Ядовитая принцесса (GL)

Осенью двадцать седьмого года правления императора Нин Сюаня погода постепенно стала холоднее.

После череды тяжёлых болезней тело Лу Ин стало ещё более уязвимым к холодным сквознякам, до такой степени, что она больше не могла их выдерживать. Её тело, которое и так было худым, стало более хрупким, отчасти из-за её переживаний и тревог.

С лета до осени Лу Ин продолжала биться над неразрешимой головоломкой, не находя решения.

— Есть сегодня какие-нибудь успехи? — спросила Гу Цинчжань, видя, что Лу Ин внимательно рассматривает ходы. Как и всегда, Лу Ин отрицательно покачала головой. Гу Цинчжань, указывая на шахматную доску, с шутливой улыбкой сказала: — Если ты сможешь разгадать эту вековую головоломку, то станешь лучшим игроком в Великом Чжэн.

— Неужели цзецзе думает, что я не её смогу разгадать? — Лу Ин, подперев подбородок чёрной фигуркой, подняла глаза и упрямо посмотрела на Гу Цинчжань, ни в коем случае не желая уступать.

Они уже привыкли к такому стилю общения, прежняя скованность исчезла. В конце концов, в этом глубоком и тихом доме, с кем ещё они могли поговорить?

Гу Цинчжань отобрала у Лу Ин чёрную фигурку, глядя на её лицо, которое заметно побледнело с тех пор, как она вошла в особняк, с укоризной сказав:

— Я знаю, что ты умная, но не стоит так себя изводить, это вредит тебе и твоему здоровью.

— Это... — Лу Ин внезапно воскликнула, глядя на шахматную доску с расстановкой фигур. Она продолжила, беря чёрную фигуру и заменяя ею белую на доске. — Цзецзе, ты заметила... если бы здесь была чёрная фигура, белые бы потерпели полное поражение.

Гу Цинчжань, обратив внимание на это, не стала спорить, вернула белую фигуру на место и поправила:

— Но здесь, как ни крути, стоит белая фигура, это всё равно тупик.

— Нет, решение обязательно есть, — Лу Ин провела пальцем по замененной белой фигуре. — Неважно, белые или чёрные фигуры, этот ход – ключевой.

Лу Ин любила играть в шахматы, потому что была воспитана отцом. Лу Юаньшао часто говорил, что шахматная доска – это как поле битвы, но последнее намного сложнее. На шахматной доске противостояние чёрного и белого очевидно, а во время сражения слишком много неизвестного. Она не любила спорить сама с собой, просто ей казалось, что если она даже в эту партию не сможет разыграть, как же тогда ей справиться с будущими интригами и кознями?

— Ты правда так принципиально ко всему подходишь?

Лу Ин была так поглощена партией, что даже не расслышала, что спросила Гу Цинчжань, и просто неопределенно промычала «угу»‎.

Гу Цинчжань снова тихо сказала:

— Недавно ты говорила, что научишь меня ездить верхом, но я не вижу, чтобы ты сильно старалась.

Недовольство и жалоба.

— Я... — Лу Ин замолчала, не зная, что ответить. Она думала, что эта история уже в прошлом, но, оказывается, Гу Цинчжань всё ещё помнит о ней. — Цзецзе, если ты хочешь учиться...

— Нет.

Отказ Гу Цинчжань поставил Лу Ин в тупик. Неизвестно, было ли это иллюзией или чем-то другим, но она смутно чувствовала подавленность и недовольство Гу Цинчжань, а её собственная печаль была вызвана только ею самой. Может ли разумная принцесса Чжао зацикливаться на такой мелочи?

— Цзецзе, я...

Глядя на её затрудненное выражение лица, Гу Цинчжань решила сгладить ситуацию:

— Я просто так сказала, не воспринимай это всерьез... Сейчас погода холодная, а ты и так ослаблена, лучше хорошо отдохни.

День за днём читать сутры и поклоняться Будде, долго находясь в стенах, отрезанных от мира, любой бы ощутил бы скуку.

Изначально Лу Ин считала Гу Цинчжань легендарной женщиной, не знающей мирских забот, но только в последние месяцы, когда она учила её верховой езде, Лу Ин впервые увидела в её обычно спокойных глазах проблеск жизни. Только тогда она поняла, что ежедневная улыбка Гу Цинчжань, возможно, не была настоящей беззаботностью и открытостью.

В основном они похожи: в душе у каждой из них спрятано множество вещей, но внешне они всегда притворяются.

При первой встрече Лу Ин почувствовала, что её улыбка прекрасна, без малейшей примеси мирской суеты, и чем больше она общалась с ней, тем больше её сердце становилось светлым. Теперь, увидев её улыбку, она почувствовала даже некую боль.

Гу Цинчжань не любила Чжэн Чжао, это Лу Ин заметила ещё в тот день, когда вышла замуж за принца. Несмотря на все сплетни, которые ходили вокруг, Лу Ин сразу же всё поняла – Гу Циняжань не любила Чжэн Чжао. Пусть она улыбалась ему и была мила, но это не были чувства мужчины и женщины.

Лу Ин думала, почему она с самого начала могла так легко и непринуждённо стать близкой подругой Гу Цинчжань. Возможно, потому что у них была общая судьба. У них не было права выбирать себе мужа, и они обе вышли замуж за нелюбимого. Их судьба была отдана в чужие руки.

Даже если сил совсем нет, нужно бороться.

Ничего страшного, цзецзе очень умна, она быстро всему научится, думала Лу Ин. Раз уж она оказалась в такой ситуации, то не стоит каждый день жить как загнанная лошадь, нужно уметь находить радость даже в несчастье.

— Мне всё равно это не пригодится, — ответила Гу Цинчжань, всё ещё улыбаясь, но эта улыбка показалась Лу Ин какой-то натянутой.

Ты же хочешь учиться, зачем себя сдерживать? Лу Ин хотела видеть, как она перестанет себя подавлять, чтобы она могла по-настоящему улыбнуться. Лу Ин просто проигнорировала отказ Гу Цинчжань и по-прежнему делала по-своему:

— Цзецзе, я попрошу Би Ло привести лошадь.

— Хм, — прошептала Гу Цинчжань, слегка изогнув губы в едва заметной улыбке, которая была необычайно красива.

Увидев, как она тихонько улыбнулась, Лу Ин сама не смогла сдержать улыбки и сказала:

— Би Ло, скорей выбери коня с покладистым нравом.

Би Ло получила указ и вышла, оставив Ин Цю стоять на месте. Она нахмурилась, глядя на Гу Цинчжань, и произнесла с недоверием:

— Ваше Величество, Вы... Вы действительно собираетесь учиться?!

Лу Ин подумала, что Ин Цю волнуется за безопасность Гу Цинчжань, и успокоила её:

— Я училась стрелять из лука и ездить верхом с десяти лет, не стоит волноваться.

Гу Цинчажнь погладила руку Лу Ин.

— Если хочешь выехать верхом, нужно одеться теплее, на улице ветрено.

Ин Цю снова сказала:

— Ваше Величество, как редко у Вас бывает такое настроение.

Лу Ин всё ещё ехала с ней на одной лошади, тихо и терпеливо обучая, как когда-то та учила её играть на гуцине. Но Гу Цинчжань оказалась не такой «одарённой», как Лу Ин предполагала, и, оказавшись на лошади, была очень трусливой.

— Куда ты? — Гу Цинчжань почувствовала, как рука Лу Ин, обвивавшая её талию, начала ослабевать.

— Не бойся, попробуй сама... — Лу Ин отпустила её и уже собиралась перевернуться, чтобы слезть с лошади...

Гу Цинчжань молчала.

Лу Ин немного колебалась, затем снова обхватила её талию и подтянула поводья:

— Ничего, потренируешься несколько раз, и всё получится.

Осенний ветер поднялся, листья кружились в воздухе. Лу Ин ехала верхом на лошади, переступая через опавшие листья, неосознанно ускоряя ход. В прохладном ветре она снова крепче прижала к себе человека, которого держала на руках, и почувствовала небывалое тепло.

Глубоко вздохнув, Гу Цинчжань на мгновение незаметно закрыла глаза, а затем снова открыла их. За все годы, проведённые в дворце, она впервые почувствовала себя не такой одинокой. Даже если это была всего лишь иллюзия, она позволила себе погрузиться в неё на мгновение.

На следующий день Лу Ин снова простудилась.

В честь первого дня лунного месяца, Лу Ин собиралась сопровождать Гу Цинчжань в храм, чтобы возжечь благовония, но Гу Цинчжань отказалась: «Раз уж ты заболела, то должна лежать, не нужно больше утруждаться». Лу Ин редко видела её такой строгой, и понимая, что та волнуется за неё, спокойно осталась в комнате, никуда не выходя.

Последние несколько месяцев Лу Ин без устали искала следы тайной организации «‎Три Цзинь»‎, но следов было мало. Братья Оуян, день и ночь проводящие расследования, тоже не добились результатов. Что уж говорить о ней, запертой в этом дворце. Однако, странно, ведь организация «‎Три Цзинь» уже однажды пыталась её убить, а сейчас просто пропала. Во всём этом так много загадок.

— Ваше Высочество, прибыли.

Снаружи раздался тихий голос Би Ло, Лу Ин узнала, кто это, и кивнула.

Из-за дверей во двор вошли двое мужчин в зелёном, это, несомненно, братья Оуян. Наверное, они уже имеют представление об этом покушении, иначе не осмелились бы так неожиданно появиться во дворце.

Как и ожидалось, Оуян Шань начал с фразы:

— Сяоцзе, у нас есть зацепка.

— О «‎Три Цзинь?» — интуиция Лу Ин всегда была очень точной.

— Вчера ночью командующий левым крылом армии внезапно скончался, и сейчас в императорском дворе разразился настоящий шторм...

Внезапно скончался? Опять смерть от внезапной болезни. Лу Ин задумалась на мгновение, а затем, подняв голову, спросила:

— Смерть командующего от внезапной болезни и внезапная кончина генерала, охраняющего государство, в прошлом месяце... есть ли какая-то связь?

За три месяца в императорском дворце погибло уже два важных военачальника, причём смерть каждого из них остаётся загадкой. Слишком уж подозрительно всё это, чтобы списать на случайность.

— Какая же это трагедия! — воскликнул Оуян Линь, более свободолюбивый, чем его старший брат Оуян Шань. Он никогда не обращал внимания на формальности и был очень прямолинеен в своих высказываниях. — Это дело рук Трёх Цзинь, их уловки легко узнаваемы.

— Да, судя по методу убийства, смерть командующего и генерала, защищающего страну, а также недавнее покушение на сяоцзе, все это дело рук Трёх Цзинь.

Лу Ин не понимала, судя по её сведениям, Три Цзинь были всего лишь бандой наёмных убийц, которые никогда не вмешивались в дела двора. «По слухам, Три Цзинь занимаются только убийствами и грабежом, не вмешиваясь в политику, но сейчас они явно охотятся на влиятельных чиновников, что противоречит их первоначальному замыслу».

— Не исключены два варианта: либо Три Цзинь действуют по указке кого-то, берут деньги и решают чужие проблемы...

Лу Ин глубоко чувствовала, что такая возможность маловероятна. Если бы цель Трёх Цзинь была только в деньгах, им не стоило лезть в эту мутную воду двора. Ведь под рукой императора много сплетен и интриг. Она смело предположила:

— Есть и другая возможность – кто-то использует имя Трёх Цзинь, чтобы устранить своих противников.

Три Цзинь – это просто легенда, которая ходит в народе, кто знает, правда это или вымысел.

Оуян Шань:

— Двор уже начал отдавать приказы о поимке членов Трёх Цзинь, значит, они в ближайшие дни должны будут стать поскромнее.

Оуян Линь закатил глаза:

— Когда же эта кучка никчёмных чиновников из двора наконец-то разберётся, в итоге опять всё сведётся к формальному расследованию.

Лу Ин была обеспокоена старой болезнью отца и первоначально хотела скрыть от него факт покушения. Однако теперь она понимала, что её усилий недостаточно. Она решила не скрывать больше эти события от отца и обсудить их с ним, возможно, это приведёт к новым открытиям. Тем более, что... дело о Трёх Цзинь связано со смертью её матери. Она должна выяснить всё до конца.

— Сяоцзе, это от генерала Лу для Вас, — сказал Оуян Линь, вручая Лу Ин небольшую шкатулку. — Он очень о Вас беспокоится...

— Прошу, подождите секунду... — Лу Ин повернулась к столу, разложила бумагу и чернила, написав письмо домой. Почерк был изящным и ровным, все эти дни, когда она занималась каллиграфией с Гу Цинчжань, она, безусловно, прогрессировала. Она вручила письмо Оуян Шаню. — Пожалуйста, передайте его от моего имени. Скажите отцу, что я во дворце чувствую себя хорошо.

Оуян Шань сжал кулаки:

— Обязательно передам, прощайте.

Лу Ин ещё не открыла лакированную шкатулку, как уже почувствовала слабый аромат османтуса. Она подняла крышку, и действительно, там лежал османтус. В генеральском доме снова расцвели деревья османтуса, те самые, которые посадила её мать...

Она помнит, как в детстве отец сажал её себе на плечи. Как тянула руки, чтобы потрясти ветку коричного дерева, и душистые цветы осыпались, словно дождь. Глядя на отца, усыпанного коричными цветами, она смеялась до упаду. Мама стояла неподалеку и наблюдала за ними, улыбаясь. Тогда она бежала к ней, чтобы прижаться и потискаться, а после получала от неё вкуснейшие пирожные с османтусом.

Глядя на знакомый сладкий рисовый пирог с османтусом, который был перед ней, но уже не был тем же, Лу Ин не смогла сдержать слёз, которые текли ручьем. Прошло много времени, прежде чем она успокоилась.

— Би Ло, принцесса вернулась?

Би Ло ответила, стоя снаружи дома:

— Ваше Высочество, ещё немного времени.

Лу Ин посмотрела на пирожные с цветками османтуса в своих руках и подумала, что, возможно, она, которая уже попробовала все деликатесы, оценит их вкус:

— Вечером мы сходим в павильон Цинъюэ.

Они ждали два часа, и Лу Ин случайно снова увидела на шахматной доске ту же самую безнадёжную партию... Белые? Чёрные? Перестановка?

Лу Ин вдруг поняла: придворные политики умирают, а их места тут же занимают новые... Если бы белая фигура стала чёрной, то белые были бы полностью разгромлены.

Если сравнить нынешнюю ситуацию в императорском дворце с этой неполной партией, то тот, кто сейчас управляет Тремя Цзинь, стремится заменить белые фигуры на чёрные. Иными словами, он хочет выиграть эту партию любой ценой, и, раз уж он смог убрать с дороги высокопоставленного командующего, несомненно, его целью является самый высокий императорский трон.

Поскольку она уже вышла замуж за принца Чжао, у Чжэн Чжао не было причин вредить генеральскому дому; а правитель Ци Чжэн Юй и Лу Ин знали, что он просто грубый человек, не способный на такие интриги.

Таким образом, помимо Чжао-вана и Ци-вана, наверняка были и другие сильные претенденты на трон.

Уже почти семь часов вечера.

— Ваше Высочество, принцесса вернулась, — сообщила Би Ло.

— Хм.

В будние дни Лу Ин часто ходила в павильон Цинъюэ, где не было столько правил, поэтому служанка пошла вперёд, а она последовала за ней.

— Ваше Высочество Ин-фэй, подождите, — Ин Цю преградила путь Лу Ин.

Обычно Ин Цю была добра к людям, но к ней относилась с некоторой враждебностью. Лу Ин не могла этого не заметить.

Лу Ин улыбнулась и сказала:

— Мой отец отправил мне пирожными из османтуса, я специально принесла их, чтобы опробовать.

— Её Величество готовится к купанию, прошу Её Высочество Ин-фей заглянуть в другой день.

— Вот как... — Лу Ин велела Би Ло: — Би Ло, оставь тогда лакомство из цветков османтуса, мы придём в другой раз.

Би Ло была несколько недовольна. Это был подарок из дома генерала, который госпожа даже не попробовала и сразу же отправила в павильон Цинъюэ. Не только не удалось вымолить ни слова доброго, так ещё и выставили за дверь.

Гу Цинчжань услышала голос Лу Ин изнутри комнаты и сказала:

— Ин Цю, не будь невежлива, позволь Ин-фэй войти и присесть.