Ядовитая принцесса (GL)

В период самых сильных холодов, девушка, съёжившись, стояла в ледяной воде, всё её тело онемело. Порыв пронизывающего ветра заставил её хрупкое тело задрожать, и она медленно погружалась на дно. Она устало закрыла глаза. Внезапно, жгучая боль пробудила её! Бушевал огонь, языки пламени, словно хищники, жаждали её поглотить. Из темноты вылетела холодная стрела, острие которой было направлено прямо в её лоб.

Она была в ужасе и зажмурилась, она ничего не могла поделать!

На грани жизни и смерти, в ушах раздался болезненный стон:

— Э-э-эх...

Она открыла глаза и увидела, как женщина, поддерживая её плечо, отгородила её от стрелы. Острая стрела пронзила сердце женщины, вырвав из неё нити мышц. Кровь хлынула ручьём, и вскоре последняя искра жизни покинула её.

Лицо женщины было таким знакомым, таким привычным. Девушка прижала руку к груди, пытаясь остановить кровотечение, но густая тёмно-красная кровь продолжала просачиваться сквозь пальцы, окрашивая её рукав.

— Почему... почему!

— Неужели снова этот сон? — Ин Цю погрузила шёлковый платок в тёплую воду, выжала его и осторожно протёрла лоб Гу Цинчжань.

— Я сама, — Гу Цинчжань взяла платок, сжимая его в руке. Тёплый, тёплый... Она была одета лишь в лёгкую шёлковую рубашку, волосы её рассыпались по плечам, часть из них была собрана на затылке простой яшмовой заколкой, а другая часть струилась по её прямой спине, делая её фигуру ещё более хрупкой. Помимо Ин Цю, лишь немногие могли видеть её в таком расслабленном виде.

— Ваше Величество, наложница Ин...

Гу Цинчжань вытерла пот, не накрашенное лицо выглядело ещё моложе, но бледность была пугающей, как будто из тысячелетней гробницы вышла красавица. Изящные черты лица, словно высеченные из камня, были настолько совершенны, что казались нереальными.

— Ей... стало лучше?

Ин Цю взяла из рук Гу Цинчжань платок и сказала:

— Отвезите её в другой двор, чтобы она там лечилась, возможно, так будет быстрее.

Гу Цинчжань слегка склонила голову, не глядя в глаза Ин Цю, ответила:

— Поговорим через несколько дней.

— Ваше Высочество, если болезнь затянется, как мы сможем отчитаться? Возможно, лучше перебраться в другое поместье для выздоровления?

— Ин Цю, — Гу Цинчжань подняла руку, зачесала волосы назад и, невозмутимо сказала: — Приготовься умыться, через некоторое время пойдём в Цюшуй Юань.

— Поняла.

— Три Цзинь? — Лу Ин держала в руке кровавый жетон, медленно проводя пальцами по рельефу. Ей казалось, что она где-то его уже видела. Она прислонила руку ко лбу и напряжённо пыталась вспомнить, но всё было напрасно. Неужели это просто её воображение?

— Раньше Три Цзинь были всего лишь подпольной организацией, о которой ходили слухи среди народа, — они были жестокими и безжалостными, занимались грабежом и убийствами, — но тридцать лет назад они бесследно исчезли из мира, и все решили, что это просто легенда. А теперь оказывается, что Три Цзинь действительно существуют, — объяснил Оуян Шань.

— Говорят, наёмные убийцы Трёх Цзинь разбросаны по всей стране, от юга до севера. Ради денег они готовы на всё: и убийства, и поджоги, и любые другие грязные дела. Ещё страшнее то, что, по слухам, чтобы выйти из организации, им нужно убить тринадцать человек. Так что... как только попадёшь туда, выбраться будет непросто, — говорил Оуян Линь с такой выразительностью, что мог бы поспорить с рассказчиком в чайной за мастерство.

— Кто-то идёт! А-Линь, уходим, — Оуян Шань затаил дыхание, услышав далекие шаги за пределами дома. Затем он поклонился Лу Ин. — Раз уж Три Цзинь угрожают безопасности госпожи, мы с братом непременно выясним все обстоятельства этого дела до конца.

— Тогда прошу вас, пожалуйста, — Лу Ин подняла жетон и спросила: — Могу ли я оставить его у себя?

— Госпожа может поступать, как ей заблагорассудится, позвольте откланиться.

Не прошло и минуты, как служанка вошла и сообщила, что прибыла принцесса. Лу Ин спрятала жетон, поправила халат и уже собиралась выйти встречать её, но неожиданно Гу Цинчжань появилась первой.

— Ты сейчас слаба, не ходи никуда, — Гу Цинчжань поддержала Лу Ин за руку, глядя на её травмированное плечо. — Плечо ещё болит?

— Не болит, спасибо за заботу, цзецзе.

— Да, ты, наверное, боишься только горечи, а не боли.

Лу Ин улыбнулась.

Окинув взглядом комнату, Гу Цинчжань увидела несколько листов бумаги, разложенных на невысоком деревянном столе, и, заинтересовавшись, подошла ближе. Подойдя к столу, она заметила, что чернила были только что натёрты, а перо влажное, словно кто-то только что писал. Улыбаясь Лу Ин, она сказала:

— Позволь мне посмотреть, что ты пишешь.

— Н-нет... ничего особенного! — пробормотала Лу Ин, ещё не оправившаяся от полученных ран. Она не понимала, откуда у неё вдруг появилась такая ловкость, но она успела перехватить бумаги у Гу Цинчжань, крепко прижимая их к себе. — Просто так, баловство, чтобы скоротать время. Не стоит это читать, цзецзе.

Сказав это, Лу Ин только тогда втянула воздух, почувствовав разрывающую боль, которая тянулась к ране.

Удивленная, Гу Цинчжань слегка нахмурилась и улыбнулась:

— Не хочешь делиться, так не делись, зачем же злиться как ребёнок? Болит?

— Я... — Лу Ин на мгновение почувствовала, что вела себя слишком невежливо, тем более что Гу Цинчжань не имела дурных намерений. Она убрала руку. — Пишу не очень хорошо, прошу прощения у цзецзе, надеюсь, ты укажешь на ошибки, — Лу Ин видела её черты иероглифа, они были такими же, как и она сама: мягкими, скромными, полными материнской доброты. Как можно показывать ей своё скромное искусство?

Лу Ин то и дело поглядывала на Гу Цинчжань, наблюдая за её реакцией. Она знала, что такое может случиться, и если бы раньше у неё было свободное время, то она больше бы занималась каллиграфией.

Гу Цинчжань молча наблюдала за каллиграфией, ничего не говоря, и в обычном тоне неспешно произнесла:

— Ты, должно быть, заскучала в усадьбе, тем более что принца нет... Размышляя, я подумала, что шум дворца не подходит для выздоровления. Пойдём со мной в отдельный восточный двор, как тебе?

— Восточный двор? — в резиденциях знати и аристократии часто были главный и отдельный дворы. В доме генерала также было несколько тихих двориков. В детстве Лу Ин часто любила ходить туда. Помнится, там отец был свободен от бесконечных военных дел, и вся семья могла спокойно слушать, как мать играет на гуцине. Песни, которые пела мать, тоже были очень приятны на слух.

— Если ты не хочешь, то не ходи.

— Нет... прогуляться тоже неплохо. — ответила Лу Ин, но с некоторым колебанием. — Цзецзе, удалось ли выяснить, откуда пришёл тот нападавший?

— Выяснилось, что это та самая банда разбойников, с которой принц столкнулся в день выступления в поход на гору Лушань. Вероятно, они затаили обиду на принца и, узнав о его маршруте, решили отомстить. Сейчас все эти люди арестованы, можешь не волноваться. Тебе пришлось немало пережить.

Однако, по словам Оуян Шаня, людей из Трёх Цзинь не так просто отшить, и они просто берут деньги за устранение проблем, а кто стоит за всем этим – вот что действительно важно.

— Цзецзе, говорят, они из Трёх Цзинь...

— Три Цзинь? Я никогда не слышала...

Даже она сама не слышала, не говоря уже о Гу Цинчжань. Лу Ин подумала, что даже если она скажет ей, она, возможно, не поверит. Может быть, стоит подождать ещё немного, когда со стороны братьев Оуян появятся новости.

Отправление в отдельный двор назначено на завтра.

Поздно ночью Лу Ин внимательно изучала жетон при свете свечей, снова и снова проводя кончиками пальцев по вырезанным на его поверхности иероглифам. Ночь была глубокой, но она становилась всё более поглощённой, она наверняка уже где-то его видела!

— Би Ло, принеси мне чаю.

— Госпожа, лучше отдохните, завтра рано вставать, — сказала Би Ло, но чай подала. Она хорошо знала характер Лу Ин, если та что-то решила, никто не мог её переубедить.

— Ах... госпожа, осторожно, горячо... — неожиданно горячий чай пролился на жетон на столе. Би Ло в панике схватила шёлковый платок, чтобы вытереть, но Лу Ин остановила ее: — Не трогай!

Лу Ин пристально смотрела на чайные пятна на жетоне, и попросила у Би Ло салфетку, развернула её и аккуратно положила на жетон. На белой ткани тут же отпечатались светло-коричневые пятна, образуя узор.

Этот узор, Лу Ин наконец-то поняла, где она его уже видела!