Глава 3
────༺༻────
Утро в финансовой школе, где обучался Чимин, началось с важной новости — приезжал основатель и главный меценат школы Чхве Дино. Преподаватели заволновались, попросили учеников тщательно проследить за своей школьной одеждой — чтобы всё блестело и выглядело с иголочки. Всю школу вылизали и вычистили, подмели дорожки, расставили благовонные палочки. Ученики, с гладко зачёсанными и уложенными в хвост волосами, в накрахмаленных белых рубашках со стоячим воротником, сидели в классах и старательно повторяли за учителем. Директор приготовил всю документацию школы и отчётную ведомость для гостя. Чхве Дино приехал один, но в окружении личной охраны и слуг. Чхве был не просто высокопоставленным чиновником, а имел титул князя и ему в будущем пророчили должность министра. Тридцатисемилетний мужчина, в полном расцвете сил и внешне привлекательный, наслаждался жизнью в полной мере. Он окружал себя красивыми вещами и красивыми людьми. Этот мужчина был женат, имел двух законных наследников и пять незаконнорожденных детей от наложниц в гареме. Он тщательно следил за собой, поэтому имел моложавый вид. Его длинные, доходящие до середины спины, чёрные волосы, умасленные ароматными жирами, были тщательно расчёсаны и уложены в тугой хвост на затылке чёрными лентами, что роскошным водопадом струились по спине. Лицо имел гладкое и чистое, а белоснежный, с зелёными и золотыми узорами ханбок, подчёркивал стройное, мускулистое тело. Дино пользовался популярностью у женщин и сам он любил предаваться любовным утехам, но имел тайную, тщательно скрываемую страсть. Чхве даже не взглянул на документацию школы, а сразу сообщил директору, зачем он приехал. Многоуважаемый директор, пребывающий в шоке от слов князя, но не смеющий и слова поперёк сказать, повёл Дино к классам. И едва князь увидел Чимина, застыл, поражённый его красотой. Весь Сеул говорил о «золотом» мальчике. В чайных и увеселительных домах города, все наперебой обсуждали Паке Чимина — протеже банкира Ким Сокджина. Кто видел этого мальчика, захлебываясь описывал его, кто не видел — пересказывал услышанное. Князь, как только узнал, что «золотой» мальчик учится в его школе, сразу же отправился удостовериться в правдивости слухов. Но когда увидел, понял, что слухи не передают и малой части его красоты. Едва увидев эти нежные, грустные глазки, эти персиковые блестящие губки, эту тонкую фигуру — он пропал. В его голове молниеносно пронеслась мысль, что он первым сможет ухватить эту красоту и присвоить себе. Как только Чимина увидят эти дворцовые сластолюбцы, думал он, начнётся настоящая охота за этим сокровищем. Мысли, одна за другой проносились в голове князя, в то время как директор, распинаясь и кланяясь, рассказывал дорогому гостю о достижениях в школе. Сам князь, с непроницаемым лицом, стоял посреди класса, и никто не подозревал, какой ураган чувств бушует внутри него. Дино, прервал пылкую речь директора, попросил привести к нему в сад лучших учеников в школе, чтобы князь лично смог оценить их успехи. Директор всё понял. С тихим вздохом, он назвал имена пятерых мальчиков, в том числе Чимина, и приказал следовать за ним. Ученики, волнуясь, предстали перед князем. Он поочередно спрашивал их имена и снисходительно интересовался их увлечениями.
— Как твоё имя, дитя? — спросил князь, когда очередь дошла до Чимина. Его голос был мягким, глубоким, успокаивающим, и сам он поглядывал своими чёрными глубокими глазами по-доброму, по-отечески. И Чимин не почувствовал исходящей от мужчины угрозы.
— Паке Чимин, Ваша Светлость, — склоняясь в поклоне, ответил Чимин и не видел, как вздрогнул мужчина и как покрылась мурашками его кожа под нарядным ханбоком. Словно патока разлилась по его венам голос мальчика, и на мгновенье князь прикрыл глаза от возбуждения.
Придя в себя, Дино стал расспрашивать юношу об его увлечениях. Чимин отвечал вежливо, с почтением, не смея поднимать глаз. Но князю было мало:
— Расскажи откуда ты? Кто твоя семья? — спросил он. Чимин вздрогнул и вскинул глаза на князя, а сердце мужчины пропустило удар. Он заметил, как побледнел юноша, но Чимин ответил:
— Я из Пусана, Ваша Светлость. Мой отец... Мой отец был капитаном корабля...
— Был? — вопросительно поднял бровь князь.
— Он погиб в море три года назад. А мама... умерла в прошлом году, — последние слова Чимин еле слышно прошептал, но все услышали. — Меня взял на воспитание господин Ким Сокджин, заменив мне родителей. Помог поступить в Вашу школу, заботился обо мне. Я ему бесконечно благодарен, — Чимин склонил голову и слегка поклонился князю, обозначая, что окончил свой рассказ.
Больше князь не расспрашивал ни о чём, и безучастно слушал других учеников. В его голове набатом била мысль: «Сирота. Покровитель, пусть и влиятельный, находится достаточно далеко. Если действовать быстро, я смогу завлечь мальчика и спрятать его ото всех. Только я буду им владеть. Я сорву этот нежный цветок!» Князь отвлёкся от своих раздумий, когда директор уже вовсю щебетал какие у него хорошие и прилежные ученики. Прекрасно понимая, что князь здесь из-за «золотого мальчика», директор нахваливал его и упомянул о том, что Чимин прекрасно владеет французским и английским языками. Ухватившись за эту информацию, князь тут же пригласил Чимина на приём в английское посольство, вместе с директором, а для отвода глаз, и других учеников, отличившихся в учёбе, к себе в родовой замок на званый обед. С этими словами князь встал со своего кресла, возвышаясь над всеми, и стремительно покинул сад в сопровождении слуг и телохранителя. Директор и ученики согнулись в почтительном поклоне и стояли так, пока высокая фигура князя не скрылась за воротами. Отмерев от поклона, ученики завизжали и запрыгали от радости, не сумев сдержать эмоции при директоре. Да и сам директор порадовался за своих учеников, ласково погладив их головы, говоря о том, какая высокая честь им оказана:
— Теперь, вашей учтивостью и благовоспитанностью вы сможете подтвердить высокий статус нашей школы. Постарайтесь блеснуть вашими знаниями, но будьте скромны и почтительны. Я горжусь вами! — дети поклонились своему директору и поблагодарили за наставления.
Радостные, они вернулись в классы и продолжили обучение. Вечером Чимин нашёл в своей комнате веточку шиповника с нежными, душистыми, розовыми цветками, и неизменную записку: «Ты нежнейший цветок, который я мечтаю назвать своим». Обречённо вздохнув, Чимин решил не писать ответной записки тайному поклоннику, а подождать, когда он откроется перед ним, и лично поблагодарить за искренние чувства, пусть он и не сможет ответить на них. Немного уставший от пережитых эмоций, Чимин заснул, смотря на розовые лепестки и вдыхая нежный аромат.
────༺༻────
Чимин сильно тосковал по дому, немыслимо хотел увидеть Сокджина, обнять его, выплеснуть всю свою тоску и одиночество. А ещё он хотел увидеть море, вдохнуть солёный бриз, ощутить прохладу морской воды. Сокджин присылал письма каждый день, но старался писать на отвлечённые темы: рассказывал последние новости из дома, о новых кораблях, приобретённых компанией, о своей работе. Он боялся выдать свою тоску по нему, о том, как сто раз пожалел о своём решении отправить его в Сеул; как по десять раз на дню порывался приехать за ним и забрать его; как иногда плакал, скучая по своему ребёнку. И только сухо писал, что любит, скучает и ждёт его успехов в учёбе. Он сам себе не признавался, что сердце сжимается от непонятной тревоги за его мальчика, объясняя это обычной родительской настороженностью. А однажды, Сокджин написал, что встретил кое-кого, и хочет познакомить их, но умолчал кто это, сказав, что не хочет говорить об этом в письме. Чимин очень обрадовался этой новости. Он был счастлив, что у Сокджина будет невеста, семья, дети, что он будет счастлив. Знал бы Чимин, какая странная неожиданность скрывается за этим «кое-кто». Но в одном он был прав — Сокджин будет счастлив.
────༺༻────
Через неделю в школу привезли большой свёрток, перевязанный белой лентой, люди, которые оказались слугами князя Чхве. Посылка предназначалась Чимину, и директор проследовал вместе с ним в его комнату, чтобы узнать, что в свёртке. Едва развернув пергамент Чимин ахнул — потрясающей красоты ханбок нежнейшего персикового цвета с тончайшим белым и сиреневым узором открылся перед ним. За ним последовали бледно-сиреневая нижняя рубашка с жемчужными пуговицами, шёлковые белые широкие брюки, что одевались под сам ханбок и широкий атласный пояс чёрного цвета. Чимин не знал, что и говорить, широко распахнутыми глазами смотря на директора с немым вопросом.
— Это подарок от князя, — сказал директор. — Ты наденешь наряд на приём в английском посольстве. И ещё, князь просил оставить твои волосы распущенными, — голос директора был ровным и безучастным, но, почему-то, не поднимал глаза на мальчика, не смея открыто смотреть ему в лицо.
— Я не смогу принять такой подарок, господин директор. Чем я его заслужил? — немного непонимая, воскликнул Чимин.
— Князь не потерпит отказа, этим ты его оскорбишь, — последовал спокойный ответ директора.
— Я верну наряд после приёма, — промямлил Чимин нерешительно.
— Делай, как хочешь. Но лучше просто поблагодари Его Светлость и забудь об этом, — с этими словами директор покинул Чимина, оставив его одного.
В растерянности Чимин присел на кровать. Взгляд его упал на душистую веточку шиповника, стоящую в кувшинчике с водой, и он невольно сравнил два этих подарка. Тот подарок был так прост и наивен, так искренен, не требовал ничего взамен, лишь показывал трепетность чувств тайного поклонника. А этот прекрасный наряд, кричащий о своей дороговизне и исключительности, словно говорил, что сам станешь вещью, как только наденешь его. Чимин потрогал нежный шёлк, ощутив его мягкость, но при этом, испытав чувство тревоги — от шёлка веяло холодом. Затем, руки сами потянулись к розовым лепесткам, и нежная улыбка расцвела на лице юноши. На следующее утро перед уходом в классы, Чимин оставил на своей кровати один простой лист бумаги, где написал всего одно предложение: «Я очень скучаю по морю».
────༺༻────
В вечер приёма Чимина нарядили и причесали, для этого директор прислал своих личных слуг. Увидев готового Чимина, господин директор понял, что князь ни за что не отступится от мальчика, вгрызётся зубами и никому не отдаст. И даже сам себе признался, что если бы имел такую же порочную страсть, как у князя, поступил бы точно так же. Юноше невероятно подходил цвет этого наряда, подчеркивая медовый загар кожи. Нежно сиреневая рубашка с клинообразным вырезом открывал тонкую шею, а узкие рукава подчеркивали изящные запястья. Ханбок плотно обхватывал стройную фигуру юноши, а широкий пояс выделял тонкую талию. Чимин оставил свои волосы распущенными, как и просил князь, гладко причесав их и перехватив боковые пряди на затылке тонкой чёрной лентой, в тон своему поясу. Но короткие пряди, доходящие до скул юноши, всё равно падали на лицо и Чимину приходилось раз за разом заправлять их за уши. Он позволил себе небольшую слабость, намазав запястья душистым персиковым маслом. Князь приехал за ними лично, чему абсолютно не удивился директор, зная собственнический характер Дино, в нарядной крытой повозке, запряженной четвёркой гнедых превосходных жеребцов. И стоял, как вкопанный, перед своим искушением, перед своей тайной страстью, что угнетала его уже вторую неделю. Как мужчина мучился всё это время, он не хочет вспоминать. Как томился днями и выл волком ночами. Как запер себя сам в своём замке, чтобы не поддаться искушению поехать в школу, увидеть своё сокровище, чтобы не вести себя, как влюблённый подросток, и не спугнуть невинного юношу. Мужчина крепко держал себя в руках, в буквальном смысле, до побеления обхватив пальцами рукоять своей катаны на поясе, и сжав зубы, судорожно вдыхал аромат юноши. Лишь в полумраке повозки князь позволил себе разглядеть лицо юноши. Ласкал взглядом линию подбородка, точеный профиль, мысленными поцелуями покрывал всё лицо: высокий лоб, нежные щёчки, острый подбородок, маленький носик. Задержал взгляд на пухлых губах, представляя, как будет пить нектар с этих мягких половинок, от бессилия закусывая собственные губы. Князь понял, что слишком глубоко упал в мальчика и не выбраться, и Дино решил для себя — или он останется с ним до конца дней, или погибнет от него же. Директор, отвлекая князя от любования своим учеником, всю дорогу почтительно расспрашивал достопочтенного господина о его здоровье, о семье, о детях, о работе. Также он упомянул о будущей должности министра, тем самым, пытаясь мысленно образумить мужчину, отговорить от рокового поступка, напоминая о жене, о детях, которые возрастом чуть моложе Чимина, о высоком чине, в конце концов. Князь точно понял все намёки, но лишь хмуро посмотрел на директора, поджав губы и намекая, что если он не прекратит свои расспросы, будущее его будет решено в ближайшее время. Директор замолк. Выйдя из повозки, Чимин получил возможность разглядеть Его Светлость в полной мере. Чёрный шёлковый ханбок с лиловым и бледно-сиреневым узором, ярко-персиковая нижняя рубашка и такого же цвета широкий пояс. Весь его облик и аура, исходящая от него говорили о его мощи и силе, подчиняя себе. И тут Чимин заметил, что их наряды удивительно сочетаются между собой и смутился, но решил, что это случайность. А это было далеко не так. Князь лично выбирал наряд Чимина долго, с трепетом, любовно. Дино пропускал нежный шёлк между пальцев, представляя, как тот будет скользить по коже юноши, а он будет целовать каждый дюйм бархатной кожи, всё ниже и ниже опуская одежду. Как будет неторопливо распутывать пояс в предвкушении, как будет расстёгивать каждую жемчужную пуговичку, оголяя стройный торс юноши. Князь заметил, как Чимин разглядывает его и ещё больше вытянулся, включая всё своё мужское обаяние. А когда заметил смущённый румянец на лице юноши, сладкая дрожь прошлась по телу мужчины.
*
Посольство располагалось в новом особняке, построенном на европейский манер с высокими потолками, широкими окнами и огромными двустворчатыми дверьми. Внутри всё блестело и искрилось от обилия свечей, зеркал и хрусталя. В большом зале собрались чуть более трех десятков человек. Хозяин особняка, достопочтенный посол лорд Периш с супругой, радушно встретили гостей, выказывая особое уважение князю. Сам князь представил сначала директора, а затем Чимина. Чимин, смущённый до невозможного от увиденной роскоши и блеска, украдкой разглядывал обстановку и людей. Ни особняк Кимов, ни его собственный старый дом в Пусане не шли ни в какое сравнение с этим дворцом. К ним подходили разные люди, кланялись, справлялись о здоровье князя, заводили разговоры. И все как один разглядывали Чимина. Здесь было много англичан: и мужчин, и женщин, и Чимин слышал, как они обсуждали его, называя то чудесной статуэткой, то какой-то нимфой, то экзотическим цветком. Чимин почтительно раскланивался и смущённо улыбался. Князь не отходил ни на шаг. Директор затерялся где-то среди гостей, найдя себе собеседника в лице английского профессора. Дино важно расхаживал, часто беря Чимина под локоть, уводя в разные концы зала. Через некоторое время расхаживания и официальных бесед, князь вложил в руки Чимина бокал с фруктовым соком, а себе с прозрачной розовой жидкостью, которое, как позже узнал Чимин, оказалось шампанским, и потянул его на широкий открытый балкон. Здесь, среди больших кадок с раскидистыми пальмами и мягкими глубокими креслами, князь заметил укромный уголок и посадил Чимина в кресло со словами:
— Отдохни, мой мальчик. Ты, наверное, не привык так долго находиться в столь шумном обществе. Поверь, это и меня утомляет.
— Ваша Светлость, как я могу сидеть при Вас! — вскочил Чимин, едва князь убрал от него руки. Однако князь вновь мягко положил руки на его плечи и плавно опустил его вновь:
— Я разрешаю тебе, нас никто не видит. Отдохни Чимин, — имя юноши растеклось сладким мёдом на языке князя. Всё тело мужчины отозвалось на эту реакцию. «Чимин, Чимин, Чимин~и» горело на его губах. Князь, отложив бокал на зеркальный столик, запустил руку в складки ханбока и выудил из кармана вещицу, зажатую в ладонь. Чимин следил, затаив дыхание. Он невольно ахнул, когда князь разжал кулак и там оказался невиданной красоты золотой гребень. Изящное золотое кружево, усыпанное сверкающими чёрными и зелёными камешками, с ровными рядами острых шпилек лежало в руках князя.
— Позволь мне, Чимин, — прошептал князь и медленно склонился к юноше. Чимин и моргнуть не успел, как гребень оказался у него в волосах. Ошарашенный юноша, широко раскрытыми глазами смотрел на мужчину, губы его слегка приоткрылись, а щёки покрылись румянцем. Каких сил, и какой воли стоило мужчине усилие держать себя в руках, не впиться в эти губы, не обхватить это лицо руками, не прижать это тело к себе намертво — знают только боги. Из транса князя вывел голос Чимина:
— В-Ваша Светлость... я... я... — рука юноши потянулась к гребню, но князь тут же перехватил его за запястье.
— Чимин, мальчик мой! Это мой подарок... за твоё усердие. Ты — лучший ученик в школе и достоин награды. Не огорчай меня отказом, — голос князя звучал хрипло от возбуждения, глаза горели от страсти, но он старался говорить как можно тише и мягче. Рука мужчины потянула запястье Чимина к лицу с намерением оставить там поцелуй, но застыл в страхе, что спугнет мальчика, и тогда он потеряет его, так и не обретя. Князь глубоко вдохнул аромат юноши, прикрыв глаза, и отпустил руку Чимина.
— Благодарю Вас, Ваша Светлость, за столь щедрый подарок, за то, что Вы так высоко оценили моё усердие. Но, поверьте, я не достоин такого...
— Вздор! — слишком резко выкрикнул князь. Чимин испуганно вскинул глаза и сжался в кресле, вцепившись в подлокотник. — Ты достоин самого лучшего, мой мальчик, — уже более мягко проговорил князь. — Ты достоин, чтобы тебя любили, чтобы о тебе заботились, — нежно прошептал князь. — Ты стоишь больше, чем все сокровища мира! — уверенно произнёс Дино.
Чимин застыл, поражённый словами мужчины. Никто никогда не говорил ему таких слов, даже мама. Никто никогда не дарил ему таких подарков, даже Сокджин. Он не знал, что сказать.
— Спасибо, Ваша Светлость! — искренне прошептал юноша, скромно улыбнувшись. Князь терял выдержку — или они должны вернуться в зал, или он накинется на юношу прямо сейчас.
— Пройдём в зал к гостям, Чимин~и, — еле прохрипел князь и поднялся, приглашая юношу последовать с ним. Именно рядом с ним.
Он не позволял Чимину становиться позади него, согласно иерархической традиции, подталкивал за локоть, заставляя идти с ним рядом. В беседах с другими гостями князь, то и дело, клал руку на его плечо, обращаясь к нему, незаметно опускал на поясницу, а один раз слегка приобнял за талию, вызвав ступор у юноши. Чимин, сначала немного робевший среди всего этого блеска, понемногу освоился. Он легко вливался в беседу, поражая своим английским языком присутствующих, непринуждённо улыбался и даже немного шутил. За ужином Чимин во всей красе продемонстрировал знания столового этикета, приобретённые благодаря усердию Сокджина. Чимин вспомнил о нём неожиданно, среди всего этого шума и блеска, и подумал, что он наверняка был бы доволен, увидев плоды своего воспитания. Нежная, таинственная улыбка появилась на лице юноши, застывшего с бокалом в руке, вспоминая о своём близком друге. Князь заметил его задумчивую улыбку и ревность, как молния, пронзила его. Он судорожно ухватился за ножку бокала, сжимая его побелевшими пальцами, и скрипел зубами: «Никто и никогда, — мысленно кричал он — никто и никогда не получит тебя!» Приём подходил к концу. Директор тут же появился около них. Он кланялся князю, и горячо уговаривал его ехать обратно без них, что они с Чимином поедут в нанятой повозке, и удивился, когда князь согласился. Дино очень боялся не сдержаться, что даже присутствие директора не остановит его, что под покровом тёплой, летней ночи он украдёт поцелуй Чимина. А это означало бы провал. И он согласился. Единственное, что князь себе позволил — это нежно сжать руку юноши, усаживая его в экипаж. Чимину стало страшно, и, даже не посмотрев на него, он выхватил руку и скрылся в темноте повозки. Директор, с тяжёлым вздохом, поклонился князю, прощаясь с ним. Князь стоял и смотрел вслед отъезжающего экипажа, понимая, что там находится его собственное сердце. Он был безнадёжно влюблён.
────༺༻────
Было уже далеко за полночь, когда повозка подъехала к школе. Директор пожелал Чимину хорошо отдохнуть и отправился в крыло для преподавателей. Чимин, не спеша, поплёлся по открытой террасе в сторону комнат для учащихся. В голове был сумбур, чувства вразброс, ноги ватными, а перед глазами стоял князь, склоняющийся к нему, обхватывающий его за талию, сжимающий его руку. Бредя в полумраке масляных ламп, Чимин заметил фигуру юноши. Он стоял около двери в его комнату. В недоумении, Чимин приблизился к нему, заглядывая в лицо. Перед ним стоял незнакомый мальчик, по крайней мере, Чимин не видел его в школе. Он заметил сжатые кулаки, дрожащий подбородок, лихорадочно горящие чёрные глаза. Тёмные, вьющиеся волосы, рассыпанные по плечам, огромные чёрные глаза, что осуждающе смотрели на него, и крохотная родинка под нижней губой. Они смотрели друг на друга долгие секунды.
— Ты... — прохрипел вдруг незнакомый мальчик. — Ты... — он крепко зажмурился, и Чимин заметил, как сильнее затряслись его руки. — Он не получит тебя! Ты не будешь принадлежать ему! Только мне! Ты — мой нежный цветок... мой, — последние слова незнакомец судорожно выдохнул и замер.
Чимин понял, что не дышал, пока незнакомец говорил. Перед ним стоял его таинственный воздыхатель.
— Меня зовут Чон Чонгук, — увереннее и спокойнее прошептал юноша, вдохнув глубоко.
— Чонгук, — эхом произнёс Чимин и робко улыбнулся, а в голове слабо пронеслось: «Наконец то, мой друг!»
────༺༻────
Чимин засыпал, вспоминая Чонгука и его слова: «Мой нежный цветок...», не подозревая, что на другом конце города, в своём родовом замке, другой мужчина, шептал те же слова в пустоту, привидением слоняясь по комнате.