Осколки Реальности
**Глава 9: **
**POV Элис**
Солнце. Оно билось в щель между неплотно задернутыми шторами, полосой легло прямо на лицо. Элис зажмурилась. Не от света. От осознания. **Он ушел.** Не просто физически – он ушел навсегда. Разбитое стекло фоторамки в углу комнаты блестело на полу, как слезы, которые она уже не могла плакать. Ночь прошла в каком-то оцепенении, перемежающемся приступами ледяной дрожи и мучительным пережевыванием каждого слова, каждого мига, каждого обмана.
Она встала. Тело болело, будто после тяжелой болезни. Каждый шаг по пустой квартире отдавался эхом в душе. В ванной – его зубная щетка. На кухне – его любимая кружка с надписью "Rockstar". В шкафу – футболка, которую он забыл. Каждый предмет – нож. Она собрала их в картонную коробку, движения механические, без эмоций. Выбросит позже. Сейчас не могла. Просто убрала с глаз.
Сделала кофе. Только одну чашку. Горький, крепкий. Пить не хотелось, но ритуал был необходим. Что-то из прошлой жизни. Из жизни, где было "мы". Теперь только "я". И это "я" было потерянным, сжавшимся комком боли.
Телефон лежал экраном вниз. Она перевернула его. Десятки уведомлений. Сообщения от подруг: *"Элс, ты как? Я видела видео... О Боже, я так тебе сочувствую!"*, *"Держись! Он негодяй! Ты заслуживаешь лучше!"*, *"Позвони, если что!"*. Новости и сплетни в соцсетях: #HosslerMeltdown, видео драки в автобусе, его искаженное яростью лицо, пьяный голос Куинси... Ее имя мелькало в комментариях: *"Бедная Элис..."*, *"Вот кому реально досталось..."*, *"Как она могла не знать?"*. **Ее боль стала публичным достоянием.**
Она отшвырнула телефон, как раскаленный уголь. Стыд и унижение накатили новой волной. Она была не только преданной, но и **осмеянной**. Все знали. Все обсуждали. Ее горе было чьим-то развлечением, поводом для сплетен. Гнев, острый и чистый, прожег онемение. Она схватила его кружку – "Rockstar" – и с размаху швырнула в стену. Фарфор разлетелся с громким, удовлетворяющим треском. Не так громко, как разбитое сердце, но хоть что-то. Она смотрела на осколки, тяжело дыша. Да. Он был рок-звездой. Звездой, упавшей в грязь и утянувшей ее за собой.
Звонок. Мама. Элис закрыла глаза. Голос матери был полон тревоги: "Доченька? Я только в новостях... Элис, родная, отвечай! Я приеду? Ты где?"
"Дома, мам," – голос Элис звучал чужим, хриплым. – "Я... я в порядке. Не надо приезжать."
"В порядке? Да ты послушай себя! Как ты можешь быть в порядке после такого?! Этот подлец! Я всегда знала, что он..."
"Мам, пожалуйста! – Элис перебила, чувствуя, как слезы подступают снова. – Не сейчас. Не говори о нем. Я... Я не могу."
Пауза. Потом тихий вздох: "Хорошо, дочка. Хорошо. Но ты позвонишь? Если что угодно? Просто услышать твой голос?"
"Позвоню. Обещаю." Она положила трубку, чувствуя вину перед матерью, но не в силах вынести ничьих расспросов, ничьей жалости. Она должна была пережить это сама. Пережить первый день. Первый день без него. Навсегда.
Она оделась. Механически. Вышла из дома. Ей нужно было куда-то идти. Просто идти. Дышать. Доказать себе, что мир не рухнул. Хотя он рухнул. Полностью. Улица была яркой, шумной, полной людей. Она шла сквозь толпу, как призрак. Звуки доносились приглушенно, краски казались тусклыми. Она купила кофе в маленьком кафе, где они часто бывали. Бариста, знавшая их в лицо, бросила на нее странный взгляд – сочувствующий? Любопытный? Элис отвернулась. Ее уединение было разрушено. Ее горе было выставлено на обозрение.
Она сидела за столиком у окна, сжимая теплый стаканчик, и смотрела на улицу. Мир продолжал жить. Машины сигналили, люди смеялись, кто-то спешил на работу. **Ее личная катастрофа ничего не изменила в этом потоке.** Это было самым жестоким. Ее вселенная перестала существовать, а мир даже не заметил.
**POV Джейден**
Тьма. Не за окном – внутри. Он лежал на полу номера, прислонившись к кровати. Пустая бутылка джина валялась рядом. Голова раскалывалась, желудок горел огнем. Но физическая боль была ничтожна по сравнению с той пустотой, что разъедала его изнутри. Он смотрел в потолок, не видя его. Видел только ее глаза. Глаза Элис в тот миг предпросмотра. Глаза, в которых умерла любовь и родилось ледяное знание. **"Мы закончили."** Эти два слова звенели в черепе, как набат.
В дверь снова постучали. Настойчивее. "Хосслер! Это последний раз! Открывай, или я вызову полицию и медиков для принудительной госпитализации! Ты понял? Ты – угроза себе и, возможно, окружающим!"
Брайан. Голос был металлическим. Безжалостным. Джейден медленно поднялся. Мир поплыл. Он пошатнулся, оперся о стену. Дошел до двери. Открыл.
Брайан стоял на пороге, не переступая. Он окинул Джейдена взглядом – грязная мятая одежда, одутловатое лицо, красные глаза, запах перегара и рвоты. Его лицо выражало не сочувствие, а брезгливость и холодный расчет.
"Ну что, ожил?" – спросил Брайан без предисловий.
Джейден молчал. Не было сил даже на враждебность.
"Смотри, – Брайан шагнул чуть ближе, понизив голос, но не смягчая тона. – Ситуация критическая. Видео в сети. Прессе нужна кровь. Спонсоры в ярости. Концерты отменяются. Ты похоронил не только свои отношения, ты хоронишь карьеру. Твою и всех, кто с тобой работает."
Джейден отвернулся, глядя в пустоту коридора.
"У тебя есть выбор, – продолжал Брайан. – Вариант первый: я вызываю врачей. Ты отправляешься в дорогую закрытую клинику на "реабилитацию". Пишем пресс-релиз про истощение, нервный срыв, глубокое раскаяние. Через пару месяцев, если повезет, начинаем медленный возврат. Шансы 50/50."
"А второй?" – хрипло спросил Джейден, не поворачиваясь.
"Второй? – Брайан усмехнулся. – Ты идешь ко дну. Прямо сейчас. Я разрываю контракт. Ты остаешься один. С долгами за сорванный тур. С репутацией психованного пьяницы и бабника. С твоими демонами. И с перспективой играть в подземных клубах для пяти человек, если вообще захочешь петь. Выбирай."
Выбор? Какой выбор? Клиника – это еще одна клетка. Еще одна ложь ("глубокое раскаяние"). Публичное унижение. А дно... Дно уже казалось притягательным. Там тихо. Там не надо притворяться.
"Дай... дай подумать," – прошептал Джейден.
"Думай быстро, – Брайан бросил визитку на комод у двери. – Там номер моего ассистента. Решение – до завтра. Если не позвонишь – считай, выбрал второй вариант." Он развернулся и ушел, не попрощавшись. Его шаги гулко отдавались в пустом коридоре.
Джейден закрыл дверь. Снова одиночество. Давящее. Он подошел к мини-бару. Он был пуст. Выпито все. Он порылся в сумке. На дне, среди носков, он нашел маленький пластиковый флакон. Обезболивающие. Сильные. Осталось штук десять. Он высыпал их на ладонь. Круглые, белые, безликие. Ключ к вечному покою? Или просто еще одна временная передышка?
Он сжал таблетки в кулаке. Глянул на визитку Брайана. Потом на свой телефон. На заблокированный чат с Элис. На заметку "Эпилог?".
**В его голове не было мыслей о возрождении.** Не было надежды. Была только усталость. Бесконечная, костная усталость. И вопрос: сколько боли он еще способен вынести? Сколько шагов осталось до того самого дна, где можно наконец перестать падать?
Он подошел к окну. Сиэтл сиял внизу миллионами огней. Красивый, безразличный. Где-то там была Элис. Переживала свой первый день в аду, который он для нее создал. Где-то там были люди, которые презирали его или смеялись над ним. Где-то Брайан строил планы, как спасти то, что еще можно спасти, от его имени.
Джейден разжал ладонь. Белые таблетки упали на ковер, затерявшись в ворсе. Не сегодня. Сегодня он просто стоял у окна. Смотрел на огни. И падал. Свободно. Потому что это было единственное, что у него оставалось. Свобода падения. И тишина внутри, купленная ценой полной потери себя. В отражении в темном стекле он видел лишь тень. Призрак Джейдена Хосслера. И этот призрак не знал, куда идти дальше. Кроме как вниз.