Это лучший проигрыш в моей жизни.
Арсений
Она наклонилась ближе, и я почувствовал, как между нами остаются всего пара сантиметров. Запах её духов смешивался с лёгкой ноткой алкоголя, и это делало всё почти невыносимым. Сердце стучало так громко, что казалось, будто его слышит весь клуб, а ладони сами сжимали её талию сильнее, чем нужно.
Я знал, что больше не могу сдерживаться, но не двигался. Не целовал. Не отдавался искушению, хотя каждый инстинкт кричал о том, чтобы закрыть это расстояние.
— Романова... — выдохнул я, едва слышно, — не провоцируй меня.
Она прикусила губу, но не отстранилась. В её взгляде играла дерзость, смешанная с любопытством, и казалось, что она ждёт, когда я сломаюсь.
— Ты слишком напряжён, — пробормотала она, почти шёпотом. — Расслабься.
Я глубоко вдохнул, чувствуя, как каждый мускул во мне напрягся. Сдержанность была последним барьером между желанием и разумом. Я не мог дать себе потеряться, хотя каждое мгновение рядом с ней было искушением сильнее предыдущего.
— Если начнёшь меня так провоцировать, я не смогу сдержаться. — сказал я тихо.
Она лишь усмехнулась, слегка покачивая головой, будто бросая мне вызов. И я понял, что это ещё одна их тихая игра: кто первым поддастся, а кто останется хозяином момента.
Я ощутил, как напряжение между нами растёт с каждой секундой, как будто воздух сам стал плотным и горячим. Её дыхание касалось моей щеки, и я едва слышно почувствовал, как оно перебивает ритм моего сердца.
— Ты играешь слишком опасно, — сказал я, сдерживая голос, но ощущая, как он дрожит.
Она приблизилась ещё чуть-чуть, и я уловил лёгкий аромат её духов — смесь ванили и чего-то горько-сладкого. На мгновение я хотел забыть обо всём и поддаться, но затем резко отстранился.
— Хватит... — произнес я, чуть отдышавшись. — Пойдём к ребятам.
Она усмехнулась, слегка покачивая головой, словно принимая вызов, и мы вместе вышли из этой тесной зоны, направляясь к шумной компании. Сердце всё ещё колотилось, но теперь рядом с друзьями напряжение слегка рассеялось, оставляя лёгкое предвкушение того, что игра между нами ещё не окончена.
Когда мы подошли к столу, компания встретила нас шумом и смехом. Серёга уже во всю шутил, Соня что-то оживлённо рассказывала, размахивая руками. Всё выглядело так, будто наш маленький поединок наедине никогда и не происходил.
— Ну что, народ, пора двигаться, — сказал Серёга, проверяя время на телефоне. — Такси уже подъехало.
Соня кивнула, и они, переглянувшись, вместе вышли из клуба. Было ясно, что они едут к нему — об этом даже не нужно было спрашивать.
Я бросил взгляд на Анну. Она молчала, только слегка улыбалась, как будто всё ещё держала в голове наш разговор.
— Я отвезу тебя, — сказал я, не оставляя ей выбора.
— Думаешь, я не справлюсь сама? — приподняла она бровь.
— Я не смогу спокойно отпустить тебя одну, — ответил я, и это прозвучало серьёзнее, чем я рассчитывал.
Мы вышли на улицу. Ночной воздух оказался свежим, пахло мокрым асфальтом и лёгким дымком от ближайшей закусочной. Машина стояла неподалёку. Я открыл ей дверь, и Анна, чуть задумавшись, всё же села внутрь.
Когда мы тронулись, в салоне повисла тишина. Она смотрела в окно, а я — на дорогу, но ощущал каждый её вдох, каждое движение. В голове гудел вопрос: закончилась ли игра между нами в клубе... или только перешла на новый уровень?
Мы ехали молча несколько минут. Дворники лениво скользили по стеклу, убирая редкие капли дождя. Анна первой нарушила тишину:
— Ты всегда такой серьёзный за рулём? — спросила она, повернув голову ко мне.
— Когда везу кого-то важного, — ответил я, не отрываясь от дороги.
— Важного? — в её голосе прозвучала насмешка. — Интересно, кого ты называешь важным?
Я на секунду посмотрел на неё, и уголки её губ тут же дрогнули в довольной улыбке.
— Тех, кто может свести меня с ума одним взглядом, — сказал я тихо.
Она чуть приподняла бровь, играя в привычную дерзость:
— Ох, значит, ты всё-таки признался. Я свожу тебя с ума?
— Я думал, тебе это и так было очевидно, Романова, — усмехнулся я.
Она откинулась на сиденье, скрестив руки, но я видел, как в её глазах мелькнул огонёк, не только игра.
— Опасно такие признания делать, Арсений, — сказала она, почти шёпотом. — Вдруг я решу этим воспользоваться?
— Вот и посмотрим, рискнёшь ли, — ответил я, и мы оба на миг замолчали, будто обдумывая, что будет дальше.
Мы подъезжали к её дому, и дорога казалась бесконечной. С каждой минутой я ловил себя на том, что смотрю не на светофоры, не на машины, а на неё — как она опускает ресницы, как пальцы скользят по стеклу, будто рисуя невидимые узоры.
В груди было странное ощущение — смесь тепла и острого страха. Я давно не позволял себе чувствовать так. Всё должно было быть игрой, лёгким флиртом, но я уже не мог врать самому себе: Анна для меня значила куда больше.
*Боже... я влюбился.*
Эта мысль ударила, как холодный душ, и одновременно принесла облегчение. Слишком явно, слишком открыто я это чувствовал, чтобы дальше прятаться за шутками или намёками.
Я знал: утром она, скорее всего, не вспомнит половины сказанного в клубе, не придаст значения моим словам, решит, что это всего лишь продолжение их вечной игры. Но мне было всё равно.
*Я хочу, чтобы она знала. Даже если посмеётся. Даже если отмахнётся.*
Я краем глаза заметил её лёгкую улыбку — ту самую, из-за которой у меня сжималось сердце и хотелось забыть обо всём на свете.
*Ты — мой риск, Романова. И, чёрт возьми, самый правильный из всех.*
*Даже если завтра ты скажешь, что не помнишь ничего, сегодня я позволю себе быть честным.*
Она немного замялась с ключами, то ли из-за усталости, то ли нарочно затягивая момент. Я взял у неё связку, открыл замок и придержал дверь.
— Проходи, — сказал я, но Анна лишь прищурилась, усмехнувшись.
Она шагнула внутрь, а я последовал за ней, не отпуская её руку. Квартира встретила нас мягким полумраком и запахом кофе, который, казалось, впитался в стены. Она сбросила туфли у порога и чуть пошатнулась. Я успел подхватить её за талию.
— Вот, о чём я говорил, — пробормотал я, удерживая её ближе, чем следовало. — Без меня ты бы уже упала.
— Может, я просто проверяю, насколько ты внимательный? — её голос прозвучал лениво, но в глазах блеснула знакомая искра.
Я медленно помог ей пройти в гостиную и усадил на диван. Она откинулась на спинку, а я всё ещё стоял рядом, не решаясь отойти.
*Дом. Тишина. И она — слишком близко. Боже, как же трудно держать себя в руках.*
— Спасибо, что привёз, — сказала она мягче, чем обычно. — И что не отпустил меня одну.
— Я никогда не смогу отпустить тебя одну, — вырвалось у меня слишком честно.
Она посмотрела на меня внимательно, почти серьёзно, и на миг вся игра исчезла. Только мы двое, её дыхание и моё сердце, которое билось в висках.
Она молчала, всматриваясь в меня так пристально, что я почувствовал, как становится жарко даже в прохладной комнате. В её взгляде не было ни привычной насмешки, ни игривой дерзости — только что-то живое, настоящее.
Я опустился рядом на диван, стараясь держать расстояние, но она сама чуть придвинулась ближе.
— Знаешь, Арсений, — тихо сказала она, склонив голову, — мне иногда кажется, что ты куда опаснее, чем я.
— Опаснее? — я усмехнулся, хотя в груди всё сжалось. — Ты провоцируешь и сама же пугаешься?
— Я не пугаюсь, — ответила она, прищурившись. — Просто ты умеешь говорить так... будто веришь в каждое слово.
Я повернулся к ней, не выдержав. Между нами снова оставалось всего несколько сантиметров. Я видел, как блестят её губы в тусклом свете настольной лампы, слышал каждый её вдох.
*Сейчас. Ещё чуть-чуть — и я забуду о всяком «нельзя».*
— Я и верю, Аня, — прошептал я. — Всё, что я сказал в машине, всё, что чувствую сейчас... это не игра.
Её глаза дрогнули, и она опустила ресницы, будто давая мне возможность сказать больше.
*Ты моё искушение. И моя правда. Даже если завтра ты сделаешь вид, что ничего не было — я не жалею.*
Я осторожно коснулся её руки, провёл пальцами по запястью. Она не отстранилась — наоборот, её пальцы чуть сжали мои.
— Может, ты прав, — прошептала она.
И в эту секунду я понял: граница между желанием и реальностью исчезла.
Её слова всё ещё звучали в голове, когда я осторожно провёл ладонью по её щеке. Она чуть прикрыла глаза, и этого было достаточно — я склонился к ней, и наши губы встретились.
Сначала поцелуй был осторожным, но Анна быстро придала ему другой оттенок — дерзкий, требовательный. Она прижалась ближе, её пальцы скользнули мне на затылок, а затем, словно не желая больше никаких преград, она легко переместилась и села ко мне на колени, обхватив руками мою шею.
Я почувствовал её вес, её тепло, и у меня перехватило дыхание. Сердце билось так сильно, что казалось, она слышит каждый его удар.
*Боже... она будто сжигает меня изнутри.*
Я обнял её за талию, прижимая ближе, чувствуя, как её дыхание смешивается с моим. Каждый её поцелуй был вызовом, и в то же время — признанием, которого мы оба избегали слишком долго.
Она оторвалась на секунду, посмотрела на меня сверху вниз, в её глазах играла та самая искра, из-за которой я терял голову.
— Вот теперь ты точно не сможешь уйти, — прошептала она с лукавой улыбкой.
— Даже если бы захотел... — я провёл рукой по её спине, удерживая крепче, — ты бы всё равно не отпустила.
Она снова коснулась моих губ, и в этот момент я понял: никакой игры больше не осталось. Она была слишком близко, слишком реальна, и весь мой мир сжался до её дыхания, её рук, её взгляда.
Вот она. В моих руках. Не игра, не провокация, а живая, настоящая.
Каждое её движение сводило меня с ума — лёгкое давление её тела, тепло через ткань одежды, вкус её губ. Я хотел, чтобы этот момент длился вечно.
И всё же, где-то глубоко внутри, меня разрывало противоречие. Разум напоминал: *она выпила, утром она может не вспомнить, может отмахнуться, сказать, что это была ошибка.* Но сердце билось иначе: *плевать. Пусть забудет. Главное, что сейчас она здесь, со мной, и выбирает меня.*
Я провёл ладонью по её спине, ощущая, как каждая клетка моего тела откликается на её близость. Слишком долго я сдерживал всё это, слишком долго делал вид, что мне всё равно.
Я уже проиграл. Но, чёрт возьми, это лучший проигрыш в моей жизни.
Она посмотрела на меня сверху вниз, и в её глазах мелькнуло не только желание, но и что-то мягче — доверие. Это окончательно сломало все мои барьеры.