Глава 3
Рос
—♥—
— Ростик, ты должен помочь мне выбрать платье на ужин с твоими родителями. Я уже присмотрела несколько вариантов, но сомневаюсь. — Кристина бегала по квартире, как ужаленная, в одном белье, примеряя на себя разные наряды, на которые мне, если честно, было наплевать. Я вообще не горел желанием ехать на этот ужин, но мелкая очень просила. Ева была в том возрасте, когда за авторитет воспринимала лишь старшего брата и ни во что не ставила родителей. Хотя я могу её понять. Я и сам не прочь как следует побунтовать, но не могу. Так пусть хоть младшая сестра от души потреплет нервы родителям. В особенности отцу.
Я так сильно увлёкся своими мыслями, что абсолютно не слышал болтовни Крис. А она, оказывается, уже несколько минут стояла и буравила меня взглядом.
— В каких облаках ты витаешь? Я перед тобой тут едва голая не хожу, наряды меняю, чтобы тебе понравиться, а ты даже не смотришь в мою сторону, — девушка обиженно надула губки. Её огромные синие глаза начали заполняться слезами. Чёрт, это мне сейчас нужно было меньше всего. Ненавижу женские слезы. Особенно у Крис. Она всегда так неестественно плачет, что мне хочется залепить ей пощёчину. Но я всё время держу себя в руках. Хотя, ещё пару таких истерик, и я точно отрезвлю её. Надоело.
— Крис, милая. Мне всё равно, в чём ты поедешь. Я люблю тебя в любом наряде. А мои родители и так от тебя без ума, особенно папа, так что не вижу смысла заморачиваться, — устало выдавил из себя. Каждый раз, когда говорил ей о любви, я бессовестно лгал. И нет, мне было не стыдно. От меня хотели полного и беспрекословного подчинения? Хотели, чтобы я соответствовал чьим-то стандартам? Да, пожалуйста. Из меня вылепили того, кто я есть сейчас, без моего желания. Так что стыдно за враньё и равнодушие должно быть им, а не мне. А если точнее, моему отцу.
Игорь Сергеевич Бертов, прокурор области, самый честный и порядочный человек, примерный семьянин, заботливый муж и отец. Сколько лжи было в этих словах. Нет, он и правда прокурор, но вот насчёт всего остального есть вопросы.
Слова «честь» и «порядочность» были ему не знакомы. Он посадил за решётку много людей. Много невиновных людей. А настоящие преступники ходили на свободе, как ни в чём ни бывало. Примерным семьянином его язык не поворачивался назвать. О его похождениях судачил весь город, а мать за глаза обсуждали и жалели. Заботливый муж и отец? На моей памяти он ни разу не дарил маме цветы. Я не услышал от него ни одного слова похвалы. А на Еву ему просто наплевать. Он и меня пытался воспитать себе подобным. Отправил в армию перед универом. По приходу не дал поступить туда, куда я хотел, а отправил за тысячи километров от родного дома, в Томский государственный университет, чтобы там я отучился на юриста и готовился однажды занять его место. Он даже выбрал мне невесту. Тупую куклу, дочь какого-то депутата, с которым у отца были хорошие отношения. Весь город знал, что Бертов старший однажды отмазал его от тюрьмы. Единственное, что я отвоевал у него — выбор специальности. Я не пошёл в следователи, выбрал адвокатуру. Чтобы защищать невинных людей от таких выродков, как отец. В остальном я жил чужую жизнь.
Просыпался по инерции, шёл в институт на автомате, учился, ходил в качалку, водил Крис по ресторанам. Но студенчество закончилось. Получил диплом и вернулся в родной город. Туда, где воспоминания была на каждом шагу. Я не приезжал сюда все годы учебы, хотя мама упрашивала приехать на каникулы, но я был непреклонен. Ева плакала и закатывала истерики, и я уговорил отца время от времени разрешать маме приезжать ко мне вместе с сестрёнкой.
Но теперь я вернулся. Отец подыскал нам с Крис квартиру, распланировал нашу помолвку, свадьбу, и наверно, всё наше будущее до самой смерти. Не удивительно.
Всего один день здесь, а сердце уже было не на месте. Всё это время меня неумолимо тянуло сюда, и одновременно отталкивало.
Каждый уголок этого города напоминал о ней. И каждый раз эти воспоминания причиняли боль. Я не хотел её чувствовать, но сердце игнорировало мои желания.
Снежинка. Мила Снежина, что перевернула мою жизнь с ног на голову в одиннадцатом классе. И потом она же проехалась катком по мне и моей души, превращая всё в пепел.
Я знал, что она исполнила нашу общую мечту и поступила в местный универ на рекламу и связи с общественностью. Знал, что она один из лучших организаторов всех студенческих мероприятий в городе. Знал, что её отец, Сергей Алексеевич, погиб чуть больше года назад в автокатастрофе. Не передать словами, как мне хотелось сорваться из Томска домой и увидеть её, утешить, забрать её боль себе. Но я вовремя взял себя в руки. В ту ночь я напился вдрызг, не помнил себя. Крис забрала меня из клуба на такси и весь следующий день со мной не разговаривала. Это был лучший день за последние три года.
— Так, какое мне всё же надеть? Алое или бордо? — Крис маячила у меня перед глазами, показывая два платья на вешалках. Я не глядя кивнул на первое, а потом выхватил оба из её рук и резко притянул к себе, опрокинув на кровать. Единственное, за что я был благодарен девушке, так это за то, что в любой момент мог получить от неё физическую разрядку. По первому зову Крис была готова стать моей. В любом месте и в любое время. Иногда это отвлекало от мрачных мыслей. Я надеялся, что и сейчас отвлечет.
***
Припарковался у особняка, всё еще надеясь, что случится чудо, и ужин отменится. Но нет. В окнах гостиной горел свет и были видны силуэты домочадцев. Кажется, отец пригласил на ужин и родителей Крис. Блеск. Мне понадобится много выпивки, чтобы пережить сегодняшний вечер.
Захватив с заднего сиденья подарки мелкой и маме, я открыл пассажирскую дверь Крис, и она грациозно вышла из машины, сверкая своей голливудской улыбкой. Всё было при ней: длинные светлые волосы всегда уложены лёгкими волнами, свежий маникюр, милое личико, притягательные формы. Но истинной красоты в ней не было. Кукла и только. Может, при других обстоятельствах я смог бы её полюбить, или хотя бы увлечься. Но нет. Моё сердце молчало рядом с ней. Лишь одна девушка заставляла его биться чаще когда-то.
Чёрт, опять я думаю про Снежину. Это возвращение в город на меня так повлияло. Поживу пару недель и отпустит. Должно отпустить.
Мы с Крис вошли в дом, где нас встретила прислуга и проводила в гостиную, где уже все собрались.
— А вот и они, — залепетала Вера Ивановна, мать Крис, и кинулась обнимать дочь и меня. Я ответил лишь вежливой улыбкой. Отец был в своём репертуаре. Кивнул головой и как ни в чём ни бывало продолжил беседу со Скаржинским. Наверняка, ещё злится, что я выбрал адвокатуру. Но мне всё равно.
— Ростик! Ростик приехал! — Вопли и топот детских ножек были слышны на весь дом. Ева скатилась по перилам лестницы и бросилась мне на шею. Я подхватил сестрёнку и поднял в воздух, впервые за день искренне улыбаясь и смеясь.
— Привет, малышка! Вот это ты выросла! — Ева залилась звонким смехом. Я покружил её ещё немного и опустил на пол, вручая пакеты с подарками.
— Ты лучший брат на свете, — шепнула она мне на ушко и, чмокнув в щёку, убежала к большому дивану, распаковывать подарки. На лестнице показалась мама. Казалось, что с каждым годом она теряла несколько лет красоты рядом с этим тираном. Её глаза, такие же голубые как у меня, уже давно не светились, улыбка редко появлялась на лице. Но завидев меня, она искренне обрадовалась, поспешила обнять и расцеловать.
— С приездом, сынок, — тихо сказала она.
— Привет, мам, — я выдавил из себя улыбку. Мне больно было видеть, во что она превратилась рядом с отцом.
— Здравствуйте, Алина Валерьевна, — защебетала рядом Крис. Она тоже обняла маму и поцеловала в обе щёки. Показушничество. Девушка пыталась вести себя так, будто они с моей мамой едва ли не лучшие подружки. Но я знал, что мама не одобряет Скаржинскую в качестве моей невесты. И вообще она не горела желанием породниться с этим семейством. Но в нашей семье всё решал отец, поэтому молчала. Как и всегда.
— Давайте ужинать, — объявил Игорь Сергеевич, и все расселись по своим местам.
Ужин проходил за тихими разговорами и расспросами нас о том, как прошёл последний год учёбы. Говорили в основном Крис и мой отец. Иногда свои пять копеек вставляла Вера Ивановна. Скаржинский молча ел, изредка вставляя едкие комментарии. Омерзительный тип.
— Итак, раз уж сегодня все собрались, думаю нет больше смысла откладывать. — Отец вдруг встал из-за стола, явно собираясь сделать какое-то важное объявление. В душе я молился, чтобы это не касалось свадьбы. — Нашим семьям давно пора породниться. И сейчас, думаю, самое время. Мы с Владимиром Петровичем посовещались и решили назначить свадьбу на конец августа.
Я стойко выдержал эту новость, хотя внутри всё горело. А вот мама, кажется, совсем не ожидала такого поворота событий, по крайней мере не так скоро. Вилка выскользнула из её рук и со звоном упала на мраморный пол. Отец бросил недовольный взгляд в сторону своей супруги.
— Но почему так скоро, Игорёша? Ещё даже помолвки не было! — мама в недоумении уставилась на хозяина дома. Я видел, как дрожали её руки.
— Потому что я так сказал, Алина. Помолвку можем организовать хоть завтра. Ну что, молодые, как вам новость? — Отец быстро переключил своё внимание на нас с Крис. Моя невеста рядом буквально прыгала от радости на стуле, теснее прижимаясь ко мне. А меня самого вдруг начало мутить от абсурда ситуации. Нужно было срочно сбежать из этого дома, глотнуть свежего воздуха, ощутить вкус свободы, пусть и мимолётной.
— Мы счастливы, — будничным тоном произнес я. — Прошу простить, мне нужно отойти.
Отец смерил меня строгим взглядом, но ничего не сказал. Я насилу отцепил от себя Крис и быстрым шагом отправился в уборную. Давно меня так не колбасило.
Помолвка, свадьба, совместная жизнь, престижная работа. Для кого всё это? Для него, но явно не для меня. Ну, может ещё для Крис, которой в принципе без разницы, за кого выходить замуж, лишь бы побогаче. Осточертело всё.
Я не собирался возвращаться на этот треклятый ужин. Пока в гостиной активно обсуждали предстоящую свадьбу и помолвку, тихо свалил из дома. Сел в свой внедорожник и погнал, куда глаза глядят. Внутри было настолько пусто, что не имело значения, куда я еду и зачем, лишь бы подальше отсюда.
На автомате прикатил к бару в центре города. Вечеринка, очевидно была в самом разгаре, потому что на улице стоял лишь охранник у входа, а из здания отчётливо слышались громкие басы. Отлично. То, что нужно. Хотя бы эту ночь проведу так, как хочу. Глотну напоследок свободы.
Не успел я подойти к входу, как оттуда выскочил какой-то разъярённый парень, таща за собой девушку. Она явно была не в восторге, судя по крикам и попыткам отцепиться от наглеца. А охранник, мразь, даже не пошевелился. Значит, парниша из тех мажоров, которых в городе трогать нельзя. Девчонка орала, чтобы он её отпустил, но тот мертвой хваткой вцепился ей в руку. Тогда она не растерялась и вонзила в него свои зубки. Вот это смелость! Чую, запахло жаренным. Стоило вмешаться.
Мажор взревел и откинул девчонку от себя. Она полетела буквально мне под ноги. И лишь тогда я узнал ту, о которой так хотел забыть все эти пять лет.
Передо мной корчилась от боли и тихо материлась Милана Снежина. Снежинка, что сначала растопила моё сердце, а потом наглухо заморозила. Меня начали обуревать все чувства разом. От ненависти и желания оттолкнуть её от себя, до дикой ревности и страха за её жизнь. Кто, чёрт возьми, этот подонок, что позволяет себе так с ней обращаться? Неужели, её парень? Как-то непохоже.
Мажор рассвирепел и двинулся на Снежину. Этого я уже не мог стерпеть. Сколько бы боли она мне ни причинила, бить женщин никому не позволю.
— Тебя не учили, как правильно с девушками обращаться? — громогласно объявил я о своём присутствии, стараясь не смотреть на Милу. Но боковым зрением видел, что она тоже в шоке от нашей встречи.
— Не твоего ума дела. Проваливай, — пробубнил парниша. От него за версту несло алкоголем, а в глазах плескалась злость.
— Кому тут и надо сваливать, так это тебе, друг, — растянул я губы в насмешливой улыбке, надвигаясь на него и обходя трясущуюся на земле девушку.
— Ты знаешь, с кем разговариваешь, урод? — Обожаю вот эту реплику из уст избалованных придурков, которые думают, что всё в этом мире можно купить и решить за деньги. Сейчас он наверняка начнёт прикрываться фамилией отца или матери, или кто там у него богатый и знаменитый. Потом начнёт накидываться на меня, и конечно же, потерпит поражение. Он слишком пьян, чтобы сделать больно тому, кто сильнее его.
— Да мне насрать, с кем я разговариваю. Ты сейчас извинишься перед девушкой и свалишь с поля моего зрения, понял?
— Что ты сказал? — Мажор кинулся на меня, но я ловко подставил ему подножку, и тот рухнул на землю. Попытался подняться, но я подскочил и грубо прижал его щекой к холодному асфальту.
— Ещё раз увижу или узнаю, что ты распускаешь руки или делаешь с девушками что-то против их воли, засужу. Услышал меня? — Я мог его засудить. Меня хорошо учили в универе. Я оттачивал свои знания и опыт, и уже успел усадить двоих подонков, будучи на практике в одной адвокатской конторе. Преподаватели прочили мне блестящее будущее на этой стезе.
Мажор, кажется, не поверил моим словам. Что ж, придётся пустить в ход козырь, которым я пользуюсь редко. Противно, зато действенно.
— Или мне позвонить сразу Игорю Сергеевичу Бертову и подсказать, кого и как надолго он должен посадить за решётку? — Услышав знакомые всему городу имя и фамилию, парниша затих и перестал сопротивляться. Я отпустил его, на всякий случай ещё раз приложив к асфальту. Пускай ходит разукрашенным несколько дней, будет уроком. — Я жду извинений.
Поднял его с земли за воротник полурасстёгнутой рубашки и развернул лицом к Снежиной. Милана стояла напротив, обхватил тонкими ручками себя за плечи. Обратил внимание на её коленки, разбитые в кровь и левую ногу, на которую она, кажется, не могла полностью встать.
Дерьмо. Убью гада.
— Извини, — со злостью пробубнил парень.
— Искренне. С чувством, с толком и расстановкой, — с нажимом произнёс я, не отводя взгляд от девушки. Слишком давно её не видел.
— Извини, Мила. Такое больше не повториться. Мне очень жаль. — Искренностью, конечно, и не пахло, но я всё же отпустил его. Пускай катится ко всем чертям. Мажорчик развернулся и зашёл обратно в бар. Теперь и мне туда дорога закрыта. Не хотелось бы сегодня участвовать в драке.
— Спасибо, — прошелестел тихий голосок. Боже, как давно я не слышал его. Он такой же нежный и мелодичный. Но вот сама Снежина больше не была похожа на милую школьницу, которая клянчила у меня пирожок с капустой в столовой. Передо мной стояла девушка, с точёной фигуркой, стройными ногами и тонкой талией. Черты лица из детских превратились в женские. Короткая карешка была аккуратно уложена, а густая чёлка едва открывала её янтарные глаза. Пухлые губы нежно-розового цвета по-прежнему манили. Но я быстро прогнал от себя эти мысли. Той Снежинки давно нет.
— Иди домой, Снежина. Нечего девушке одной по ночам шататься, — грубо ответил я на её благодарность. Не знаю, что меня бесило больше — что её едва не избил какой-то ублюдок, или что она в принципе подцепила его ночью в баре. Впрочем, неважно. Меня это никак не касается.
— Сама разберусь, — девушка сразу оскалилась и направилась обратно в сторону заведения. Она бессмертная что ли? Снежина сильно хромала на левую ногу, но всё равно шла вперёд. Упёртая дура.
— Что с ногой? — зачем-то спросил я.
Тебя это не должно колебать, Рос, не должно! Я твердил это про себя, как мантру, а сам приближался к Снежиной, что доковыляла почти до самых дверей, стискивая зубы.
— Не твоё дело. Помог — спасибо. Дальше я сама. — Она ступила на левую ногу и тут же вскрикнула, заваливаясь набок. Я едва успел подхватить Снежину.
— Повторяю свой вопрос, — сжав зубы, процедил я. Знакомый аромат ударил мне в нос, и я сделал глубокий вдох прежде, чем договорить. — Что с твоей чёртовой ногой?
— Да откуда я знаю?! — рассердилась девушка. — Вишневский толкнул, и я упала. Может, подвернула, понятия не имею. Прекрати меня лапать, Бертов!
Милана высвободилась из моих рук, и всё так же хромая зашла внутрь. Идиотка! Пускай, значит, сама разбирается.
Психанул и ушёл в машину. Ну, зато теперь я знаю фамилию урода. Вишневский. Что-то знакомое, но меня не было в городе почти пять лет, поэтому я давно не в курсе, кто есть кто. Но фамилию Бертовых здесь знают все, видимо, даже такие как этот мажор.
Бросил на дверь бара ещё один взгляд, борясь с сомнениями. До жути хотелось войти внутрь. Но я повернул ключ зажигания, завёл мотор и уехал. Подальше от этого места и той, что всковырнула старую рану.