Ядовитая принцесса (GL)

— Би Ло! Скорее...! — Лу Ин пристально смотрела на пятна от чая на шёлке, они были ей знакомы. Внезапно в её голове вспыхнула молния, и она наконец вспомнила, где их видела. — Скорее принеси деревянную шкатулку, которую оставила мне мать!

— Слушаюсь.

На квадратной деревянной шкатулке была вырезана орхидея, любимый цветок Чу Ши при жизни. Лу Ин осторожно открыла шкатулку и извлекла из неё шёлковый платок цвета слоновой кости. На нём были заметны пятна крови, которые, с годами поблекнув, стали мрачного алого цвета.

Лу Ин некоторое время смотрела на платок, задумавшись. Говорили, что это единственная реликвия, оставленная матерью перед смертью, что-то вроде кровавого письма, только вот кровь не была похожа на буквы, скорее напоминала узор.

Развернув платок, Лу Ин внимательно сравнивала следы крови на нём с рельефным рисунком на жетоне...

То же самое, действительно то же самое. Мать оставила лишь четверть иероглифа «Цзинь», написанного в стиле чжуань. Следы крови были кривыми и корявыми, без внимательного изучения было бы сложно разобраться.

Глядя на узор, сердце Лу Ин снова сжалось. Смерть матери, несомненно, была связана с легендарными Тремя Цзинь, или, скорее... Мать погибла от рук Трёх Цзинь.

Что за «Три Цзинь» и откуда они взялись? Тем более, мать, Чу Ши, всегда отличалась добротой и милосердием, никогда никому не делала зла, как же она могла стать жертвой такого зверского убийства? Пять лет назад, когда Чу Ши трагически погибла от рук убийцы, эта боль глубоко засела в сердце Лу Ин. И вот теперь, похоже, кое-что начинало всплывать на поверхность.

Уже близился час ночи, Би Ло готовилась помочь Лу Ин умыться, но обнаружила, что та уже заснула, склонившись над столом. В руке она всё ещё крепко сжимала шёлковый платок, а напряжённые брови ни на мгновение не расслабились.

Би Ло тяжело вздохнула. Сяоцзе стала тихой и молчаливой, в ней больше не было и следа былой своенравной барышни из Генеральского дома. Пусть это и можно назвать взрослением, но Би Ло была очень обеспокоена. Она тревожилась, что Лу Ин слишком много таит в себе, сама неся все тяготы, и что однажды... она не выдержит.

Может быть, действительно пришло время переехать в другой двор, чтобы развеяться.

Усадьба княжеского рода находилась на восточной окраине столицы, и в самом деле, там было тихо. Она была построена на склоне горы, температура там была немного ниже, чем в дальних краях, и ничто не напоминало о начале лета. В столице давно миновал сезон цветения персиков, а вот в восточных пригородах они цветут вовсю. Ветер дует, и лепестки осыпаются, словно мелкий дождь, такая красота, что невольно можно излить слёзы.

Лу Ин сидела в медленно качающейся повозке, погруженная в свои мысли. За окном летели лепестки персиковых цветов, оседая на её волосах, но она этого не замечала. Лишь когда она заметила, что сидящий напротив неё Гу Цинчжань, кажется, улыбается ей, Лу Ин неожиданно подняла голову и недоумённо посмотрела на неё.

Гу Цинчжань хотела было стряхнуть с волос Лу Ин лепестки персика, но её рука, уже протянутая, замерла в воздухе. Улыбка с лица Гу Цинчжань исчезла, словно она... была к ней слишком близко. По правде говоря, когда Лу Ин была одета в белую мантию и стояла под красной сливой, ведя свою белую лошадь, Гу Цинчжань сразу поняла, что она на самом деле девушка. Ни один мужчина никогда не мог обладать такой нежной и обворожительной красотой. Гу Цинчжань молилась Будде, веря, что в жизни всё предопределено. Первоначально она думала, что её жизнь будет продолжаться таким же образом, но случайная встреча с Лу Ин в храме Циэнь стала началом её истории, ради которой она готова была на всё, даже на вечные муки.

Лу Ин увидела её с полуулыбкой на лице, не говорящей и не спрашивающей. Она молчала.

— В тот день... почему ты тогда встала на пути стрелы ради меня? — Гу Цинчжань подняла голову, пристально глядя на рану на её плече, и тихо спросила: — Если бы что-нибудь случилось...

— Наверное... так суждено было случиться, — Лу Ин не знала, как объяснить это. Она готова была отдать свою жизнь, чтобы защитить женщину, которую знала всего месяц. Если бы у неё было достаточно времени подумать, она бы снова встала перед Гу Цинчжань, как в тот день, не задумываясь? Она не знала ответа, она знала только, что в тот день она была слишком импульсивной, действовала под влиянием эмоций, не понимая другого человека, что было главным табу.

Однако, кроме отца, брата и Би Ло, она боялась практически каждого, кто находился рядом, жить так было очень утомительно. В тот день, когда она была сражена стрелой под дождём и упала в объятия Гу Цинчжань, её так хотелось её обнять. Лу Ин не хотела признаваться в своей слабости перед кем-либо ещё, но почему-то всё время невольно шла в Цинъюэ. Чем чаще она ходила туда, тем яснее становилось её сердце... Гу Цинчжань, вероятно, единственный человек, которому она хочет открыться.

«Суждено было случиться», — сказала Лу Ин, её слова были простыми и беззаботными, но они заставили сердце Гу Цинчжань дрогнуть.

— Цзецзе... ты красиво улыбаешься, — увидев, что Гу Цинчжань молчит и серьезна, Лу Ин подумала, что её наверняка напугал тот день покушения, и, подражая её тону, сказала то же самое, переведя разговор на другую тему.

— Похоже, впредь мне стоит чаще улыбаться, — произнесла Гу Цинчжань, всё же протянув руку, чтобы смахнуть с волос Лу Ин лепесток персика.

— Хм, — прошептала Лу Ин, слегка прикусив губу, и незаметно наслаждалась её заботливым видом. Именно в таких будничных моментах, когда они постоянно были рядом, Лу Ин даже сама не замечала, как в её сердце зарождались нежные чувства.

Редкое солнечное сияние освещало всё вокруг. Лу Ин, пролежавшая во дворце, восстанавливаясь после ранения более десятка дней, уже привыкла к затяжным дождям. Теперь, дыша свежим воздухом за пределами особняка, она забыла обо всех своих проблемах. По крайней мере, в этот момент она чувствовала себя свободной. Наконец, она улыбнулась.

— Я проведу тебя по саду, посмотри, понравится ли тебе, — сказала Гу Цинчжань, как обычно, не торопясь.

— Хорошо!

Из уст служанок стало известно, что этот двор был построен специально для принцессы. Действительно, любовь принца к принцессе не была мифом. Все говорят, что если бы у кого-то была такая же красивая и добродетельная жена, как принцесса, то не иметь наложниц в этой жизни не было бы поводом для сожаления. Лу Ин шла за Гу Цинчжань, глядя на её спину, изящную и стройную, но не такую жеманную, как у обычных женщин. Лу Ин часто встречала в древних книгах описания отшельнических фей, и теперь, присмотревшись, она решила, что Гу Цинчжань, наверное, именно так и выглядит. По крайней мере, ей так казалось. Не говоря уже о мужчинах, даже сама Лу Ин невольно ловила себя на том, что хочет смотреть на неё чаще.

— Это конюшня, где принц любит проводить время.

Глядя на чистокровных скакунов в конюшне, Лу Ин почувствовала внезапное искушение. С тех пор как она упала, приручая степного коня несколько месяцев назад, она больше не ездила верхом. Она провела рукой по гриве белой лошади, а затем повернулась к Гу Цинчжань и спросила:

— Цзецзе, могу ли я...

Лу Ин ещё не договорила, но уже напугала Би Ло:

— Ваше Высочество, нельзя! Вы забыли? В прошлый раз...

— В прошлый раз это было просто случайностью... — видя, что Гу Цинчжань молчит, Лу Ин решила, что она согласна, и уже собиралась развязать поводья.

— Ты ранена, а так себя изводишь. Даже если у господина Ханя и вправду отличные медицинские навыки, ты всё равно должна беречь себя и лечиться, — Гу Цинчжань потянула Лу Ин за руку и отвела её в сторону. — В будни играй на гуцине, занимайся каллиграфией, а когда рана заживёт, тогда и развлекайся. Если тебе здесь понравится, мы можем остаться на несколько месяцев.

Лу Ин услышала её слова и улыбнулась, кивнув головой в знак согласия. Би Ло тайком надула губы. Слова принцессы оказались действеннее, чем слова госпожи. Но так даже лучше, по крайней мере, когда госпожа с принцессой, она не такая мрачная.

— Ваше Величество, я отведу Ин-фэй в западный павильон, чтобы она устроилась, — сказала Ин Цю.

Гу Цинчжань, выслушав, немного подумала и сказала:

— Нет, пусть Ин-фэй останется вместе со мной.

— Ваше Величество... — Ин Цю широко раскрыла глаза, глядя на Гу Цинчжань, после чего неловко улыбнулась. — Простите, что позволяю себе вмешиваться, но... неужели это не создаст неудобств?

— Что неудобного? — Гу Цинчжань, взяв прохладную руку Лу Ин, улыбнулась. — Если ты не возражаешь, мы с тобой, как сёстры, будем друг другу компанией. В таком большом доме не будет так скучно.

Держась за её руку, Лу Ин почувствовала волнение. Она была слишком близко и даже не осмеливалась смотреть ей в глаза.

— Разве мэймэй смеет возражать? Я останусь с цзецзе.

— Сколько дней ты не играла на гуцине? Давай проверим! — продолжила поддразнивать её Гу Цинчжань. — Если будешь играть плохо, будешь наказана.

Старинный гуцинь, две чашки ароматного чая, согревающее солнце. Если бы время могло течь так вечно, как же это было бы прекрасно.

Лу Ин села, осторожно раскрыла слегка пожелтевший нотный сборник, её пальцы легко скользили по струнам, рождая мелодию. В её голове невольно всплывали советы Гу Цинчжань, хотя она не практиковалась уже две недели, игра не казалась ей чужой. К её удивлению, она ни разу не ошиблась в тональности. Напряжение в её нервах постепенно ушло, движения стали более ловкими, звуки струн лились подобно журчащей реке, звонкие и чарующие, исчезла прежняя неловкость. Играя, она слегка прикусила губу, медленно растягивая на лице улыбку, подняла голову и посмотрела на Гу Цинчжань. Её взгляд выражал самодовольство, будто она хотела похвастаться...

Эта улыбка была так похожа на улыбку Чу Ши, при жизни она тоже любила так улыбаться. Вскоре Гу Цинчжань очнулась от этой мгновенной иллюзии, опустила чашку, которую держала в руке, и, глядя на самодовольное выражение Лу Ин, тоже улыбнулась, и, не сдерживая смеха, рассмеялась.

Увидев, как Гу Цинчжань игриво улыбнулась, Лу Ин потеряла голову. Она никогда не видела, чтобы женщина могла так красиво улыбаться. Отвлёкшись, она запуталась в игре, зацепила не ту струну, и мелодия оборвалась резким высоким звуком.

— Если будешь играть плохо, будешь наказана, — Гу Цинчжань повторила сказанное ранее, затем пристально посмотрела на Лу Ин, ожидая её реакции.

Лу Ин велела Би Ло убрать гуцинь и спросила:

— Цзецзе... как ты хочешь меня наказать?

Гу Цинчжань сделала небольшой глоток зелёного чая, подогревая интерес Лу Ин, и только потом неторопливо сказала:

— Я покамест оставлю это, потом вернёмся к этому.