Ядовитая принцесса (GL)

Лу Ин знала, что это не сон.

Би Ло вернулась с тазиком горячей воды:

— Сяоцзе, у вас замерзли ноги. Не знаю, как объяснить это генералу, — с покрасневшими глазами она осторожно опустила замерзшие ноги Лу Ин в деревянный таз. От чередования горячих и холодных ощущений стройные ноги Лу Ин распухли и покраснели.

Постепенно разогреваясь, мысли Лу Ин также постепенно прояснялись.

Она слышала истории о людях, возвращающихся из мертвых, но всегда считала их нелепыми россказнями артистов, чтобы привлечь внимание. Она никогда не думала, что это может произойти с ней. Возможно, в ее прошлой жизни было много несбывшихся сожалений, и Небеса дали ей еще один шанс начать жизнь заново? Подумав об этом, Лу Ин издала самоуничижительный смешок.

— Сяоцзе... — видя, что Лу Ин погрузилась в размышления и улыбается сама себе, Би Ло все больше беспокоилась.

— Нет проблем, — Лу Ин отпила немного горячего чая и бесстрастно ответила, а затем вдруг нахмурила брови и спросила: — Би Ло, были ли в последние дни какие-нибудь письма от второго молодого господина?

— Мы не получали никаких писем... Эту зиму второй молодой господин, вероятно, проведет в Северном Синьцзяне.

Лу Ин задала еще несколько вопросов, которые, казалось, только подтвердили ее подозрения. Почувствовав себя более уверенной, она замолчала и больше ничего не говорила.

Это было начало двадцать седьмого года Нинсюаня, и Северные ляны начали наступление. У Лу Юаньшао возобновилась старая болезнь, и Лу Кан был отправлен воевать вместо отца. Лу Ин могла вспомнить основные события, которые совпадали с ситуацией трехлетней давности. Если бы и дальше все развивалось так же, как три года назад, то Лу Кан со своей армией вел затяжную битву с лянами более трех месяцев, но в итоге был разбит в приграничном городе из-за нехватки продовольствия и фуража во время нескольких дней метели.

Именно в это время семья Лу согласилась на предложение короля Ци, Чжэн Юя, о браке в обмен на поддержку в спасении жизни Лу Кана. Лу Юаньшао долгое время страдал от болезни легких, и, услышав эту страшную новость, был вне себя от гнева и скончался в Цзян Цзяньфу в тот день, когда его дочь должна была выйти замуж. Это стало самым печальным событием в жизни Лу Ин.

Лу Ин никогда не обращала особого внимания на болезнь своего отца. Ненавидела ли она его? Да, все это время она винила отца в смерти своей матери. Если бы он не стремился к славе и богатству и не наживал врагов направо и налево, она не была бы убита. После смерти жены Лу Юаньшао в одночасье поседел, а Лу Ин отдалилась от него еще больше, даже не называя его больше «‎отцом»‎.

Она прекрасно помнила тот день: все еще одетая в красное свадебное платье, но вместо радостных торжеств до ее ушей донеслось известие о смерти отца. Как молния в ясный день, только тогда она поняла, что ненавидела его не так сильно, как думала. Несмотря ни на что, отец любил ее мать. Он никогда не брал наложниц и не женился повторно, и даже на смертном одре крепко сжимал в руке портрет жены.

Она сожалела, что не сделала по-другому. Когда после смерти матери ее отец был охвачен горем и отчаянием, она лишь добавила соли на его раны. У нее даже не было возможности попрощаться с ним в последний раз. Лу Ин боялась, что никогда не сможет простить себя за это.

Ее старший брат погиб на поле боя, на мать была жестоко убита, а отец преждевременно скончался. Для Лу Ин понятие семейной любви было роскошью. Поэтому, когда в прошлой жизни она увидела, как на ее глазах обезглавили ее второго брата, Лу Кана, это стало последней каплей.

— Ин-эр... Кхм...

Высокая и внушительная фигура, облаченная в темно-фиолетовую мантию, украшенную узорами из облаков, излучала праведность. Глубокие черные глаза и выдающийся нос придавали ему смелость и уверенность, а суровость бровей и сила черт лица свидетельствовали о непреклонности и стойкости духа, присущих военному человеку. Несмотря на полностью седую голову и надрывистый кашель, в нем чувствовалась харизма и энергичность, сохранившаяся с юных лет.

Увидев знакомое лицо спустя три года, Лу Ин больше не могла сохранять самообладание. При виде отца, такого молодого, но уже с седой головой, стало ясно, что глубокие морщины печали и отчаяния, прочерченные на его лице, не покидали его с момента смерти жены. Не в силах больше сдерживаться, Лу Ин встала и бросилась в объятия отца, пытаясь заговорить, но обнаружила, что все, что у нее получается, – это безудержно рыдать.

— ...Отец....

С самого детства ее баловали и защищали отец, мать и братья. Она росла в укрытии, не зная окружающего мира, и, даже став членом семьи правителя Ци, никогда не принимала участия в междоусобицах во внутреннем дворце. Хотя она происходила из семьи военных, ей больше нравилась мягкая элегантность ее матери, чем общительность и соперничество женщин, часто встречающихся в военном мире. В глубине души ее мать была самой красивой женщиной на земле.

В течение трех лет в особняке принца Ци из-за интриг и равнодушия Лу Ин все больше и больше скучала по жизни в Цзян Цзяньфу, скучала по самым простым и искренним чувствам.

— Ин-эр, тебе нужно повзрослеть, научиться защищать себя, — она вспомнила последние слова матери, которые та сказала ей, когда ей было всего одиннадцать лет и она лежала при смерти.

Если бы она действительно поняла слова матери, сказанные ей в одиннадцать лет, она бы не выросла, чтобы выйти замуж за правителя Ци и стать жертвенной пешкой, и не умерла бы, так и не поняв возведенного на нее необоснованного обвинения в мятеже.

После смерти жены прошло четыре долгих года, и за эти четыре года Лу Юаньшао ни разу не слышал, чтобы дочь называла его «‎отец»‎. Когда же она это сделала, это вызвало в нем целую волну эмоций. С едва уловимым горьким оттенком улыбки он нежно погладил ее по спине, успокаивая:

— Ин-эр, отец здесь...

— Мн... — с тех пор как умерла ее мать, Лу Ин пыталась создать видимость силы и даже позволила использовать себя в качестве разменной монеты в браке с правителем Ци, выйдя замуж за человека, которого не любила. Она хотела, чтобы ее отец, могущественный военный, славившийся своими достижениями, понял, насколько он бессилен, не в силах защитить собственную семью!

В конце концов, ей это удалось. Ей удалось сделать так, что ее отец, покидая этот мир, утонул в чувстве вины. Но сейчас, оглядываясь назад, эта мысль, словно остро заточенный нож, причиняла ей огромную боль. Как ей вообще могла прийти в голову такая нелепая идея...

— ...Съешь что-нибудь, — Лу Юаньшао погладил Лу Ин по голове, как будто они вернулись в далекое и простое время. В голове мелькнула мысль, что если бы только его жена все еще была здесь, все было бы идеально.

Би Ло, видя их общение, велела служанкам приготовить для них еду и проследила, чтобы все было приготовлено по вкусу Лу Ин. Лу Юаньшао продолжал, как обычно, добавлять еду в тарелку дочери, но на этот раз Лу Ин больше не бросала на него холодных взглядов. На обеденный стол вернулось тепло их дружеского общения. Наслаждаясь знакомыми блюдами, Лу Ин поняла, что ни одно из деликатесов, подаваемых в резиденции правителя Ци, не было таким вкусным, как эти.

После трапезы Би Ло передала Лу Ин лечебный суп. Как только она почувствовала запах, то с отвращением наморщила лоб. С детства она презирала все горькое, и даже запах тоников и лекарственных рецептов был для нее невыносим.

Лу Юаньшао не мог не захихикать, видя ее реакцию. В его улыбке смешались смех и раздражение.

— Моя дочь, известная своей силой, боится горьких вещей? Ин-эр, пей. В награду я приготовил засахаренные цветы османтуса [1], — пока он говорил, его одолел очередной приступ кашля.

Она вспомнила, как раньше при виде отца, держащего в руках засахаренный цветок османтуса, ее лицо озарялось радостью. Но сейчас улыбаться было невозможно, лишь прислушиваясь к его кашлю и зная, что скоро он покинет этот мир, на глаза снова навернулись слезы. Через три месяца их будут разделять жизнь и смерть...

— Почему ты снова плачешь? — Лу Юаньшао старался говорить строго, но его слова не произвели на Лу Ин никакого впечатления. В этом были виноваты оба ее родителя, которые слишком сильно опекали ее, поэтому ее невозможно было запугать строгим поведением.

Возможно, в предыдущем воплощении она совершила ошибки, которые теперь может исправить в этой жизни.

— Отец, твой кашель продолжается уже довольно долго, но улучшений нет. Может быть, тебе стоит попросить доктора взглянуть?

— Это всего лишь легкая простуда. В армии я переносил гораздо более суровые условия, нескольких доз лекарства будет достаточно. А вот тебе следует как следует отдохнуть и позаботиться о себе. Если что-то пойдет не так, что я скажу твоей матери?

— Мое здоровье важно, а твое – нет? Би Ло, немедленно вызови врача!

— Хорошо, хорошо, как пожелаешь.

— Сяоцзе, я пойду, — Би Ло не могла не задаться вопросом о внезапном изменении отношений между Лу Ин и генералом. В течение последних четырех лет они были холодны друг к другу, но теперь, когда Лу Ин очнулась, она не только узнала своего отца, но и стала яростно его защищать. Возможно, такой неожиданный поворот событий был не совсем злой судьбой, и несчастный случай даже помог наладить их натянутые отношения, что, в конце концов, было совсем не плохо.

— Генерал в полном здравии, только слегка простужен. Никаких серьезных проблем нет.

Лу Ин не почувствовала облегчения даже после заключения врача. Некоторые вещи, пережитые однажды, невозможно забыть. Так и смерть ее отца от болезни легких нельзя было принять за что-то другое. Вернувшись в свою комнату в сопровождении Би Ло, она отдала распоряжение вызвать всех известных столичных врачей, сказав, что они нужны для ее лечения. Если бы стало известно, что генерал страдает от серьезной болезни, это вызвало бы большой переполох.

— Сяоцзе, вам все еще нужно...

— Прошлой ночью мне приснился сон. Я видела, что отец оказался в опасной ситуации. Би Ло, лучше поверь мне и не пренебрегай моими словами. Не рассказывай об этом отцу. Следуй моим указаниям.

— Сяоцзе, это все для блага генерала, и служанка не будет говорить глупости.

Была середина зимы, и снегопад с каждым днем становился все сильнее. Лу Ин стояла под крышей и смотрела на далекое озеро, поверхность которого уже замерзла. Ее мать любила играть на гуцине [2] у озера, и даже спустя столько лет Лу Ин не могла понять, как такая утонченная женщина, как ее мать, могла влюбиться в такого грубого военного, как ее отец. Возможно, все дело в силе любви. Завывающий северный ветер задувал снежинки на ресницы Лу Ин, и они таяли на ее лице, как слезы. Вероятно, в этот момент в приграничном регионе бушевала жестокая метель, а ее брат, скорее всего, сражался с врагом на северной границе. Она не могла не задаться вопросом, все ли у него в порядке...

В семью Лу были вызваны всевозможные известные столичные врачи, и каждый из них подтвердил, что генерал страдает лишь от старой болезни в сочетании с простудой, и при условии отдыха и надлежащего ухода он поправится. Однако Лу Ин чувствовала, что здоровье Лу Юаньшао ухудшается с каждым днем. Неужели ее отец действительно страдал от неизлечимой болезни... Ходили слухи, что порог особняка семьи Лу, должно быть, износился от постоянного потока визитов врачей. В конце концов Лу Юаньшао начал избегать лечения, решив, что Лу Ин просто по-детски относится к ситуации.

Но Лу Ин не сдавалась, продолжая упорно придерживаться своего мнения. Она продолжала искать врачей и даже начала самостоятельно изучать медицинские книги, засиживаясь до поздней ночи в окружении стопок книг. Конечно, она понимала, что этот метод сродни поиску иголки в стоге сена, но чувствовала, что должна что-то предпринять, что угодно, иначе она не сможет просто сидеть и смотреть, как ее отец ускользает...

Зная, что все должно произойти, и чувствуя при этом полное бессилие... Лу Ин смотрела на падающий снег, ощущая разочарование и беспомощность. Что же ей делать? Она хотела изменить судьбу семьи Лу, изменить свою собственную судьбу. Она обладала способностью предвидеть будущее, и независимо от того, удастся ли ей изменить ситуацию, она собиралась сделать все, что в ее силах, чтобы защитить отца и брата.

— Эй, эй, эй! Помогите, помогите, помогите!

Внезапно поднялась суматоха, и прежде чем Лу Ин успела осознать происходящее, к ней, спотыкаясь и катясь, подошел растрепанный мужчина с криками:

— Кто-то умрет! Кто-то умрет!

— Прояви уважение! Немедленно уберите свои грязные руки от госпожи! — стражники, вооруженные деревянными дубинками, выстроили вокруг мужчины баррикаду и силой сбили его с ног, связав веревками. — Мы переломаем тебе все кости, если ты еще хоть раз доставишь нам неприятности.

— Кто вы такой и как вы смеете вторгаться в Цзян Цзяньфу? — Лу Ин посмотрела на мужчину, лицо которого было грязным, а волосы в беспорядке, но черты лица были удивительно элегантными. Его одежда была изорвана, но было видно, что когда-то она была из дорогого шелка и парчи. Он выглядел невменяемым и очень подозрительным.

— Отвечая на вопрос госпожи, скажу, что он обычный вор, который ворует и пьет вино. Мы ведем его на задний двор для наказания. Прошу прощения, госпожа, мы не хотели вас напугать.

Лу Ин слегка кивнула головой в ответ, не говоря ни слова. Слуги поняли ее жест и тут же увели безумного нищего в сторону заднего двора.

Удивительно, но «‎безумный нищий»‎ резко начал закатывать истерику и кричать:

— Мой учитель всегда говорил, что чем красивее женщина, тем холоднее ее сердце, и я вижу, что это правда! Сяоцзе из семьи Лу действительно очаровательная, но бессердечная. Неужели ты будешь просто стоять и смотреть, как они забирают мою жизнь? Семья Лу действительно злая насквозь!

— Эй, ты, маленький сопляк! Я тебе губы порву, если ты и дальше будешь нести чушь! — сурово пригрозил страж.

Они начали шуметь, а поскольку Лу Ин только оправилась от болезни и ее мысли были заняты заботами, шум только усилил ее головную боль. Она поморщилась от боли и, взмахнув рукой, раздраженным тоном приказала:

— Быстро уведите его отсюда.

Цинь Янь просто сел прямо на землю, позволив связке также не сопротивляться, но вместо этого неторопливо сказал:

— Раньше слышал, что вы, генералы, везде ищете врачей, а теперь перед вами чудо-доктор, но у вас нет глаз, действительно смешно! Я не хвастаюсь, я не знаю, во сколько раз лучше этих кривых фиников. Когда будет поздно сожалеть, госпожа Лу не сможет вернуться, чтобы плакать и умолять меня...

— Ты настоящий наглый воришка, не так ли? Видимо, тебе еще не надоел вкус палок?

— Подождите... — Лу Ин остановила охранника, который собирался применить телесное наказание к Цинь Яню. Ее усталые глаза, не по годам зрелые, пристально изучали его. После минутного раздумья она усмехнулась и сказала: — Он просто шарлатан, который пытается заработать на жизнь на улице. Дайте ему горшок вина и отправьте подальше от поместья...

— Что значит «‎просто шарлатан»‎? Не давать мне вина – это одно, но оскорблять меня таким образом – это просто неправильно! Я занимаюсь медициной уже более десяти лет и ни разу не встречал пациента, которого не смог бы вылечить.

Лу Ин заметила, что этот человек, несмотря на свой растрепанный вид, излучал чувство целостности и гордости в том, как он говорил и держал себя. Она решила немного спровоцировать его, чтобы узнать, так ли он искусен, как утверждает.

— Хорошо, тогда я дам вам шанс. Если ваше лекарство излечит болезнь моего отца, вы станете почетным гостем семьи Лу и будете ежедневно получать прекрасное вино и деликатесы. Если же вы не сможете поставить диагноз, я сломаю вам руки, чтобы вы больше не могли вредить другим своими некомпетентными навыками.

Цинь Янь пришел в ярость от слов «‎некомпетентными навыками»‎ и безрассудно ответил:

— Если я не смогу вылечить болезнь вашего отца, то, во что бы то ни стало, отрубите мне голову. Для такого лекаря, как я, это будет недостаточным наказанием.

В безрассудных словах Цинь Яня чувствовалась интрига. Если бы он сказал такое другим, они бы задрожали от страха. Неужели этот ненормальный человек на самом деле обладал каким-то талантом? Лу Ин не могла быть уверена, но попробовать не мешало. Раз уж этот человек осмелился использовать собственную голову в качестве залога, Лу Ин было любопытно узнать, откуда взялась его уверенность.

Она жестом подозвала слуг и приказала:

— Возьмите его и вымойте, прежде чем привести в зал Хуэйсянь [3].

Когда все ушли, Лу Ин повернулась к своей доверенной служанке Би Ло и с улыбкой спросила:

— Почему ты так смотришь на меня?

— Сяоцзе... Кажется, изменилась... — в поместье Лу не было такого строгого императорского этикета, как в королевской семье, и, поскольку Би Ло с детства росла вместе с Лу Ин, она говорила с ней более непринужденно, когда обращалась к ней.

— Неужели... — Лу Ин тихонько вздохнула, казалось, погрузившись в раздумья.

Цинь Янь представил себе, что Лу Ин нуждается в лечении, и подумал, что эта девушка из семьи Лу слишком боится смерти. Хотя она была хрупкой и ослабленной холодом, ее состояние было далеко не неизлечимым, и вылечить ее было бы просто, как щелкнуть пальцем. Теперь, находясь в Цзян Цзяньфу и наслаждаясь хорошим вином, а также видя прекрасную девушку, он думал, что это действительно беспроигрышная ситуация для него. Однако он еще не знал...

— Ну, это... — Цинь Янь изучал пульс Лу Юаньшао и не решался заговорить, спотыкаясь о слова. После долгой паузы он все-таки смог что-то сказать, но снова замешкался: — Эм...

— Довольно! — Лу Юаньшао махнул рукой и сказал: — Ин-эр дочь моя, я понимаю твои добрые намерения, но так поступать нельзя... Тебе следует отдохнуть и позаботиться о себе. У меня есть дела.

— Отец... — Лу Ин действительно почувствовала отчаяние и начала посылать всех и каждого домой в надежде, что кто-нибудь сможет помочь. Привлечь обычного вора, который пьет вино, – что он может сделать? Это было почти комично.

— Как насчет этого? Есть ли у вас шанс сохранить свои руки в целости? — холодным тоном поинтересовался Лу Ин.

После простого умывания лицо Цинь Яня, скрытое непокорными волосами, стало чистым и нежно-светлым. Он сидел, спокойно потягивая чай, и с невозмутимым выражением лица говорил:

— Нет, к сожалению, его точно не спасти. Думаю... Вам следует уже сейчас начать готовить похороны генерала.

— Что за чушь ты несешь! — воскликнула Би Ло.

— Генерал получил две раны от стрел, их глубокое проникновение в кости, вкупе с его предыдущими травмами и началом затяжного заболевания с кашлем, намного превышающим среднюю лихорадку. К сожалению, у меня нет таланта, чтобы вылечить его... Генерал, скорее всего, не протянет больше трех месяцев.

— Сяоцзе, я считаю, что мы должны сломать ему обе руки и отрезать язык, чтобы он больше не мог изрекать подобные глупости! Он выглядит таким дураком! — сказала Би Ло с праведным негодованием, однако, повернувшись к Лу Ин, заметила, что та погрузилась в раздумья...

— Раз уж вы можете диагностировать болезнь, то знаете ли вы какие-нибудь методы ее лечения?

Цинь Янь закусил чай закусками и спокойно ответил:

— Если сяоцзе хочет заполучить мою голову, я не знаю, но на всякий случай я должен начать готовиться к собственным похоронам.

Кто может так мало ценить человеческую жизнь? Лу Ин расстроилась и взмахом рукава опрокинула чайный сервиз, стоявший на столе, отчего тот разлетелся на куски.

— Я не буду лишать тебя жизни, но мне нужен твой язык в качестве платы за твои безрассудные слова. Принесите инструменты для отрезания языка!

Только когда он увидел острое лезвие, прижатое к его лицу, Цинь Янь начал смягчаться. С радостной улыбкой он проговорил:

— Эй, эй! Как говорится, не стоит разрешать ситуации силой. Хоть я и в растерянности, но есть человек, который может вылечить болезнь генерала. Как врач, я обладаю состраданием. Я не позволю генералу умереть, не попытавшись его спасти...

— Тогда кто может его вылечить? — спросила Лу Ин твердым тоном.

— Это... Мой учитель, конечно, способен его вылечить. Однако сейчас он служит стратегом в дворце Чжао и не занимается делами за его пределами. Обратиться к нему за помощью будет... Довольно сложно.

— Кто твой учитель?

— Хань Чжэнь.

«‎Отшельник с горы Ичжэнь?»‎, — подумала про себя Лу Ин. Она видела его имя в медицинских текстах, он славился как непревзойденный целитель, загадочный до невозможности, и она полагала, что это всего лишь мифический персонаж, а не реальная личность.

— Если вы сможете познакомить меня с ним, семья Лу гарантирует вам пожизненное богатство и почет.

Цинь Янь горько рассмеялся и сказал:

— Если бы он хотел меня слушать, то не пошел бы работать в резиденцию Чжао. Если вы действительно хотите, чтобы он появился, вам потребуется особое разрешение Чжао-вана. Его часто называют Даосом с холодным лицом, так что вам остается только надеяться, что он согласится. Советую вам не питать таких больших надежд...

Королевская резиденция Чжао? Лу Ин пыталась вспомнить свои воспоминания из прошлой жизни, но информации о королевском дворце было немного. Она знала только, что принцы Ци и Чжао враждовали в залах власти, их соперничество было очень серьезным. Обо всем остальном она ничего не знала.

Цинь Янь продолжал, все еще погруженный в раздумья:

— Однако, если сяоцзе попросит принцессу Чжао, возможно, появится шанс...

***

Примечания:

[1] Османтус – это вечнозеленый цветущий кустарник с ароматными цветами, которые часто используются в фитотерапии, кондитерских изделиях и для ароматизации чая. На вкус сладкий и с мягким медовым послевкусием. Сам настой имеет светлый желтый оттенок, полностью прозрачный и не насыщенный.

[2] Цисяньци́нь, или гуцинь, или «старинный цинь» – китайский 7-струнный музыкальный инструмент, разновидность цитры.

[3] 会贤堂 (huìxián táng) – означает зал или палату, куда приглашаются или собираются способные и добродетельные люди для обсуждения важных дел или принятия решений. «Зал мудрых и талантливых людей» или «Зал для мудрых и добродетельных обсуждений».