Глава 13. Да здравствует сюрприз?
«Ку-ку сам за себя!» — щебетали мы в детстве, играя
В развесёлые прятки на стареньком нашем дворе.
Нам убежищем были подъезды, деревья, сараи.
Только тот, кто не жил, не участвовал в этой игре:
«Ку-ку сам за себя!» — это значит ты вместе со всеми.
«Ку-ку сам за себя!» — это значит тебя не нашли.
И так лихо текло золотистою струйкою время
В бесконечных песочных часах необъятной Земли.
Календарь — пополам, беспощадные часики — на пол:
Дни за днями гуртом, а за ними такие же дни.
Всё не то и не так, всё сегодня раздраем и ляпом.
Вроде, те же слова, только как обжигают они:
«Ку-ку сам за себя!» — это значит никто не поможет,
«Ку-ку сам за себя!» — это значит чужие вокруг,
Упади, пропади — никого эта явь не встревожит,
Ниоткуда тебе не протянут спасительных рук.
Даже ты, даже ты, недотрога моя и награда,
Всё ведёшь и ведёшь меня в пропасти, в тартарары…
«Ку-ку сам за себя…» Я прошу тебя, больше не надо.
«Ку-ку сам за себя…» Мне не выдержать этой игры.
Дмитрий Растаев
***
— Я сказал НЕТ!
Он решительно и открыто смотрел в такие же, как и у него самого, красивые карие глаза и нервно кусал губы, пытаясь скрыть свое раздражение.
— Ну, Майкл, братик… — красивая девушка, сидевшая в кресле напротив, пыталась пустить в ход все свое природное обаяние, хотя и знала, что это бесполезно: мега звезда шоу-бизнеса и, по совместительству, ее старший брат, никогда не велся на подобные вещи.
— Джанет! — мужчина резко вскочил на ноги и принялся нервно расхаживать по комнате. — Я не хочу! Понимаешь? Не хочу идти на этот дурацкий семейный ужин!
— Вот именно, Майкл, семейный. Мы — твоя семья. А ты, в последнее время, всех нас избегаешь, словно прокаженных, прикрываясь своей работой и вечными делами, которые никак нельзя отложить на потом. К тому же, мама по тебе очень сильно соскучилась.
— Соскучилась — пусть приезжает ко мне сюда, в Неверлэнд. Для нее двери моего дома всегда открыты, — недовольно проворчал Майкл, но Джанет заметила, как сразу потеплел его взгляд при упоминании об их матери.
Майкл был очень сильно привязан к Кэтрин. Пожалуй, больше всех остальных детей. И Джанет знала, что желание мамы видеть его, будет для него очень весомым, если не решающим, аргументом.
— Ну хорошо, Джанет, — Майкл вздохнул и посмотрел на сестру, — я обещаю подумать. Но на этом пока все!
В ответ Джанет расплылась в широкой белозубой улыбке. Она слишком хорошо знала своего брата, и если он сказал: «Подумаю», то в девяноста девяти случаях из ста это равнялось его согласию. Девушка довольно взвизгнула и, вскочив со своего кресла, ринулась обнимать хохочущего мужчину.
— Я люблю тебя, братик, — сладко пропела девушка, тесно прижимаясь к нему и крепко обнимая чуть выше талии.
«Вот же подлиза!» — улыбнулся про себя Майкл и, ласково погладив младшую сестренку по голове, произнес свое коронное:
— Я люблю тебя больше.
Она в шутку двинула ему локтем под ребра, на что тот сдавленно ойкнул, но, скорее, не от боли, а от неожиданности.
— Так своим фанаткам говори! — недовольно выкрикнула она и тут же звонко рассмеялась, увидев его вытянувшееся от недоумения лицо. — Хотя, что уж тут скрывать, я твоя сама преданная поклонница в мире! — тут же добавила она примирительным тоном.
Они весело рассмеялись, продолжая по-родственному тепло обнимать друг друга.
— Ну, вы все свои семейные дела решили? — прозвенел с порога тонкий мальчишеский голосок. — А то так чаю с печенькой хочется, что аж зубы сводит.
— Уже идем, Мак! — широко улыбнулся певец на его реплику и сделал рукой широкий приглашающий жест сестре.
***
«Майк, ты что, издеваешься? — Джанет с открытым от удивления ртом уставилась на все эти пирожные, тортики, мини-кексы и прочие лакомства, которыми был сплошь уставлен далеко немаленьких размеров кухонный остров. — Вот что означает на языке моего братца чайку с печенькой попить! Его-то идеальной, подтянутой фигуре ничего не угрожает, чего не скажешь о моей. Прощай осиная талия, здравствуй спортзал!»
Джанет обожала сладкое, и соблазн попробовать пару-тройку, нереально восхитительных на вид, десертов был невероятно велик. Но она все еще отчетливо помнила, какой пампушкой была в детстве, и как Майкл обзывал ее «толстой коровой» и постоянно твердил, что ей надо срочно худеть, иначе ее пухлые щечки скоро не будут помещаться ни на одну семейную фотографию. Она дико ненавидела его за это, обзывала разными нехорошими словами, плакала по ночам в подушку от обиды и строила коварные планы мести.
Но сейчас, повзрослев, она в какой-то степени была ему за все это даже благодарна. Именно благодаря ему, она нашла в себе силы держать себя в руках, взяться, наконец, за свой внешний вид и стать в итоге обладательницей умопомрачительной, сексапильной фигуры.
Джанет, опустившись на барный табурет, обреченно вздохнула и пододвинула к себе десертную тарелку со сливочными капкейками, один вид которых приводил ее в священный трепет. Ну вот как тут устоишь…
— Майкл, тебе нужно встречаться с девушкой, которая бы так же, как и ты, любила сладкое, но при этом, это никак бы не отражалось на ее стройной фигуре, — прикрыв от блаженства глаза, проворковала Джанет, ощущая при этом, как сладко и невесомо тает сливочный крем на ее языке.
— Так у Майкла есть девушка! И она… — Маколей чуть не подавился банановым чизкейком, когда Майкл больно пнул его под столом ногой.
— Так-так, братик, и чего мы молчим? — Джанет придирчиво сузила глаза на мужчину. — Давай-ка, колись, кто она?
— Так в том-то и дело, что говорить-то пока особо и не о чем. У меня так много работы, что я все никак не могу выбрать время, чтобы пригласить ее даже на банальное свидание, — быстро тараторя все это, он чувствовал себя грешником в аду, но врал при этом весьма убедительно: печальный вздох, томный взгляд, оттенки грусти в голосе. Что ни говори, а талантливый человек талантлив во всем.
— Может возьмешь ее с собой на ужин в Хейвенхерст? — с надеждой в голосе поинтересовалась его сестра. — Там вся семья разом с ней и познакомится.
— Нет, нет, нет! — яростно запротестовал Майкл, так активно при этом жестикулируя, что чуть не опрокинул на себя кружку с горячим чаем. — Рано! Слишком рано, Джанет! А вдруг у меня опять ничего не выйдет? Ты же знаешь, как остро реагирует Кэтрин на все это!
— Мама просто очень сильно любит тебя и беспокоится о твоем личном счастье, — вздохнула девушка, отправляя в рот очередной кусочек восхитительного капкейка.
— Знаю. И очередной мой неудачный роман ее попросту убьет! — Майкл сделал печальные глаза и посмотрел на Джанет.
Та понимающе вздохнула, разделяя его опасения насчет матери, и аккуратно отпила восхитительный чай с жасмином. Она, конечно же, не смогла ограничиться капкейками и попробовала еще пару восхитительных пирожных, сразу прикидывая при этом в уме, сколько дополнительных часов в спортзале ей грозит за эту гастрономическую слабость.
— Мак, а она красивая? — поняв, что из дражайшего братца даже клещами больше ничего не вытянешь, Джанет решила подойти к теме с другой стороны.
— Мм… — многозначительно протянул Маколей, увлеченно запихивая целиком себе в рот пирожное «Наполеон».
«Понятно. И этот с ним заодно. Ну ничего, я все равно узнаю правду».
Майкл и Маколей, стоя на широкой подъездной дорожке из добротной светло-серой брусчатки, с преувеличенным энтузиазмом махали вслед красному спортивному «Ягуару» сестры поп-короля.
— Мак, а ты чуть было не облажался, — улыбаясь вслед машине, ехидно пропел певец.
— Да с чего бы это?! — по-доброму огрызнулся светловолосый шалопай.
— Ты чуть не разболтал Джанет мою самую главную тайну.
— Да ничего бы я ей не разболтал, не дрейфь! Выкрутились же! — подбодрил его пацан и, немного помолчав, хмыкнул:
— Тили-тили-тесто, жених и невеста! — на что незамедлительно получил от певца дружеский подзатыльник.
***
Едва выехав за ворота Неверлэнда, Джанет врубила музыку на полную катушку, пытаясь отвлечь себя от неприятных мыслей.
Она была невероятно рада встрече с обожаемым братом и горда собой в связи с тем, что смогла уговорить его приехать на ужин, хотя это было весьма и весьма не просто, но. Она обманула Майкла. Точнее, умолчала о том, что инициатором семейного схода был никто иной, как их отец. Если бы она прямо сказала об этом, ее любимый братик точно бы никуда не поехал. Майкл ненавидел Джозефа и не ожидал от него ничего, кроме очередной гнусной лжи, грубости или коварного подвоха.
Джанет чувствовала себя неуютно из-за своего обмана и пыталась отвлечь себя музыкой.
Но черт побери, Майкл ведь тоже ей врал! У него появилась девушка — Джанет была в этом абсолютно уверена, и он предпочел скрыть это от нее. А ведь раньше он всегда с ней делился.
«Ну уж нет, дорогой братик! Я не отстану от тебя, пока не добьюсь всей правды!»
Она была настолько погружена в свои мысли и переживания, что не заметила, как старенький серый пикап марки «Форд» аккуратно вырулил из прилегающего к основной дороге пролеска и покатил вслед за ее красным «Ягуаром» по широкой проселочной дороге.
***
Маколей Калкин почуял неладное, когда его лучший друг Майкл стал проводить с ним все меньше и меньше времени. Где это было видано, чтобы сам Майкл Джексон отказывался лишний раз зарубиться в игровую приставку, устроить безумные гонки на гольфмобилях по Неверлэнду или затеять бои на водяных пистолетах?! Маколей все чаще слышал от знаменитого певца что-то типа: «Мне некогда Мак, прости. Поиграй с братьями Касио», «Мак, я сейчас уезжаю, давай потом», «Мак, меня сегодня не будет в Неверлэнде, но ты все равно приезжай!»
ДА КАКОГО ФИГА?!
Зачем ему Неверлэнд, если там нет его лучшего друга? Какой смысл во всех этих аттракционах без Майкла?
И в душе у мальчишки проросли зерна ревности и подозрительности. Джексон явно что-то от него скрывал, и он должен был выяснить, что именно. Может быть, у него появился еще один лучший друг? Он пытался найти хоть какие-то следы присутствия еще кого-то в жизни знаменитого артиста, но все было тщетно.
Проблема разрешилась внезапно и сама собой. «Мак, я хочу тебя кое с кем познакомить. Этот человек очень важен для меня». — «Вот оно! Сейчас наступит момент истины», — Маколей так и подпрыгнул на месте от нетерпения. Майкл подвел его к своему огромному линкольну и, загадочно подмигнув, открыл заднюю дверь. Из машины вышла… ДЕВУШКА???
Маколей так и застыл, открыв рот от удивления. У Майкла появилась девушка? Вот этого он точно не ожидал. Он скорее готов был увидеть сказочного единорога, чем… «Познакомься, Мак, это Наташа». Мальчишка благополучно пропустил ее имя мимо ушей. Какой толк его запоминать, если она здесь надолго не задержится?! В предстоящей конкурентной борьбе за внимание Майкла Джексона юный хулиган и восходящая звезда кино рассчитывал на безоговорочную победу и был настроен весьма решительно.
«В нашей мужской компании женщинам не место! Я обещаю, что ты очень быстро испаришься из его жизни. Я тебе такое устрою…» — злорадствовал внутри себя мальчишка, нацепив при этом широкую, дружелюбную улыбку и вежливо отвечая на ее приветствие. «Может, сразимся на водяных пистолетах?» — Мак хитро сощурил на нее глаза. «Давай», — улыбнулась она в ответ. «Ну, держись!» — предвкушая быструю расправу, процедил он про себя.
«Майкл, это ты виноват! Это из-за тебя мы опять проиграли!» — сердился Маколей, меняя очередную, мокрую насквозь, футболку. « А я тебе сразу говорил, что с ней сражаться бесполезно. С ней дружить надо», — хохотал певец. «Дружить? Вот еще… — фыркнул мальчишка. — Тебе надо, ты и дружи!»
Но Наташа оказалась совсем не такой, какой он себе представил ее при первой встрече. Она лихо лазала по деревьям наравне с ним, очень классно дралась, с удовольствием участвовала в битвах на водяных пистолетах, круто водила гольфмобиль и никогда, никогда не лезла в их с Майклом сугубо мужские дела и приключения.
Мак и сам не заметил, как проникся большой симпатией и доверием к этой красивой зеленоглазой девушке. Он уже сам себе не давал отчета в том, что когда звонил своему другу, чтобы попроситься приехать в Неверлэнд, первый его вопрос был не «Как дела, дружище?», а «Наташа там?»
Однажды, наблюдая за тем, как девушка грациозной походкой идет к их столику возле бассейна, Маколей глубокомысленно изрек: «Был бы я лет на десять постарше, я бы обязательно за ней приударил!» — за что незамедлительно получил тортом в лицо. «Приударил бы он! — злобно кривлял его Майкл. — Подрасти маленько, жених». Эпплхэд говорил все это как бы в шутку, но мальчишка уловил в его голосе нотки ревности.
Его сомнения в том, что Майкл и Наташа не просто друзья, окончательно развеялись, когда он случайно застукал их целующимися в тени огромного куста глицинии, что рос позади центрального дома. «Ого! А Эпплхэд классно целуется», — восхитился про себя Мак, с открытым от удивления ртом продолжая наблюдать за целующейся парочкой. «Эй! Ты что здесь делаешь?» — грозный окрик Майкла привел его тогда в чувство.
— Эй! О чем задумался, Мак? — весело прокричал певец, с разбега плюхаясь на мягкий диван, рядом с мальчишкой.
— Да вот. Размышляю над твоим подарком мне на день рождения, — сосредоточенно протянул тот.
— Ого! А не рановато ли? — со смехом в голосе заметил мужчина. — У тебя день рождения в августе, а сейчас, слава Богу, еще только март на дворе.
— И ничего не рано, — недовольно буркнул светловолосый пацан. — Мечтать всегда приятно. Тем более ты скоро укатишь в свой мировой тур. Когда стартуешь?
— Июнь или июль, пока точно не знаю, — певец неопределенно пожал плечами.
— Вооот. Так что на мой день рождения мы с тобой и не увидимся, — грустно вздохнул Маколей.
— А поехали в тур вместе со мной?! — внезапно предложил певец.
— Не получится. У меня работа, — важно заметил мальчуган. — Съемки в кино, съемки в рекламе, интервью, фотосессии, встречи с поклонницами. Короче, сам понимаешь.
— Ого! А вы, господин Калкин, не рановато ли зазвездились?
— Да нет. В самый раз, — по-деловому ответил мальчик, и оба весело рассмеялись над его шуткой.
— Эпплхэд? — тихо произнес Маколей, приобнимая мужчину за талию и утыкаясь лицом ему в грудь.
— Мм… — протянул Майкл, обнимая его в ответ.
— А ты сильно скучаешь по ней?
Мужчина прекрасно понял, о ком идет речь, и его сердце сжало противными тисками.
— Сильно.
— И я тоже. Почему она не приезжает в Неверлэнд?
— У нее работа, — Майкл тяжело вздохнул и ласково потрепал мальчишку за плечо. — Очень далеко отсюда…
— Знаешь, о чем я мечтаю, Эпплхэд?
— И о чем же?
— Чтобы вы с Наташей поженились и усыновили меня.
— Представляю себе эту сумасшедшую семейку, — хмыкнул Майкл.
— Может посмотрим один из любимых Наташиных фильмов? Как насчет той комедии, над которой она так сильно смеялась, что мы с тобой полфильма смеялись не над самим фильмом, а над ее реакцией на него?
— Хорошая идея. Мне нравится. Ну что, пошли смотреть?
— Майкл?
— Мм…
— Если ты обидишь Наташу, я тебе таких наваляю!
— Если я ее обижу, Мак, то я сам себе наваляю, можешь в этом не сомневаться.
Неприятные воспоминания о том, что случилось в Будапеште, противным, надоедливым червячком шевельнулись в его сознании. Он больше никогда не позволит себе такого по отношению к ней. Он поклялся и был твердо намерен сдержать свое обещание.
***
«Вот же черт! Только не это! Ну же, давай!» — Джанет вот уже несколько минут тщетно пыталась завести заглохшую машину. Наконец бросив это бесполезное занятие, она стала думать, что же ей делать дальше.
Первой мыслью было позвонить брату. «Какого черта, Майк, ты выстроил свое ранчо так далеко от цивилизации?!» — раздосадованно произнесла она, увидев на экране своего мобильного угрюмый значок отсутствия сети. Девушка еще раз негромко чертыхнулась и, небрежно бросив на пассажирское сиденье совершенно бесполезный в этой местности аппарат, вышла из машины.
Приложив руку к глазам наподобие козырька, она принялась крутить головой по сторонам. Песчаные холмы со скудной растительностью да фермерские владения. До ближайшего из них не менее двадцати минут ходу. Но она не видела другого выхода, как добрести до сельхозугодий и попросить их хозяина о помощи. «Только мой гениальный братец мог обосноваться в таких еб*нях. Если бы у него была возможность, он давно бы свалил на чертову Луну, лишь бы люди не докучали ему своим назойливым вниманием», — горько ухмыльнулась девушка и вернулась к машине за своей сумкой, телефоном и бейсболкой.
Вдруг где-то вдалеке послышался негромкий шум мотора. Джанет внимательно присмотрелась и увидела в клубах песчаной пыли приближающийся силуэт светло-серого фермерского пикапа. Машина ехала со стороны ранчо ее брата. «Может кто-то из рабочих Майка направляется в город или на ближайшую ферму за продуктами?» — обрадовалась Джанет и, выскочив на обочину дороги, принялась голосовать. «Ну слава Богу, вот и мое спасение», — с облегчением выдохнула девушка наблюдая за тем, как машина начала резко сбавлять скорость.
— У вас проблемы, мисс? Нужна помощь? — пронзительно-голубые глаза молодого мужчины смотрели на нее с участием и искренним желанием помочь.
На мгновение ей показалось, что она уже где-то видела этого симпатичного парня раньше, но она быстро потеряла эту мысль. Вокруг нее вечно крутилось так много людей, что запомнить их всех было просто нереально.
— Мм… простите, а вы, случайно, не с ранчо моего брата? — поинтересовалась девушка, широко при этом улыбаясь.
«Неужели она флиртует со мной? Ох, моя милая Джанет, я знал, что понравлюсь тебе. Мы ведь просто созданы друг для друга», — пронеслось в его больной голове.
— А кто ваш брат? — почти безразлично бросил он.
— Майкл… Майкл Джексон.
— А я все думаю, кого вы мне напоминаете. Вы наверное его сестра Джанет? — слегка оживился молодой мужчина, правдоподобно изобразив при этом, что узнал певицу буквально только что и мягко обойдя вопрос про Неверлэнд. — Мое имя Франк. Так чем я могу вам помочь?
***
Франк с самого утра занял очень удачную позицию в небольшом лесочке на подъезде к ранчо Джексона и начал свое наблюдение.
В 13:25 (мужчина аккуратно занес это время в свой блокнот) на проселочной дороге, ведущей к центральным воротам Неверленда, показалась красная спортивная машина. «К мистеру Джексону гости пожаловали. На званый обед с устрицами и шампанским», — нервно хохотнул он про себя и вдруг резко выпрямился, округлив глаза и судорожно хватая ртом воздух, когда за рулем промчавшейся мимо машины мелькнули столь милые его сердцу черты женского лица. Джанет. Его Богиня. Он просто не верил своему счастью. Несмотря на мимолетность встречи, все внутри него ликовало от болезненной радости и восторга. И он принялся вновь терпеливо ждать…
Когда красный «Ягуар» вновь показался на дороге, двигаясь теперь в сторону города, он, не задумываясь, отправился за ним следом. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что его старый потрепанный пикап не в силах тягаться по скорости со спортивным купе, но его это мало волновало. В нем проснулся азарт. Азарт игрока в казино, который понимает, что скоро останется без штанов, но уже не в силах остановиться. Инстинкт хищника, его прекрасная жертва и жажда преследования — вот что двигало мужчиной на тот момент. «Господи! Я всегда знал, что ты любишь меня и благословил на все мои деяния!» — вознес к небу слова благодарности безумец, когда увидел очертания красного спорткара у обочины и девушку, поднявшую правую руку в голосующем жесте. Пальцы мужчины лихорадочно вцепились в руль, и он начал резко тормозить. Все это Божий промысел, не иначе. Ну не может так сильно везти простому маленькому человеку.
— Дело дрянь с твоей машиной, — вынес свой вердикт Франк, деловито хлопнув крышкой капота. — Серьезная поломка. Нужен специалист.
На самом деле неполадка была пустяковой, и починить машину он мог в два счета, но у него на Джанет были немного другие планы. Увидев мелькнувшее в ее божественных глазах разочарование, Франк тут же предложил:
— Я могу подбросить тебя до города, если не возражаешь.
— А у меня есть выбор? — хмыкнула девушка, пожимая плечами.
— Вообще-то есть. Могу отвезти тебя обратно, на ранчо брата, но, как сама понимаешь, мне это совсем не по пути.
«Хотя, ты знаешь, я бы с удовольствием посетил сказочные владения твоего братца, так сказать, с официальным визитом».
— Поехали! В город! — решительно произнесла Джанет после минутного раздумья, и внутри у него все приятно затрепетало от радости: почти два часа в одной машине с женщиной мечты — что может быть лучше!
Джанет оказалась очень разговорчивой. В пути она рассказывала байки из гастрольной жизни своих братьев и о том, что завтра у них в Хейвенхерсте намечается странный семейный ужин. При этом девушка все время держала сотовый телефон в руках, пытаясь поймать сигнал, и как только они въехали в зону покрытия, тут же начала набирать чей-то номер.
— Алло, Майк?
При звуке его имени, внутри у Франка все разом закипело от ярости. Известный певец даже не захотел с ним тогда поговорить, выслушать его доводы, его причины, его боль. «Мистер Джексон отказывается от уголовного преследования при условии, что вы пройдете интенсивный курс лечения в психиатрической клинике». Как же он ненавидел его в тот момент. Сначала он унизил его, отказав в личной встрече, а теперь еще и психом конченным считает? С Франком Полом Джонсом так нельзя!
«Ох, Майкл, Майкл, твоя доброта тебя погубит. Лучше бы ты посадил меня тогда», — Франк улыбался своему отражению в зеркале, слушая, как рядом по мобильному телефону щебечет Джанет Джексон — его законная и горячо любимая супруга. В реальности этой своей больной фантазии психопат был абсолютно уверен. Он представлял, как они только что выехали из СВОЕГО Неверленда и теперь направлялись в Лос-Анджелес для того, чтобы пройтись по магазинам, сходить в кино и поужинать в уютном французском ресторанчике.
Он незаметно скосил глаза куда-то за спинку пассажирского сиденья, представляя, как прячет там огромный букет бордовых роз для своей любимой жены и с нетерпением ждет повода, чтобы вручить ей прекрасные цветы. В салоне пикапа у Франка, действительно, было кое-что припрятано: черный пластиковый пакет, в котором лежала тряпка, смоченная хлороформом и послание для Майкла Джексона, над которым он корпел целых два дня, аккуратно вырезая буквы из газет и склеивая из них нужные слова.
— Майк, не волнуйся, со мной все в порядке. Меня уже почти довезли до города… С кем я еду? — Джанет покосилась на парня за рулем. — Какой-то парень… Конечно я знаю его имя, его зовут Франк… Майкл, да не переживай ты так… Он совсем не похож на маньяка… О’кей, я не знаю, как выглядят маньяки, но он точно не маньяк.
Джанет еще раз бросила внимательный взгляд на Франка. Светло-голубые джинсы, тонкая хлопчатобумажная рубашка в крупную клетку, взъерошенные короткие волосы пшеничного цвета, пронзительно-голубые глаза. «Ну просто вылитый фермер-маньяк из киношного триллера», — Джанет улыбнулась своей шутке.
— Алло, сестренка?
— Да здесь я! О Господи, Майкл, да успокойся уже! Никто не собирается меня похищать!
«Ну это пока», — подумал Франк и вновь незаметно покосился за заднее сиденье пикапа, где лежал заветный пакет.
Чем дальше Джанет разговаривала со своим братцем, тем крепче Франк сжимал пальцами руль, пытаясь подавить растущую волну гнева. Черт бы побрал этого Джексона с его раздутой до вселенских масштабов манией преследования и болезненным желанием видеть в каждом встречном — поперечном потенциальную опасность и угрозу для жизни. Он не даст им с Джанет спокойной жизни и будет постоянно совать свой подправленный с помощью хирургического скальпеля нос в их семейные дела, прикрываясь неусыпной заботой о своей сестре.
От Майкла нужно избавиться. Причем, срочно!
— Майкл сказал, что его люди заберут мою машину и отвезут в сервис, — Джанет открыто улыбнулась Франку, закончив свой телефонный разговор.
— Отлично! — с наигранным оптимизмом воскликнул мужчина, и они оба беззаботно рассмеялись.
— Оу, Франк, мы приехали! Можешь высадить меня вот здесь.
Безумец неотрывно и безо всяких эмоций на лице смотрел, как красивая девушка, только что выпорхнувшая из его машины, входит в студию фитнесса на самой престижной улице Лос-Анджелеса.
А твой брат, Джанет, был как всегда прав: у маньяков на лбу не написано, кто они есть на самом деле.
***
Майкл резко выдохнул, увидев впереди знакомые очертания крыш и башен поместья Хейвенхерст, и его сердце болезненно защемило от внезапно навалившихся сложных и противоречивых чувств.
Он пытался полюбить этот дом всем сердцем и поначалу ему это неплохо удавалось. Но потом, что-то в нем сильно надломилось, и он почти полностью перестроил особняк в соответствии со своими вкусами и предпочтениями, но даже это не помогло. Родовое гнездо Джексонов, из которого Майкл выпорхнул чуть ли не самым последним из детей, так и не стал для него ДОМОМ. Он покинул Хейвенхерст, когда ему было двадцать семь; солидный возраст для мужчины. Он бы сделал это намного раньше, но попросту не мог оставить свою любимую мамочку один на один с этим монстром по имени Джозеф. Ему по-прежнему не нравилась эта идея с ужином, но он все-таки приехал, поддавшись на уговоры Джанет.
Майкл вышел из машины и тоскливым взглядом окинул отчий дом. За столько лет здесь ничего не изменилось: к дому по-прежнему вела мощеная светлым камнем дорожка, а перед самым входом возвышался белый фонтан. Во все окна, как и прежде, было вставлено тонированное стекло, а в пруду рядом с домом все также плавали черные и белые лебеди. Когда-то, маленькому, чернокожему мальчику из захолустного городка Гэри, дом, похожий на Хейвенхерст, казался несбыточной мечтой. Теперь у него есть целый Неверлэнд.
Майкл неторопливо шел вдоль дорожки по направлению к фонтану и воспроизводил в своей памяти счастливые картинки из детства: вот они с Джанет прячась в кустах, едят шоколадные конфеты, и их довольные моськи все перепачканы этим лакомством; вот он с братьями играет в догонялки на большом заднем дворе дома и, довольный, смеется над тем, что никто так и не смог его опять поймать; вот он со злорадным выражением лица безжалостно обливает из поливочного шланга холодной водой Тою за ее невинный телефонный розыгрыш. Последнее воспоминание особенно заставило его улыбнуться. «А, впрочем, все они не такие уж и плохие люди. И мы вполне нормальная, обычная семья», — последнее, что успел подумать Майкл, прежде чем его пальцы коснулись массивной дверной ручки.
Его настроение резко поменялось, как только он вошел в гостиную.
Когда его высокая, стройная фигура показалась на пороге, все разговоры разом стихли и все взгляды устремились только на него. Казалось, сам дом с удивлением уставился на мужчину, отмечая в нем разительные перемены. Эти, добротно сделанные стены еще помнили те времена, когда этот чудик не мылся неделями, расхаживал по дому в зачуханных джинсах и рваном свитере и вбил себе в голову, что дезодоранты — это жутко вредно. За все это он и получил прозвище Вонючка. Как любят писать в романах «Шли годы…», и Вонючка превратился в умопомрачительного мужчину с безупречным стилем, невероятной харизмой и зашкаливающей сексуальностью.
И вот теперь этот любимчик фортуны, публики и женщин, робко мялся на пороге семейной гостиной, заставляя всех присутствующих задаваться одним и тем же вопросом: «А мы, вообще, с ним родственники?» Майкл, в свою очередь, отчаянно не хотел находится в одной комнате с остальными, в ожидании, пока соберется вся семья. Он не горел особым желанием общаться с кем-либо из своих братьев и сестер, кроме, разве что, Джанет. Певец уличил минутку, бесшумно выскользнул из гостиной и направился прямиком на второй этаж.
«Сфотографировать, поймать мгновение. Остановить время. Сохранить нас, какими мы были, какие мы есть.»
Майкл улыбнулся, пробегая глазами вдоль этой красивой надписи, которая была прикреплена над лестницей, ведущей в комнаты с фотографиями. И именно туда он сейчас и направлялся. Надпись была его идеей, впрочем, как и многое другое в этом доме. Певец осторожно толкнул дверь, и та тихонько и жалобно скрипнула в ответ.
Майкл, вместо того, чтобы сделать шаг в комнату, лишь просунул голову в образовавшийся проем, словно он пришел к кому-то в гости и теперь должен был попросить разрешения войти. Помявшись в нерешительности, он все-таки вошел и вот уже несколько минут не спеша переходил от фотографии к фотографии, и лишь редкий скрип половиц нарушал тишину помещения. Сколько ярких мгновений. Сколько радостных воспоминаний. Сколько всего, что безвозвратно ушло и никогда уже не вернется…
Взгляд Майкла задержался на фото, где он — смешной и трогательный малыш — смотрит, как Дайана Росс делает себе маникюр. Его отцу больше всего нравилась именно эта фотография. Старый извращенец.
При воспоминании об отце Майкла передернуло от отвращения. Однажды Джо догадался, что его сын безумно влюблен в эту эффектную, ветреную диву и с тех пор не упускал момента поиздеваться над его нежными юношескими чувствами. Это было одной из причин, почему певец скрывал все свои последующие романы от ближайших родственников: он просто не хотел вновь выслушивать все эти обидные подколы в свой адрес. Чем меньше знают, тем лучше…
Он быстро перевел взгляд на другое фото, на которой маленький он поет, прислонившись к фонарному столбу. Пройдя чуть дальше, он замер возле следующего снимка и улыбнулся. А это его любимое фото, на котором они с Полом Маккартни моют посуду. Он всегда вспоминал о Поле с невероятной теплотой. «Какое классное все-таки было время», — с оттенком легкой грусти подумал певец.
— Я знала, что найду тебя здесь, — тоненький женский голосок выловил его из потока воспоминаний.
— Мама, — его лицо озарила нежная улыбка, и он с невероятной осторожностью привлек к себе женщину, словно боясь причинить ей физическую боль от слишком крепких объятий.
— Я так рада видеть тебя, сынок. Спасибо, что приехал, — тихо произнесла Кэтрин, робко поглаживая сына по спине.
— Мам, ну как я мог не приехать? Почему ты не приезжаешь в Неверлэнд?
— Ох, дорогой, ты так занят в последнее время… Я просто боюсь помешать тебе своим визитом.
— Мам, я всегда найду для тебя свободную минутку, и ты прекрасно об этом знаешь, — его сердце болезненно защемило. Как она могла подумать, что он не хочет ее видеть? «Мама, мама, милая мамочка, как же я по тебе соскучился. Как о многом мне хочется тебе рассказать», — эти слова так и рвались из него, но он лишь грустно улыбнулся и прикрыл глаза, продолжая с огромной нежностью обнимать Кэтрин.
— Сынок?
— Мм…
— Ты опять один…
Ну вот, началось. В глубине души Майкл понимал, что Кэтрин действует из лучших побуждений, ведь она очень волнуется за него и желает ему огромного личного счастья, но подобные разговоры его всегда порядком раздражали.
— У тебя хотя бы есть девушка на примете?
— Мааам…
— Ну хорошо, хорошо, сынок. Не хочешь, не говори. Скажи мне только одно, дорогой, ты счастлив?
— Очень, мама. Ты даже не представляешь как… У меня есть все, о чем я мечтал: любимая работа, Неверлэнд…
— Майк, я не об этом.
— Я знаю, мам, о чем ты. Мне некогда заниматься этими глупостями. И я еще не встретил ту девушку, которая бы мне по-настоящему понравилась и которую мне бы захотелось пригласить на свидание или привезти с собой в Хейвенхерст.
Кэтрин лишь печально вздохнула в ответ на эту наглую ложь. Ее добрый, светлый мальчик никогда не умел врать, вот и сейчас у матери не было причин сомневаться в его словах…
— Да неужели! Глазам своим не верю! Сам Майкл Джексон почтил нас, простых смертных, своим присутствием! — на лице Джермейна заиграла ехидная ухмылка, когда он увидел, как его мама и брат вместе спускаются по лестнице со второго этажа.
Кэтрин неодобрительно посмотрела на него, и тот сразу же замолчал. Майкл всегда поражался этой ее способности заткнуть любого из своих сыновей одним только взглядом, и это еще раз навело его на мысль, что их мать не такая уж и слабая, как может показаться на первый взгляд.
— По какому поводу встреча, Джермейн? — тихо спросил Майкл, проигнорировав его колкий выпад.
— Понятия не имею. Мне известно только одно — это идея Джозефа.
Майкл метнул недовольный взгляд в сторону Джанет. Если бы он знал, что все это затеял его папаша, ноги бы его здесь не было.
— Ну и где же сам «виновник торжества»? — хмыкнул певец, одновременно пытаясь унять противную внутреннюю дрожь.
Он никогда не боялся Джозефа, в отличии от других братьев, но испытывал к нему стойкое чувство отвращения, вплоть до тошноты.
— Видимо, задерживается, — безразлично пожал плечами Джермейн. — По мне, так лучше бы он вообще не появлялся.
В это время скрипнула входная дверь, и в холле послышались тяжелые мужские шаги.
Майкл сделал несколько коротких, судорожных выдохов, пытаясь подавить растущую внутри панику. Он давно уже не был тем маленьким, затравленным мальчиком, который систематически подвергался физическому и моральному насилию со стороны отца, но все равно с ужасом в глазах ожидал встречи с ним.
Певец робко покосился на братьев и сестер: у всех на лицах отражались далеко не самые радостные чувства. Наконец, грозная фигура Джозефа Джексона появилась в дверях гостиной, и все сразу же заметили, что он пришел не один.
«Джозеф совсем охренел?! Он что решил привести свою малолетнюю любовницу к нам в дом?!» — Майкла буквально разрывало на части от бешенства, хотя внешне он выглядел абсолютно спокойным.
Но когда первая волна гнева схлынула, и он смог разглядеть девушку получше, то тут же отмел первоначальную версию. Его папаша любил женщин эффектных: высоких, стройных, красивых. Эта девочка не подходила ни под одно из этих описаний. Нескладная, полноватая и, откровенно говоря, некрасивая, она скромно пряталась за мощную фигуру Джозефа, словно испуганный зверек и вызывала у Майкла странное чувство жалости и отвращения.
«Что все это значит?» — он перевел свой непонимающий взгляд на Джанет. Та, прочитав в глазах брата немой вопрос, лишь пожала плечами в ответ.
Впрочем, не только Майкл во все глаза смотрел на нескладную девушку — подростка; явно настороженные и даже враждебные взгляды всех, собравшихся в гостиной, были обращены сейчас на нее.
— Дорогая семья! — торжественным голосом объявил Джо, когда все присутствующие в комнате более или менее отошли от первоначального шока.
Он чуть-чуть подтолкнул девушку вперед, словно говоря ей: «Ну же, смелее, вперед!» и сделал этот так мягко и заботливо, что Майкла внутренне передернуло. Джозеф? Мягкость? Забота? Эти три понятия никак не могли подружиться у него в голове. Тем временем Джо широко улыбнулся и с нескрываемыми нотками гордости в голосе произнес:
— Разрешите вам представить. Джо Вонни. Ваша сводная сестра.
О том, что у Джозефа есть другая семья стало известно еще в далеком 1980 году. Как-то после концерта Джозеф собрал всех сыновей и, сияя, объявил: «Мне надо кое-что сообщить вам. У вас есть маленькая сестричка». Дети непонимающе уставились на отца. «Как? Когда? О ком ты говоришь? Мама ведь не рожала никакого ребенка!» «Да, но у меня есть дочь, — продолжал Джозеф. — Ее зовут Джо Вонни и ей уже целых шесть лет». Новость о сводной сестре прозвучала словно гром среди ясного неба. Нет, дети, конечно, давно подозревали, что ночи, которые их отец проводил вне дома были ночами измены, но они не думали, что все настолько серьезно. Мальчики были в ужасе. Джозеф же вел себя так, будто это было самым естественным делом. Некоторые из братьев захотели сразу же рассказать обо всем матери, но большинство детей были против. Особенно сильно этого не хотел Майкл. Он считал, что эта новость просто убьет Кэтрин. И они хранили от мамы тайну этой измены Джозефа, пока один из братьев все ж таки не рассказал ей всю правду. В глубине души все надеялись, что Кэтрин сразу же разведется с Джозефом, но этого, увы, не случилось. Их мать предпочла сделать вид, что все нормально и продолжала жить с их отцом под одной крышей, будто ничего и не случилось.
Гробовую тишину комнаты нарушил звук бьющегося стекла — это Кэтрин выронила графин с лимонадом, который до этого держала в руках.