно на себе, помогает. Чай будешь?
- Да, конечно, Лиз, - робко улыбнулся Майкл и скромно добавил. - И шоколадное печенье, если можно.
- Конечно, дорогой.
Джексон затравленным взглядом следил за удаляющейся фигурой Лиз. Чай с печеньем это, конечно, хорошо, но у его визита была совершенно иная цель. Он хотел принять таблетки под присмотром кого-то, кому мог полностью доверять. Нет, он не собирался рассказывать Лиз о синих пилюлях и своих ночных галлюцинациях, Боже упаси! Он просто хотел быть уверен, что если вдруг ему станет плохо, Тейлор обязательно вызовет скорую, и его непременно откачают. Совершенно безумная идея.
Он понимал, что сильно рискует, но ему просто необходимо было убедиться в своей теории. Он прекрасно понимал, что совсем скоро у него съемки очередного мини-шедевра на песню In the Closet, и все уже, что называется, поставлены в ружье и лишь ждут его финальной отмашки: режиссер, съемочная группа, танцоры, декораторы.
Небольшая загвоздка возникла лишь с партнершей. Он непременно хотел, чтобы в его клипе снялась Мадонна. Она конечно стерва и оторва, но профессионал своего дела и любимица публики. А две звезды такого масштаба в одном видео - это беспроигрышный ход и клип просто обречен на успех.
Вот только сама Луиза Вероника Чикконе начала выдвигать какие-то странные идеи по поводу концепции ролика, которые его, положа руку на сердце, как-то сильно напрягали, смущали и даже пугали. И тогда он попросил свою сестру Джанет позвонить скандальной певице и, так сказать, прозондировать почву. Вот как раз сегодня она должна была это сделать. В качестве моральной компенсации ему за прекрасно проведенное время. Ведь это она затащила его на то самое семейное сборище, разве нет? Вот пусть теперь и отдувается...
Вновь вспомнив свою последнюю, крайне неудачную встречу со своей семьей, Майкл поежился и, воровато оглядевшись по сторонам, быстро проглотил синюю капсулу. Он выждал привычные десять минут. Затем еще ровно столько же и внимательно прислушался к себе. Кроме стремительного душевного подъема, а также мгновенного увеличения умственного и физического тонуса, певец нечего не почувствовал, а вышеописанные ощущения после приема таблеток стали для него давно привычным делом.
Он выдохнул с невероятным облегчением и, наконец, расслабленно откинулся на спинку дивана. Значит, лекарства здесь ни при чем. Во всем виноват его сумасшедший папаша Джо.
***
На следующий день
Огромный черный роллс-ройс Майкла Джексона подкатил к ажурным кованым воротам с золотой надписью Neverland и притормозил у поста охраны.
- Что нового, Уокер? - поинтересовался Билл Брей у охранника, наполовину опустив переднее тонированное стекло. - Никаких происшествий за сегодня, я надеюсь?
- Никаких, сэр. Все спокойно. Но у мистера Джексона гости.
При этих словах Майкл заметно напрягся. Приехал кто-то из его семьи? Мама? Джанет? Зачем? Поговорить по поводу того кошмарного ужина? Певец оторвался от бумаг и вопросительно округлил глаза на Билла.
- Кто? - невозмутимо поинтересовался Брей у постового.
- Наташа Романова приехала несколько часов назад.
«Господи», - Майкл выронил бумаги так, что они разлетелись по полу шикарного салона и рванул вперед к водительскому сиденью.
- Уэйн, ради Бога, поехали быстрее, - певец лихорадочно тряс личного водителя за плечо.
Билл не смог сдержать улыбку. Майкл нетерпеливо ерзал на сиденье, нервно кусал губы, и Брею казалось, что вот-вот, и он дернет ручку двери, выскочит на ходу из машины и понесется наперегонки с лимузином к домику своей ненаглядной. «Ну как влюбленный подросток, ей-Богу», - умилялся про себя телохранитель поведению своего подопечного.
Едва машина успела затормозить возле центрального особняка, как Майкл тотчас рванул на выход и очертя голову побежал в сторону Наташиного гостевого домика. И чем ближе он приближался к цели, тем явственнее до него доносилась музыка...
Когда он свернул на извилистую, мощенную диким камнем дорожку, которая петляла между пышно цветущими розовыми кустами, грохот стал просто невыносимым. Басы бухали так, что, казалось, еще немного, и строение оторвется от земли и взмоет высоко в воздух, словно волшебный домик Дороти из страны Оз.
Подбежав еще ближе, мужчина услышал, как надрывно визжит бас-гитара и хрипло поет вокалист. Майкл рывком открыл дверь и замер на пороге, в изумлении уставившись на происходящее. Музыка гремела на всю катушку, Наташа бесилась в гостиной. Она резво скакала по большому кожаному дивану, мотала длинными, распущенными волосами, как заправский рокер и громко подпевала солисту:
Патроны - в ствол, друзей - за стол.
Быть неудачником - прикол.
Она молчит как партизан,
А я придумал, что сказать.
Хэй, лохи, лохи, лохи, ло -
хелло, хелло, хелло, хелло!
Хэй, лохи, лохи, лохи, ло -
хелло, хелло, хелло, хелло!
В своих небесно-голубых драных джинсах и свободной белой рубашке навыпуск, она, несмотря на свои почти тридцать, выглядела трогательно и слегка наивно, словно хрупкая девушка-подросток. Компанию Наташе в этой вакханалии составлял... Бабблз? Одетый в удлиненные ярко-красные шорты и синюю рубаху с гавайским принтом, он также прыгал по дивану, смешно размахивая при этом своими мохнатыми ручонками, и пронзительно визжал что-то на своем, обезьяньем. Видимо, тоже подпевал. Никто из них не заметил знаменитого артиста, и они продолжали развлекаться от души.
В темноте все безопасно.
Мы явились. Развлекай нас.
Я убогий и заразный,
Мы явились. Развлекай нас.
Полукровок,
Альбиносов,
Насекомых,
Нашу похоть.
Я самый лучший в мире лох,
И в этом деле я не плох.
И мы вас будем развлекать
Не хуже, чем любая блядь.
На слове «блядь» Майкл неодобрительно вздохнул и недовольно закатил глаза.
- Наташа, что это за хрень?! - буквально заорал певец, подходя вплотную к дивану и стараясь перекричать громкую музыку.
- Джексон! Это не хрень! Это Курт Кобейн! Полный отпад! - прокричала девушка, не прекращая при этом своих скачек по дивану.
- Я не о музыке, я о том, что здесь происходит, - певец с улыбкой наблюдал за танцующей девушкой, еда сдерживая себя, чтобы не завалить ее на диван и не защекотать до смерти. - Насчет Кобейна и группы Нирвана я в курсе. Хотя я всегда думал, что нирвана выглядит и звучит несколько по-другому.
- Как по-другому? Это что-то типа курнуть травки, а потом заняться диким сексом? - Наташа состроила уморительную рожицу и прыгнула с дивана прямо на певца.
Майкл, обладая недюжей ловкостью и координацией, ловко подхватил ее под попу и легко удержал на месте их обоих.
- Господи, Наташа! - мужчина крутанулся вокруг себя, не в силах сдержать свой счастливый смех. - Ты мне Японию теперь всю жизнь припоминать будешь? Это было всего один раз и под твоим чутким присмотром! А это все равно, что принимать лекарство по рецепту врача!
Майкл наконец нашел пульт от стереосистемы и, наклонившись вниз вместе с повиснувшей на нем девушкой, выключил громко орущую музыку.
Комнату разом наполнила бьющая по барабанным перепонкам, звенящая тишина.
- Ты совсем не слушаешь мои песни, - с укором в голосе произнес мужчина и зарылся пальцами в ее взмокшие от яростных танцев волосы.
- Мне твоего творчества, Джексон, по жизни хватает, - беззлобно парировала девушка, резво спрыгивая с него.
Потеряв тесный контакт со столь желанным женским телом, Майкл испытал легкое разочарование, а Наташа, тем временем, театрально рухнула на пушистый светлый ковер и быстро перевернулась на спину, довольно хихикая. Бабблз тотчас залез на нее сверху и удобно устроился в области ее живота.
- А-а-а-а...это был кайф! - жизнерадостно протянула она и вопросительно посмотрела на шимпанзе. - Бабблз, тебе же понравилось?
Тот что-то быстро и восторженно затараторил в ответ.
- Бабблз! - грозно прикрикнул на обезьяну певец. - А ну проваливай, мохнатое чудовище! Это моя женщина! МОЯ! Ясно тебе?!
- Майкл, не кричи на бедное животное! Ты что, ревнуешь меня к этой милой обезьянке? - Наташа округлила глаза на певца, а затем залилась звонким смехом. - Майкл Джексон ревнует свою девушку к домашнему шимпанзе! Классный заголовок для очередной желтой статейки.
Майкл грозно посмотрел на своего любимого питомца и тот смешной, переваливающейся походкой спешно урулил из комнаты в холл.
- Малыш, я же лучше Бабблза? - сюсюкающим тоном спросил он, поудобнее устраиваясь на ней сверху и заискивающе заглядывая в зеленые глаза.
Она хитро сощурилась и ласково пробежалась пальчиками по его рукам от локтей к плечам. Он же продолжал с улыбкой смотреть в ее раскрасневшееся лицо, бережно касаясь пальцами женского лба.
- Н-у-у-у, не знаю, не знаю... - задумчиво протянула Наташа. - Смотря в чем... - и в ее красивых глазах заплясали игривые искорки.
- Ах ты, зараза... - зашипел на нее Майкл и тотчас принялся нещадно щекотать бедную девушку за бока.
Та пыталась отбиться от него, непрерывно хохоча и иногда весело взвизгивая, но увернуться от цепких мужских рук было не так-то просто.
В какой-то момент их невинных, детских игр он отыскал ее губы своими губами, и они начали целоваться, нежно ласкаясь языками. Из-за угла большого арочного проема, отделявшего гостиную от просторного холла, показалась шкодная мордашка Бабблза.
- Я же сказал - проваливай! - Майкл тут же его заметил и метко запустил в шимпанзе валявшейся на полу диванной подушкой, после чего Бабблз окончательно и бесповоротно ретировался.
- Ты пахнешь по-другому, - Майкл ласково потерся носом возле ее уха. - Ты что, сменила духи?
- Я забыла свои в спешке, пришлось купить другие. Это «Опиум». Нравится?
- Ты смерти моей хочешь? - он резко отстранился от нее и заглянул в ее глаза. - Ты для меня и без этого «опиума» настоящий сильнодействующий наркотик... - он невинно чмокнул ее в носик. - Как хорошо, что ты приехала. У меня для тебя сюрприз, - произнес Майкл, бережно убирая прядки, упавшие на ее лицо.
- Сколько?
- Что сколько? - не понял певец.
- Сколько карат, лошадиных сил или, может быть, квадратных метров?
- Не скажу, это же сюрприз, - мелодично рассмеялся мужчина. - Скоро сама все узнаешь.
Девушка подцепила пальцами расстегнутый ворот его рубашки и аккуратно потянула в сторону и вниз. Ее глаза подозрительно сузились, и девушка перевела вопросительный взгляд на мужское лицо:
- Что это, Джексон?
- Брился, порезался, - стыдливо отводя взгляд, проворчал певец.
- Угу... Любимая мужская шутка и идиотская к тому же...
- Ну я же мужчина. Обычный мужчина и шутки у меня дурацкие.
Наташа молча вновь перевела взгляд на его шею и принялась рассматривать царапины, очень похожие на следы от женских ногтей. Майкл чувствовал ее прожигающий взгляд и мучительно краснел. Он и сам не понял, откуда это у него. Может поранился при ночном падении на стол? В любом случае, ничего такого не было, так как той самой ночью он был в полнейшей отключке.
- У меня никого нет, кроме тебя, детка, если ты об этом... - произнес он и тут же вспомнил, как страстно целовался в своем недавнем сне с другой девушкой.
- Ох, смотри у меня, Джексон, - вздохнула Наташа, прикрывая мягким белоснежным воротом рубашки царапины на его шее. - Если узнаю, что ты мне изменяешь, я тебя убью.
- Договорились, милая, - он улыбнулся, совсем как ребенок, мило и непосредственно, и ласково провел пальцами по ее щеке. - Так чего желает моя королева?
- Твоя королева желает своего короля, - тихо произнесла Наташа и коснулась пальцами его губ, тем самым сдерживая его желание ее поцеловать. - И еще... она желает очень нежно, очень медленно и очень долго.
- Ваше Величество, Ваше желание для меня закон... - прошептал Майкл и нежно поцеловал ее пальчики, которые касались его полуоткрытых губ.
***
Мужчина невыносимо медленно вышел из нее и, пробежавшись языком по ложбинке между ее вздымающихся от рваного дыхания грудей, мягко перевернул на живот. Он нежно, но настойчиво потянул девушку за бедра на себя, заставляя встать на четвереньки, и его язык заскользил по воображаемому треугольнику, который был расположен в области ее поясницы и обращен основанием вверх, а вершиной к пилонидальной ямке между ягодицами.
По научному эта область называлась ромбом Михаэлиса, и Майкл, случайно обнаружив это сверхчувствительное место на ее теле, долго потом смеялся, что оно даже названо его именем. Он ласково лизнул одну из милых ямочек, ограничивающих ромб, и Наташа громко застонала от наслаждения. Она буквально с ума сходила каждый раз, когда он целовал ее там. Эта была ее своеобразная точка G, и Майкл давно понял, что если ласкать это местечко определенным образом, то можно легко довести ее до оргазма. А если еще при этом чувственно и неглубоко входить в нее...
Его пальцы тотчас же проникли в горячее и влажное женское лоно, и Наташа резко прогнулась в пояснице, хватая ртом воздух.
- Мааайк... - почти в беспамятстве выдохнула она, и ее рука потянулась назад, чтобы схватить его кудрявую голову, склонившуюся над ней.
Женские пальцы беспомощно скользнули по его влажным, волнистым прядкам, и в следующее мгновение обжигающая волна наслаждения быстро начала нарастать внутри нее, словно лавина, сметающая все на своем пути.
Майкл прервал свои изысканные ласки и рванул девушку на себя, схватив одной рукой за горло и крепко прижимая ее голову к своему плечу.
- Тебе хорошо со мной? - прохрипел он, беспорядочно целуя ее взмокшие волосы.
- Майк... - то ли всхлип, то ли стон.
- Я спрашиваю, тебе хорошо со мной? - агрессивно прошипел он сквозь зубы, чуть сильнее сжимая женское горло и ощущая при этом, как ее тело начало биться в сильнейшем оргазме.
- Да... Майкл...мне... очень...очень хорошо с тобой, - выдохнула она, пропуская через себя последний чувственный спазм и нежно лизнула самым кончиком языка его подбородок, а затем невинно поцеловала в щеку.
Майкл довольно улыбнулся и опустил любимую спиной на смятые, влажные простыни. Он мило чмокнул ее в губы и тут же отстранился.
Усевшись подле ее разведенных в стороны ног, он игриво пробежался ладонями по внутренней стороне женских бедер, а затем ласково поигрался пальцами с клитором, чем заставил ее одновременно улыбнуться и сексуально прикусить нижнюю губу. Его пальцы продолжили ласкать ее, иногда неглубоко проникая и собирая влагу с сочащегося лона. Боже, как же ему хотелось припасть к нему губами и пройтись языком...
Мужчина улыбнулся своим мыслям и нервно облизал пересохшие от возбуждения губы. Затем завел ладони под упругие женские ягодицы и потянул вверх.
Когда его язык мягко и неглубоко проник в нее, Наташа громко застонала, слегка подаваясь бедрами ему навстречу. «Господи, Майкл, знали бы твои фанатки, что ты творишь в постели, они бы посходили с ума окончательно. Зачем я вообще об этом думаю?»
- Тебя нравиться? Нравится, когда я трахаю тебя языком?
- Очень...
- Ты хочешь кончить от него?
- Очень... очень хочу...
Майкл редко позволял себе подобные откровения в постели, но Наташе невероятно нравилось когда он говорил нечто подобное.
Она прикрыла глаза и тихо застонала, когда почувствовала, как его напряженный язык вновь проник в нее и начал свое чувственное движение. Его нежный, бархатистый язык имитировал движения, как во время полноценного полового акта, и это было настолько интимно и откровенно, что очередной женский оргазм не заставил себя долго ждать.
- Ты такая сладкая, малышка...такая чувственная... такая желанная... - шептал, он продвигаясь влажными поцелуями вверх, к ее груди. - Такая родная... такая любимая.
Их лица оказались на одном уровне, и Наташа начала покрывать быстрыми поцелуями мужское лицо, нашептывая при этом:
- Ты мой наркотик... мое тело... ты моя душа... я ничего не боюсь, милый... я просто хочу быть с тобой... всегда.
Не отрывая своего взгляда от ее лица, он плавно и очень медленно погрузился в нее, заставляя выгнуться ему навстречу и тихо вскрикнуть от удовольствия. Своими бедрами он еще шире развел женские ноги в стороны и начал медленно двигаться, одновременно стимулируя ее клитор круговыми движениями среднего пальца.
Он знал, что долго она не продержится и вскоре почувствовал, как пульсирует ее промежность от очередного оргазма, еще крепче и горячее обхватывая его член. Но он даже не подумал останавливаться, продолжая двигаться все в том же медленном и невыносимо чувственном ритме.
- Теперь твоя очередь, - выдохнула она, и эти слова стали для него своеобразным сигналом.
Майкл поймал губами ее указательный палец и ощутимо прикусил зубами, чтобы не позволить себе застонать во весь голос от невероятного чувственного кайфа.
Наташе было настолько хорошо, что она совершенно не чувствовала боли на месте укуса, точнее, она была неким пикантным продолжением ее наслаждения.
Совершив последний сладострастный толчок, мужчина содрогнулся всем телом и, разомкнув зубы, все-таки простонал во весь голос, после чего обессиленно уткнулся взмокшим лбом в ее плечо. Перед его глазами внезапно всплыли картинки из его недавнего сна, в котором его любимая женщина трахается в студии с каким-то левым мужиком и при этом испытывает невероятный кайф. Видения были настолько реалистичны, что он снова вздрогнул всем телом, но теперь уже от диаметрально противоположных эмоций.
- Блять... - вырвалось у него, и мужчина, тяжело дыша, быстро перевернулся на спину и закрыл глаза, шумно при этом выдохнув.
- Это значит, тебе было очень хорошо? - с нескрываемой иронией в голосе произнесла Наташа и выразительно посмотрела на него.
- Прости...
- Джексон, ну как ты в целом? - игриво поинтересовалась девушка, медленно прочерчивая пальчиком круги вокруг его соска.
- Скорее жив, чем мертв. Но твои пять оргазмов того стоили...
- Ты что, считал?
- Угу... - буркнул мужчина, чувствуя при этом, как свинцовой тяжестью наливаются его веки и неумолимо тянет в сон.
- Какой ты все-таки еще мальчишка.
Она приподнялась на локте и нежно поцеловала его грудь.
- Не надо, милая, - простонал мужчина. - Еще одного раунда я точно не выдержу.
- Майкл? - позвала его девушка, наблюдая за тем, как тот тщетно пытается бороться со сном.
- Мм..?
- Ты когда в последний раз нормально высыпался?
- Не помню...давно...очень давно, - пробубнил певец сквозь все больше обволакивающую его дрему.
- Понятно, - девушка вздохнула и недовольно покачала головой. - Спи уже, мой сказочный Питер Пэн.
- Угу...
И мужчина мгновенно провалился в глубокий, спокойный сон. Наташа тихонько лежала рядом и молча смотрела на его красивое, умиротворенное лицо. Она нежно улыбнулась и, протянув к нему руку, осторожно погладила по щеке, затем придвинулась ближе и невесомо коснулась губами его губ.
Майкл даже не шевельнулся в ответ на ее прикосновения. Когда он спал, то так сильно напоминал ей ангела или же милого, невинного ребенка. Наташа провела рукой по его волосам, и в ее глазах заблестели слезы нежности и умиления.
- Я люблю тебя, Майкл Джозеф Джексон, - едва слышно прошептала она. - Когда-нибудь я обязательно скажу тебе об этом...
Дорогие читатели! Не забываем нажимать на звёздочку и писать комменты)))