Возмездие

Я хлопаю дверью машины, вкладывая всю свою злость. Подхожу к дому на отшибе. Порыв соленого ветра бьет в лицо. Высокий берег огибает единственный светлый дом у подножья маяка. Волны с грохотом сталкиваются с береговым выступом, вода хлещет на дорожку перед домом.

Я опускаю взгляд на свои мокрые ботинки. У этого дома, должно быть, очень стойкий фундамент. Белые стены, опутанные сеткой мелких трещин годами бросают вызов стихии.

Ключи у Маркуса, поэтому, продемонстрировав свою обиду, мне остается только ждать его. Он неспешно обходит меня, довольствуясь своим положением. Алая дверь отворяется, я вхожу следом за Маркусом. И меня встречает прохлада с запахом дерева.

Маркус вешает куртку на чугунный крючок в прихожей. Дребезжание ключей, брошенных на тумбочку, разрезает тишину дома.
Пора нарушить молчание.

— Не смей направлять пистолет на мою племянницу! — я в ярости. Он напугал Дженни. — Она не видела меня девять сраных лет! — я подхожу к нему вплотную, заглядываю в бесчувственно-серые глаза. — И первое ее впечатление — это ты со стволом.

Маркус тяжело вздыхает. О нет, сейчас начнет читать нотации.
— Действуй. Согласно. Плану. — его тон холодный и ровный. — Рубикс, я и только потом ты. И если повезет, тебе тоже разрешат подумать. Но сейчас у тебя не может быть собственных решений.

Я закатываю глаза и тихо цокаю. Чувствую, как вскипаю от злости. Чтобы не встречаться с ним взглядом, я рассматриваю клетчатые занавески, скрывающие волны, бьющиеся о скалистый берег.

— Почему ты приехала сама? Твоя задница не могла подождать неделю?

Наконец, он решил поинтересоваться. Вступить в диалог, а не только приказывать.

— Эрнесто угрожал, — отвечаю я, с удивлением замечая, как вал поднимается до самого берега. — мы здесь не потонем?
Маркус продолжает буравить меня взглядом.

— Я должна была ждать твоего благословения, пока он причинил бы вред Дженни? А он причинил, она чуть не погибла в пожаре.
— Ты нужна ему лишь для того, чтобы легче было управлять Дженнифер и Гилбертом, — только после упоминания его имени, я поворачиваюсь к Маркусу.  Он по-хозяйски опирается спиной о столешницу с мраморным узором. — О чем говорили?

— Да так, — разговор с Эрни действительно был пустой тратой времени. — хотел помериться членами.
— Как трогательно.
— А еще яро доказывал, что это он убил Анну.

Мы с Маркусом смотрим друг на друга в упор. Я складываю руки на груди. Между нами сгущается шум прибоя и вой ветра.

— Это не он, — приходит к выводу Маркус. — кишка тонка. Это не он.
Мои руки непроизвольно начинают выводить спирали на пыльном кухонном столе, в доме Рубикса предстоит генеральная уборка. Но это наше убежище. Окраина города, если не палиться, то здесь, в любом случае, дышится легче, чем в подвале Маркуса.

— Это была какая-то крыса, вонючая крыса, — шиплю я. — и лучше бы нам ее поскорее вычислить.
— Рубикс доверял только нам, — отрезает Маркус.

И какой вывод я должна из этого сделать?

Нет, где-то есть прокол. Просто мы его не видим в упор. Анна проделала огромную работу, девушке было страшно, именно этого она и боялась. Что её найдут и убьют. Казалось, мы сделали все, чтобы её не нашли, Рубикс написал отличную статью с её слов об Олдберге.
Значит, мы сделали не все.
Раз на ее лбу расцвела кровавая буква, а сама Анна погребена под землю.

— Как ты вообще устроила взрыв башни? — кидает в меня Маркус.
— Это не так сложно, как ты думаешь. Я же не спрашиваю, как ты взламываешь чужие компы.

Я набрасываю старую куртку-косуху, воняющую кожей. Молния с трудом застегивается почти до конца, выправляю волосы. Ночи в Олдберге даже весной наполнены темной прохладой.

— Куда ты? — голос Маркуса настигает меня уже у входной двери.
— Все дела — завтра. Сегодня хочу развлечься со старыми друзьями, — я улыбаюсь, и делаю особый акцент на последнем слове. Ведь речь вовсе не о друзьях.

Я жду его реакции. Но Маркус любит дарить людям эмоции, которые они никогда не забудут. Он улыбается на одну сторону.
— Просто ты не пойдешь одна.

Я ликую и тяну на себя красную дверь. В дом тут же проникает густой ночной воздух.
Я бы и сама справилась, но Маркус хотя бы согласился, а не запер меня в четырех стенах. А это уже победа.

Дом Медины — все тот же роскошный особняк, в паре кварталов от башни Белфордов. Конечно, подонкам надо держаться рядом.
Воздух здесь натянут от чистоты, мебель начищена до блеска. Мне противно.

Комната Терри — идеальная картинка, светлая, высокие потолки, массивные карнизы, семейные фотографии с золотыми рамками. Готова поспорить на, Маркуса бы стошнило от этой дорогущей безвкусицы.

Я заставила его остаться в машине в тени дуба у дома Медины. И теперь неистово наслаждаюсь своим маленьким триумфом.
Я хочу видеть его лицо.

Кожаное кресло Терренса со свистом принимает меня. Мое тело утопает в мягкой черной ткани. На столе аккуратно сложен ноутбук, заметки и зарядные провода. Царит порядок.
Я провожу кончиком языка по губам и достаю из кармана перочинный ножик.
Щелчок.
Холодная сталь раскрывается в моей ладони. Я крепко обхватываю рукоятку.

Острие ножа со скрежетом врезается в глянцевую крышку ноутбука. Одну за одной я царапаю буквы.
С-В-И-Н-Ь-Я.

Вот это по-нашему.
Пусть, помнит, кто он, ведь я забыть не могу. Я все помню.

Снизу доносятся шаги. Кто-то поднимается на второй этаж. Я хрущу шеей в томительном ожидании. Дверь распахивается. И тогда я прячу нож в карман и закидываю ноги на стол. От берцовых ботинок летит мокрая уличная грязь прямо на отполированную поверхность.

В комнату вваливается Терри. Я узнаю его с любого ракурса. С мокрыми то ли от пота, то ли от влажной погоды черными волосами. Он жадно затаскивает за собой девушку, ненасытно целует её.
Господь. Меня будоражит от восторга. Он все тот же, баскетболист Терри со вздернутым носом, точенным телом, упакованным в дорогую футболку, которая подчеркивает каждую мышцу. Он всегда был довольно симпатичным мальчиком, пока не открывал свой гнилой рот.

Мне остается лишь разглядывать его широкую спину, зато я вдоволь могу изучить фарфоровое лицо его спутницы.
Светлая, будто ангел в его похотливых руках, она стесняется и нежно отталкивает его. Её растерянный взгляд блуждает по комнате и, наконец, натыкается на меня. Она с испугом смахивает челку назад и приглядывается.
— Терренс! Стой, — тонкий голосок девушки не останавливает его.
— Не бойся, я буду аккуратен, — он берет её лицо в руки, но понимает, что она смотрит мимо него.

Терренс резко оборачивается.
Я ждала этого.
— Блять! Са-абрина, — с надрывом вскрикивает парень.
— Терри, я тоже рада тебя видеть.
Мои губы растягиваются в улыбке.

Он подлетает к столу, бросая девушку. Но, будто вспомнив о ней, оборачивается.
— Это... это подруга со школы, — судорожно объясняет он. — скажи, Сабрина.
Я медленно киваю, подтверждая его оправдания, не сводя с него глаз. Давай, Терри, старайся. Надо как-то прокомментировать нахождение какой-то девушки ночью в твоей спальне.
Его дама стоит, словно вкопанная, лисьи глазки бегают по комнате. Жаль, что такая очаровашка встречается с Терренсом.

— Мы были так близки в школьные годы, ты не поверишь, — обращаюсь к ней, но Терри тут же закрывает обзор своим телом.
— Лин, милая, тебе лучше поехать домой, я тебе позвоню, — его тон натянуто заботливый.

Девушка исчезает за дверью со скоростью света. А в комнате виснет гнетущая тишина, нарушаемая злобным вздохом Терри.
Он поворачивается ко мне с самым оскорбленным видом.
— Ты еще жива?
Как мило.

— А ты, я смотрю, живешь свою лучшую жизнь, — я начинаю загибать пальцы, считаю его фальшивые достижения. — закончил университет, стал заместителем директора на лесопереработке, нашел невесту, которая по-нраву твоей семье. Еще скажи, что ты у нее первый.

— У нее никого до меня не было, — с подростковой гордостью заявляет он.
— Так, что ж ты свои лапы грязные тянешь? Тебя вечно манит испортить жизнь какой-нибудь хорошей девочке?
— Это ты о себе? — глаза Терри сверкают злорадством. — Ты сама себе жизнь испортила, Гибсон.

Мы кидаем друг в друга молнии взаимной ненависти. Подонок, ничуть не изменился.

— В клетке ты не была такой смелой, — его шепот вызывает тремор в моем теле.
Но я достаю из-под его стола интересную находку. Маленький прозрачный пакетик с порошком.
— Тц-тц-тц, Терри, — я качаю головой. — надо лучше прятать свои конфеты.

Он рвется ко мне и пытается выхватить пакетик из моих рук. Но я ставлю ногу ему на живот. На белой футболке останется след от моего ботинка.
Много же я тут наследила.

— Чтоб ты провалилась, Сабрина! — он рычит, хватает меня за ногу.
Но я откатываюсь на его чудесном кресле на колесиках. Встаю, одергиваю куртку и иду к выходу.
— Я уже провалилась, Терри. Самое время и тебе там побывать.

Еще не остывшая от адреналина, я радостно плюхаюсь в машину. Маркус даже не поворачивается, упершись в телефон. Тот озаряет синим светом его горбинку на носу и недобритую щетину на подбородке.
Остался еще один. Еще более сладкий десерт. Его я оставила напоследок. Бенни.

— В Марио, пожалуйста, — выдыхаю я наигранно.
Но он почему-то не спешит заводить мотор. 

— Ну что опять? — мой голос теряет игривость.
— На сегодня хватит.
— Почему?
— Если Терри — это тот же болван, с которым ты справишься, просто пригрозив ему пальчиком, — Маркус отрывает взгляд от экрана. — то Бен не обмочит штанишки, когда увидит тебя, он захочет тебя убить.
Наверное. И это взаимно.

— Бен сильный противник. Уверен, он и тогда из них двоих нанес тебе больший урон. А ему было семнадцать. Знаешь, какую работу он выполнял для Белфорда все эти годы? Он стал только злее и сильнее, он — машина для убийств. Не уверен, что я с ним справлюсь, а ты, — он обводит меня оценивающим взглядом.

Да ясно, ясно.
Если Маркус против — мы едем домой. Но даже увидеть испуганное лицо Терри было приятно, буду довольствоваться малым.
Постепенно. Все постепенно.

— Помни, зачем мы здесь, Сабрина, — низкий голос смывает улыбку с моего лица. — этот город задышит по-новому. Мелкие пакости и сведение личных счетов не входят в наш план.
— Ты же не скажешь Рубиксу об этой ночи? — я с надеждой смотрю на его профиль.

Маркус ухмыляется. Не скажет, конечно, не скажет. Это будет наш маленький секрет.

Машина заворачивает за угол, и я цепляюсь взглядом за мерцающий фонарь.

— Маркус, скажи, — во рту резко пересыхает, я никогда не спрашивала его об этом. — откуда ты узнал про то, где они меня держали?
— Я не знал, — он опускает окно, и в салон проникает ночная прохлада. — по твоей реакции понял тогда.

Ни на что непохожее ощущение. Отношения, которых даже не было, при этом мы друг друга знаем лучше многих.

— А у тебя с Белфордом какая история? Почему решил вписаться в эту авантюру?
Маркус вздыхает.
— Давай, думать о будущем, не о прошлом.

Не расскажет.