Глава 8. Вход во дворец (3)
В двадцать седьмом году правления императора Нин Сюаня, в апреле, Чжэн Чжао во главе огромной армии выступил в поход на Северный Синьцзян. Лу Ин молча сидела, не поднимая головы. Она была новобрачной, но к своему мужу, который гордо сидел на боевом коне, возглавляя армию, она не испытывала ни капли привязанности. В душе царило спокойствие, ведь этот год прошёл мирно.
Нежная рука легонько похлопала её по плечу. Лу Ин подняла голову и увидела улыбающуюся Гу Цинчжань, которая пыталась её успокоить. Наверное, она что-то неправильно поняла. Лу Ин не стала ничего объяснять, а медленно изогнула уголки губ, выдавив из себя натянутую улыбку.
Казалось, что этот год будет самым спокойным, но в итоге этот год стал самым запоминающимся в жизни Лу Ин. Судьба так легко поддаётся переменам, встреча с Гу Цинчжань не просто изменила её, а перевернула с ног на голову. Она думала, что знает всё, но в итоге всё оказалось совсем иначе. Через десять лет, оглядываясь назад, возможно, та встреча с ней в храме Цыэнь, та улыбка, которая шаг за шагом завораживала её, и была началом их связи.
После ухода Чжэн Чжао, в Ванфу стало ещё тише, словно это был мёртвый город, чувствовалось давящее чувство тоски. Продолжительные дожди не прекращались уже больше десяти дней, становясь всё сильнее. Лу Ин стояла на крыльце, вода лила потоком, и она с грустью подумала, что река Лошуй, вероятно, снова выйдет из берегов.
— Ин Цю цзецзе, — Било радостно бегая вприпрыжку, подбежала к девушке в голубом платье и взяла ее за руку. — Недавно ты обещала научить меня плести лоцзы [1], я как раз собиралась найти тебя!
Ин Цю была старшей служанкой при принцессе, её одежда и внешний вид отличались от обычных служанок. В доме все знали, что она – любимица принцессы, и никто не смел её обидеть. К счастью, Ин Цю была приветлива и дружелюбна, и у неё были хорошие отношения со всеми в доме. Даже Би Ло, только что прибывшая в дом, сразу же стала называть ее «цзецзе».
Впечатление о ней у Лу Ин оставалось таким же, как в тот день, когда она проникла в храм Цыэнь: Ин Цю держала острый кинжал, приставив его лезвие к её шее. Такой хват, такой взгляд – она была явно не простой служанкой. Судя по движениям и приёмам, Лу Ин поняла, что мастерство Ин Цю ничуть не уступает её собственному. Впрочем, если подумать, то ничего удивительного в том, что личная служанка принцессы владеет боевыми искусствами, ведь и у неё самой всегда рядом были два телохранителя.
— Ин-фэй [2], приглашает матушка-покровительница.
Лу Ин почти каждый день приходила в Циньъюй, чтобы дать поклон, но это был первый раз, когда Гу Цинчжань сама пригласила её. Лу Ин была немного удивлена, подумала и ответила:
— Хорошо.
— Цзецзе, — когда жёны и наложницы называют друг друга «сестрами», это часто воспринимается как лицемерие. Несмотря на то, что в глубине души они никогда не хотят признавать свой статус наложницы, Лу Ин с готовностью называла её так, без малейшего сопротивления. Потому что в огромном Ванфу, только в Циньъюэ оставалась хоть какая-то человечность.
В библиотеке [3] Гу Цинчжань настраивала древний гуцинь перед своим письменным столом. Увидев, как Ин Цю ведёт за собой Лу Ин, она отложила свою работу и сказала:
— Проходи, садись...
Ин Цю знала, что Гу Цинчжань хочет что-то сказать, поэтому под предлогом плетения увела Би Ло в другое место.
— Такая юная, а уже столько забот? — заметила Гу Цинчжань, глядя на нахмуренные брови Лу Ин, и с шуткой добавила: — Неужели скучаешь по принцу?
— Цзецзе шутит, что уж там, — объяснила Лу Ин, затем. опустив голову, посмотрела на лунцзин [4] в чашке.
Гу Цинчжань тоже слегка склонила голову, вытянула указательный палец и легонько коснулась им меж бровей Лу Ин, спросив:
— Как же нет? Когда я была такого же возраста, как ты, я никогда не хмурилась. Если бы госпожа Чу была жива...
На полпути, Гу Цинчжань внезапно остановилась. Лу Ин знала, о чём она беспокоится, и смело подняла голову:
— Цзецзе, говори, не стесняйся.
— ...Твоя мать, наверное, не хотела бы видеть тебя такой мрачной.
Лу Ин разгладила брови и улыбнулась:
— Цзецзе... Расскажи мне побольше о матери, хорошо? Я хочу послушать...
Гу Цинчжань на мгновение задумалась, затем повернулась и достала из-за спины свиток, протянув его Лу Ин:
— Я позвала тебя сюда, чтобы дать тебе кое-что.
— Что это? — взяла свиток Лу Ин.
— Ты узнаешь, когда откроешь его.
Лу Ин развернула свиток, и перед её глазами предстала картина с изображением орхидеи. Внизу, в месте для подписи, чётко виднелась печать её матери, а под ней имя – Чу Ши. Это была настоящая реликвия матери. Вскоре после смерти Чу Ши, в доме генерала случился большой пожар, и все книги, картины и партитуры сгорели дотла. Единственное, что уцелело, – это картина с пейзажем, висевшая в спальне Лу Ин.
— Это собственноручно написано матерью, как же...
— В руках у какого-то бродячего шарлатана оказался этот свиток, откуда, неизвестно, но, несомненно, это – рукопись госпожи Чу, — Гу Цинчжань беспечно сказала: — Решив, что тебе понравится, я попросила кого-нибудь принести его.
— Спасибо за заботу, цзецзе, Лу Ин просит прощения за хлопоты, — Лу Ин держала свиток в ладонях, словно драгоценность.
— Ты любимая дочь госпожи Чу и моя мэймэй, к тому же теперь ты замужем за принца, нам не стоит чуждаться друг друга.
В прошлой жизни Лу Ин страдала от интриг во дворце Ци, но в этой жизни, неожиданно, выйдя замуж за принца Чжао, она обнаружила, что во дворце царит тишина. Ещё до замужества она слышала, что принц Чжао без ума от своей жены, и за семь лет не взял ни одной наложницы. К сожалению, его жена была хрупкой и слабой, и не могла иметь детей, поэтому он был вынужден взять наложницу. Лу Ин не совсем верила в эти слухи, потому что, очевидно, принц Чжао женился на ней не ради продолжения рода.
Лу Ин провела пальцем по струнам гуциня.
— Этот гуцинь, на нём тоже мама научила играть цзецзе?
— Разумеется, но тогда я была молода и слишком увлекалась играми, не училась как следует и не оправдала надежд учителя.
— Не стоит скромничать, цзецзе, ты прекрасно играешь. Во время банкета по случаю дня рождения предыдущего императора, ты сыграла на гуцине одну мелодию. Моя мать не переставала тебя хвалить.
Гу Цинчжань моргнула, улыбнулась и спросила:
— Правда? Учитель хвалила меня?
— Разве я могу тебя обмануть? — Лу Ий обычно говорила с высокомерием, никогда не была такой непринуждённой, как сегодня, чувствовала себя несколько неудобно, повернула голову, чтобы сменить тему: — Я от природы глупа, чему бы меня ни учила мать, я всё равно не могла научиться...
Говоря это, Лу Ин одновременно вспоминала ноты, которые её учила играть Чу Ши, и осторожно касалась струн кончиками пальцами. Она боялась показывать свою неловкость перед Гу Цинчжань, поэтому действовала нерешительно и выглядела неуверенно.
— Опусти руку здесь... — Гу Цинчжань держала руку Лу Ин и понемногу учила её забытой технике: — Да, вот так...
Они сидели плечом к плечу перед старинным гуцинем. Когда Лу Ин почувствовала, как её держат за руку, она почувствовала лёгкое волнение. Она повернула голову, чтобы посмотреть на неё, и увидела сосредоточенное лицо, слегка изогнутые уголки губ, которые рисовали на её лице очаровательную улыбку. Неудивительно, что все называли принцессу Чжао первой красавицей в Великом Чжэне.
Гу Цинчжань заметила взгляд Лу Ин, который упал на её щеку, и, повернув голову, улыбнулась:
— Если ты не против, я могу учить тебя в будущем?
Лу Ин повернула голову, глядя на струны гуциня. На его поверхности было две пары белоснежных, тонких рук, сложенных одна на другую. Она молчала несколько мгновений, затем подняла голову, глядя на Гу Цинчжань, и сказала:
— Хорошо, цзецзе, не ругай меня за то, что я надоедаю.
*
Автору есть что сказать:
Что касается разницы в возрасте, то она около восьми лет, поэтому Лу Ин всё ещё выглядит немного юной перед прекрасной Гу Цинчжань. Лу Ин почувствовала к принцессе симпатию с первого взгляда, просто она умеет подавлять свои чувства. Но принцесса – этот тип, что поддается влиянию, не правда ли?
***
Примечания:
[1] 络子(làozi) – сетка-оплётка, мелкая сетка.
[2] 妃 (fēi) – императорская наложница, принцесса.
[3] 书房(shūfáng) – комната для чтения и письма.
[4] 龙井 (lóngjǐng, колодец дракона) – разновидность зелёного чая из Ханчжоу, провинция Чжэцзян.