Глава 21. Нефритовые нити
Глава 21. Нефритовые нити
Была середина ночи, и гора Джиулу, освещенная огнем, была яркой как день. Услышав отчеты, Битан швырнул Бане наполовину полный горшок вина в лицо, вскочил на ноги и отругал: «Ты… ты! Ты действительно превзошел самого себя!»
Баня вытер спирт по щеке, усмехаясь: «Шисюн, дело уже зашло так далеко, ты все еще сомневаешься в моих словах?»
Битан с силой ткнул пальцем в грудь Бани и закричал: «То, что ты делаешь, это позволяешь другим указывать нам в спину и говорить, что мы жестоки и беспринципны, и что мы не выполнили свой долг по присмотру за нашими юниорами!»
Баня отступил на полшага: «Шисюн, пора принимать решение, ты слишком мягок!»
Битан содрогнулся от гнева, сказав: «Он всего лишь молодой…»
«Ха!» - Баня засмеялась: «Да, он молод, у него сердце на плече, тогда почему, несмотря на все твои меры предосторожности, тебе не удалось вырастить из него никчемного ни на что негодного? Он даже использовал красную свечу длиной в палец, чтобы поймать обоих наших главных учеников!»
Битан нахмурился - этот вопрос действительно был смущающим, и не следовало так ясно описывать его, но кто знал, что Баня будет таким честным. Он проигнорировал то, что заставил своего шисюна потерять лицо, и шагнул вперед, его лицо было злым и жестоким в тусклом свете лампы, почти как лидера секты Сюань: «Шисюн, разве ты не понял? В то время из всех учеников секты, бывший мастер секты, этот старик отдавал предпочтение только этому негодяю - как он мог быть обычным ребенком? Если он сбежит сегодня, он, несомненно, станет для нас занозой!»
Битан молчал. Затем Баня отчаянно вопил, как будто оплакивал своих умерших родителей: «Шисюн!»
Битан молча сделал несколько шагов, прежде чем снова сесть за стол. Мгновение спустя, возможно, из-за его опасений по отношению к Ши Удуаню или из-за чрезмерно мелодраматического крика Бани «шисюн», Битан наконец вздохнул, закрыл глаза и тихо сказал: «Тогда иди»
Баня радостно ответил: «Да!»
«Подожди» - Битан остановил его и взял фонарь с ближайшей книжной полки. Он поколебался, прежде чем передать его Бане: «Пять лет назад, когда я пошел к нему, я обнаружил, что у него есть астролябия. По цвету я мог судить, что это был злой объект. Из осторожности я натянул на него «нефритовую нить»»
Таким образом Баня стал еще более взволнованным: «Значит ли это, что мы можем использовать его, чтобы выследить этого маленького ублюдка?»
Битан ответил: «Как только ты зажжешь лампу, тебе нужно будет только следовать за тенью. Если ты найдешь его… помни нашу привязанность к нему все эти годы, не убивай его. Просто приведи его ко мне»
Баня поспешно схватил лампу, думая, что хоть его шисюн был слишком слабым и эмоциональным, он, по крайней мере, имел некоторую дальновидность. Довольный, он повернулся и ушел, закрыв за собой дверь. В комнате Битан услышал, как он тихим голосом сказал: «Обыщи гору», прежде чем ошеломленно уставился на свечу на своем столе. Он протянул руку и зажал пламя, невольно вспоминая, как Ши Удуань шутил и озорно цеплялся за его ногу, когда был маленьким. Он почувствовал боль в сердце и чуть не прослезился.
Битан подумал, не стал ли я теперь злодеем?
Когда имперские астрологи заметили аномальные знаки на звездах, они поняли, что Великий Цянь подходит к концу. После этого будут как стихийные бедствия, так и человеческие бедствия, и повсюду будут вспыхивать восстания. Когда придет время, не пострадают ли простые люди? Почему его шисюн отказался от императорского указа о взятии состояния у небес?
На самом деле, он сделал это не из-за эгоизма.
Битан считал, что ни с кем не обидел, ни с небом, ни с простыми людьми, почему его шисюн не мог понять?
И был ли Ши Удуань...
По мнению Битана, он с самого начала планировал сбежать от секты Сюань. Битан подумал: «Разве люди на этой горе плохо к нему относятся?». За эти пять лет никто не осмелился сократить его расходы на жизнь. Когда он в детстве украл глоток нектара Люфэн Куруо и заболел, он начал мерзнуть зимними ночами и стал подвержен приступам кашля. Он лично прописал лекарство, поручив своим ученикам тщательно заваривать его и доставить. Он даже покинул сторожевой пост в квартире бывшего хозяина секты, опасаясь жестокого обращения со стороны других членов секты.
Битан пробормотал себе под нос: «Что еще ты хочешь от меня?»
В таких объятиях согреется даже камень.
Волнение на горе Цзиулу было слишком сильным, чтобы Ян Чжэнь мог не заметить. Он отпустил своих слуг и вышел посмотреть. Охранник сообщил в ответ: «Сэр, непонятно, что происходит, но похоже, что они ищут гору. Должен ли я пойти к мастеру Битану, чтобы узнать о ситуации?»
Ян Чжэнь подумал и покачал головой: «В этом нет необходимости. Мы здесь просто гости, и это внутреннее дело»
Затем он опустил голову и продолжил читать незаконченный свиток при свечах.
В ту ночь бесчисленное количество людей потеряли сон.
Ши Удуань не был всезнающим, он мог планировать только один шаг за раз и думать о способах пройти через каждую контрольную точку один за другим, ломая голову, чтобы увернуться от преследователей.
Если бы он оглянулся, то увидел бы маленькие пятна фонарей на горе Джиулу и людей, вооруженных мечами, опрашивающих гору в надежде покончить с собой.
Дорога, ведущая вниз с горы, была непроходимой, и путь, ведущий в долину Цанъюнь, вероятно, тоже тщательно охранялся. Он мог только уменьшаться в размерах по склонам скал и заимствовать тени деревьев и кустов, чтобы спрятаться. К счастью, даже при том, что он пренебрег своими физическими способностями в течение пяти лет, он все еще обладал «искусством обезьяны», которое позволяло ему взбираться по деревьям, прыгать по крышам и вызывать у старого мастера секты головную боль в молодости.
В такой большой горе, как гора Джиулу, найти одного человека было все равно, что искать иголку в море. Ши Удуань уже действовал с предельной осторожностью, но по какой-то причине он не мог избавиться от ощущения, что его преследователи приближаются все ближе и ближе.
Ши Удуань остановился и нырнул за выступ скалы. Он нахмурился и задумался, как они могли так быстро меня догнать? Может быть, меня пометили?
Его мысли вращались, он знал, что его скорость была намного медленнее, чем у его «товарищей по секте», видя, как они могут летать на своих мечах. Если так будет продолжаться, его скоро поймают. Ши Удуань посмотрел на кролика, свернувшегося в его руках, и положил его на землю. Он слегка подтолкнул его: «Кажется, нам пора пойти разными путями. С этого момента не следуй за мной, иди»
Но кролик притаился в траве, наблюдая за ним. Ши Удуань был в противоречии, с этими блестящими черными глазами, смотрящими на него, он не мог отодвинуться, поэтому он снова призвал: «Иди. Где-то на такой большой горе найдется для тебя дом»
Кролик зашаркал своим пухлым телом, вопросительно вскочил на ноги и потянул штанину.
Ши Удуань засмеялся и присел на корточки, погладив круглую головку кролика. Суставы его рук были хорошо очерчены, казались немного худыми из-за своей длины, поэтому его прикосновения были жесткими и совсем не мягкими, но ладонь была теплой. Кролик удовлетворенно моргнул. Ши Удуань сказал: «Ах, брат кролик, дело не в том, что я не ценю твою дружбу, просто я сейчас действительно в большой опасности. Разве я не потащу тебя вниз, если проведу тебя с собой? Когда придет время, мне просто отрубят голову, а тебя со всем жиром сварят и съедят. Даже мысль об этом заставляет меня жалеть тебя. Кроме того, тебе нужно немного совершенствоваться, так как же мы будем разбираться с этими долгами, если твоя карма запутается в моей?»
«Если только ты не хочешь, чтобы я пообещал тебе себя?», - Ши Удуань вздрогнул, вздохнув: «Ай, если отложить в сторону, можешь ты превратиться в большую леди или нет, даже если тебе удастся превратиться в одну, я не смогу справиться с такой большой задницей, как ты»
На лице кролика было только невежество, когда он прищурился и продолжал толкать его ладонь, умоляя. Но Ши Удуань только согнул палец и щелкнул им, послав толчок по всему телу, прежде чем встал. Кролику Ши Удуань казался очень высоким, таким высоким, что до него невозможно было дотянуться. Он помахал рукой и сказал: «Ну что ж, мы еще встретимся, пока горы стоят и текут реки. Если по счастливой случайности я не умру, я приглашаю тебя отведать корзину свежих овощей»
Он закончил говорить и больше не смотрел на своего старого друга. Решившись, он зашагал прочь, его сердце внезапно опустело. Этот легкий намек на печаль также рассеивался ночным ветром.
Мир был таким огромным, а людей так много, но он только общался с ними, когда они проходили мимо друг друга в противоположных направлениях. Когда он в замешательстве огляделся, он обнаружил, что в мире нет ни одного человека, который бы имел с ним хоть какую-то связь.
Шифу и Бай Ли уже ушли. Старший Цзянхуа был практикующим Сианя. Он вспомнил, как гордился собой после того, как сломал Шесть кругов, но теперь, когда он подумал об этом, как мог заклинатель массива пропустить это? Возможно, когда он последовал за ним, он увидел все мирские узы, которые связывали его, и, следуя доктрине тех, кто уходит от мирских дел, не осмеливался вмешиваться.
Но на самом деле все это не имеет значения, подумал Ши Удуань с равнодушным выражением лица, правда, ничего из этого... вообще не имеет значение.
Ши Удуань ушел слишком поспешно, поэтому он не заметил, что оставленный им кролик внезапно упал на землю, прежде чем за кроликом материализовалась туманная белая фигура. Эта фигура казалась юношей, но слишком расплывчатой, не более чем струйкой дыма. Его мог задуть даже легкий ветерок. Хотя лицо юноши было неразличимо, по какой-то причине можно было сказать, что он ошеломленно смотрел в том направлении, куда ушел Ши Удуань.
Ши Удуань задавался вопросом, как его могли выследить, когда он несся через подлесок и деревья, уклоняясь от патрулей. Он чувствовал, как его преследователи приближаются все ближе и ближе, пока он не достиг скалы, обозначающей границу между горой Цзиулу и долиной Цанъюнь.
Он оглянулся и увидел свет факелов, а также мастера Битана, который лично шел за ним с фонарем в руке. Глаза Ши Удуаня остановились на его неестественной тени, и он увидел, что она указывает в его направлении. Астролябия на его спине беспокойно зашевелилась. Ши Удуань прищурился и рассмеялся: «Так вот как это было»
Он снял свою астролябию и увидел, что ее звезды находятся в хаосе. Он потянул за несколько ниток звездного шелка и заметил, что между ними действительно была спрятана очень тонкая нить нефритового шелка.
Ши Удуань улыбнулся и сказал: «Битан-шишу действительно очень дотошный».
Баня заметил Ши Удуаня, держащего астролябию, спиной к скале, всего в паре шагов от падения. Он весело засветился: «Брат, ты пойдешь сюда и сдашься, если знаешь, что для тебя хорошо!»
Ши Удуань оборвал нефритовую нить и пробормотал несколько заклинаний, вернув звезды в движение. Он пристально посмотрел на свою астролябию, не снисходя к ответу. Он тихо сказал: «Баня-шишу, ты знаешь, что жизнь и смерть предопределены? Занимая время для одного смертного, приносит несчастье их детям и внукам, не говоря уже о том, чтобы вмешиваться в судьбу могущественной империи и судьбу императорской семьи»
Баня замер, эти слова показались ему смутно знакомыми. Звездные нити выходили сотнями и тысячами, завиваясь у Ши Удуаня. Резкий ветер уже растрепал волосы юноши и заполнил его рукава, словно собирался унести его в любой момент. Этот тусклый, призрачный, слегка неестественный свет заставил его тень растянуться очень-очень долго.
На мгновение он подумал, что человек, стоящий там, был не Ши Удуань, а предыдущим мастером секты.
«Изменение судьбы империи гарантирует опустошение этой земли», - Ши Удуань наклонил голову, глядя на затуманенное небо: «Это то, что я узнал за последние пять лет, изучая последнее гадание шифу»
Баня холодно возразил: «Что за чушь!»
Ши Удуань снова посмотрел на него, рука на его астролябии потускнела, звездные нити снова погрузились в воду. Он посмотрел сверху на Баню и усмехнулся: «Летние жуки не знают льда. Я должен был знать. Какой смысл говорить с таким кретином, как ты?»
Глаза Бани горели злостью, никогда еще никто не обращался с ним так грубо. Он впился взглядом в Ши Удуаня, затем внезапно протянул руку стоящему рядом с ним ученику: «Передай!»
Цзян Чунвэнь немедленно подчинился, он поклонился ему обеими руками. Баня холодно сказал: «Шисюн даже хотел пощадить твою жизнь, но раз ты такой неблагодарный, предаешь свою секту, хм, ну не вини меня за безжалостность»
Ши Удуань расхохотался, его чистый голос эхом разнесся по горе. Он спросил: «Как я мог осмелиться потрудиться, чтобы шишу отправил меня?»
Прежде чем он даже закончил говорить, он прижал астролябию к груди и без колебаний спрыгнул со скалы.
Все преследователи в шоке уставились на них. Никто не ожидал, что он просто так спрыгнет. Цзян Чунвэнь вопросительно сказал: «Шишу, это…»
Баня отмахнулся от него и прищурился: «Ищите! Спускайтесь с горы и ищите. У этого маленького ублюдка куча хитростей в рукаве, он не мог умереть так просто. У него должен быть какой-то заговор»
Конечно, у Ши Удуаня был другой выход. В юности он бесчисленное количество раз прятался к задней горе и знал, что прямо под обрывом росло старое дерево. У него не было духа, но он рос уже несколько сотен лет. Это было идеальное место для приземления после того, как броситься со скалы. Он даже раньше напугал Бай Ли этим трюком.
Тем не менее, ветки и листья, хлеставшие его тело, действительно жалили. Ши Удуань свернулся клубочком и судорожно вздохнул. Он тихо сказал: «Старое дерево, твое тело крепкое, ты нисколько не испортился!»
Он поморщился, когда поднялся на ноги и оглядел пейзаж. Затем он храбро взобрался на большую ветку, схватился за меньшую ветку и перебрался на большой камень. Он спрыгнул с него и приземлился на узкую извилистую грунтовую дорожку. Далее по тропе был бассейн с водой, который, по словам Бай Ли, тек за пределы горы.
Ши Удуань прибыл к пруду и протянул руку. Вода была ужасно холодной, но он не мог позволить себе беспокоиться об этом. Он снял верхнюю куртку и надежно связал ее с вещами, затем собрался, глубоко вздохнул и нырнул, плывя в глубине, как рыба.
Конец 1 тома