Глава 20. Побег
Глава 20. Побег
На данный момент Ши Удуань был не один. Баня был не единственным, кто воспользовался хаотическим военным совещанием. В тот вечер, когда праздник был в разгаре, он вернулся и обнаружил, что в его комнате кто-то есть - круглолицая девушка, которая выглядела не более чем на пятнадцать или шестнадцать. Она напряглась, когда он вошел, и внезапно вскочила, дико жестикулируя, объясняя: «Маленький шишу, не… не бойся, я…»
Ши Удуань просто взглянул на нее, даже не замедляя своих шагов. Он небрежно закрыл дверь и ответил: «Полагаю, один из учеников Куруо-шишу?»
Эта девушка была совсем не старой и, судя по всему, была одной из внучатых учениц Куруо. Он никогда не встречал ее раньше.
Хотя этого и следовало ожидать. Битан уже внимательно следил за всеми опытными учениками и внуками Куруо. Только такая робкая и невзрачная девочка, как она, сможет незаметно проскользнуть внутрь: «Как тебя зовут?»
Она заколебалась, прежде чем застенчиво ответить: «Можешь звать меня просто Хуэй-эр, маленький шишу»
Ши Удуань налил ей чашку чая и объяснил: «Присаживайтесь, я знал, что здесь уже кто-то есть. Когда вы вошли, вы активировали «Приветственный массив», который я установил. Я мог бы сказать по весу посетителя, кто вы ученик»
Вес девушки сильно отличался от веса взрослого мужчины, и единственное место для маленьких девочек в секте находилось под властью Куруо. Ши Удуань не стал объяснять больше, он сразу перешел к делу и спросил: «Есть ли у Куруо-шишу какие-нибудь срочные приказы для меня?»
Возможно, он привык говорить глухим гудком, но в его голосе не было ни капли беспокойства, и к тому же он был очень мягким. Девушка, которая, впервые рискнув, поначалу сильно запаниковала, бессознательно успокоилась. Она поблагодарила его за чай и сказала: «Шизу* сказала мне проверить тебя, чтобы узнать, как у тебя дела. Она также сказала, что если бы ты был... если бы ты оказался здесь в ловушке этого злодейского Битана, тебе не следует действовать безрассудно, и что она определенно найдет способ вытащить тебя отсюда»
(*) Хозяин, хозяйка
Ши Удуань улыбнулся и подумал, не означает ли безрассудное поведение, что после моей жизни больше не будет людей? Не говоря уже о том, что сама Куруо уже представляет собой глиняную статую, пересекающую реку**, действительно ли у нее есть время беспокоиться о других? Тем не менее, он оценил ее намерения. Он кивнул: «Я действительно непонятен, чтобы заставить Куруо-шишу беспокоиться обо мне. Куруо-шишу все еще здорова?»
(**) кто-то, кто в ужасном положении
Глаза Хуэй-эра покраснели, едва не заплакав. Ши Удуань тихо вздохнул и должен был напомнить ей: «Хуэй-эр, это место небезопасно, пожалуйста, кратко»
Хуэй-эр кивнула и с силой вытерла слезы, но не смогла удержаться, чтобы не сморщить лицо. Она закусила губы, яростно сопротивляясь рыданиям. Через некоторое время она наконец сказала: «Шизу, все шибо и шишу, и все шицзе и шимей знают, что хозяин секты был убит этими двумя негодяями, Битаном и Баней, все потому, что он не согласился на ритуал одолжения удачи. Тогда, когда императорский указ достиг горы Цзиулу, мастер секты категорически отказался его принять, а потом, кто мог подумать, что в нашей секте Сюань будут такие предатели…»
В конце концов, так оно и было - Ши Удуань давно это понял. Выражение его лица не изменилось, пока он молча слушал.
«Когда Шизу приехала сюда давным-давно, чтобы совершенствоваться, она уже перестала заботиться о распрях и битвах в мире смертных. Она сказала, что без разницы, одолжили они удачу или нет, но как они посмели… как они посмели бросить вызов своему начальству и приказать убить других членов секты?»
Видя, как ее глаза снова начали краснеть, Ши Удуань жестом остановил ее слова, он спросил: «Как раз тогда на конференции я увидел, что действия Куруо-шишу казались сдержанными, в чем дело?»
По щекам Хуэй-эр катились большие слезы, она рыдала: «В то время, когда столкновение между двумя фракциями в секте Сюань стало жестоким, Битан уже сражался с мастером секты к тому времени, когда мы туда приехали, потому что мы жили дальше. Мы видели, как Баня, этот мерзкий подонок, устроил ему засаду сзади и сломал ему плечо...»
Брови Ши Удуаня дернулись. После пяти лет молчания он наконец собственными ушами услышал, что произошло в тот день. Он думал, что его сердце уже замерзло, но кто знал, что в его груди, казалось, загорелся огонь. Прошло немало времени, прежде чем на его безмятежном лице появилась улыбка. Его голос был опасно тихим, когда он спросил: «Итак, это был Баня. Вы видели это собственными глазами?»
Хуэй-эр кивнула: «Все и Шизу это видели»
Она посмотрела на Ши Удуаня и внезапно почувствовала, что в его слегка опущенном лице и неуместной улыбке была ужасающая злоба. Глаза Ши Удуаня были длинными, как мазок, но под блестящими чернилами была непостижимая пропасть, и она не могла понять, о чем он думал. Она выпалила: «Маленький шишу?»
Ши Удуань мягко спросил: «Что связывает Куруо-шишу?»
Куруо держалась в стороне от мелкой борьбы за власть и снисходительно относилась к ученикам своего учителя. Было много молодых девушек, подобных Хуэй-эр, у которых был низкий уровень развития. В такой односторонней битве ей будет трудно сбежать одной, не говоря уже о том, чтобы привести кучу громоздких учеников и внуков.
С другой стороны, Битан, ради своего ложного «товарищества с одной сектой» и чтобы секта Сюань не потеряла лицо как одна из четырех великих сект, внезапно потеряв половину своего народа, вероятно, достигла с ней какого-то соглашения. Должно быть, Мастеру Куруо с ее вспыльчивым нравом было тяжело вынести такое унижение ради своих учеников.
«Шизу носит Священный Знак Печати».
Ши Удуань удивленно нахмурился - он слышал об этом раньше. Он мог сливаться с телом человека и быть невидимым невооруженным глазом. Это не ограничивало и движений, а только мешало свободно использовать ци. Если бы они это сделали, Священная печать вырвется из их вен и задушит их до смерти.
Внезапно над головой Хуэй-эр зазвонил маленький колокольчик, подвешенный к потолку. Хуэй-эр вздрогнула, но Ши Удуань встал и прижал указательный палец к губам, жестом приказывая ей хранить молчание. Он тихо сказал: «Злоумышленники, не издавайте ни звука»
Глаза Хуэй-эр расширились, и ее лицо побледнело от страха.
Ши Удуань затащил ее в спальню и открыл старый шкаф, выдернул кролика, который грыз листья, и толкнул Хуэй-эр: «Спрячься здесь, молчи»
В панике Хуэй-эр потянула его за рукав: «Маленький шишу, это… это…»
Ши Удуань действовал быстро, но на лице не было никаких признаков беспокойства. Он спокойно улыбнулся ей, похлопал по руке и сказал: «Ничего подобного. Я прожил слишком долго, наверняка найдутся люди, которые будут возражать»
Хуэй-эр в шоке зажала рот руками. Только тогда она начала понимать, что этот маленький шишу, который казался не намного старше ее, сильно отличался от нее. За эти пять лет у него не было защиты шизу, готового пожертвовать собой ради него. Он мог только остаться здесь, совсем один, в этом маленьком дворике, похожем на гробницу, охраняя мертвую астролябию, чтобы свести на нет свои дни.
Это было как… он жил в другом мире.
Ши Удуань больше не обращал на нее внимания и закрыл шкаф, как только закончил говорить. Он постоял в комнате на мгновение и глубоко вздохнул.
«Логично, что Баня тоже выбрал этот момент, чтобы действовать, такие возможности появляются нечасто», - подумал Ши Удуань. Он снова взглянул на шкаф и подумал: «Я думал, что смогу позаимствовать силу Куруо-шишу, но теперь, похоже, мне просто нужно надеяться на лучшее»
Он поправил свой верхний халат, неторопливо прошел в дальнюю комнату и зажег свечу - свеча была очень короткой, размером с большой палец взрослого человека; его цвет был устрашающе красным, воск капал, как свежая кровь, сочащаяся из раны. Его запах казался слегка металлическим.
Ши Удуань накрыл свечу абажуром. Птица Цуйбин, которая спала на соседней полке, мгновенно проснулась в тревоге. Его круглые глаза искали Ши Удуаня, когда он перебегал через его плечо. Кролик тоже заметил опасность, он вскочил на своих коротких лапах и съежился у его ног.
Ши Удуань толкнул дверь в переднюю комнату, расправил рукава и чопорно поклонился в приветствии людям, стоявшим во дворе: «Я не знал, что вы все приедете, Удуаню не хватает гостеприимства, простите меня...»
Чжао Чэнъе и другие едва ступили во двор, как белый туман начал окружать их со всех сторон. Мгновенно они, казалось, погрузились в густой туман горы в облаке. Чжао Чэнъе покачнулся, думая: «Именно тогда, когда я получил приказ шишу, я подумал, что убить этого паршивца будет проще простого» ведь он знал, что во дворе будут такие ловушки - неужели все эти годы это было так, как подозревал шишу, этот ублюдок выжидал и прикидывался тупым?
«Это массив», - сказал Цзян Чунвэнь, следовавший за ним. Он считал себя мастером иллюзий, иначе не рискнул бы выставить себя дураком, демонстрируя их на сцене. Но между иллюзиями и массивами было тонкое сходство, поэтому он немного поработал. Цзян Чунвэнь огляделся, сделал несколько расчетов пальцами, затем указал на каменную дорожку: «Я думаю, этот туман похож на «Массив кровавых свечей», который не является очень сложным массивом. Все, следите за мной внимательно, не идите по ложному пути»
Но как только он закончил говорить, они внезапно услышали, как хлопнула дверь. Ши Удуань невозмутимо стоял в дверном проеме с безупречной приветливой улыбкой на лице. Не было видно замешательства и неразберихи, присущих ранее днем.
Он медленно окинул взглядом группу, покачал головой и спокойно вздохнул: «В самом деле, Баня-шишу переоценил меня»
Цзян Чунвэнь усмехнулся: «Брат, ты безрассуден или невежественен, чтобы думать, что можешь использовать жалкую свечу из крови, чтобы заманить нас в ловушку?»
Ши Удуань скромно ответил: «Твоя критика полностью верна, шисюн»
Цзян Чунвэнь: «……»
Ши Удуань, улыбаясь, встряхнул рукава: «Мне действительно нечем развлекать гостей в моем скромном жилище, кроме нескольких коротких свечей и этих духовных камней во дворе, запущенных из любых материалов, которые у меня были под рукой, - простите мою невежливость»
Последние несколько лет он редко улыбался, но в тот момент его ухмылка немного напоминала его детскую личность, намек на клыки, а ямочка на левой щеке намекала на то, что у него назревают проблемы, это действительно помогло…хочу его избить.
Чжао Чэнъе стиснул зубы: «Цзян-шисюн, перестань тратить время на разговоры с ним»
Цзян Чунвэнь тоже не слишком много думал о Ши Удуане. Чтобы продемонстрировать свои знания о массивах, он без колебаний пошел вперед.
Но потом… начали происходить странные вещи.
Чжао Чэнъе чувствовал, что разница в шесть метров между ним и Ши Удуанем, который стоял там с птицей Цуйбин на плече и насмешливой улыбкой на лице, казалась даже больше, чем пролив моря и пространство между горами, он не мог перейти дорогу, как бы далеко он ни шел. Он с сомнением посмотрел на Цзян Чунвэня, только чтобы заметить, что тот вспотел.
Ши Удуань изучал массивы всего несколько месяцев, он не знал и части массивов, которые знал Цзян Чунвэнь, но то, что он узнал от культиватора-мошенника Цзянхуа, было основой массивов, то есть математикой.
Для обычных людей бухгалтерский учет был математикой, а астрономия - геометрией. Но на самом деле массивы, несмотря на их тысячи типов и категорий, на самом деле были вариациями одной и той же темы - был просто духовно настроенный объект, действующий как глаз, и заклинатель массива, действующий как посредник, и все это следовало какому-то алгоритму. Пока человек понимает вычисления, в действительности «массивы» не могут считаться дисциплиной сами по себе. Даже если бы кто-то пошел и запомнил тысячу массивов, заклинатель массива мог бы изменить любую переменную в массиве и превратить ее в тысячу и одну вариацию.
Ши Удуань уверенно улыбался, но он знал пределы своего собственного множества. Несмотря на то, что Битан никогда не закрывал его ни в чем, он никогда не позволял ему приближаться к чему-либо с духовными свойствами, кроме астролябии, которую он принес сам.
Эта короткая свеча с кровью была сделана из его собственной крови, а нить звездного шелка из его астролябии превратилась в воск. Он экспериментировал бесчисленное количество раз, и ему удалось сделать только один маленький огрызок. Как только он перегорит, их больше не будет.
Таким образом, он должен был действовать быстро. Убедившись, что толпа попала в ловушку, он вежливо поприветствовал их и сказал: «Прошу прощения у всех вас, шисюн, просто вы, ребята, пришли в неподходящее время. Я просто собирался покинуть гору, чтобы немного побродить, и у меня нет времени принимать гостей, так что я буду в пути. Ребята, вы можете угоститься чаем и закусками»
Ши Удуань повернулся и ушел, как будто исчезнув на их глазах.
Какой путь выбрал Ши Удуань? Конечно, это была та тропа, которую Баня тихонько расчистил, чтобы от него избавиться. Чжао Чэнъе действительно считался элитой, но вряд ли его работа была тщательной, позволив Ши Удуаню беспрепятственно бежать до первого сторожевого поста на дороге, ведущей вниз с горы.
Ши Удуань спрятался в лесу, наблюдая за стражами. Он подумал - вот это хлопотно, похоже, я забыл, где были контрольно-пропускные пункты после того, как долго застрял на горе. С каких это пор здесь стояли вахты?
Он нахмурился, зная, что свеча с кровью долго не протянет. Он уже позволил птице Цуйбин летать самостоятельно, поэтому взял кролика на руки и засунул в свой рукав. Но кролик действительно был слишком «колоссальным» и слишком большим, чтобы поместиться в его крошечную сумку. Ши Удуань был немного обижен. Он ткнул кролика в голову и пробормотал: «Ты правда яо? Почему ты такой…»
Кролик мило моргнул и ткнул головой, подергивая ротиком. Ши Удуань потерпел поражение. Он привязался к единственным двум живым существам, которые сопровождали его последние несколько лет; он не мог бросить их, какими бы тупыми они ни были.
Он присел на корточки, его разум яростно вертелся. Взглянув на пышную траву вокруг себя, он внезапно понял. Он вытащил несколько и быстро собрал кучу фигурок маленьких животных. Ши Удуань молча произнес заклинание, затем маленькие животные встали и рассыпались во все стороны.
Ши Удуань тихо усмехнулся, щелкнул пальцами, и маленькие тотемы травы одновременно загорелись, разбрасывая искры и угли повсюду. Учитывая всю растительность на горе и все деревянные постройки, пожар представлял серьезную опасность. Прошло совсем немного времени, прежде чем все загорелось.
Поскольку все было в дыму, никто не знал, откуда начался пожар. Охранники на том блокпосте были уже наполовину пьяны, когда почувствовали едкий запах дыма и вскочили на ноги, выбежали на улицу и кричали: «Пожар! Там пожар!»
Когда хаос начал распространяться, Ши Удуань постучал кролика по башке и приказал: «Притворись мертвым!»
Кролик тупо посмотрел на него. Ши Удуань повторил: «Ты мертв, если не прикинешься мертвым!»
Сразу же глаза кролика закатились, он перевернулся и перестал двигаться.
Ши Удуань схватил его за уши, затем сделал порез на пальце и намазал им шерсть кролика. В освещенной костром ночи это выглядело так, как будто он нес дикую дичь. Он опустил голову, растрепал волосы и выскользнул в хаосе.
Когда он боковым зрением заметил огонь, он вспомнил, как однажды соткал сверчков из травы, чтобы заставить Бай Ли улыбнуться, и не мог не подумать, что эти воспоминания были из прошлой жизни.