Профессиональный подход
Когда Дмитрий открыл дверь, ему ненадолго показалось, что он снова дома: повсюду зелень, взвившиеся вверх подводные растения. Впрочем, яркий свет заходящего шара из окна и Проклятая, глядящая из гнезда на улицу, быстро развеяли эту иллюзию.
Желя не сразу заметила вошедшего. Она стояла спиной. До Дмитрия доносился только голос. Сначала он подумал, что Желя что-то говорит ему, потом — что она говорит сама с собой. Но нет, ритм ее речи был мало похож на обычную беседу. Отдаленно это было похоже на то, что они с Давидом обнаружили вчера, когда пошли на разведку к соседям. Только ритм медленнее и слова тише. Голос у Жели был приятный, не такой резкий, как те, что они слышали вчера.
— It's another year for me and you/ Another year with nothing to do.
Видимо, Дмитрий чем-то выдал свое присутствие: Желя резко замолчала и обернулась. Увидев гостя посреди пещеры, она вытащила из слуховых проходов маленькие белые камешки и с недовольством уставилась на Дмитрия.
«Как будто это не ты позвала меня к себе!»
Порядки Проклятых были во многом непонятны, а порой настолько раздражающи, что хотелось скрежетать зубами. Как только Дмитрию начинало казаться, что он более или менее разобрался в каком-то аспекте жизни Проклятых, жизнь подкидывала ему новую головоломку, и все перекручивалось, словно в водовороте.
— Закрывай дверь и садись, — сказала наконец Желя.
Единственным местом, куда можно сесть, оказалась узкая двухэтажная кровать, точно такая же, как у них в пещере. Еще на месте второй кровати стояла какая-то штука с черным блином сверху. К ней Дмитрий поопасался даже прикасаться.
Убедившись, что он готов слушать, Желя прислонилась к стене напротив. Длинные вьющиеся стебли вокруг производили давящее впечатление. Дмитрий почувствовал себя в ловушке. Пристальный взгляд Проклятой только нагнетал напряжение.
«Что она потребует от меня за помощь с пещерой?»
Наконец Желя заговорила. Но начала она совсем не с того, чего от нее ждал Дмитрий.
— Как дела?
Он настолько растерялся, что не вспомнил нужную реплику, хотя на такие простые вопросы отвечал уже без запинки.
— Да.
— В смысле? — Желя озадаченно склонила голову.
— В смысле, нормально, — поспешил исправиться Дмитрий.
— Как ребята?
Он не сразу понял, о ком идет речь.
— Что?
— Ну, ребята. С которыми ты живешь.
— А. — О жизни остальных «ребят» Дмитрий почти ничего не знал. Сандр пропадал либо на работе, либо в городе. С Вовой они работали вместе, но в разные смены и потому почти не пересекались. Давид оставался в пещере чаще других, но там он не отрывался от черного связного камня, остервенело долбя по нему пальцем. У самого Дмитрия такой камень тоже был. Чтобы не выделяться. Но как им пользоваться, он так и не понял. — Нормально.
— С комнатой все в порядке? — Получив в ответ очередное «нормально», Желя как будто смягчилась. — Слушай, я не собираюсь просить тебя о чем-то заоблачном. Глупо требовать от человека того, что он не может выполнить. — Не дождавшись никакой ответной реакции, она заглянула Дмитрию в глаза:
— Эй, ты ведь меня слышишь, да?
Дмитрий кивнул, хотя смысл до него дошел лишь частично. Неизвестно, что о нем думает Желя, но вряд ли ее отношение улучшится, если она будет растолковывать каждую фразу. Да и его непонимание может стать просто подозрительным.
— Так вот, мне нужна твоя помощь в одном деле... Ты же недавно в городе?
Дмитрий снова кивнул. Очень хотелось курить, но он не был уверен, что Желя одобрит.
— Друзья есть? С ребятами близко общаешься?
— Нет. Почти не общаешься.
Желя кивнула, глядя куда-то мимо него.
— Хорошо. — Она помолчала, словно взвешивая что-то в голове. — Запомни: во-первых, ты никому — никому — не скажешь о сути моей просьбы. Во-вторых, ты должен выучить русский язык. Нормально выучить, а не то, что ты сейчас пытался изобразить. Ну и в-третьих, тебе нужно выработать поразительное внимание и освоить актерское мастерство почти на профессиональном уровне. — Она вздохнула, на что-то решаясь. — Ты знаешь, что такое казино?
***
Вова почувствовал себя чужим еще на подходе к клубу, завидев группки одетых в черное самцов и самок. По двое, по трое они шли по улице, ели, курили у дверей. И чем дальше, тем их становилось больше. А Вова все сильнее чувствовал себя добычей в логове хищника в своей цветастой одежде.
«Почему дохляк не сказал, что это какая-то особая каста? Не знал или обманул?»
Впрочем, особой враждебности «черняши» пока не проявляли. С любопытством поглядывали на его желтые штаны, не больше. Если они и задавались вопросом, что он забыл в этих краях, то вопрос этот не озвучивали. Пока.
У входа в клуб хохотали какие-то типы сомнительного вида. «Только бы не они оказались охраной». Впрочем, несмотря на обилие «черняшей», сам клуб выглядел вполне презентабельно. Яркая, заметная вывеска, чистые окна от пола до потолка. Через них можно даже заглянуть внутрь. Так Вова и сделал.
И почти сразу же пожалел об этом. «Черняши» и выглядели-то не очень дружелюбно, а уж развлекались и вовсе пугающе. Вот кому придет в голову беспорядочно скакать по комнате, намеренно сталкиваясь друг с другом? А махать длинной шерстью на голове из стороны в сторону? А он еще считал, что его соседи чудные. «Черняши» куда, куда чуднее!
«Интересно, если им нравится выбивать зубы друг другу, не покажется ли им веселым избить забредшего на огонек чужака в яркой рубашке?»
И все же надо было идти. Если он спасует сейчас, окажется слабее даже этого задохлика Давида. Вова в красках представил себе сцену: он заходит в гнездо. Все уже спят, один дохляк ждет его. «Ну как, сходил?» — спросит он. И вне зависимости от того, что ответит Вова, поймет: никуда тот не ходил. Каким бы жалким ни был Давид, в распознании правды ему не было равных.
Медленно, очень осторожно Вова приблизился к дверям. Потянул за ручку.
Мощная волна звука чуть не сбила его с ног. Вова сразу вспомнил первый день в новом гнезде и вчерашние вибрации с верхнего уровня. Тогда он тоже столкнулся с чем-то подобным. Только сейчас последствия обещали быть серьезнее.
«Если мне так плохо сейчас, то что же будет внутри?»
На подгибающихся ногах Вова заполз в клуб.
— Билетик? — спросило гороподобное существо у входа. Билетик у Вовы был, но вопрос он угадал только по протянутой руке. Визжаще-бухающий звук впился в череп, не давая удержаться на ногах. Вова не помнил, кричал он или нет. Все вокруг словно покрылось пеленой, закачалось, как при неудачном прыжке...
— Эй! Все в порядке? — Голос донесся словно сквозь плотный слой пуха. И, судя по недовольной интонации, спрашивали уже не в первый раз. Вова приоткрыл глаза и сразу же снова зажмурился. Над ним нависал «черняш». Неведомым образом они оказались на улице. Грохот клуба отступил на задний план, и только гул в ушах мешал Вове как следует расслышать того, кто к нему обращался.
— Я... в порядке... — выдавил Вова. Лишь спустя несколько секунд он сообразил, что попытался сказать это на родном языке. Речь его народа была слабо предназначена для этого тела. Может быть, именно поэтому его слова приняли за бессвязный хрип.
— Че с ним такое-то?
— Да хрен его знает. На обкурыша похож.
Вова неистово замотал головой. Он не был уверен насчет значения слова «обкурыш», но тон «черняша» не оставлял сомнений: это не комплимент.
Голоса «черняшей» стали удаляться. Постепенно в глазах у Вовы прояснялось. Он уже смог различить ночное небо и смутные очертания клуба. Обзор загородил чей-то силуэт.
— Он вообще жив? Может, скорую вызвать?
Знакомый голос. Вова покопался в памяти, пытаясь сообразить, где он мог слышать его.
— Не, вроде шевелится. Забей, оклемается.
Второй «черняш» удалился, забухали по дороге тяжелые ботинки. А загадочная незнакомка наклонилась ниже. Выбившаяся прядь щекотнула по носу.
«А может, все складывается не так уж неудачно. Если она пожалеет меня, вполне вероятно, что и почувствует симпатию. Иначе она бы уже убила меня за слабость, так?»
— Слушай, я же тебя знаю. — Заметив, что Вова пришел в себя, самка приблизилась еще на несколько шагов. — Ты же тот сектант, который приезжал ко мне за рюкзаком? С тобой еще хачик был, Давид, вроде?
Ну конечно! Та самка, к которой когда-то водил его Давид. Как ее звали? Какое-то жужжащее имя...
Закряхтев, Вова поднялся на четвереньки. Голова все еще трещала. Вова покачнулся и чуть снова не перевернулся на спину. До чего же неустойчивые эти ходули!
— Эй! — Чья-то рука вздернула его вверх. — Ты домой-то доедешь?
Самка с жужжащим именем оценивающе смотрела на него.
— Что-то не очень похоже. Закажу тебе такси. Потом переведешь, у Давида остался мой номер.
— К-как тебя хоть зовут? — Сам он все равно не вспомнит.
— Божена. — Ему показалось, что в голосе собеседницы прозвучала обида. «Она хоть представляет себе, насколько сложно запоминаются их имена?»
— Любишь такие... тусовки?
— О, я вижу, тебе куда лучше, — фыркнула самка.
«Почему с ними так тяжело налаживать контакт?»
Божена открыла рот, чтобы сказать еще что-то язвительное, но тут ее окликнул один из «черняшей». Относительно щуплый, он переминался с ноги на ногу со странным выражением на лице.
— Можно сфоткаться?
— Конечно. Погоди-ка... — Аккуратно прислонив Вову к стене, она ободряюще хлопнула его по плечу:
— Потерпишь? Такси будет через три минуты.
Так Вова оказался один у холодной стены. «Черняши» все так же бродили туда-сюда, курили и не обращали на него никакого внимания. Часть из них обступила Божену и еще нескольких человек. Что-то случилось?
Вова лениво перевел взгляд на стену. Прямо перед ним висел черно-белый листок, весь исписанный непонятными загогульками. Кое-где мелькали подписи на знакомом ему языке. Вова даже не стал подносить браслет, чтобы разобрать, что там написано. И так очевидно, что это то, что местные называют рекламой. А рекламирует она, похоже, ту самую тусовку, на которой он так бесславно провалился.
Но не это привлекло внимание Вовы. С черно-белого листка на него смотрела Божена.