Отмотать назад

— Ты издеваешься надо мной? — Вэй был очень раздражён, и его чувства рвались наружу, но, в отличие от Наньяна, он не повышал голос, а просто громко говорил. — Почему ты обвиняешь меня в том, что от меня никак не зависело? Думаешь, я этого хотел?

Генерал южно-восточных земель и новоиспечённое божество смерти стояли совсем близко друг к другу — их разделяло всего несколько цуней. По нахмуренным бровям и пылающим огнём глазам Фэна можно было понять, что он в ярости.

— Ты мог бы что-то сделать! Ты же понимаешь, что на всей земле у него больше никого не было, кроме тебя!

Только что подошедшие зеваки не могли понять, что происходит. Почему боги ссорятся? Точный ответ могли дать только сами зачинщики конфликта. Однако, по словам наблюдателей, всё началось в тот момент, когда новое божество только-только прошло через вознесение.

Солнце стояло в зените, озаряя ярким светом Небеса и дворцы бессмертных чиновников. Это был идеальный день для того, чтобы вознестись. Когда в столице появился высокий луч ослепительного света, некоторые даже не удивились. Как только сияющий столб исчез, перед собравшимися предстал человек, чьи одежды были цвета вороньего крыла с перьями, обмазанными в крови.

Первое впечатление имеет большое значение, и многие люди судят о человеке по нему. Вот и сейчас, взглянув на возвышающегося парня, те, кто стоял рядом, отступили на шаг назад.

В центре улицы стоял молодой человек. Он только открыл глаза и сразу же тяжело вздохнул.

— Лучше бы я продолжил копать картошку. Местная бабушка-гадалка предупреждала меня, что день будет неудачным, но я не прислушался, — пробубнел себе под нос Вэй Ин, размышляя вслух.

Не прошло и пары минут, как в толпе послышались шёпоты. Многие узнали его. Как же иначе? Ведь это был третий и последний прислужник принца Сяньлэ. Пару лет назад вознеслись двое богов войны, которые когда-то были верными товарищами Се Ляня. И вот, теперь третий присоединился к ним на Небесах. Только самого принца и не хватало. Если бы Усянь вознёсся немного раньше, он мог бы стать свидетелем второго вознесения принца. В этом случае вся столица была бы охвачена приступом.

Когда Вэй оглядывался вокруг в поисках хороших знакомых, он наткнулся на идеальный вариант. По крайней мере, он так думал, но, к сожалению, у судьбы были другие планы.

— Фэн Синь! — воскликнул Усянь, приветствуя своего старого сослуживца взмахом руки.

Нельзя сказать, что их отношения были дружескими, но они всё же были близкими людьми. Вэй Ин быстро направился к первому ряду собравшихся богов, ведь именно там стоял Фэн.

— Как вы с Му Цином здесь устроились? Не слишком ли тяжёлая работа? — с лёгкой усмешкой спросил Вэй. — В том месте, где я жил, почти все старики только о вас и говорили, восхваляя ваши подвиги. Пожилые люди рады, что в их рядах появились новые боги войны. Ах да, хотел спросить вас ещё кое о чём...

— Стихни... — перебил его Фэн Синь, массируя висок. — Как ты, чёрт подери, вознёсся?

— Это интересный вопрос, но у меня нет на него ответа. Я просто собирался на рынок, — сказал Усянь, потирая шею. — У тебя что-то произошло? Почему ты так груб?

Он вглядывался своими серыми глазами в глаза бога войны, и в его душе нарастало тревожное чувство, словно внутренний голос настойчиво требовал, чтобы он отступил. Неважно куда, лишь бы он ушёл, иначе случится что-то непоправимое. Ладонь, лежащая на затылке, сжалась в кулак, скрываясь за длинными чёрными волосами, чтобы скрыть от собеседника свою напряжённость.

В это время Наньян стоял с опущенной головой, по-прежнему скрывая своё лицо. Без возможности увидеть его эмоции было сложно понять, что происходит у него в голове, но его голос выдавал недовольство. Интересно, чем же он был недоволен?

— Ты... — начал Фэн Синь, но, сделав глубокий вдох, словно пытаясь успокоиться, продолжил: — Его Высочество сейчас один на земле?

От удивления Вэй Ин слегка склонил голову набок. Его искренняя улыбка поблекла и стала менее заметной. Разговор шёл не в то русло... И это плохо.

— Уже довольно давно, примерно три года. А что?

Вэй уже собирался сделать шаг назад, как вдруг на него обратил внимание взгляд, который до этого прятался в тени. В глазах этого человека полыхал огонь злости, и, казалось, этому пламени нет предела. Он не имел определённой цели, словно просто искал жертву, о которую можно было бы потушить свои языки.

Чужие руки схватили его за ворот многослойного ханьфу и сжали так сильно, что ткань сдавливала горло. Отступать было уже слишком поздно.

— В каком смысле «примерно три года»? — громко повторил бог войны слова, ранее сказанные Усянем. — Ты оставил его? И почти сразу же ушёл вслед за нами?

— Успокойся и отпусти меня, — с трудом произнесло новое божество, стараясь сохранить остатки спокойствия.

Однако его не хотели слушать, и всё становилось напрасным.

— Ты должен был остаться с ним! Он не сможет выжить без тебя! — продолжал Фэн Синь, не в силах сдержать свой гнев. — На тебя возлагалась последняя надежда!

На лице Вэй Ина появилась натянутая улыбка. Неужели он наконец услышал это слово — «надежда»? Раньше его даже не считали слугой принца, а теперь, оказывается, на него возлагали ложные надежды в самые трудные моменты. Он был уверен, что их отношения укрепились благодаря общим тяготам и лишениям. Они даже стали более близкими и надёжными друг для друга. Похоже, зря он напридумывал. Сейчас, глядя на такое знакомое и уже почти родное лицо, он не мог решить, стоит ли ему плакать о том, что он, как последний глупец, простил все обиды и ошибки Фэна, или смеяться над собой за то, что возомнил, будто они стали ближе.

Лучше бы он не заглядывал в чужие глаза, ведь они, словно зеркало души, отражали всю правду, которую он предпочёл бы не видеть. Лучше бы он оставался с невидимой повязкой на глазах и дальше...

Схватив кисть Наньяна, Усянь сжал её изо всех сил, чтобы ослабить хватку. Как только ему удалось освободиться, он сразу же отошёл на безопасное расстояние, чтобы избежать повторения ситуации.

— Что тебя так разозлило в моих словах?

— Ты оставил Его Высочество!

Фэн Синь всегда был уверен в себе, но его уверенность лишь вызывала смех.

— А ты не думал, что всё было наоборот?

— Не заговаривай мне зубы! Ясно дело, что это ты оставил его! — словно пёс рычал бог войны.

Нервы сдавали. Пара минут перепалки уже нехило выводили из себя. Усянь прямыми словами дал понять, что всё не так, как надумал себе Фэн, но его даже выслушать отказались, нацепив клеймо предателя, которое вообще должно висеть на кое-ком другом.

— Слушай меня сейчас внимательно, Наньян! Дважды повторять не стану, — произнёс Вэй Ин, чётко выговаривая титул собеседника по слогам. — Его Высочество ушёл по своей прихоти. Я его не бросал, в отличие от вас. Оставался до последнего вздоха императорской четы. Засунь свой острый язык себе в задницу, если тебе больше сказать им нечего и замолкни наконец. Ты не знаешь и поверхности всего, так что не смей меня обвинять.

Ответная ярость немного охладила бога войны, но не до конца. Долгие переживания о судьбе принца и его младшего товарища по службе пустили свои корни, но не в том месте.

— Ты мог бы его остановить! Ты же знаешь, что ему одному будет крайне трудно!

— Ты издеваешься надо мной? — Вэй был очень раздражён, и его чувства рвались наружу, но, в отличие от Наньяна, он не повышал голос, а просто громко говорил. — Почему ты обвиняешь меня в том, что от меня никак не зависело? Думаешь, я этого хотел?

Генерал южно-восточных земель и только что новоиспечённое божество смерти стояли совсем близко друг к другу — их разделяло всего несколько цуней. По нахмуренным бровям и пылающим огнём глазам Фэна можно было понять, что он в ярости.

— Ты мог бы что-то сделать! Ты же понимаешь, что на всей земле у него больше никого не было, кроме тебя!

— А ты? Почему же ты поддался и ушёл, раз так переживаешь о принце?

По сжатым губам и напряжённой челюсти было понятно, что слов Фэн Синь подобрать не мог. Усянь испустил смешок.

— Фэн Синь, — произнес он умиротворением в голосе, обращаясь к старшему. — Скажи мне правду, ты когда-нибудь считал меня своим другом?

Вэй Ин с пристальным вниманием наблюдал, как глаза его собеседника расширялись от удивления, а губы оставались плотно сомкнуты. Он тщательно анализировал происходящее, делая для себя определённые выводы.

— Я тебя понял, молчи дальше, — повернувшись к богу войны спиной, промолвил Вэй. На мгновение он повернул голову назад, и его взгляд стал ледяным. В тени его глаза, незаметно для других, приобрели тёмный оттенок. — Тщательно всё обдумай, но запомни: когда ты осознаешь, я уже не смогу простить тебя. С этого момента мы стали чужими людьми. Только из уважения к прошлому, которое на мгновение затмило мой разум, я не буду напоминать тебе о твоих ошибках. Хотя одну из них я бы с радостью вспомнил.

Это были последние слова, которые он произнесен, прежде чем чёрный подол мантии, колыхаясь на ветру, исчез вместе со своим хозяином из поля зрения толпы, направившись в сторону дворца Совершенного Владыки литературы.

*  *  *

Занавес опустился. Представление подошло к концу. Сколько бы лет ни прошло, во время сценок с богом смерти всегда царила гробовая тишина. Чиновники смотрели настоящую драму. Спектакли, в которых участвовали боги войны южных земель и божество смерти, всегда были захватывающими. Актёры всегда идеально подходили для своих ролей, а сюжет держался на реалистичной игре людей.

Се Лянь не мог оторвать взгляд от происходящего на сцене, и с каждым новым предложением его охватывал ужас. Он переводил взгляд с Вэй Усяня, который с удовольствием ел виноград, на Фэн Синя, который, казалось, был готов раздавить край стола. Мельком он также обращал внимание на Му Цина, но тот, словно человек, приговорённый к смертной казни, который внезапно получил отсрочку, с облегчением наблюдал за Вэй Ином.

Какие ещё события произошли на Небесах за эти века, о которых он не знает? Теперь он осознавал, что то, о чём рассказал младший во дворце Сяньлэ, лишь частично соответствует действительности. В начале спектакля было видно, что Вэй Ин был рад встрече с Фэном, но дальнейшее развитие событий показало лишь половину правды о том, почему Яма прекратил тесное общение с богами войны, которые делили южные владения.

Се Лянь почувствовал себя виноватым. Если бы он с самого начала пытался предотвратить ссоры между Вэй Ином и Фэн Синем, возможно, всё сложилось бы иначе. Он корил себя за то, что раньше не придавал этому значения.

Внезапно его размышления были прерваны неожиданным шумом. Генерал Наньян поднялся со своего места и, схватив яблоко из вазы с фруктами, швырнул его в Яньло-вана. К счастью, фрукт не достиг цели, пролетев рядом с божеством смерти, в опасной близости от него.

— Надоел! Хватит сидеть! Хоть как-то отреагируй! — взревел Фэн.

— Потом вновь скажешь, что я первый полез, — тяжело вздохнул Усянь.

— Возьми в руки оружие и сделай что-нибудь! — не унимался Наньян, продолжая опустошать вазу. — Тебе не осточертело отмалчиваться?

Вэй Ин старался игнорировать выкрики и уклонялся от летящих яблок, да и не только от них... Сидел он так до тех пор, пока один из фруктов не прилетел ему в тарелку, раздавив зелёные бусины винограда. Какие-то виноградинки улетели в разные стороны, а некоторые из них раздавились, а их мякоть отлетела на чёрные одежды Вэя.

Когда собака ест свою кость, её лучше не трогать, чтобы не спровоцировать нападение. Неизвестно, намеренно ли Фэн Синь попал в тарелку с едой, но это стало спусковым крючком для начала конфликта.

Убрав с лица капли попавшего сока, Усянь наконец обратил свой взгляд на бушующего. Его глаза прищурились, а уголки губ приподнялись. Создавалось впечатление, что он снова спокойно всё стерпит. Но, забрав тарелку с мясом у Повелителя Земли из-под носа, поскольку по другую сторону находился Владыка, и другого выбора не было, он с точностью бросил её в генерала.

Мин И с удивлением наблюдал, как его любимое куриное мясо, словно стрела, полетело в плечо Фэна и, издав тихий звук, упало на землю. Ши Цинсюань был ошеломлён, но быстро сообразил и подал другу другую порцию, на этот раз с телятиной.

Остальные небожители, подобно Владыке И, были в шоке, широко раскрыв рты и не веря своим глазам. Один из них обратился к Цзюнь У, но тот лишь взмахнул рукой, призывая всех замолчать и не вмешиваться.

— Чего рот разинул? Сам призывал что-нибудь сделать, — язвительно выкинул Вэй Ин.

— Я говорил тебе ещё взять оружие, если что, — отряхиваясь от прилипших кусочков, добавил Фэн Синь.

— Так я и взял, под стать тебе. Где я не прав?

— Язык у тебя подвешен, как всегда, но лучше кулаками махай. Хоть так пойму, что у тебя на уме, — с довольным оскалом протараторил Наньян, разминая кисти рук.

Божество войны уже было готово обойти столы, окружающие воду, как вдруг все светильники погасли. Туман и облака над озером рассеялись, и сквозь прозрачную водную гладь стал виден мир людей. Это могло означать только одно: состязание фонарей началось.

— Тебе повезло, — недовольно фыркнул Фэн.

— Твоя правда, — облегчённо развёл руки Вэй Ин, усаживаясь на своё место.

— После пира только посмей избежать меня!

— Хорошо, как скажешь, — тихо произнёс Усянь, закатив глаза и мысленно показывая язык своему собеседнику.

Не слишком ли много требований к его персоне? Что захочет, то и сделает.

Праздник фонарей всегда был шумным и радостным событием. На столах всегда можно было найти самые свежие и вкусные блюда со всего мира, чтобы каждый небожитель мог насладиться трапезой, выпить и полюбоваться прекрасными пейзажами. Но больше всего чиновники Небес ждали соревнования фонарей. Они с нетерпением гадали, кто займёт первое место в этом году. Возможно ли, что кто-то из них сможет приблизиться к десятке лучших? На празднике существовало негласное правило: Владыка Цзюнь У не участвует в соревновании, так как это попросту бессмысленно. Сколько бы лет ни прошло, но верующие главенствующего бога войны всегда зажигали так много фонарей, что другие меркли на фоне.

В этом году Владыке Небес преподнесли девятьсот шестьдесят один неугасимый фонарь, но это не имело значения. Последнее место заняла Повелитель Дождя. Ей подарили всего лишь один фонарь. Это не вызвало удивления у окружающих, кроме принца, который не был в курсе, что небожительница строго-настрого запретила своим последователям тратить деньги на такое. Богиня считала, что лучше всего вложить деньги в земледелие. Далее следовали менее значительные чиновники, но чем дольше продолжалось соревнование, тем ярче становились огни фонарей, освещая ночное небо. Наконец, очередь почти дошла до десятого места.

— Одиннадцатое место, Дворец Циина, четыреста двадцать один фонарь!

Из-за сложного характера Цюань Ичжэня многие считали, что он не заслуживает своей славы. Но какое дело до этого смертным? Если они продолжают делать подношения, значит, всё не так уж плохо.

— Десятое место: Дворец И — четыреста сорок четыре фонаря!

Повелитель Земли никак не отреагировал на это известие, продолжая с аппетитом поглощать пищу. Зато Ши Цинсюань был очень возмущён.

— Этого мало!

Вэй Ин же имел другое мнение на этот счёт: «Ужасное число, конечно». Он не обратил внимания на количество, но три четвёрки подряд — это очень плохой знак.

Слова не имеют значения, поэтому подсчет продолжился. Девятое место занял Повелитель Ветра, получив пятьсот двадцать три фонаря. Со всех сторон раздались поздравления. Цинсюань был очень общительным и был знаком почти со всеми небожителями. Он был рад своему результату, но когда попытался похвастаться им перед братом, услышал в ответ:

— Чему здесь радоваться? Всего лишь восьмой! — с некоторым высокомерием произнес Повелитель Воды. Однако, сделав паузу, он смягчился. — Впрочем, это больше, чем в прошлом году. В следующем, я уверен, будет ещё больше.

Уже успев опечалиться, Ши Цинсюань вернул себе былой настрой.

Следующей на очереди была Линвэнь — пятьсот тридцать шесть неугасаемых фонарей. Это впечатляющая цифра, но, как оказалось, за её спиной шептались о других вещах. Из-за того, что небожительница часто принимала мужской облик, на неё обрушился шквал непристойных слухов.

Затем настала очередь Наньяна и Сюаньчжэня. Первый заработал пятьсот семьдесят два фонаря, а второй — пятьсот семьдесят три. Богам, которые только что получили фонари, было не до этого. Каждый был занят своими мыслями, но их последователи проявляли удивительную настойчивость в борьбе. Удивительно, как кто-то смог в последний момент запустить фонарь для Му Цина.

Следующим в списке шёл Дворец Мингуана с пятьюстами восемьюдесятью фонарями! Это было печальное событие для бога войны, потому что в прошлом году фонарей было больше, но из-за Пэй Су их количество уменьшилось. Вэй Ин же, напротив, старался скрыть ехидную улыбку: «Не помогла тебе твоя апелляция».

— Дворец Повелителя Воды — семьсот восемнадцать фонарей!

Эта цифра должна была впечатлить и порадовать Ши Уду, но вместо этого она вызвала у него сомнения. И не только у него, но и у других людей тоже.

— Постойте, получается, в этом году Повелитель Воды не попал в тройку лучших? Конечно, первое место занял Владыка, это всегда так, но кто же тогда занял второе и третье?

— Не знаю. Обычно место перед Владыкой Уду занимал Яньло-ван, но в этот раз его не назвали.

Шепчущиеся были правы: уже почти два века Усянь занимал третье место. Хотя до вознесения Ши Уду он был вторым, это его не расстраивало. Однако сейчас чувствовалось, что что-то не так.

— Дворец Яньло-вана — тысяча пятьсот шестьдесят девять фонарей!

— Чего?! — хором впали в ступор небожители.

«Согласен. Что?!» — мысленно повторил Яма за остальными, чуть не подавившись виноградом, который он успешно стащил с соседних столов.

— Вэй-сюн, да ты в ударе! — воскликнул Ши Цинсюань. — Даже брата обогнал!

— Не кричи, — произнёс Вэй, стараясь не замечать внимательный взгляд Ши Уду, устремлённый на него.

Никому не понравится, когда его внезапно лишают второго места. Поэтому Вэй Ин осознавал, что гордость Повелителя Воды была задета.

Не успели боги прийти в себя от этой новости, как чиновник средних Небес, запинаясь, продолжил говорить:

— Дворец Сяньлэ — три тысячи сто шестьдесят девять фонарей!

— Что происходит?! Я точно с ума не сошёл? — прокомментировал один из собравшихся.

— Это либо коллективная галлюцинация, либо реальность, — заметил другой.

Последние две цифры у Се Ляня и Вэй Ина совпали, и они сразу же заметили это. Оба вглядывались в небо, словно в редкую картину, которая сейчас выглядела настолько яркой и красочной, что было трудно отвести взгляд.

Когда шок прошёл, толпа загудела ещё сильнее. А те, о ком они говорили, сосредоточили взгляд друг на друге, словно пытаясь найти в чужих глазах ответ.

Дворец Шэньу уже тысячу лет занимает первое место, и никто не мог поверить в происходящее. Если бы речь шла только о Яме, это ещё можно было бы объяснить, но чтобы принц Сяньлэ получил больше трёх тысяч фонарей — это просто невероятно!

— Я же говорил, что между Искателем Цветов под кровавым дождём и ними есть что-то общее! И это что-то явно не связано с чем-то плохим! А вы не верили! — повеселел Пэй Мин, словно ставки какие-то делал.

Окинув Мингуана скептическим взглядом, Вэй проворчал:

— Вы слишком много говорите, и я в который раз убеждаюсь в этом. Ни я, ни Его Высочество не имеем ничего общего с демоном.

— Говори, что хочешь, Яньло-ван, после такого ты не сможешь испортить мне настроение, — бог войны северных земель радовался как ребёнок, не обращая внимания на насмешки божества смерти. Он даже перешёл на неформальный стиль общения.

Хотя отношения между Пэем старшим и Усянем нельзя назвать дружескими, они редко вступают в серьёзные конфликты. В остальное время они, скорее, шутят и подшучивают друг над другом, испытывая нервы на прочность. Поэтому Вэй Ин не стал дальше доставать Мингуна. Что-что, а крепких нервных клеток у него в последнее время всё меньше и меньше.

Бурные обсуждения не прекращались, но когда заговорил император, всё затихло.

— Поздравляю, Сяньлэ, — промолвил Цзюнь У. — И тебя, Яньло-ван, — добавил он.

Выражение его лица было спокойным, но в глазах Яма заметил недовольство. «Мог бы и не поздравлять», — подумал бог смерти.

Поняв, что Владыка пытается помочь, Се Лянь склонил голову в благодарственном поклоне. В ответ Усянь лишь слегка кивнул, вызвав новые шепоты за спиной.

— Император так добр к ним, а Яньло-ван позволяет себе такую непочтительность, хорошо хоть принц осознаёт своё место, — раздался фырк с дальнего места задних рядов.

С первых рядов было прекрасно слышно, о чём говорят, и Се Лянь, Ши Цинсюань, Вэй Ин и Мин И, конечно, тоже всё услышали. Точнее, только трое из них обратили внимание на чужие слова, а Повелитель Земли был занят своей трапезой, торопясь съесть как можно больше, ведь пир подходил к концу. Вэю было всё равно на других гостей, а вот Се Ляня и Цинсюаня эти слова раздражали.

— Когда же они, наконец, замолчат? — громко возмущался Повелитель Ветра. — Они слишком много говорят. Им повезло, что Вэй-сюн у нас такой добрый! Но если я ещё раз услышу подобные слова, то им придётся несладко! — говорил он нарочно громко, чтобы все, кто шептался, услышали его.

Да, он дружит со многими, но дружба бывает разной! Сколько бы знакомых и друзей у него ни было на целом свете, он не будет предпочитать их Яньло-вану и, конечно, Мин И.

— Согласен, мне тоже кажется, что их слова сейчас не уместны. Они могут много говорить, но чтобы их слова имели смысл, им нужно сначала достичь уровня А-Ина, — согласно кивнул Сяньлэ.

За спиной послышались недовольные шепоты: «Чтобы оценить блюдо, не обязательно быть поваром». Однако Ши Цинсюань и Се Лянь считали, что нельзя судить о человеке только по этой фразе. Никто в мире не может знать всё, и если уж придираться к кому-то, то нужно иметь для этого веские основания.

Вэй Ин провёл на Небесах много веков, и всё это время он почти не прерывал свою работу, за исключением коротких вылазок и посиделок с младшим Ши. Поэтому у них нет оснований говорить о нём плохо. Он никогда не бросается в драку первым, у него есть более важные дела. А если им так хочется что-то сказать, то пусть сначала попробуют побывать на месте другого человека, а потом уже высказываются.

Бухтевших друзей прервал голос Усяня:

— Хватит вам, пир закончился, пора уходить.

— Ты снова будешь их игнорировать? — с хмурым видом спросил Цинсюань.

— К чему мне ухудшать себе настроение? Они и так знают, в чьих руках находятся их потомки. И должны понимать, что, даже если я не буду ничего предпринимать, это не значит, что я буду бездействовать, — произнёс Яньло-ван, глазами впиваясь в чиновников.

Небожители встрепенулись от испуга и мгновенно замолчали. В звенящей тишине можно было услышать лишь лёгкое дуновение ветерка.

— Так-то лучше! — вернул себе радостное выражение лица Ши Цинсюань.

В это же время, перейдя на другую сторону, «три опухоли», увлечённые беседой, проходили мимо. Заметив брата, Цинсюань поспешил окликнуть его:

— Брат! Вы опять уходите развлекаться?

— Да, — кратко ответил Ши Уду.

Линвэнь, стоявшая рядом, с улыбкой спросила:

— Не хотите к нам присоединиться?

— К сожалению, не могу, у меня дела с Его Высочеством.

— А что насчёт Вэя?

— Отдыхать в компании с генералом Пэем — это совершенно несовместимо. Вдруг, когда я буду нетрезв, мне взбредёт в голову идея сменить обличие на женское? — кривился в лице Яма, прямо показывая своё отвращение.

В разговор вмешался Се Лянь:

— Между вами что-то произошло? — спросил принц у бога смерти.

— Как хорошо, что вы спросили это именно сейчас, Ваше Высочество, а то никак возможности не было рассказать вам и показать главное лицо истории, — воодушевился Вэй Ин.

— Только посмей! Это была просто ошибка! — закричал Мингуан.

— Итак, с чего бы начать?

*  *  *

Наступила поздняя ночь, и луна заливала своим светом дворцы столицы. На улицах было пустынно, лишь изредка можно было увидеть небожителей, которые решили прогуляться или возвращались в особняки после завершения своих дел. У ворот дворца Повелителя Ветра, находясь под влиянием алкоголя, стояли его хозяин и гость. Это были Ши Цинсюань и Вэй Ин, которые вели оживлённую беседу:

— Вэй-сюн, позволь мне проводить тебя, — младший настаивал уже не в первый раз.

— Нет, возвращайся внутрь. Пьяный мозг — это уже плохо, а два — ещё хуже. Если мы дойдём до меня, то снова сядем пить, — ответил Вэй Ин, придерживая голову.

— Ну пожалуйста~ Честно-честно не стану ничего странного предлагать.

— Нет, и ещё раз нет. Ты это говорил ещё днём, а сейчас взгляни на меня. Что ты видишь?

— Сногсшибательную красотку с хорошей грудью, — без капли лести, лишь чистую правду вымолвил Цинсюань.

— Именно девушку! А я парень! По-твоему, это не странно?

— Разве это удивительно? Мы же боги, нам всё под силу. К тому же, тебе очень идёт, — с улыбкой добавил Повелитель Ветра.

— Не буду спорить, что это мне не подходит, но, мягко говоря, это... непривычно, — вздохнул Усянь. — Ладно, я пошёл.

— Пошла, — поправил друга Цинсюань.

— Ещё одно слово, и я сообщу Ши Уду, где у тебя спрятано вино, — пригрозил Яма.

— Кстати, о вине! Жди здесь, я скоро вернусь! — не обращая внимания на угрозу, Ши Цинсюань вспомнил о чём-то важном и стремительно бросился во дворец.

Вэй Ин чувствовал раздражение. На улице была ночь, и хотя в это время здесь никого не было, в любой момент кто-то мог прийти и увидеть его в таком необычном состоянии. Если бы кто-то спросил: «Почему бы тебе просто не изменить облик?», то ответ был бы очевиден. День выдался тяжёлым, и у Вэй Ина не осталось ни физических, ни духовных сил. Ему было настолько лень что-либо делать, что он был готов уснуть прямо на газоне у дворца. Однако желание оказаться в мягкой постели было сильнее, и он терпел.

Присев на корточки, Яньло-ван скрестил руки на коленях и опустил голову, касаясь лбом рук. Эта поза была настолько удобной, что его начало клонить в сон. Посчитав, что ничего страшного не произойдёт, если он на пару минут закроет глаза, он с удовольствием это сделал. Вот только стоило ему расслабиться, как к нему подошёл небожитель, проходивший мимо.

— Вам плохо? — спросил незнакомец, остановившись за его спиной.

Мысленно простонав от досады, Вэй Ин заставил себя снова подняться и посмотреть на подошедшего. Он только-только начал наслаждаться тишиной, но почему всё так внезапно испортилось?

— Нет, — тихо произнёс бог смерти, легко покачав головой.

— Точно? — переспросил незнакомец.

— Я же говорю вам, что нет, — простонал Усянь.

Почему нельзя было сразу понять его и уйти? Он же ясно выразился, используя обычные слова.

— Ваш ответ вызывает у меня сомнения. Позвольте проводить вас до вашего дворца, прекрасная дама.

— Чего?

Его опьяневший разум мгновенно прояснился. «Прекрасная дама?» — мелькнула мысль. Неужели к нему пристают? Мысленно повторив ситуацию, он убедился в своей догадке. На улице сидит пьяная девушка, к ней подходит незнакомый мужчина и спрашивает, не нужна ли помощь. Но, несмотря на её ответ, он не оставляет её в покое. Это очевидно.

— Похоже, вам всё-таки плохо, — сказал небожитель, заметив чужой ступор. — Говорите, куда вам нужно, я вас с радостью провожу, но с вас потом должок в виде вкусного ужина или хорошей прогулки.

Подмигнув, чиновник уже собирался положить руку на плечо женщины, но тут нежные руки, гораздо меньшего размера, перехватили его кисть и с силой отстранили.

— Я же сказал, что не нужно помогать! Как же вы меня задрали!

Небожитель, озадаченный неожиданной агрессией девушки, с удивлением посмотрел на неё. В этот же момент, услышав снаружи громкий возглас, Ши Цинсюань поспешил покинуть свои покои.

— Вэй-сюн, что происходит? — в тревоге воскликнул младший Ши. — Что здесь творится? Пэй Мин, что ты здесь делаешь?

— Цинсюань, это твоя знакомая? — спросил Мингуан, указывая на Вэя и поворачивая голову в сторону.

— Разве ты не узнаешь Яньло-вана? — спросил Ши Цинсюань, глядя на них со стороны.

Так как ему был доступен обзор шире, чем старшему Пэю, то он сразу же заметил возню со стороны Усяня.

— Вэй-сюн, стой-стой-стой! Это не лучшая идея! — закричал, как ужаленный, Цинсюань, ринувшись останавливать друга, но не успел.

Он отчётливо видел, как его друг замахнулся левой рукой, выбрав для удара слепую зону генерала. Шлепок был настолько сильным, что, казалось, эхом разнёсся по пустой улице.