Ядовитая принцесса (GL)

— Ах, госпожа!

Би Ло тяжко погналась вдогонку.

Справа донёсся тихий шёпот. Повернувшись, Гу Цинчжань увидела мелькающую спину Лу Ин, уходящей в спешке. Ин Цю была права, они никогда не были из одного круга. Лу Ин нарочно дистанцировалась от неё, что, в общем-то, было не плохо. Подумав об этом, Гу Цинчжань вновь опустила голову и тихо произнесла:

— Ваше высочество, я устала.

— Здесь прохладно, я отведу тебя в твою комнату.

— Гм. — Забота Чжэн Чжао о её комфорте не достигала ушей Гу Цинчжань. Она знала только то, что он постепенно снимает свою бдительность, а день её отъезда из дворца приближается. Но почему-то она не могла радоваться этому.

Весна прошла, осень ушла, и вот снова зима, день зимнего солнцестояния.

Глубоко задумавшись, Гу Цинчжань смотрела на падающий с неба снег, но никак не могла забыть ту фигуру под алой сливой. В доме царила тишина. Снаружи ветер срывал с ветвей белые цветы, и они, сливаясь со снегом, падали на землю. Гу Цинчжань держала в руках свиток с сутрами. Чёрные иероглифы на белой бумаге не успокаивали мысли, а лишь усиливали беспокойство. Она вновь вспомнила прошлый год в это же время, когда в павильоне Цинъюэ было оживлённо.

За столом, полным изысканных блюд, с парой-тройкой бокалов вина, Гу Цинчжань вдруг осознала, что такое тепло может согреть душу.

— Цзецзе снова проиграла, давай выпьем!

— Хорошо, я выпью.

В прошлом году в канун Нового года Гу Цинчжань не знала, сколько чашек вина выпила от Лу Ин. На самом деле, неважно, было ли это чтение, сочинение парных стихов или отгадывание загадок или игра в кости – Лу Ин всё равно не была ей соперницей. Гу Цинчжань уступала ей шаг за шагом, просто желая видеть, как она смеётся. Её мастерство верховой езды также в разы превосходило мастерство Лу Ин, но она хотела, чтобы та её обнимала и притворялась, что совсем не умеет.

Но что с того? В конце концов, они всё равно останутся чужими, как сейчас. Она прошла через столько всего, что ещё можно не отпустить, о чём можно не волноваться и не думать. Время само всё уладит.

Некоторые вещи, отшлифованные временем, становятся ещё более запоминающимися.

В тот день Гу Цинчжань спросила Лу Ин, верит ли она в судьбу. Лу Ин не ответила, но на самом деле в глубине души не верила. Если бы она верила в судьбу, она бы не вышла замуж за принца Чжао. Другими словами, выйдя замуж за принца, она уже имела более далёкие планы.

Ужас от геноцида был кошмаром, который она не могла стереть из памяти. Она не хотела, чтобы этот кошмар снова стал реальностью. Она уже умерла однажды, и в этой жизни, даже если ей придётся прибегнуть к любым средствам, она не хочет быть под контролем других и становиться жертвой.

Неизбежная борьба за власть в императорском дворце. Даже в уединении дворца Лу Ин чувствовала направленные на неё со всех сторон явные и скрытые угрозы. Она хотела изменить судьбу генеральского рода, но у неё не было ни власти, ни влияния, чтобы переломить ситуацию. Поэтому ей необходимо было найти более могущественного покровителя. Выбор Чжэн Чжао был как вынужденной мерой, так и логическим решением. Сделав этот шаг, она уже не могла отступить назад.

Первый год Цзяньпина был годом, который Лу Ин никогда не забудет. Возрождение в Генеральском доме, замужество за Чжэн Чжао, встреча с Гу Цинчжань... Всё было как сон. История вернулась на круги своя, и снова началась кровавая эпоха первого года Цзяньпин. Она до сих пор помнит ту ночь, какой ледяной была сталь, вонзившаяся ей в сердце.

Проведя во дворце Чжао-вана два года в постоянном страхе, Лу Ин ждала своего шанса, который, как и ожидалось, наконец-то представился. Но когти врагов снова добрались до дома генерала, развеяв последние надежды Лу Ин.

— Госпожа! Второго господина бросили в темницу!

Когда Би Ло в спешке открыла дверь, в комнату ворвался холодный ветер. Хотя на дворе стояла ранняя осень, этот холод был пронизывающим, заставляя Лу Ин дрожать всем телом. Чашка чая, которую она держала в руках, выпала из её рук и разбилась вдребезги.

— Предатель? Брат... не может быть... — То, чего она так боялась, наконец-то произошло. Лу Ин почувствовала головокружение. Погода стала холоднее, и она и так чувствовала себя неважно, а тут ещё и эти новости.

— Госпожа... Будьте оторожнее,,,

— Три Цзинь... — рука Лу Ин сжала угол стола, в её голове крутились лишь эти два слова. Кто же это? Кто так дерзко ведёт себя во дворце Чжао-вана? Если обвинение в измене подтвердится, то по законам Великой Чжэн его ждёт смерть, и не только его, но и всем родственникам на девять поколений.

— Вперёд! В генеральский дворец! — В этот момент Чжэн Чжао ворвался в комнату, лицо его было цвета глины.

— Ваше высочество! Время пришло. — Она не интересовалась, кто стоит за управлением Трёх Цзинь, не было времени выяснять этого тайного манипулятора. Она знала только, что он жаждал власти, а раз так, то все, кто посягает на трон, – враги, и их нужно уничтожить без пощады, даже самого императора. Тот, кто не достаточно жесток, погибнет от клинка.

До тех пор, пока Чжэн Чжао будет защищать поместье генерала, поместье поможет ему захватить дворец и занять трон. Это была сделка, заключённая в ночь их свадьбы, и она помнила о ней все эти два с лишним года.

— Нужно всё хорошенько обдумать, — сказал Чжэн Чжао, произнеся всего четыре слова.

Переодевшись, она всю ночь спешила в генеральский особняк. Когда Лу Ин снова увидела своего отца, он выглядел измученным и постаревшим.

— Переворот... Ин-эр, неужели другого выхода нет? — Предки семьи Лу, вместе с первым императором, расширяли границы империи, став заслуженными героями основания государства. Как же они могли пойти против небесных законов и моральных устоев, став предателями и изменниками? Но с другой стороны, его родной сын оказался в тюрьме, приговорённый к смертной казни с конфискацией имущества и уничтожением всего рода. Лу Юаньшао был в замешательстве. — Если Кан-эр действительно невиновен...

— Папа! Разве ты не знаешь, какой человек мой брат? — сказала Лу Ин. Род Лу всегда был родом воинов, преданных императору. Она понимала, что её отцу будет трудно сразу принять всё, но ситуация требовала немедленных действий. — Мать ушла... Брат сейчас в тюрьме, и неизвестно, какие страдания он там испытывает. Разве ты можешь спокойно смотреть, как его казнят по ложному обвинению?! Отец, это слепая преданность!

— Ин-эр! — Лу Юаньшао, десятилетиями проведший на полях сражений на севере, где он громогласно повелевал ветрами и облаками, превратился в упрямого и неуступчивого человека, когда вернулся в столицу.

— Генерал Лу, помнишь ли ты смерть командующего левым крылом армии и генерала, защищающего государство? Теперь и с юным генералом Лу случилась такая беда. Это не может быть просто совпадением. Принц слышал, что именно люди Ци-вана нашли письма о предательстве в лагере юного генерала Лу. Боюсь, что Ци-ван специально устроил всё это. Сейчас вся власть в государстве в руках Ци-вана, император сладострастен, Ци-ван жесток, враги постоянно вторгаются, народ страдает. Смею спросить, генерал, что такое верность и справедливость? По мнению короля, истинное служение – следовать воле небес и обеспечивать мир и процветание нашего великого государства Чжэн.

Перед напыщенными словами Чжэн Чжао Лу Ин презрительно фыркнула. Враг или друг – всё решается в одно мгновение, всё подчинено власти и выгоде. Если бы была следующая жизнь, то хотелось бы не родиться в семье чиновника и не ввязываться в эти бесконечные интриги.

— Отец, это Три Цзинь... Мать умерла от рук Трёх Цзинь, это единственный шанс. Мы должны вывести на чистую воду зачинщика, только тогда мы сможем докопаться до истины смерти матери, — Лу Ин знала, что смерть матери всегда была камнем преткновения для отца. Она рассказала Лу Юаньшао всё о Трёх Цзинь, но расследование так и не дало результатов.

Лу Юаньшао не был глупо предан, просто ему было трудно переступить через ту самую черту в своём сердце. Он горел желанием спасти сына, и слова Чжэн Чжао уже заставили его поколебаться. Теперь же, когда Лу Ин упомянула о Чу, она ударила его в самое больное место. Он сжал кулаки и, стиснув зубы, прошипел:

— Три Цзинь... почему, почему они хотят обречь наш генеральский дворец на гибель?

— Не тронь меня, и я не трону тебя, но если ты тронешь меня, то я отвечу тебе тем же. Отец, мы больше не можем сидеть сложа руки, — Видя, как взгляд Лу Юаньшао становится твёрдым, Лу Ин почувствовала, что её сердце наконец-то успокоилось.

— Что если генерал Лу сегодня откажется выступить в поход? — спросил Чжэн Чжао, обращаясь к Лу Ин, сидя в трясущейся повозке.

— Даже если мой отец не выступит с войсками, я помогу тебе занять трон, — спокойно сказала Лу Ин.

Чжэн Чжао поднял голову и улыбнулся:

— Разве ты, женщина, способна на это? Ты знаешь, что это за преступление...

— Я знаю, — холодно усмехнулась Лу Ин. — Я говорила, если ты сможешь дать мне то, что я хочу, я смогу дать тебе то, что хочешь ты.

Глядя на её выражение, он понял, что это не шутка, и серьёзно спросил:

— Тогда скажи, как ты можешь помочь?

— Историю о том, как птица-рыболов и устрица вцепились друг в друга, а выгода досталась рыбаку, ваше сиятельство, наверняка слышало.