Глава 2. «Когда гром не в небе»
Пятнадцать — это возраст, когда у сердца появляются зубы, а у слов — шрамы.
Саймон всё ещё носил растрёпанные волосы, рюкзак на одном плече и смотрел на мир так, будто тот его раздражал, но тайно волновал. Элли — всё такая же аккуратная, только вместо ромашек в книгах теперь были листки с формулами и заметки о галактиках. Они по-прежнему были рядом, но что-то изменилось. Как будто их маленький мир стал тесным, а каждый вдох — громче прежнего.
Сначала это была Лия.
Новая девочка в их классе: яркая, уверенная, с кольцом в брови и взглядом, от которого некоторые девчонки начинали грызть ногти. Она села за парту рядом с Саймоном уже на первой неделе. Элли заметила, как он смеётся над её шутками. Как слушает.
Как забывает, что кто-то всегда ждёт его у ворот.
— Ты куда опять? — спросила Элли однажды после школы. — Я стою тут уже двадцать минут.
— Прости, — он почесал затылок. — Я просто... Мы с Лией проект делаем.
— Проект? — её голос дрожал. — Ты даже не сказал.
— Ну, мы просто... Это же ничего такого, Элли.
— Конечно, ничего, — сказала она, глядя куда-то в сторону. — С чего бы мне вообще что-то чувствовать.
Саймон сжал губы и отвернулся.
Потом были дни, когда они не разговаривали. Ни слова. Ни взгляда. В классе он шептался с Лией, Элли смотрела в окно и стирала почти продырявленный текст в тетради.
Всё срывалось внутри. Но никто не говорил первым.
⸻
Точка кипения наступила в пятницу.
На школьном дворе Саймон стоял с Лией, смеялся. Элли подошла, встала перед ним.
— Нам надо поговорить.
— Потом, Элли, — он отмахнулся. — Сейчас не время.
— А когда? Когда ты совсем забудешь, что у тебя была другая лучшая подруга?
— Я тебя не забывал, — раздражённо бросил он.
— Правда? А как насчёт того, что ты даже не заметил, что я не пришла вчера в школу?
— Я думал, ты опять злишься из-за ерунды!
— Ерунды?! — в голосе Элли было почти отчаяние. — То есть я — ерунда?!
Саймон замолчал. Все вокруг притихли.
— Элли, не начинай...
— Поздно. Я уже начала, — прошипела она.
И вдруг — шлёп. Она ударила его по щеке. Тихо. Почти по-дружески. Но достаточно, чтобы в груди стало пусто.
Он сжал кулаки, но не поднял руки.
— Ты правда думаешь, что одна можешь решать, кто тебе друг, а кто — предатель? — сказал он тихо. — Я не обязан всё время быть рядом, Элли. Я не твоя собственность.
Она отвернулась. Глаза блестели.
⸻
Прошло два дня.
Они не говорили. В школе их разделяли километры тишины, хотя между ними был всего один коридор.
А в понедельник Лия пропала.
⸻
Сообщения, паника, полиция.
Саймон нервничал, бегал по школе, звонил в больницы. Элли сидела на ступенях и смотрела на своё отражение в экране телефона.
А потом — ей пришло сообщение.
"Ты хотела, чтобы её не было — теперь её нет. Приходи на пустырь за складами. Одна. Иначе — не найдёте её живой."
У Элли перехватило дыхание. Она показала Саймону.
— Это чёртова ловушка, — прошептал он.
— Я всё равно пойду.
— Тогда я с тобой.
— Ты мне не друг.
— Зато человек, который не даст тебя похитить, — сухо сказал он.
⸻
Пустырь. Ночь. Склады.
Запах сырости и ржавчины. Где-то вдалеке — лай собак. Лия сидела, связанная, в тени бетонной стены. Над ней — мужчина с капюшоном, нож поблёскивает в его руке.
— Девочка пришла, как просили, — сказал он. — А ты, мальчик, кто?
— Тот, кто тебя свалит, если тронешь её, — прошипел Саймон и бросился вперёд.
Драка была короткой, но жёсткой.
Мужчина срезал кожу на его руке. Элли, крича, вызвала полицию. Саймон ударил нападавшего ломом. Лия плакала.
Когда приехала скорая, у Саймона была разбита губа и сломана ключица.
— Прости... — прошептала Элли, сидя рядом на больничной койке.
— Ты же не виновата.
— Я тебя ударила. Обвинила. И всё это... всё это пошло не так.
Он улыбнулся сквозь боль.
— Ты по-прежнему Уинтер. По-прежнему ураган. Только теперь с гравитацией.
— И ты всё такой же, — сказала она, вздыхая. — Дурак, безрассудный, но... мой друг.
Он сжал её руку.
— Всегда.
⸻
Ночью Элли не могла уснуть.
Смотрела на потолок, где плясал свет от уличного фонаря.
Внутри гудело. Всё было запутанным, как в подростковом сне: чужие слёзы, кровь, ревность, страх потерять и злость на саму себя. Но одно было ясно точно — Саймон нужен ей. Не как герой. Не как парень. Как часть.
И она не собиралась его терять.