Возмездие

Понедельник.

Сегодня открытие детского сада в Марио спонсорства Белфорда. Отец так ждал этого дня, а теперь не появится там на площади?

Его номера больше не существует. Я бросаю телефон на подоконник, скидываю пепел сигареты в открытое окно, и ветер тут же подхватывает его. Протираю локтем тонкий слой пыли с оконной рамы.

Большую часть завалов разобрали, никого под ними не обнаружили. Теперь работы по восстановлению башни ведутся активно. Под предводительством Эрнесто. Кто бы мог подумать.

Ветер пробирается сквозь деревья, овевает поместье сквозняком и наполняет запахом мокрой земли. Волосы, влажные после душа холодят голову.

Теперь я даже не знаю, где мой дом. С тех пор, как Эрни обосновался в башне, я не могу заставить себя придти туда. Хизер, однако, свою комнату не покинула, сказала, будет ждать отца. Вильям забрал Ивви, подальше от этого дурдома. Он знал, что его сын чудовище? Тайлер с мамой и Джен.
А я наблюдаю за священником, который с раннего утра разгребает листву под храмом. Безуспешно. Стоит ему очистить небольшой участок, как ветер уперто приносит новую порцию.

Лес принимает тех, кому больше некуда пойти. Только сейчас понял.

Я спускаюсь на первый этаж, старые полы скрипят под ботинками. Пыль от шагов поднимается в воздух. В углу под колышется паутина, я наматываю липкую нить на палец и смываю под струей жестяной воды из-под крана. Надо заняться поместьем.

Я всегда проводил здесь много времени, но не утруждал себя уборкой или ремонтом. Мне хватало комнаты под крышей, моей старой кровати и запаса печенья Орео в шкафу.
Из поместья открывается настолько красивый лесной вид, плавно перетекающий в восходящий склон горы, что девушкам хватало и природных красот. Кого бы я сюда ни приводил, реакция всегда была одна, словно они жили все это время не в Олдберге.
Интересно, какая была бы реакция у нее, увидь она что-то, кроме подвала?

Площадь Марио еще не видела столько людей одновременно. С тлеющей надеждой я протискиваюсь в первые ряды, стараясь не задеть молодых родителей, жаждущих первыми записать своих детей в садик. Перед новеньким светлым зданием детского сада торжественно перерезает красную ленту наш доблестный мэр. Медина в блестящем костюме ловит взгляды собравшихся, купается в благодарностях и славе, плечом к плечу рядом с ним стоит Терри. Его взгляд скользит ко мне, и он еле заметно кивает.

Я делаю ответный жест, но после натягиваю капюшон куртки до самых глаз. Вероятность быть замеченым неособо мне нравится. Не хочу никаких расспросов об отце, о башне, о том, почему мы не пишем заявление о поджоге.

— Не нашел папочку? — голос Адама заставляет меня вздрогнуть от неожиданности.
Он стоит рядом со мной и вглядывается в фасад нового строения. Обязательно подкрадываться? Вот же мелкий.

— Чтоб ты знал, ты всех бесишь, Ади.
— Я знал.

Я усмехаюсь, все-таки Адама мне сильно не хватает, но я продолжаю сторониться его с тех пор, как он попал в темный бизнес.
Он сильно изменился, от тщедушного подростка со школьных времен ничего не осталось. Его плечи раздались вширь, когда он складывает руки на груди, то закатанные рукава оголяют жгуты вен, тянущиеся от локтей.
Его лицо слегка заострилось. Но глаза, хоть и выдают тень пережитого, таят в своей зелени живую энергию. Ту, за которую мы все его и любили. Ади не мог жить спокойной жизнью, его голова рождала бесконечное скопище озорных идей. Поэтому мы и сдружились, наверно. Поэтому они сдружились с Бини.

— Насчет отца, — я наблюдаю, как к Чарльзу Медине целенаправлено подходит девушка, в строгом черном платье. Она пренебрежительно толкает локтем Терри, и тот, театрально закатывая глаза, пропускает ее. И только тогда я понимаю, что это Сабрина.

— Насчет отца? — дразнит меня Адам, хотя его внимание теперь тоже приковано к ней.
— Он свалил, его точно нет в городе. Все управление перешло к Эрни, и я не уверен, что хочу с этим что-то делать.
Я слышу его досадный вздох. Сабрина говорит что-то Чарльзу прямо на ухо, и его лицо кривится так, будто он сожрал лимон целиком.
— Правильно, что не влезаешь в это, туда дорога без обратного билета. Эрни, конечно, стал открытием, но он слишком самоуверенный. То, что он умеет притворяться всю жизнь дебилом и просчитывать два шага наперед, еще не означает, что он видит картину целиком.

Я кошу глаза на Ади, он явно заинтригован. С прищуром следит за каждым, зажевав губу.
Значит, Олдберг ждёт смута, он что-то знает.
Я не создан для этой вечной войны. Я всегда хотел простого счастья. Мой взгляд снова находит Бини, и эта мысль внезапно пугает меня, как и её светлые волосы, собранные в тугой пучок, не оставляющий места для слабости. Я не Тайлер и не Адам, мне бы хватило простого домика, любимой женщины и кошки, наверное.

— У меня есть одно предложение, — говорит Адам, разрушая мои мечты о будущем.
— Я не буду работать вместе с тобой.

Он улыбается на одну сторону и неискренне кивает, делая вид, что понял меня.

— Что она делает? — я спрашиваю у него, будто их старая дружба позволяет ему знать мысли Сабрины.
— Затевает революцию, — усмехается он.
Я с поворачиваюсь на него всем телом с раздражением.
— Если ты что-то там уже просчитал в своей сутенерской башке, — я с отчаянием смотрю на старого друга. — поделись, не жадничай.

Адам убирает руки в карманы джинс, свитер натягивается под натиском расправленных плеч.
— Сабрина и её команда мстителей хотят перевернуть игру, спутать карты, сменить власть в Олдберге, — его взгляд переносится вновь на Бини.  — и они это сделают, вопрос в цене. Поэтому им нужна страховка.
— Страховка? 
— Страховка всегда нужна, потому что люди часто ошибаются. Это на случай, если их безупречный план окажется дерьмом.
И ему кажется, что так и будет. Сабрина действует не одна?
— И что за страховка?
Ади поднимает брови, глядя на меня, как на идиота. О господи.
— Ты? — я чуть не закашлялся. Зверь вылез из своего логова, чтобы помочь подруге, глазки то не слепнут от дневного света? — Не доверяешь Бини?
Ади улыбается.
— Я не доверяю тем, кому она доверяет.

Собрание окончено. Радостные родители хлынули записывают своих деток на следующий год в садик спонсорства Белфорда. Великая щедрость. Я подхожу к эпицентру толпы, к Сабрине и Чарльзу, которые продолжают напряженный диалог.

— Это будет последнее, что ты сделаешь, Гибсон, — бросает мэр, не заботясь о количестве ушей вокруг.

— Поспокойнее, господин мэр, — я вклиниваюсь между ними.

То, что Сабрина училась вместе с его сыном в школе, и все мы в забытом прошлом были друзьями, еще не позволяет ему говорить в таком тоне.
Он презрительно машет на нас рукой и исчезает вместе со своим помощником.

На лице Сабрины играет улыбка. Он её не пугает. Я бы поверил, если бы не знал тебя, Бин. Она всегда так сильно храбрилась, но мелкая дрожь её ресниц выдает колоссальное напряжение.

— У тебя есть минутка? — спрашиваю я, полный решимости узнать все об их плане и о тех, кому она доверяет.
— Для тебя — всегда есть.

И я... дьявол, я забыл. Меня затягивает в водоворот её глубоких синих глаз. Я тону в океанской глади, которую никогда, вообще-то, не видел. Один быстрый взгляд на губы и её вырез. Черная обрамляет белоснежную кожу и четкие линии груди.
Такая взрослая в этом платье. Но я возвращаюсь к её глазам, сапфировый сумрак отбрасывает меня на девять лет назад, когда все было проще.

— Ты уверена в том, что ты делаешь? — я подхожу ближе, Бини кокетливо отступает.
И Адам и Бини сегодня ведут себя также по-ребячески, что я не могу сосредоточится.
Жизнь такое дерьмо без тебя, Бин, ты бы знала.

— Я даже устроила Эрни фейерверк в башне, только убедившись, что никто не пострадает. Я уверена в том, что делаю.

Но так нельзя. И это опасно, и тебя здесь даже не должно быть. Я же не могу просто сорваться и выложить это всё. Я хочу просто обнять её.
Неважно, ведь я ничего не успеваю сказать.

— Сабрина, — жесткий мужской голос разрубает воздух.

Она закатывает глаза и оборачивается.
— Две минуты, Маркус!

У обочины с открытыми дверями притаился черный Ауди, приглашая её внутрь. Высокий парень в кепке ожидает, облокотившись на открытую дверь.
Смотри, не отломи под своим весом. Он выглядит довольно крепким, весит не меньше девяноста, прикидываю я.

— Я должна идти.
Её тихий виноватый голос заводит мое сердце с новой силой, кровь ударяет в голову. Я хватаю её за руку. Бини поджимает губы.

— Подожди, Бин, — я настороженно вглядываюсь в этого парня.

— Сабрина. В машину. Сейчас.

Да ну, нахрен.
Она одергивает руку, шепчет тихое «прости» и пулей летит к нему. Он одаривает меня циничным взглядом.
И я застываю на месте.

То есть, всегда есть время для меня, пока разрешает этот. Кто это, блять, такой? Почему она по щелчку его пальцев бежит, словно собачка? Адам явно был прав, насчет ее «команды». Я чувствую, как нервы вскипают, вены пульсируют по рукам. В голову лезут самые отвратительные мысли о том, как я раздробил бы одну самодовольную рожу, и точно бы отломил чертову дверь, чтобы он больше не разваливался на ней со скучающим видом.

— Гил, — кто-то кладет мне руку на плечо, и я резко разворачиваюсь. Тайлер отскакивает от меня. — Эй, ты чего?
— Я просто, — я фокусирую внимание на Тайлере, часто моргая. — Бини только что уехала с каким-то мудаком. Он мне не нравится.
— Маркус.

Я округляю глаза. Да вы издеваетесь. Почему все знают больше меня?
— Ты его знаешь? — я толкаю Тайлера.
— Думал, что знаю, — спокойно отвечает он, потирая плечо. — но я знал Нила, а вот кем он оказался, я без понятия.
— Нил, — я ковыряюсь в памяти, вспоминая рассказы Тайлера о его друге, каком-то компьютерном гении. — так он Нил или Маркус?
Тайлер подимает плечами.
— Есть повод волноваться? — я задаю самый тупой вопрос.
Тайлер бросает на меня многозначительный взгляд.

— Он приставил ствол к виску Дженнифер.
Меня, будто по голове ударили. Почему он раньше не сказал? Неважно, у этого парня есть оружие. Он что, сраный бандит?

— Он сделал это просто, чтобы Сабрина вышла на связь, у них какие-то проблемы в коммуникации, — Тайлер грустно усмехается. — вот, что происходит, когда она его не слушается.

Просто, чтобы Сабрина вышла на связь.
Я сжимаю кулаки до хруста костяшек.

Ненавижу сраные понедельники.