Драксар

В кафе царила оживлённая атмосфера — люди переговаривались, попивая крепкий кофе «де ойя» и закусывая горячими чуррос с шоколадным соусом. Аромат корицы, жареной кукурузной муки и перца чили витал в воздухе. Компания, как всегда, заняла свои места в центре, и каждый уткнулся в свои телефоны.

Мили нервно била носком кроссовка по выцветшей плитке с узором кактусов. Нахмурив брови, она уставилась в стену, где на неё пустыми глазницами взирала мексиканская богиня смерти. Мало того что ПМС замучал, так ещё всё шло не по плану. Она вцепилась в цветастую вязаную подушку и яростно дёргала выбившуюся нитку, будто пыталась сорвать на ней злость.

Девушка считала, что брата жмурика сможет легко обольстить либо Томарис, либо Анна. Но после недели бесполезных попыток обе подруги в один голос заявили, что он невыносимый грубиян. Он даже не удостоил их вниманием, пренебрежительно заявив, что они ему мешают, и демонстративно ждал, когда они уйдут.

«Может, он гей? — мелькнуло у неё в голове. — Возлюбленной у него точно нет. Хотя...» Энтони не смог раздобыть о нём ничего полезного — только то, что его зовут Томас Дарт, он студент четвёртого курса, увлекается британской литературой и когда-то имел брата-близнеца. «Да это я и сама знала! — мысленно кричала Мили. — Как можно было не растаять при виде Томарис? Ладно, возможно, она не в его вкусе. Но Аня? Очаровательная, обаятельная Аня, перед которой не устоял ещё ни один мужчина, когда она мило хлопала глазками и показывала свои ямочки! И её продинамить? Да что с ним вообще не так? Если Томас так запросто послал моих подруг, то мне и пытаться не стоит — только время зря потрачу. Хотя, конечно, желательно встретиться с ним и поблагодарить за то, что спас мне жизнь... Вот это ирония... Знал бы он, кто виновник в исчезновении его брата».

Но самое бесячее было то, что она до сих пор не понимала, состоит ли он в том самом Братстве. Бумаги, которые она тайком сфотографировала в архиве, выглядели как бред сумасшедшего — сплошь странные имена и несуществующие адреса. А название просто... «Братство. Серьёзно? Даже придумать нормальное название не смогли?» — пальцы Мили дёрнулись, и нитка с треском порвалась. Она яростно намотала её на палец, представляя, как кого-то невидимого с наслаждением душит. «С такими темпами я сгнию в этом университете!»

Книга, о которой рассказала Сара в тюрьме, оказалась практически недосягаемой. Всего пара оригинальных рукописей, разбросанных по миру, остальное — жалкие, переписанные копии.

«Как же бесит!» — Мили стиснула челюсть, играя желваками. Сару-то она освободила из тюрьмы, и та даже сумела спокойно покинуть страну. Но информации, которую она дала, катастрофически не хватало. Где теперь раздобыть этот гримуар? Хоть бери билет первым рейсом до Парижа и лети к этой психопатке на поклон... Хотя кто знает — вдруг у женщины опять начнётся психоз, и она снова попытается её убить?

«Что это за щелканье? Откуда этот звук?» — Мили скривила губы, повернула голову вбок и прошипела:

— Аня, это что — семки?

— Ага, — промычала подруга, не отрывая головы от телефона. Она сидела в бежевом платье с длинным рукавом и клёшеной юбкой до колена. Девушка одной рукой тыкала в экран телефона, а другой сунула руку в сумку и беспрерывно щёлкала семечки.

— Ты хотя бы представляешь, какая это зараза? Завтра весь университет будет в шелухе! — Мили тяжело вздохнула и вцепилась ногтями в подушку. — Мало того что этот задрот-геймер... — девушка ткнула пальцем в Макса, — подсадил вас на эту ферму, так ещё и ты новую зависимость притащила.

— Эй, подруга, можно полегче, что-то ты сегодня агрессивная, — залезая к Ане в сумку, произнесла Томарис.

— Не переживайте, через семь дней пройдёт, — ухмыльнулся Макс и потянулся с протянутой рукой к Ане. — Насыпь жменьку.

— Даже не смей! Он потом с этой «иглы» не слезет и засрёт мне всю комнату.

— Ой, Родриго, не визжи, я к тебе и так в красные дни не захожу, ещё прибьёшь ненароком, — весело сказал Макс, бросая шелуху прямо на стол.

— Брат, закинь монет, а то у меня не хватает прокачать ангар, — не обращая внимания на перепалку, ляпнул Рома, насыпал горсть семечек в рот вместе с шелухой и стал звонко ими хрустеть.

— И мне, а то курочки сейчас все помрут с голода, — пролепетала Аня, не отрывая головы от телефона.

— Бесите, — прошипела Мили и, шумно поднявшись, вышла из кафе.

На улице атмосфера сохранялась не лучше. Противный моросящий дождь сразу ударил девушке в лицо. Влажный воздух лип к коже, а капли назойливо стекали за воротник. Она вздохнула и натянула капюшон своей байки.

Одно радовало в этой ненавистной неделе — что через два дня начнутся практические испытания и можно будет пощекотать нервишки.

Первое занятие казалось достаточно рискованным и жёстким. Студентам предложили три варианта:

Сразиться с нечистью;

Провести ночь на патрулировании в горячей точке;

Отправиться на место преступления и помогать в первичном следствии.

Третий вариант сразу привёл Мили в восторг. Как она поняла, категории разделили специально — чтобы командир оценил, к какому направлению тяготеет каждый студент, и в дальнейшем делал акцент на соответствующих практических занятиях.

Ведьмы и некроманты уже прошли свои испытания, теперь очередь была за боевыми магами. Почти все выбрали бой с нечистью — включая Макса и Рому. Аня и ещё пару девушек предпочли патрулирование. Лишь Мили и один парень остановились на расследовании.

Девушка хотела пойти домой, но ноги сами понесли её в другое кафе — то самое, где тот длинноволосый парень спас ей жизнь. Мили даже не заметила, как свернула с пути, пока не упёрлась взглядом в знакомую вывеску. Внутри, за запотевшим стеклом, мелькали силуэты, и среди них она заметила Томаса, который сидел в том же самом углу и читал книгу.

Мили передёрнуло от мысли, что вновь придётся пить эту противную жижу, но, взяв себя в руки, зашла в кафе. В нос сразу ударил противный запах подгоревшей еды. Возможно, он уже просто впитался в стены, и спасёт положение только снос этого вонючего места. Но, несмотря на запах и неприятные воспоминания, девушка отметила, что в кафе достаточно светло, а персонал вежливый и тактичный. Будто попала в маленький городок и пришла позавтракать в место, где все друг друга давно знают и общаются на равных.

Она быстро купила себе кофе и подошла к парню. А он словно её не замечал и внимательно изучал содержимое книги. Он был одет в чёрный свитшот, а сверху — серая косуха, волосы, как и в прошлый раз, завязаны в хвост. А на шее — тонкая цепочка, на которой висело кольцо. Такой мрачный и закрытый, что у девушки свело зубы — настолько хотелось его разгадать. Она была уверена, что из-за своей неприступности девчонки втайне пускали на него слюни.

— Можно? — Мили указала на стул напротив парня.

Томас поднял глаза и посмотрел на неё из-подо лба с таким пренебрежением, что у неё по спине пробежал холодок. Но спустя мгновение лёгонько качнул головой в знак согласия и, потеряв интерес, дальше вернулся к книге.

Даже не верилось, что на фотографии был он и улыбался с этим противным Сэмом Гилмором. Мили бесил тот факт, что парень не придерживался этикета и, не обращая внимания, занимался своими делами. Хотелось взять за волосы и дать хорошенько головой об стол. Даже руки непроизвольно сжались в кулаки. Но, быстро взяв себя в руки, промолвила:

— Я пришла сказать спасибо за то, что не остался равнодушным и помог мне.

— Пожалуйста, — безразличным тоном ответил Томас, не отрывая глаз от книги.

«Как же он раздражает», — Мили закатила глаза и нервно кусала заднюю часть щеки. «Ну вот и как с ним вообще познакомиться? Ай, пошёл в задницу. Найду другой способ, как разузнать о нём и его брате информацию. Ещё сиди и унижайся перед ним».

Девушка собиралась покинуть заносчивого спасителя, но увидела название книги.

— Читаешь «Заводной апельсин»? — Мили даже не смогла скрыть удивления.

— Да, — сухо ответил Томас, но на этот раз взгляд всё же оторвал и посмотрел девушке в глаза.

У Мили перехватило дыхание от его проникновенных зелёных глаз. Казалось, что он видит девушку насквозь и знает всё о её маленьком секрете.

— И как тебе книга, уже успел сформировать о ней мнение?

— Нет, но скажу одно, что к главному герою есть пара вопросов.

Как же взахлёб Мили в своё время спорила с Максом о мотивах и размышлениях персонажа. Даже поссорились с ним и они не разговаривали несколько дней.

— Хм, а как по мне, там написано всё чётко и понятно, и мотивация героя ясна, — начала тараторить Мили, не теряя времени и, найдя свободные уши, жаждала высказать своё мнение. — Все орут, что Алекс — исчадие ада. А по-моему, общество сначала само вырастило такого ублюдка, а потом ещё и «починило» — да так, что от человека ничего не осталось. Вот что меня бесит: те, кто его «исправлял», сами ничем не лучше. Они не боролись со злом — они создали идеального раба. Лишили человека даже возможности хотеть зла, оставив только пустую оболочку. Это же лицемерие: наказывать за насилие, совершая насилие пострашнее. У человека должен оставаться выбор, кем ему быть. — Девушка неосознанно положила руку на предплечье и сжала.

Парень наконец снял свою маску непроницаемости и, вскинув брови, удивлённо уставился на неё. Он явно не ожидал такой пламенной и ярой речи. А Мили осеклась и поняла, что занятого собеседника из него не выйдет, и быстро поднялась со своего места.

Уже пройдя несколько шагов, девушка услышала драматический баритон парня:

— Меня зовут Томас. Ваше имя я знаю — вы Милагрос, но мне больше нравится Милита. Приходите через три дня на моё выступление в большой зал главного университетского корпуса. — Парень на мгновение выдержал паузу и добавил: — Я буду рад вас видеть.

Мили, не оборачиваясь, с коварной улыбкой пошла к выходу, оставляя своего спасителя без ответа.

Уже на улице ей стали поочерёдно приходить сообщения от Макса, который уточнял: «Где она?», «Как она?», «Нет ли рядом подозрительных лиц?». Девушка раздражённо зарычала и засунула телефон в карман. У друга, видимо, травма, и он теперь контролирует каждый её шаг.

Дома сходила в душ, переоделась в пижаму, хотя время даже к девяти вечера не доползало, счастливая улеглась и уставилась в телефон.

— Карлитос, если я тебе пишу, значит, нужно отвечать, — проворчал Макс, который зашёл без стука и сразу направился к девушке на кровать.

Мили закатила глаза и громко цокнула. А парень кинул ей шоколадку и сверху ещё несколько шоколадных конфет.

— Ты меня раздражаешь, иди домой, — жуя сладости, пробубнила Мили.

— Размечталась, — парень подтянул к себе подругу, чтобы она легла к нему на плечо. — Что, как обычно, смотришь прямые эфиры гадалок? — лукаво спросил Макс и поцеловал подругу в лоб. — Давай спросим, что ты ко мне чувствуешь.

— Бешенство, — фыркнула подруга и с прищуром посмотрела на друга. — Так, почему ты со щетиной? Только не говори, что бороду отращиваешь. Побрейся, а то через пару дней около моей двери будет половина универа, спрашивая, есть ли у тебя девушка.

Парень засмеялся и потёрся щетиной о Мили, а та в свою очередь с психами оттолкнула. Он-то прекрасно понимал, что единственная девушка, которая будет сходить с ума от его нового образа, — это она. «Любительница брутальных и закрытых мужчин», — Макс ухмыльнулся и сел играть в игру.

Мили в свою очередь отвернулась и написала очередной гадалке: «Что чувствует Макс?», затем «Эрвин» и решила завершить внезапно Томасом. Скинула ей донат, чтобы быстрее обратила внимание на её вопросы. Надела наушники, чтобы друг не слышал, на кого она гадает, и в предвкушении сосредоточенно смотрела в экран.

На Макса выпала двойка кубков — карта, говорящая о симпатии, привязанности и даже влюблённости. Мили удивлённо приподняла брови и украдкой взглянула на парня. «Наверное, он всё ещё под впечатлением после того, как чуть не потерял меня... Вот и эмоции переполняют», — подумала она.

А гадалка на экране так проникновенно расписывала значение карты, будто она выпала на её собственного возлюбленного.

Далее шёл Эрвин, и карта «Дьявол» означала страсть и сексуальную привязанность. «Понятно. Ну тут и так видно невооружённым глазом. Что он во мне нашёл, до сих пор не понимаю? Обычная фигура, как и у многих девушек. Нужна доп. карта».

Но она не успела дописать сообщение, как гадалка перешла к Томасу. Карта, выпавшая на него, повергла Мили в шок.

«Туз кубков... Серьёзно? Парень видел меня всего два раза, и один из них — с головой над унитазом!»

Карта говорила о бурных, ярких чувствах, переполняющих сердце. И, судя по всему, Томас ждал таких же эмоций в ответ. «Шарлатанка, а не гадалка!» — возмутилась Мили и сморщила носик.

— Ну, что там карты говорят, Хуанитос? — не отрывая головы от телефона, спросил Макс.

— Говорят, что ты влюблён в меня уже вечность и жить без меня не можешь, — Мили повернулась к другу и ехидно улыбнулась.

— Ну, наконец-то ты нашла правдивую гадалку, — хмыкнул парень и подмигнул девушке.

— Очень смешно, — цокнула Мили и недоумённо посмотрела на экран. — Макс, представляешь, брат жмурика подписался на меня и прислал сообщение: «Я дочитал книгу. Полностью поддерживаю твоё мнение».

— Что за книга? И когда ты успела с ним познакомиться? Я думал, он гей, раз отшил девчонок.

— «Заводной апельсин».

— Опять толкала свою пламенную сумасшедшую речь? Походу, хочет с тобой переспать, раз разделил твоё неадекватное мнение.

— Бесишь.

— Ничего ему не отвечай, просто поставь «лайк», если хочешь зацепить, — самодовольно сказал Макс и подмигнул.

— Прелестно, начинать общение с манипуляций.

— Ну, ты же хочешь вытянуть информацию из него, или тебе он понравился? — Макс, нахмурив брови и посмотрел в глаза девушке.

Мили коварно улыбнулась и отвернулась от парня. Но последовала совету друга и просто поставила лайк. А остаток вечера провела за просмотром раскладов таро.

***

Девушка стояла перед зеркалом, придирчиво разглядывая себя в новой форме. Чёрная обтягивающая ткань подчёркивала каждый изгиб, а серебряная вышивка универа — казалось, должна была придавать солидности, но вызывала лишь раздражение.

«Мда, дизайн явно придумал мужчина, — мысленно съязвила она. — Обтягивающий крой, чтобы «не мешал движениям», да, конечно. Словно из блокбастеров про шпионов».

Мили повернулась боком, и её взгляд тут же зацепился за едва заметную выпуклость под тканью.

«Отлично. Животик. Опять. — Она с досадой провела ладонью по животу, будто пытаясь вдавить его внутрь. — И ещё эта огромная задница».

Девушка обречённо заныла и запрокинула голову назад. Её отражение казалось ей чужим, неудобным, неидеальным, словно нарочно созданным для того, чтобы её бесить. Стиснув зубы, Мили резко отвернулась, махнув рукой на зеркало.

«Да и хер с ним. Всё равно никого не волнует, как я выгляжу».

Возможно, лишь немногих и вправду волновала её фигура — естественно, кроме Эрвина, который при виде её даже рот открыл и хотел что-то сказать, но Мили не дала.

— Даже не смейте. Меня и так всё бесит.

Мужчина на это лишь улыбнулся и покачал головой.

— Где здесь точка разрыва, чтобы сформировать портал? — Мили внимательно озиралась по сторонам.

Они стояли за территорией университета, на пустырном поле, где заканчивалась асфальтовая дорожка и начинались жухлая от городского солнца трава.

— Мисс Смит, я всё же предлагаю отправиться на машине. Здесь не так далеко. Порталы вытягивают много сил, и для неподготовленного человека это может стать проблемой.

Девушка на это лишь цокнула и, сама найдя глазами точку разрыва, сформировала портал. Они перешли в неблагополучный оживлённый участок города, и Мили внимательно посмотрела на мужчину, ожидая дальнейших инструкций.

— Произошло убийство в одном из этих домов. Так как вы со мной на практике, расследование возглавляю я, и работает местный детектив, который уже на месте. — Эрвин многозначительно посмотрел на девушку. — Как вы себя чувствуете? Голова не кружится?

Мили проворчала, что всё нормально, но настроение начало стремительно подниматься.

«Хоть что-то интересное произойдет за сегодня».

Эрвин беспокоился о её состоянии неспроста. Создание портала — задача не из лёгких. Маг должен идеально контролировать поток энергии, иначе после перехода можно просто рухнуть без сил. Обычно на это уходят месяцы тренировок, да и найти точку разрыва пространства способен далеко не каждый.

Сформировать новый портал и вовсе сложно — иногда для этого собирают целую группу магов, да ещё и согласовывают с властями. Ведь если не контролировать место создания разрыва, неизвестно, что может просочиться из другого измерения.

Выйти можно через естественную точку разрыва, но самые сильные маги способны прорвать пространство где угодно — правда, ценой колоссальных затрат энергии. После такого можно неделю проваляться в постели, восстанавливая силы.

Поэтому порталы используют лишь опытные маги, да и то — только для особых заданий. В повседневной жизни даже они предпочитают обычный транспорт.

Мили же повезло родиться в семье, для которой порталы были чем-то вроде утреннего кофе — обыденным и не требующим раздумий.

Она научилась пересекать их раньше, чем правильно держать вилку. Энергия текла через неё с лёгкостью дыхания — без счёта, без напряжения. Для других магов создание портала было сложной хирургией пространства. А для неё — просто шаг через невидимый порог.

Иногда, глядя, как другие маги падают без сил после прыжка, она ловила себя на мысли:

«Неужели это правда так тяжело — просто грамотно распределить энергию?»

— Мили, меня очень беспокоит твоя успеваемость, особенно по моему предмету, — произнёс Эрвин и, нахмурив брови, сурово взирал на девушку. — Ты вообще никак себя не проявляешь на тренировках. Я даже беспокоюсь, умеешь ли ты правильно держать клинок в руках. Как ты в дальнейшем в горячие точки будешь отправляться? У нас через два месяца первая вылазка, а ты даже парня через плечо перекинуть не смогла. Про меткость я вообще молчу. Ни разу не попала даже рядом с мишенью.

Мили закатила глаза и громко выдохнула.

«Ну почему, когда я прибываю во взвинченном состоянии, командир решил ковырять мне мозг?»

А Эрвин, проигнорировав её выпендрёж, продолжил:

— Да, соглашусь, магией ты владеешь неплохо, я даже осмелюсь сказать — хорошо. Но... — Мужчина притормозил около деревянного дома, чтобы договорить. — Другие качества развивать тоже необходимо. Не всегда в критические моменты магия сможет спасти.

— Командир Хартманн, извините, но ваш предмет просто скучный, как и почти всё в этом университете. У меня нет интереса и мотивации стать крутым воином. У вас целая группа, которая из кожи вон лезет, чтобы вы обратили на них внимание. Так что сделайте ставку лучше на них. — Тараторила Мили и стала одной ногой на ступеньку крыльца, но Эрвин не дал ей зайти внутрь.

— Впервые слышу, чтобы мой предмет считали скучным. — Мужчина от услышанного даже недоумённо округлил глаза. — А как вы зачёт собираетесь сдавать, если клинок в руках держать не умеете, а направлять и подавно? Попросите хотя бы своего друга Макса потренировать вас. Он, в отличие от вас, лучший на потоке.

Мили не выдержала и засмеялась.

— Макс меня потренировал? Меня?! Ой, не могу, подняли мне настроение, командир! — Девушка пальцем провела под глазами, убирая подступающие имитирующие слёзы. — Это же какие бездарности у вас учились, что Макс спустя полтора месяца учёбы считается лучшим? Знаете, что меня искренне удивляет? Вы ведь действительно умный мужчина. Я даже в колледж поступила на полицейского, чтобы хоть немного быть похожей на вас. Но вы или специально, или неосознанно вообще не замечаете во мне очевидных вещей. Когда я поступала, переживала именно из-за вас, а теперь мне даже неинтересно — никакой интриги. Я считала, что вы мне пощекочите нервишки своими дедуктивными догадками, а по факту вы обычный человек, как и все. Возможно, просто не совпали ожидание и реальность.

Из Мили лился поток слов, который она не могла остановить. Возможно, если бы не паршивое настроение, она бы промолчала и так командиру не грубила. Но из неё вылезал в этот момент «внутренний демон», и она хотела вылить на кого-то свою негативную энергию.

— Вы даже не выяснили, знаю ли я французский и что мне сказала Сара. Ладно, всё, извините, переборщила.

Мили поднимала руки вверх и вниз, глубоко дыша, успокаивая себя.

И тут до Эрвина пришло осознание.

«А действительно... Меня так поглотила похоть по отношению к девушке, что я напрочь забыл о своём длинном списке нерешённых к ней вопросов. Как она сюда попала? Кто её родители? Почему поставили печать на руку? Да чёрт возьми, как двадцатилетняя девушка с видимым третьим уровнем магии смогла при смерти сотворить сложнейшее заклинание пятого уровня и метко попасть ножом в Сару, связывая их кровью? Кто её отец, который просто по телефону смог объяснить, как снять артефакт? Действительно, что ей сказала Сара? Сколько языков она знает? Почему она притворяется дурочкой и бездарно учится, хотя при мне раскрыла два дела и увлекается не окружающими мальчиками, а редкими книгами? И грёбаная мотивация... Я-то думал, что она не хочет учиться, потому что не дотягивает до остальных ребят, но... А что, если она просто уже владеет всеми навыками и ей действительно неинтересно? Но кто её всему научил? И зачем?»

Эрвин машинально запустил руку в волосы и, нахмурив брови, в упор смотрел на Мили.

— Ну наконец-то у вас шестерёнки в голове завертелись. Теперь надеюсь, с вами будет поинтереснее. — Девушка самодовольно ухмыльнулась и прикусила губу.

— Пройдёмте, мисс Смит. — Эрвин прошёл вперёд и открыл двери.

Мили прошла внутрь и сразу же напряглась:

«Абсолютно ноль хоть какой-нибудь магической активности. Что за подстава?»

— Мы что, будем расследовать преступление обычных людей? — Она не смогла скрыть раздражение в голосе.

— Ну, до серьёзных дел с применением магии или проклятий вы ещё не доросли. — Эрвин скрестил руки на груди и расплылся в самодовольной улыбке.

— Это что же получается, чтобы в будущем получить стоящее дело, мне необходимо с вами переспать? — Мили вскинула бровь и сморщилась от подступающего запаха гниения.

— Естественно, Смит, а как по-другому? — Мужчина наконец-то вышел из транса по девушке и начал с ней общаться, как она того заслуживала. — Ну или, на крайний случай, наконец-то начнёте работать на моих занятиях, а не притворяться дурочкой.

— Не боитесь, командир, что если я с вами пересплю, вы непременно в меня влюбитесь и мне придётся нарожать вам много бесячих детишек? — Ухмыльнулась Мили и оценивающе посмотрела на Эрвина снизу вверх.

— Я уверен, что всё произойдёт как раз таки наоборот. — Мужчина тихонько провёл пальцами по её позвоночнику, на что она непроизвольно вздрогнула. — Что у нас, Хинч?

Эрвин, потеряв интерес к Мили, направился в комнату.

Девушка проследовала за мужчиной, краем глаза отмечая каждую деталь. Комната была такой же, как и всё в этом районе — бедной и потрёпанной.

Слева — обеденный стол, накрытый пожелтевшей скатертью, несколько стульев с облупившейся краской. Блёклые обои, люстра с тусклыми лампочками, отбрасывающая жёлтое, почти больничное свечение.

Напротив — дверь, вероятно, в спальню. Массивная печь с потёртой копотью,а над ней — сушились тряпки. Рядом высокий, но узкий шкаф, а у его основания...

Труп.

Небольшой, накрытый белой простынёй. Слишком маленький, чтобы быть взрослым.

— Отец задушил двух несовершеннолетних дочерей-близнецов. С первой расправился здесь, — сказал Хинч и указал на простынь. — Вторая успела добежать до комнаты.

Следователь явно был из обычных людей — без намёка на магические способности. Его тучное тело еле умещалось в полицейской форме, пуговицы на животе натянуты, словно вот-вот отлетят. Лицо с пожелтевшим загаром, короткой стрижкой и кривыми, отпугивающими зубами.

— Зачем девчонку притащил? Сейчас визжать будет. На кражу бы какую её брал, а сюда бы прихватил крупного смышлёного паренька. — Крякнул Хинч и пренебрежительно осмотрел Мили.

«Начинается... Очередной сексист, который всех женщин считает некомпетентными хрустальными феями».

Девушка фыркнула и с надеждой посмотрела на Эрвина.

— Действительно, что-то я даже не подумал, — задумчиво протянул командир, почесывая подбородок. — Мисс Смит, давайте перенесём ваше занятие на следующую неделю.

— Вы сейчас серьёзно, куратор Хартманн? — Стиснув зубы, прошипела Мили. — Где заполненные первичные бланки? Я хочу на них вглянуть.

— А их нет смысла смотреть. Отец уже во всём признался. Ждали тебя, Эрвин, чтобы зачитал приговор и его казнили, — промолвил детектив, указал на сидящего за столом громадного мужчину.

Тот сидел с опущенной головой, пристёгнутый обычными наручниками.

«Вероятно, простой рабочий, раз при не лучшей жизни и питании выглядит таким массивным».

— Можно взглянуть на труп? — Мили хотела сделать шаг навстречу к простыне, но Хинч её пресёк.

— Студентка, вы слышите меня? Я, конечно, понимаю, что вам хочется повыделываться перед своим куратором, но, во-первых, мне, здоровому мужику, тяжело, а повидал я многое. И, во-вторых, отец сознался и ждёт только исполнения приговора. — Прокрякал следователь, ставя руки на пояс.

Это был самый жёсткий прокол властей, который Мили знала и ненавидела.

Обычных людей на планете расплодилось слишком много — около пятнадцати миллиардов. Естественно, возникли проблемы: голод, нищета, синдром выживания. Преступность из-за необразованности и отчаяния зашкаливала. Тюрем на всех не хватало.

При этом людей с магическими способностями — всего десять процентов от населения. И они нужны как воздух. К примеру, факультет, изучающий животных и природные явления. Они не только пытаются приручить существ из точек разрыва для пропитания или помощи людям, но и восстанавливают леса, погибшие от нечести. Целители же почти не помогают обычным людям — их слишком мало, и они в первую очередь обслуживают боевых магов, некромантов и ведьм, которые сражаются с порождениями разрывов. Эти разрывы, кстати, сами обычные люди и создали своими экспериментами с материей.

Поэтому жизнь человека без магии не стоила ничего. Для казни хватало чистосердечного признания или вещественных доказательств — и боевой маг мог казнить на месте. Правда, преступление должно было быть существенным — вот, например, как сейчас, когда отец убил двух маленьких девочек. С магами всё иначе: даже за страшные преступления — только суд и максимум пожизненное. Их слишком мало, и они слишком полезны.

Мили считала, что все должны нести одинаковое наказание независимо от способностей. Но самый абсурд в том, что этот закон принял парламент из обычных людей, а утвердил монарх с высшим уровнем магии. Правда, действует он не во всех странах — но в большинстве.

Девушка проигнорировала замечания следователя и пошла к первому трупу. Хинч хотел одёрнуть её, но Эрвин не дал.

— Пройдёмте, и я зачитаю приговор подсудимому, — сказал командир.

Тучный мужчина недовольно что-то промямлил и направился за ним.

Мили подошла к трупу, присела на корточки и аккуратно приподняла простынь. Сладковатый запах гниения сразу ударил в нос, и она невольно прикрыла его пальцами.

«Девочка лет восьми. Лежит на животе — значит, нападал со спины. Лицо слегка посинело, распухло, торчит кончик языка. Вероятно, умерла от удушья», — мысленно констатировала Мили, распахивая простыню полностью. Она попросила у стоявшего неподалёку полицейского перчатки.

— Приговор окончательный и обжалованию не подлежит, — грубо произнёс командир, но девушку настолько поглотила мёртвая девочка, что она почти не обращала внимания на окружающих.

Эрвин периодически поглядывал на Мили, изо всех сил пытаясь подавить изумление. Его поражало, как хладнокровно и внимательно девушка рассматривала ребёнка, словно оценивала куклу на аукционе.

«Ни один мускул на лице не дрогнул... Даже перчатки надела. Неужели у неё хватит мужества прикоснуться?» — недоумённо думал мужчина, на мгновение забыв об обвиняемом.

А Мили тем временем убрала волосы с шеи девочки и заметила тонкую полоску.

«Вероятно, верёвка, шнур или леска. Зачем здоровому мужчине такие сложности? Можно было просто крутануть голову и сломать шею», — размышляла девушка, прикусывая внутреннюю сторону щеки и бросая взгляд на отца убитой.

«Тут три варианта. Первый: он извращенец-психопат и ловил кайф в процессе убийства», — Мили перевела взгляд обратно на ребёнка и приподняла платье.

«Промежность не повреждена, крови нет. Хотя он мог получать удовольствие от процесса. Но как-то неэстетично... Обычно такие психи тщательно выбирают место и время. А здесь явно спонтанное нападение. Второй: мужчина был под веществами или в алкогольном опьянении и совершил это в состоянии аффекта. Возможно, дети его вывели из себя, и он переборщил с наказанием», — девушка нахмурила брови.

«Бред. Выглядит-то он вменяемым. Или третий вариант: он невиновен. Но тогда какой мотив? Зачем подставлять себя?»

— Хинч, судя по состоянию тела, смерть наступила не более трёх часов назад. Вызывали некроманта? Девочек воскрешали для допроса? — спросила Мили, поднимаясь и направляясь к мужчинам.

— Извините, конечно, но это банально неэтично — подвергать детей вновь мукам, а затем умертвить. Здесь и так всё очевидно! — возмущался следователь. — Пусть спят спокойно.

— Неэтично убивать невинного человека, Хинч, — девушка скривила лицо в злобной гримасе и постукивала ногой по потрёпанному паркету. — Это тотальная халатность при расследовании.

— Эрвин, что эта малолетка себе позволяет, а? Убери её, пока я не составил рапорт, чтобы её больше ни на одно дело не отправили! — Следователь от ярости побагровел и тяжело дышал.

— Милагрос, вы осознаёте, какое громкое заявление сейчас выдвигаете? — Эрвин буравил тяжёлым её взглядом и скрестил руки на груди.

— Командир, подойдите к трупу и убедитесь сами. — Мили так же пронзала мужчину острым взглядом и, кажется, даже не моргала.

Мужчина с подозрением осмотрел присутствующих и направился к мёртвой девочке. Достал из кармана перчатки и, так же как Мили, дотронулся до трупа. В отличие от неё, на нём была надета обычная белая рубашка и чёрные брюки. Ни грамма помпезности, в отличие от Милагрос и её вычурной формы. Она про себя отметила, что командир подготовился: взял перчатки и маникюрный набор.

Девушка нахмурила брови и внимательно следила за его действиями. А Эрвин взял руку и осматривал пальцы убитой.

— Мисс Смит, у вас есть час, — сидя на корточках, промолвил мужчина.

— Большое спасибо. — Мили чуть не завизжала от восторга.

Следователь, ожидавший, по-видимому, что вернётся сегодня домой пораньше, карикатурно зачмокал, сел на свободный стул и залип в телефоне.

Мили только хотела направиться ко второй жертве, как внезапно обвиняемый во всё горло заорал:

— Убейте меня! Это я их задушил! Избавьте меня от этих мук! Пожалуйста, девушка!

Он поднял на Мили свои пропитанные горем карие глаза и внезапно дёрнулся в её сторону.

Эрвин, как молния, оказался около ученицы и ладонью отодвинул её за себя. Возможно, девушка оценила бы этот жест, но она настолько была поглощена предстоящим расследованием, что кинула на отца убитых девочек быстрый взгляд и направилась в другую комнату.

«Казнить, ага, как же. Такое дело пикантное и интересное. Отец, конечно, убит горем. Почему он так рьяно хочет, чтобы его казнили? Чувство вины?.. Или кого-то или что-то прикрывает...»

Во второй комнате, как и в общей, царила та же удушливая атмосфера затхлости и старины. Взгляд Мили сразу же выхватил из полумрака двухъярусную кровать и — неестественно распластанную на ней фигуру, накрытую простынёй. Девочка лежала так, будто её бросили впопыхах: верхняя часть тела съехала на матрас, а ноги беспомощно свисали на пол. Как и предыдущая жертва, она уткнулась лицом в постель.

Не церемонясь, девушка шагнула к телу и резко сорвала простыню. На шее ребёнка алела синяя полоса с рваными кровоподтёками — в отличие от сестры, девочка явно сопротивлялась. Взгляд Мили скользнул к телефону, валявшемуся рядом с лицом жертвы: видимо, она пыталась до него дотянуться, а из розетки торчал оборванный провод.

«Хм... Наверное, даже успела его схватить. Хотела позвонить? Но кому? В восемь лет в панике не додумаешься звонить в полицию. Значит, близким... Но кому именно?»

Мили задумчиво вертела телефон в руках, будто ожидая, что он даст ответ.

— И где их мать? Хм, телефон-то дорогой, — вслух произнесла Мили, тапая по экрану.

— Она умерла при родах, — раздался раскатистый бас командира, а девушка вздрогнула, совсем позабыв, что кроме неё в этом доме ещё есть люди.

— Как вы узнали?

— Дал запрос в отделение, чтобы прислали личное дело отца жертв.

— И вам так быстро прислали ответ? — Девушка недоверчиво скрестила руки на груди.

— Я не последний человек в органах, мисс Смит. И когда мне необходимо, я получаю информацию за считанные минуты. — Мужчина подошёл поближе к Мили и мельком кинул взгляд на труп.

Он с трудом переваривал эту сцену. Детские трупы — а она даже бровью не повела. Не сломалась, не убежала с визгом, как нормальный человек. Вместо этого... она будто зажглась изнутри.

Мили дышала чуть чаще обычного. Зрачки расширены, верхняя губа влажная от испарины. Кончик языка мельком скользнул по зубам, когда она прикусила щёку изнутри — почти незаметный нервный тик, который командир подметил ещё в прошлый раз.

«Что же она успела повидать за свою короткую жизнь, если мёртвые дети вызывают у неё не ужас, а живой, почти ненасытный интерес?» — размышлял командир. Эти черты в девушке одновременно пугали и восхищали его. — «Чёрт. Да она либо уже мертва внутри. Либо... опаснее всех нас вместе взятых.»

Мили же, почувствовав пристальный взгляд командира, глянула стеклянными глазами и полезла в карман за своим телефоном.

— Алло, Макс, слушай, возможно ли разблокировать телефон, не сбрасывая настройки?

Девушка внимательно слушала, что говорит на другом проводе друг, а затем глубоко вздохнула и поджала губы. Она во всех красках вкратце рассказала ему о своём расследовании. Эрвин хотел её пресечь, но затем, махнув рукой, просто наблюдал за ней.

— В смысле, куда я опять влезла... Да, со мной всё нормально... Рядом со мной командир... — раздражённым голосом говорила Мили, периодически цокая. — Ты там что, семечки жрёшь?! Не дай бог хоть одна шкарлупка окажется... — Девушка сжала в руках телефон и злобно посмотрела на экран. Судя по всему, парень кинул трубку.

Эрвин ухмыльнулся и озорно наблюдал за девушкой. Она такая смешная, когда злится.

— Командир, вам не кажется странным, что дом почти разваливается, а у девочки телефон последней модели? — Мили протянула руку и отдала его мужчине. — Кому она пыталась дозвониться? Время смерти установлено?

— Да, но знаете, что интересно: нашла девочек их старшая четырнадцатилетняя сестра, но вызвал полицию отец и сразу сознался о своем преступлении.

— Может, у девочек был взрослый друг, если вы понимаете, о чём я говорю, и одаривал их подарками? Отец, узнав, не выдержал позора и расправился с малышками. Вот и мотивация. Старшую-то оставил в живых, почему? — задумчиво бормотала Мили и переодически чесалась в разных местах. — Жалко девочек, конечно.

— Мили, прекрати нервничать, а то ты сейчас дырки на себе натрёшь, — сказал Эрвин и мягко перехватил её ладонь.

— Не сходится, понимаете. Зачем отцу душить верёвкой, можно просто сломать шею... Кому она пыталась дозвониться... Где старшая дочь? — рассуждала Мили, не обращая внимания на то, как мужчина сжимает её руку.

— Она сидит в комнате отца, но ты вряд ли сможешь с ней поговорить — она в шоке и периодически рыдает в истерике.

Эрвин даже не заметил, как перешёл со студенткой на «ты». И вдруг его осенило — перед ним стояло зеркальное отражение его самого в двадцать лет.

Вся её поза выражала нетерпение: сжатые кулаки, чуть подавшееся вперёд тело, горящий взгляд. Та самая одержимость истиной, что сжигает всё на своём пути — включая обычные человеческие эмоции.

«Боже правый, — мелькнуло у него в голове. — Да я точно так же стоял над своим первым трупом. Да ещё и девочки светловолосые, как и Мили. Неужели в голове даже ассоциации не происходят?»

— Я хочу поговорить со старшим ребёнком, — она не дождалась ответа командира и направилась в общий зал.

Пройдя мимо Хинча, который лишь мимолётно кинул на Мили свысока взгляд и уставился вновь в телефон, а она зашла в маленькую комнатку за печкой. Внутри стоял только один элемент мебели — односпальная пошарпанная кровать. На ней и сидела старшая дочь. Чересчур худая, светловолосая, как и младшие сёстры, впалые скулы и сероватый оттенок лица. Даже девочки выглядели «посвежее», чем она.

— Меня зовут Милита, я бы хотела задать вам пару вопросов, — без лишних помпезных вступлений обратилась Мили.

— Меня зовут Кира, и я уже всё сказала полицейским. Спросите у них, — вяло ответила девушка и отвернула голову в другую сторону.

Кира сидела на кровати, поджав ноги к груди и обхватив их руками и немного качалась взад-вперёд. Волосы спадали на лицо, поэтому черты почти невозможно было рассмотреть.

— Не волнуйтесь, я не займу много времени. У меня всего два вопроса, — Мили присела на краешек кровати и постаралась сделать голос максимально мягким, но получалось скверно. В интонации всё равно пробивались холодность и отстранённость. — Как я понимаю, вы нашли девочек. Где вы были до этого?

— Работала.

— Разве вы не должны находиться ещё в школе? Время убийства установлено — четырнадцать часов, а по вашим показаниям, вы зашли в дом в четырнадцать семнадцать, — Мили ещё раз взглянула на бланк.

«Какая точность. Увидела мёртвых сестёр — и такая: "Дай-ка я гляну время". Очень странно», — девушка нахмурила брови и недоверчиво скривила губы.

— Я не хожу почти в школу, я работаю, чтобы помочь папе прокормить нас. Если он умрёт из-за этих... — Кира показала рукой в коридор. — Как я буду жить одна? — Девушка закрыла лицо руками и разрыдалась.

— А во сколько обычно приходит отец домой? Не рано ли у него закончилась смена?

— Он отпросился, так как уже неделю ходил на работу с температурой. А я вернулась с двенадцатичасовой смены.

— Не пойму, ваших сестёр убили, а вы успели с вашим отцом обсудить его самочувствие? — Голос Мили становился всё холоднее. Для неё Кира явно переигрывала с драмой.

— Он мне прислал сообщение, что едет с работы, и как раз в это время возвращалась и я, — не отрывая ладоней от лица, пробубнила девушка.

— У вас есть кошка? — Мили внимательно посмотрела на руки.

— Нет, у сестёр на них аллергия. А что?

— Просто они у вас исцарапаны.

— Это на работе увязался уличный кот, я его хотела погладить, а он меня укусил, — Кира спрятала руки под себя, а затем в упор посмотрела Миле в глаза.

— Понятно. А у ваших сестёр не мог появиться взрослый друг? Они не приводили домой странных мужчин? Или возможно в школе пересекались? — Мили на мгновение осеклась, уместно ли такие вещи спрашивать, но потом вспомнила, что ведёт расследование, и продолжила. — Почему, собственно, задаю этот вопрос: просто у девочки достаточно дорогой телефон, а судя по вашему финансовому положению, его покупать, минимум, непрактично.

Кира пронзила Мили своими голубыми глазами, словно это она отобрала у неё деньги и купила детям телефоны. Она фыркнула и ответила:

— Это папа подарил им на день рождения, чтобы не чувствовали себя в школе «белыми воронами». Три месяца копил, продал всю мебель в своей комнате... — Кира вновь закрыла лицо руками и разрыдалась.

— Понятно. У меня всё.

Мили вышла из комнаты и сразу направилась на улицу. Ей срочно нужен был свежий воздух — от запаха в доме её нехило подташнивало.

— У вас осталось пятнадцать минут, студентка, а потом я подам на вас официальный рапорт, и больше вы не сможете выезжать на места преступления, — ехидно в спину проквакал Хинч, а девушка даже не обернулась.

Она метнула взгляд на письма, лежащие на комоде в коридоре. Уже схватилась за дверную ручку, но вдруг развернулась — решила проверить. Прикусила щёку и начала листать.

«Одни сплошные угрозы от банка за неоплаченные счета... Вроде вдвоём работают, и всё равно в долгах. На что они тратят деньги?»

Фыркнув, швырнула письма обратно на комод. На улице наконец вздохнула полной грудью. Подобрала с земли плоский камешек и, усевшись на ступеньки, принялась его подкидывать. Через пару минут поняла: одной ей не справиться — достала телефон и набрала Макса.

— Да, сто процентов, эта старшая сестра от зависти придушила, — будничным голосом промолвил Макс, словно они обсуждали с подругой, что будут есть на ужин.

— Да, понятно, что она. Я это осознала, когда увидела царапины на её руках, — Мили вздрогнула: рядом с ней сел командир. — Как доказать сейчас — вот главный вопрос. Она ещё так точно время своего прибытия домой сказала — хоть по ней швейцарские часы сверяй. — Девушка нахмурила брови: её раздражал звук, исходивший от Эрвина. — Командир Хартманн, это что — семечки? — прошипела она, борясь хлопнуть его по рукам.

— МакГинли подсадил. Будете? Прекрасно снимает напряжение, скажу я вам.

— Командир, уважаю, — засмеялся в трубку Макс. — А в чём проблема — воскресить малышек и допросить?

— Неэтично, видите ли, — передразнила Мили следователя и цокнула. — Макс, а что у тебя там шумит?

— Стою в пробке на развязке недалеко от вас, тут дорогу ремонтируют — поэтому еле плывём.

— Ты ведь на байке... И вообще, что ты тут недалеко делаешь?

— Ну, после фотографий светловолосых девочек и того, как они были убиты, решил быть рядом, когда тебя накроет, — спокойно ответил друг и кому-то посигналил. — Ладно, Карлитос, я скоро буду.

— Мили, что имел в виду Самаэль под словом «накроет»? — Эрвин пытался посмотреть девушке в глаза, но она отвернулась.

— Откуда я знаю, что творится у него в этой пустой головёшке, командир, — нервно хмыкнула Мили и подкинула камешек. — Вы по камерам пробивали путь отца? Во сколько он вышел с работы?

— Молодец, Смит. Да, проверял. Он вышел в тринадцать тридцать. От его работы — десять минут езды, но, учитывая пробки, ехал он значительно дольше и вышел из автобуса в четырнадцать десять. Камеры зафиксировали, как он проходил рядом с банкоматом.

— Вы знали! — Мили пихнула мужчину в плечо. — Знали с самого начала и ничего не сказали!

— Я понял, когда осмотрел девочек. Хорошо, что я вас послушал и исследовал тела. — Мужчина ухмыльнулся на прищуренный взгляд девушки. — Не хотел лишать вас минуты славы. Вы всё правильно рассуждали. У меня возник первый вопрос: почему отец просто не сломал шею девочкам? Потом у одной из них увидел кожу под ногтями. А когда зашёл к их старшей сестре и увидел, с каким пренебрежением она отзывалась о девочках — всё стало понятно. Ну и свежие царапины на руках... Она ведь не великая актриса, а обычный подросток, который от шока показывает свои истинные эмоции. Ну и отец, который вернулся на десять минут позже установленного времени смерти.

Мили больше не сказала ни слова. Поднялась и побрела обратно в дом. Шаги давались с трудом, челюсть сжата так сильно, что зубы скрипели. Её безумно раздражал тот факт, что командир сообразил всё раньше — намного раньше. Буквально за пятнадцать минут. А она потратила целый час на бессмысленные размышления.

— Эрвин, время истекло! Сколько можно ждать? — грозно произнёс Хинч и наконец оторвался с насиженного места. — Даже не думай, что я это так просто оставлю.

Мили распахнула дверь комнаты, где сидела Кира, и еле сдерживалась, чтобы не прикончить её прямо на месте.

— На выход! — рявкнула она.

— Я никуда не пойду, — сипло ответила девушка, испуганно глядя в почти чёрные глаза Мили. — Что с вашими зрачками? Вы какой-то монстр?

— Что вы себе позволяете?! — взвизгнул следователь и, пыхтя, подбежал к Мили.

— Отошёл, мразь, — прорычала она, а мужчина замер и в нерешительности и принялся поглядывать на Эрвина. — Я сказала: встала и вышла в общий зал!

У подростка от страха затряслись колени, она неспешно сползла с постели и поплелась к Мили.

— Мы собираемся воскресить девочек и устроить допрос. И поверь, одна из них точно видела перед смертью твоё поганое лицо, — шипела Мили, сжимая своё предплечье. — Говори правду, иначе казним не только тебя, но и твоего отца как соучастника. Ты ведь не хочешь, чтобы любимый папочка умер? — В ладони у девушки образовался клинок.

— Мисс Смит, держите себя в руках, — вальяжно промолвил Эрвин, сидя на стуле, закинув ногу на ногу.

— Оставьте дочь в покое, это я убил! Я убийца! — взревел отец детей и начал яростно стучать по столу, привлекая к себе внимание.

— У тебя минута — и голову своего папашки будешь хранить как сувенир. А так — дашь ему пожить нормально и очистишь свою гнилую душонку. Прими свои грехи смиренно и покайся. — Мили указала клинком в сторону мужчины. — Раз... Два...

Эрвин нахмурил брови и подался вперёд. Если изначально он считал, что Мили блефует, то сейчас, видя её состояние, понимал: она готова пойти до конца.

«Она ведь не убивала никогда... ведь так? И то, как она держит клинок...» Мужчина не мог собрать весь пазл. «На тренировках она этот клинок постоянно роняла и еле-еле держала его двумя руками».

Хинч вообще впал в транс и, недоумённо взирая на всех, плюхнулся обратно на стул.

— Да! Это сделала я! — заорала Кира и скривила лицо в злобной гримасе.

— Молчи, дочь! Это я! Не верьте ей! — Мужчина поднялся и хотел направиться к Мили, но Эрвин пулей пересек комнату и сковал его энергетической светящейся верёвкой. — Нет, доченька, молчи! — отчаянно хрипел отец.

— Рассказывай всё, как было, и тогда смерть наступит быстро и безболезненно, — Мили оскалилась, обнажая клыки, и медленно перевела клинок на подростка.

Остальные полицейские стояли в немом изумлении. Они прибывали в шок, казалось, от всего: кто оказался убийцей, как первокурсница безбашенно себя ведёт, а командир позволяет.

— Они просто мелкие неблагодарные говнючки, — сквозь слёзы пропищала Кира.

— Нет, дочь, молчи!

— Отстань, папа! Это ты виноват — позволял им всё подряд и баловал. Мало того, что из-за них умерла мама, так ещё и не ценили то, что имели!

— Они были детьми, пустая твоя голова! Кто в восемь лет ценит хоть что-то? — гневно зашипела Мили и сильнее сжала клинок.

— Хотят новый телефон? Пожалуйста! — Кира проигнорировала едкий комментарий девушки и дальше жаловалась, глотая обиженные слёзы. — Они не могли ходить в обычных вещах и позориться — всегда только брендовые и новые. А папочка работал на износ и заработал себе неизлечимую болезнь... Я пришла и попросила, чтобы они выключили музыку и помогли приготовить поесть, так как он скоро должен был вернуться домой... А эти говнючки послали меня и назвали подхалимкой! А я двое суток не спала, потому что работала! И тогда я подумала: если сестёр не станет, то мы с папой спокойно накопим денег ему на лечение, а затем переедем в место получше. — Тараторила подросток и периодически тыкала пальцем на труп девочки. — В очередной раз, когда сестра мне огрызнулась, я не выдержала и на автомате взяла, вырвала шнур от утюга и намотала ей на шею. Вторая сразу же побежала, как обычно, звонить папе и жаловаться — тогда я и её убила. Я не жалею, ясно вам?! Мой папа станет свободным!

— Доченька... — только и смог прошептать отец девушки, и по щекам покатились слёзы.

Эрвин медленно подошёл к Кире и, нависнув с высоты своего роста, сурово взирал на неё. Он выглядел настолько устрашающе, что визуально даже плечи казались шире.

— Кира Митчел, встаньте на колени...

Эрвин читал приговор, а подросток впала в истерику перед грядущей карой. Она вцепилась пальцами ему в брюки и кричала в унисон с отцом.

— Не надо, пожалуйста! Посадите в тюрьму! Я там буду работать! Не убивайте, детектив!

— Мили, отдайте клинок. Я знаю, что вы также имеете право привести приговор в действие, но вам на такое ещё рано смотреть. Покиньте помещение. — Не обращая внимания на истерику подростка, спокойно промолвил Эрвин.

Мили покорно протянула клинок — но в последний момент рванула его назад. Она сделала обманный манёвр, замахнулась и с лёгкой руки отрубила Кире голову. Отец отчаянно взревел, а Эрвин, вскинув бровь и тяжело дыша, взирал на Мили. Та же, не снимая маски хладнокровия, протянула окровавленный меч рукоятью вперёд и направилась к Хинчу, оставляя за собой кровавые следы.

— Завтра я подаю прошение о вашей отставке за халатное обращение к расследованию. И я буду настаивать о возобновлении предыдущих дел. Вас ждёт суд. Такие, как вы, опасны для общества. — Мили развернулась и, стрельнув сигарету у полицейского, вышла на улицу.

Она села на лестницу и с наслаждением закурила. Только сейчас смогла обратить внимание на то, что происходит вокруг. Мила даже не заметила, что уже середина осени. Воздух прохладный, листья под ногами сухие и жёсткие. Небо серое, облака низкие, набухшие влагой. Фонари уже горят — желтоватый свет ложится на асфальт. Ветер изредка дёргает ветки, срывая последние листья. Пахнет мокрой землёй и запахом гниения, который намертво застрял у неё в носу.

Адреналин начал отпускать, и мозг потихоньку стал пропускать старые воспоминания. Мили тяжело вдохнула дым.

«Только не это... Не хочу», — девушка обречённо заныла и легла на ступеньки.

— Мисс Смит, вы курите? — Рядом с ней возникла фигура Эрвина.

— Бросила год назад.

— Сколько? Сколько человек вы уже убили за свою жизнь?

— Это был первый.

— Вы так хладнокровно отрубили малолетней девочке голову, что... — Эрвин не успел договорить.

— У виновного нет ни пола, ни возраста, командир. Она совершила страшное преступление и понесла наказание. Ей нет оправдания. — Мили повернула голову и принялась рассматривать небо.

— Так сколько? — Мужчина мягко прикоснулся к её руке. — Вы вся дрожите.

— Скоро пройдёт. Просто нахлынули воспоминания, которые я так тщательно пыталась забыть. — Мили зажмурила глаза и закрыла ладонью лицо. — Позвоните, пожалуйста, Максу, он мне очень нужен. Я одна не выдержу. Я не смогу ночью спать.

Эрвин не заставил себя долго ждать. Набрал парню, а тот, в свою очередь, до сих пор стоял в пробке. Мужчина сообщил, что сам отвезёт Мили обратно в университет, и, положив трубку, дотронулся до девушки. Она, как ошпаренная, резко подорвалась и отскочила от командира.

— Не трогай меня! — рявкнула Мила и распахнула глаза. — Извините, командир Хартманн, перенервничала. — Восстанавливая дыхание, сказала девушка и вытерла дрожащей рукой пот со лба. — Давайте поедем назад на такси, на портал у меня нет сил.

— Зато у меня есть.

Мужчина, видя почти полуобморочное состояние Мили, взял её под руку и помог дойти до точки разрыва. Когда перешли, она рухнула на четвереньки и глубоко задышала.

— Командир, идите, я сейчас приду в себя и тоже вернусь домой, — хрипела Мили и неожиданно для Эрвина из её глаз потекли слёзы.

— Мили, ты знаешь, что когда маги после страшной битвы, видя разодранные тела своих сослуживцев, часто впадают в депрессию и страдают ПТСР? — Командир присел на корточки и гладил Мили по спине. — Тогда целители проводят с ними работу и как бы вытягивают эмоциональный аспект из воспоминаний. Давай я тебе помогу, позволишь?

Девушка отрицательно замотала головой и села на бедро.

— Я даю слово, что об этом никто никогда не узнает. Тебе станет легче.

Эрвин, как куклу, поднял Мили и довёл до дерева. Сел, облокотившись о него спиной, и усадил девушку к себе на колени. Она так плохо себя чувствовала, что не было сил сопротивляться. Мужчина обхватил ладонями её лицо и дотронулся средними пальцами до висков.

— Сними блок, Милагрос. Я увижу только то, что тебя беспокоит.

— А как же потом вы? Вы ведь будете переживать мои эмоции и впитаете их, как губку. — Дрожащим голосом прошептала Мили, глядя мужчине в глаза.

— Я уже проводил с сослуживцами эту процедуру ни один раз и знаю, как абстрагироваться. Повторяй за мной.

Они синхронно произнесли заклинание, и Эрвин закрыл глаза. А когда распахнул, оказался на опушке леса. К горлу моментально подступил ком, а грудь сковало от страха. Он удивлённо посмотрел на свои трясущиеся руки и попытался восстановить дыхание.

В пяти шагах от него стояла маленькая девочка лет восьми. На ней было надето лёгкое летнее платье, на ногах — сандалии, а на голове — хвостики.

«Даже на школьницу не смахивает. Совсем малышка, и судя по внешнему виду — даже мозгами», — Эрвин стиснул челюсть и боролся с подступающей тошнотой.

Напротив неё стояла девушка и двое мужчин. Лица не разобрать — наверное, Мили постаралась. Образ девушки впечатлял: строгое синее платье с пышной юбкой в пол и серебряной вышивкой на груди. А вот мужчины выглядели наоборот омерзительно: худые, отчего одежда на них висела, как мешок, лица в гниющих пятнах и дикий, пронизывающий взгляд.

Эрвин волевым усилием сделал несколько шагов, чтобы подойти к девочке. Его ноги почти не слушались — настолько сковывал страх.

— Тебе пора преподать урок, Милагрос, — холодно промолвила девушка. — Ты растешь, как и твой отец, полной размазнёй. Я тебя не для этого рожала.

— Мамочка, пожалуйста, не надо... Я стану сильной, обещаю, — дрожащим голосом пропищала малышка и потянулась к матери, но та остановила её, выставив руку вперёд.

— Ты тряпка, Милагрос! Мне стыдно, что ты моя дочь. Таких, как ты, необходимо ломать, чтобы вышел хоть какой-то толк. — Мать брезгливо осмотрела ребёнка и указала на мужчин средних лет. — Эти преступники обвиняются в групповом изнасиловании маленьких девочек. Ты струсила привести приговор в действие. Поэтому теперь ты прочувствуешь боль жертв на себе. Вы ведь хотите помилование? — Пренебрежительно скривив лицо, обратилась она к мужчинам.

— Так и хочется попробовать эту клубничку на вкус, — облизал губы мерзкий мужик и сделал шаг вперёд к девочке.

Эрвин чувствовал, как его сердце бешено колотится. Ладони стали влажными, дыхание участилось, а воздуха не хватало. В голове пульсировала одна мысль: «Это конец».

Он не мог думать чётко. Тело напряглось, готовое либо бежать, либо сжаться в комок. Глаза метались, не находя безопасного места. Внутри всё сжималось от ужаса, а в груди давило так, будто на него навалился камень.

Маленькая Мили рядом захлёбывалась от слёз, истошно моля о пощаде, и этот крик врезался в сознание, усиливая беспомощность. Эрвин хотел действовать, но ноги не слушались, а руки дрожали. Он понимал, что должен что-то сделать, но страх парализовал, оставляя только одно жгучее желание — чтобы это прекратилось.

Мужчина не мог понять, чьи испытывает эмоции — ребёнка или свои собственные.

— Беги, клубничка, — хищно оскалившись, прохрипел второй мужик и потрогал себя за пах.

— Мамочка... — прошептала Мили, делая спиной два шага к лесу.

— Беги, Мили! — истошно заорал Эрвин, хоть и осознавал, что она его не слышит.

«Она ведь ещё совсем дитя. Даже мягкую игрушку в руках держит. С ней всё будет хорошо, она сумеет выкарабкаться», — успокаивал себя мужчина и пытался восстановить дыхание.

— Делайте с ней что хотите, только оставьте в живых. Хотя... может, стоит лучше родить ещё одного ребёнка. Не такую размазню, — ледяным тоном произнесла девушка и, развернувшись, направилась в сторону дороги.

Мужчины одновременно сделали шаг к малышке. Она, вскрикнув, развернулась и со всех сил рванула в лес. Эрвин не отставал и бежал рядом с ней.

— Не оборачивайся, Мили, смотри вперёд! — орал командир, будто мог ей в эту секунду чем-то помочь.

Но в очередной раз, когда малышка повернула голову, она споткнулась о корягу и кубарем покатилась с пригорка. Она пыталась встать и отчаянно взвыла, хватаясь за голень.

— Сзади! — Эрвин от ужаса оцепенел и лишь наблюдал, как за её спиной, смеясь, подбирается насильник.

В руках у него был намотан какой-то шнурок от ботинка. Он резко подался вперёд, перекинул его девочке через шею и приподнял вверх, прижимая к себе. Мили отчаянно дёргала ногами и царапала его руки.

Эрвин зажмурил глаза. Его эмоции настолько зашкаливали, что казалось — вот-вот он сойдёт с ума. Так стоял до тех пор, пока не услышал громкий хруст и гортанный кашель ребёнка.

Мили стояла на четвереньках и пыталась ползти вперёд. «Мамочка, спаси», — хрипела девочка. А мужик сзади, обнажив клыки, медленно двигался за ней и расстёгивал ширинку. Эрвин по инерции попытался ударить насильника, но рука проскользнула сквозь него.

Лоб холодел от пота, капли скатывались по вискам, оставляя мокрые дорожки. Рубашка прилипла к спине, каждое движение отзывалось неприятным тянущим ощущением. Ладонь скользнула по влажному лбу, пальцы дрогнули от липкой сырости. Во рту пересохло, язык прилип к нёбу, когда губы сами собой зашептали бессвязные слова мольбы. Где-то в глубине грудной клетки ныло, будто от удара, а в ушах стучало: пусть кто угодно, пусть хоть чудо, лишь бы кто-нибудь остановил этих тварей.

Мужик тем временем швырнул Мили, как котёнка, на спину и лёг на неё, раздвигая её маленькие, украшенные гольфами ножки.

— Мама! Спаси! — взмолила девочка и закашлялась.

— Какая ты сладкая, — прохрипел мужчина и языком провёл по её щеке.

Мили отчаянно, лихорадочно барахтала ногами и била маленькими кулачками по груди мужчины. А он задрал ей платье и пытался стянуть с неё трусы.

От стресса у Эрвина начались рвотные позывы, и он наклонился, упираясь ладонями о колени. Поднял голову и увидел, как Мили, найдя под рукой какой-то камень, со всей силы ударила мужчину по голове.

— Дрянь! — взревел мужик, а девочка, воспользовавшись моментом, выползла из-под него и попыталась бежать, но врезалась во второго насильника, про которого Эрвин благополучно успел забыть.

— Строптивая. Люблю таких, — засмеялся второй ублюдок, разглядывая девочку.

— Кидай её на живот, Сайм. Сейчас с двух сторон оприходуем, — прорычал насильник, прикладывая ладонь к голове.

Неожиданно у Эрвина начала превалировать иная эмоция — ярость. Она напрочь выключила чувство страха, и он даже выдохнул. «Давай, покажи им, девочка моя, на что ты способна», — он стиснул челюсть и сжал кулаки.

А Мили, став в стойку и сомкнув пальцы, пыталась прочесть заклинание. На это мужчины громко загоготали, пугая здешних птиц. Но смех продлился недолго - у маньяков исказились лица, и теперь они, истошно заора́в, схватились за головы и рухнули на колени.

Девочка без остановки зачитывала латынь. Её зрачки расширились, вмиг проступили все синюшные вены на руках, а голос стал твёрже и чужим, отчего Эрвин едва узнавал его.

— Наконец-то, дочь, ты проявила каплю мужества, — довольно промолвила появившаяся из ниоткуда мать. — Сдаются только слабаки.

Она подошла ближе и резко выбросила руку вперёд. А насильники как зомби поднялись и сравнявшись друг с другом, встали на колени и завели руки за спину.

«Так у матери Мили пятый уровень магии... Но как? Смит же сдавала тест и показала лишь третий...» — почти успокоившись, размышлял мужчина, но злость в глубине души не отступала.

— Теперь ты понимаешь, Милагрос, что чувствовали те девочки? Но в отличие от тебя они не обладали магией и не смогли спастись. Тебе не стыдно, что чуть не оставила в живых эту гниль? — прошипела мать.

— Да, мамочка. Виновные должны нести справедливую кару за свои грехи.

Девушка материализовала в руке клинок и вложила его в ладонь дочери. Мили, не колеблясь, замахнулась над преступниками.

— Нет, Милита, не делай этого! — Эрвин подался вперёд.

— Кто у тебя в голове, Милагрос? — рявкнула мать, резко повернулась к мужчине и, что-то прошептав, вышвырнула его из сознания девочки.

Мили дёрнулась, отшатнулась от мужчины, но осталась на его коленях, пристально глядя ему в глаза. Несколько минут они молча изучали друг друга, затем он взял её за кисть и притянул к себе. Одной рукой обнял за талию, другой запустил пальцы в волосы и прижал её голову к своей груди. Она вцепилась в его рубашку, прижимаясь всем телом.

— Ты не палач, Мили. Ты хорошая девушка, с которой случилось много плохого, — мягко перебирая её волосы, шептал Эрвин, целуя её в макушку.

— Спасибо... Мне действительно стало легче, — Мили сильнее прижалась к командиру и с последних сил сдерживала подступающие слезы.

— Кто твоя мать?

— Если я вам скажу, мне придётся вас убить, командир. — Девушка аккуратно освободилась из его объятий, поцеловала в щёку и поднялась. — Я ваша должница. Больше не буду проявлять невежество на ваших парах.

Не дожидаясь ответа, она направилась к университету, оставив Эрвина наедине с его мыслями.

***

Холл главного здания университета — это величественное пространство, где величие науки встречается с изысканностью искусства. Высокие мраморные колонны, украшенные позолоченными капителями, устремляются вверх, к расписному плафону, на котором изображены сцены торжества знаний в обрамлении сияющих лепных узоров.

Стены, декорированные панелями из тёмного дуба и золотистыми орнаментами, отражают мягкий свет массивных хрустальных люстр, чей блеск переливается в зеркальных вставках. Парадная лестница с бархатными портьерами ведёт на антресоль, откуда открывается вид на просторный зал.

В центре холла возвышается небольшая, но изящная сцена, обрамлена белыми драпировками и позолоченными барельефами. Её покрытие отполировано до зеркального блеска, готовое принять выступления лучших умов и талантов. По всему периметру расставлены ряды строгих, но благородных стульев с бархатной обивкой в глубоких синих тонах — словно море, на котором плывёт корабль науки.

Каждый шаг здесь отдаётся торжественным эхом, напоминая о том, что это не просто зал, а сердце университета, где рождаются идеи, звучат овации и вершится история.

Мили сидела в последнем ряду и от скуки листала ленту в социальной сети. Сегодня проходили выступления студентов-энтузиастов, которые, считая себя избранными талантами, выступали с каверами различных певцов и групп. На удивление, весь зал был забит людьми, а девушка даже не встречала афиш. Если бы Томас не пригласил её, концерт благополучно прошёл бы мимо неё.

Выступление артистов уже подходило к концу, и Мили проклинала всё на свете за то, что парень не выступил одним из первых. Почти все песни, которые исполняли студенты, не подходили под её вкус, и она искренне страдала.

«Всё, не вывожу это нытьё», — проворчала про себя девушка и достала наушники. Но не успела ничего сделать, как услышала знакомые строчки песни и звук рояля.

— Это что, «Богемская рапсодия»? — ошарашенно спросила Мили у соседа, а тот пожал плечами и уставился на сцену.

Она, не скрывая удивления, перевела взгляд на выступающих. За роялем сидел эпатажный парень, под стать настоящему солисту.

«Фредди, ты ли это?» — усмехнулась Мили и убрала наушники.

Наслаждаться музыкой помешал сидевший перед ней парень, который лузгал семечки, ржал и что-то говорил другу. Девушка зашипела и, пробормотав пару слов, поднесла руку к его голове. Тот резко вырубился, упав соседу на плечо.

Когда Мили услышала электрогитару, она поднялась со своего места и заворожённо направилась к сцене. Встала между первым и вторым рядом и всматривалась в участников группы. Среди них заметила своего спасителя. Он был в чёрной рубашке, расстёгнутой почти до середины, и чёрных джинсах. Волосы распущены, а в руках — белая электрогитара.

«Не может быть. Я нашла второго красавчика, который, как и Макс, сексуально смотрится с музыкальным инструментом», — Мили молила всем богам не влюбиться сейчас без памяти в парня.
«Боже, он же сейчас в соло заиграет».

Она с щемящим трепетом подошла на пару шагов ближе к сцене. А Томас подошёл к краю, поставил ногу на колонку и, быстро перебирая струнами, заиграл безупречные аккорды. Мили закрыла глаза и с наслаждением отбивала стопой ритм.

Когда она открыла глаза, то встретилась взглядом с парой проницательных зелёных глаз. Парень подмигнул ей и запрокинул голову назад, слегка подавшись корпусом вперёд. Даже солист под его аккорды вытягивал каждую ноту.

«Как же он хорош. Даже жалко убивать такой талант», — размышляла Мили покачиваясь под финальные клавиши рояля.

А Томас, даже не поклонившись, спрыгнул со сцены и подошёл к ней. Не снимая гитары, он навис над девушкой, оценивающе разглядывая её.

— Тебе понравилось? — серьёзным голосом спросил парень, не отводя глаз.
— Да, — Мили нахально ухмыльнулась и засунула руки в карманы джинс.
— Я рад. — Томас улыбнулся уголками губ. — Выпьешь со мной кофе?

Девушка не успела ответить, так как парня окружили несколько девчонок, визжавших и что-то у него спрашивающих. Мили вскинула брови и, развернувшись, направилась к выходу.

— Милита, завтра на нашем месте в восемь! — выкрикнул парень, пытаясь отбиться от назойливых поклонниц.

Мили, всё ещё под впечатлением, уже подходя к своему корпусу, набрала Макса и попросила его взять гитару.

— Что сыграть для тебя, моя «панк-герл»? — Парень стоял посреди комнаты подруги с голым торсом, держа в руках инструмент.
— Nirvana, естественно! — Девушка расплылась в довольной улыбке и смотрела на друга с восхищением.

Парень включил песню, поставил ногу на стул и, играя на гитаре, подпевал солисту. А Мили не выдержала, поднялась с кровати, прыгала рядом и мотала головой. Она орала строчки песни и наконец-то за столько лет почувствовала ничтожную, но всё же крупицу облегчения.

«Командир был прав. Почему я раньше не наняла целителя... Жизнь прекрасна».

Мили счастливая прыгнула на шею к Максу и с любовью обняла. А он в свою очередь обвил ее талию руками ворчал что сбила ему такое соло.