Незваный гость
— Мой велосипед? С чего бы? — Вова захрустел сухой макарониной.
Примерно такой реакции Давид и ожидал. Эх, чем бы его убедить? Он долго сверлил соседа взглядом.
«Так. Что ему интересно? Что может заставить его передумать? Думай, думай...»
И тут в голове словно щелкнуло. Ну конечно! Вове же интересен противоположный пол! Нужно просто сказать правду.
— Помнишь, я на подработку ездил пару дней назад?
— Ты слишком много о себе думаешь. Я не слежу за твоими передвижениями. — Как и всегда при разговоре с ним, Вова чуть ли не зевал.
— Так вот, я случайно оставил рюкзак в машине у знакомой... Теперь мне нужно этот рюкзак вернуть. Она как раз звонила, сказала, что сегодня можно подъехать. Так что, выручишь?
С Вовы мгновенно спала вся ленца. Одним движением он сел на кровати.
— Знакомая? Молодая?
— Точно тебе говорю, — ответил Давид, а сам засомневался. По его внутренней классификации Божена вполне себе тянет на молодую, но вот что скажет Вова? Согласится ли он с его определением?
Закрывший было глаза сосед искоса глянул на Давида.
— Н-да? Хмммм... Ну ладно, уговорил. Так уж и быть, одолжу тебе мой рабочий велосипед. Но мне надо поехать с тобой. Мало ли, что ты с ним сделаешь по пути. — Дмитрий помог Вове устроиться в ту же службу доставки, где работал сам. Так в их отсеке появилось целых два велосипеда.
Давид радостно закивал. Примерно такого ответа он и ждал. Не то чтобы он очень хотел провести с Вовой следующие несколько часов, но добираться в другой конец города на общественном транспорте, которым он так и не научился толком пользоваться, тоже не хотелось.
Продолжая ворчать что-то про единственный выходной и свою великую жертву, Вова вдел ноги в кроссовки и направился к выходу.
Общество Вовы было хорошо еще и тем, что он знал, как этими велосипедами пользоваться. Давид представлял это себе только теоретически. Устроившись за спиной у соседа, он достал дешевенький смартфон — тот самый, который купил на первую зарплату.
Божена говорила: «Просто вобьешь адрес в навигатор». Легко сказать! Как раз-таки «просто» у Давида не получалось. Хотя бы потому, что никакого «навигатора» и в помине не было. Только всякая ерунда вроде Галереи, Google Maps (интересно, это еще что?), Яндекса и калькулятора.
В конце концов Вове надоело ждать, пока Давид разберется. Буркнув: «Дай сюда!», сосед выхватил у него смартфон. Ткнув наугад (и попав в ту самую Google Maps), Вова открыл что-то вроде примитивной 2D карты. Дальше, в общем-то, сообразил даже Давид. Напечатав адрес в нужной строчке, он стал ждать.
— Через сто метров поверните направо, — сообщил равнодушный высокий голос.
«Аудиосопровождение? Миленько, хотя графика посредственная», — думал Давид, пока Вова крутил педали.
— Прямо два километра, — прокомментировал голос.
— Как им удалось запихнуть самку в такой маленький приборчик? — пробормотал сосед вполголоса.
Как можно быть настолько глупым? Все земляне, которых Давид видел до этого, прекрасно понимали, что никто телефоне не сидит. Из какой же глуши приехал Вова, что не понимает очевидного даже для него, пришельца с другой планеты? И разве не правильнее было бы вместо «самки» использовать какое-то другое слово? Покрутившись среди землян какое-то время, Давид усвоил, что у них в ходу другой термин. И, хотя он его не запомнил, «самку» использовать точно не стал бы. Может, так принято там, откуда родом Вова?
Водил сосед тоже иначе, чем другие земляне. Велосипед мчался прямо по узкой белой полоске ровно в центре дороги. Может, это специальная велосипедная трасса? Тогда почему вслед им несутся непонятные гудки? Может, звуковые оповещения о превышении скорости? Эх, жаль, в инфолисте ничего не сказано о правилах дорожного движения!
Вдруг Вова резко затормозил.
— В чем дело? — спросил Давид, высовываясь у него из-за спины.
— Светофор, — ответил сосед, как будто это что-то объясняло. Хотя и остальные машины остановились у широкой белой полосы. Зато горстка пеших землян как по команде затопала по полосатой черно-белой дорожке. Так вот зачем везде нарисованы эти штуки! Но как местные определяют, когда стоять, а когда идти?
И вновь, будто увидев условный знак, пешие пропали с дорожки. Зато через пару секунд тронулись с места машины, и Вова вместе с ними. Тут Давид наконец понял, в чем дело. Случайно подняв голову, он успел заметить, как красный фонарь на громоздком черном цилиндре сменяется зеленым. Получается, все настолько просто? И умно при этом. Кто-то может не уметь читать, но элементарная цветовая палитра доступна всем, так ведь? Эх, был бы еще и сам цилиндр поизящнее...
Ветер, неприятно дувший в лицо, пока они ехали по оживленной трассе, утих, стоило Вове свернуть в небольшой узенький коридорчик.
— Можешь отключать свою самку, приехали, — сообщил сосед.
Давид послушно закрыл навигатор, но они почему-то продолжали кружить по чему-то вроде тесной и густовато засаженной площади. В голове всплыла строчка из обучающего курса:
«В мегаполисах довольно распространена практика небольших прямоугольных пространств, предназначенных для досуга и называемых дворами».
Похоже, это и есть тот самый «двор». Но отчего же они никак не остановятся?
— Вова, — подал голос Давид, внутренне готовясь услышать грубость в ответ. — А зачем мы катаемся по кругу?
— Велосипед пристегнуть надо, — буркнул сосед, будто сказал нечто совершенно очевидное. — Или ты хочешь назад пешком добираться?
— Почему пешком?
— Потому что сопрут его, восьминогий! Ты хоть представляешь, что мне за казенный велик будет?!
Давид не представлял. Правда, и не представлял он, кому в голову может прийти «спереть» чужое имущество. Неужели земляне совершенно не страшатся общественного порицания?
Тем временем Вова все же подобрал подходящее место для парковки. Пристегнув «велик», к облезлой железной оградке гибким шнуром, он мотнул головой.
— Веди к своей знакомой.
В доме у Божены помимо лестницы оказался еще и лифт. Ну хоть где-то они есть! Хотя, конечно, этому трещащему по швам недоразумению далеко до плавных лифтов с JT-2511.
Стоя в трясущейся кабине, Давид начал ощущать растущее беспокойство. Ведь это он — гость Божены. Значит, он должен знать, как себя вести. А что у землян принято делать, попав в чужой дом? Как они оповещают о своем прибытии?
В их с Вовой отсеке все было просто: пришедший первым дергал за ручку. Если дверь закрыта, у каждого был ключ. А гостей они не принимали.
Впрочем, все оказалось куда проще, чем Давид думал. Рядом с дверью, как раз на уровне его глаз, белела кнопка. После нажатия раздался резкий звон, приглушенный закрытой дверью. Затем послышались быстрые шаги и звук поворачиваемого в замке ключа.
Чуть не сбив Вову открывающейся дверью, на пороге показалась Божена. Несмотря на майку и домашние штаны (примерно так Давид одевался всегда), выглядела она по-прежнему... грозно.
Казалось, Божену несколько удивило присутствие второго гостя. Наградив Вову долгим взглядом, она мотнула головой.
— Ну, проходите.
Ощущая привычную в последнее время неловкость, Давид переступил порог.
Отсек Божены сильно отличался от всего, что ему когда-либо доводилось видеть. Его и отсеком-то назвать не получалось. Это были целые хоромы, на JT-2511 могущие принадлежать только Посланнику или командиру корабля. Подумать только: здесь было целых два жилых помещения, и оба, похоже, для одной Божены. Неужели тех, кто поет на публику, настолько уважают? Или в такой роскоши живут почти все земляне?
Вова, казалось, тоже был ошеломлен окружающим его великолепием. В его глазах Давид читал отражение своего неверия и восторга.
— Ребят, все в порядке? — Божена смотрела так, будто их реакция — что-то странное, может быть, даже неприличное.
Но Вова не замечал выражения ее лица. Словно завороженный, он смотрел на огромное панно, висящее в одном из жилых помещений. Поглядеть действительно было на что: составленная из пяти пластин композиция изображала камни, чудные деревья и так много воды, что Давид вообще сомневался, что где-то может быть столько. На фоне черно-белого интерьера жилища Божены панно было чуть ли не единственным ярким пятном.
— А ты там была? — спросил наконец Вова.
«А, это же море!» Про море Давид только читал в обучающей программе и видел несколько зернистых изображений. Эх, как жаль, что этот город стоит не на берегу! Как интересно было бы воочию увидеть огромные водные просторы!
«Вот немного разберусь в жизни землян и обязательно выпрошу разрешение отправиться к морю. Да и паства там, может, полояльнее будет. Тут все уж больно мрачные».
Тем временем Божена, посмотрев на Вову как на сумасшедшего, ответила:
— Да нет, ты чего? Я даже не знаю, где это. — Повернувшись к Давиду, она спросила:
— Слушай, где ты знакомых с таким приветом находишь?
«С приветом? Да вроде все здороваются...»
В ответ он лишь развел руками:
— Само как-то получается.
Божена усмехнулась краем рта, словно он сказал что-то смешное. Затем она достала из-за черного дивана потрепанную тряпку, в которой Давид узнал свой рюкзак. Надо же, он и подумать не мог, насколько непритязательно выглядят его вещи!
— Спасибо. — И Давид почти развернулся к выходу.
— Может, хоть... чаю попьете?
«Поза напряженная... Явно не знает, что с нами делать». Это шанс. Быть может, уже сегодня Существо обретет первых последователей среди землян.
Но прежде, чем Давид успел ответить, Вова уже часто закивал.
— Да, конечно, было бы неплохо... А то мы через весь город ехали, страшно устали.
С этими словами он плюхнулся на стул. Давид осторожно примостился по соседству. Везет же Божене: у нее кухня расположена прямо в жилом отсеке. И не надо никуда топать, если посреди ночи захотелось водички.
А вот оборудование здесь оказалось примерно такое же, как дома, только не такое примитивное. И чайник покрасивее, с подсветкой...
— Как клип? Нравится, как получается? — спросил Давид только для того, чтобы перевести тему со странностей его спутника.
Но помогло это только отчасти.
— Да кто ж поймет? Пока все очень неопределенно. Ты что, думал, это за неделю делается? Мы-то вообще конечный продукт увидим только перед самым релизом, — ответила Божена и поглядела на Давида, как будто он сказал что-то очень глупое. Да, похоже, она только утвердилась в мысли, что гости у нее со странностями.
— Тебе черный или зеленый?
— А Кола есть?
Покопавшись в холодильнике, Божена достала двухлитровую бутылку.
— Со съемок осталось. А ты какой будешь? — Этот вопрос был адресован уже Вове.
— Какой скажешь, — отозвался тот, пуча глаза и активно изображая что-то лицом. Может, ему нехорошо? Или это у землян тоже что-то значит?
Однако, метнув взгляд на лицо Божены, Давид убедился, что она удивлена не меньше его. Но землянка пожала плечами и отвернулась к чайнику.
Похоже, Вова ожидал какой-то другой реакции. По крайней мере, выглядел он разочарованным.
— А о чем клип-то был? — спросил он через какое-то время. Отличный вопрос, он поможет подвести разговор к нужной Давиду теме.
— Да и сам из кадров не понял, — развел руками он. Посмотрел на Божену. — Там вообще сюжет был?
Она поставила на стол тарелочку с приплюснутыми кружками. Вроде бы это называется «печенье».
— Ну, если коротко, то киборг предает наемников.
— А почему? — спросил Вова, хмуро разглядывая болтающийся в воде пакетик чая.
На это Божене было нечего ответить. Она сосредоточенно молчала, намазывая на хлеб какую-то пасту, по виду очень напоминающую ту, что входила в паек №45 на JT-2511.
— Думаю, это произошло по идеологическим причинам, — пришел на выручку Давид. — У киборгов же нет ни религии, ни каких бы то ни было представлений об основных догматах веры.
— Не думаю, что режиссер копал так глубоко, — с сомнением протянула Божена, но Давид с энтузиазмом продолжил:
— Очень многие конфликты имеют религиозную подоплеку, даже если поначалу это незаметно. Ты же не будешь спорить, что у киборга и человека разный менталитет?
— Ну... не буду, — осторожно кивнула Божена.
— Вот именно. А чем это вызвано? — Давид вдохновенно наставил на Вову надкушенную печеньку. — У любого человека на подсознательном уровне присутствует вера в высшие силы, тогда как киборг лишен ее в принципе. Думаю, религия для киборга — что-то совершенно невозможное, даже если это предусмотрено программой. Ведь для веры нужны, прежде всего, искренние человеческие чувства. Вы со мной согласны?
— Допустим, — сказала Божена после паузы.
Вова промолчал. Ну и ну его.
— То есть если бы наемники и киборг имели одинаковое мировоззрение, бойни не случилось бы, верно? Получается, что максимально лояльное друг к другу общество состоит из людей, обладающих одной системой ценностей, которую во многом формирует религия. Или ее отсутствие.
— Но ведь это невозможно, — нахмурилась Божена. — Как только какое-нибудь учение охватывает огромную толпу, начинаются склоки. Происходит сначала один раскол, потом другой, и в итоге вместо одного учения мы имеем уже пять. И последователи каждого готовы вцепиться в глотки всем остальным.
Вова клевал носом, позвякивая ложкой. Давид же загадочно улыбнулся и сказал:
— Так вот, представь себе, такое общество существует. Множество... людей, объединенных верой. Идеальное общество, где все живут в согласии и понимании.
Божена долго смотрела на него без всякого выражения. Наконец она прочистила горло и спросила:
— Так вы что, сектанты? То-то вы мне странными показались!
Сек...кто? Судя по реакции Божены, кто-то не очень хороший. И Вова тоже это понял. Услышав ее слова, он подпрыгнул на месте. На лице его появилось обеспокоенное выражение.
— Что? Да я... Да мы с ним особо и не общаемся. Я не такой, честно!
Но Божена уже сделала выводы.
— Знаете, ребят, я совсем забыла, что у меня на сегодня запланирована еще одна встреча. Будет лучше, если вы уйдете.
«Запланированную встречу» она выдумала только что и даже не пыталась это скрыть. Что ж, ситуация действительно получилась неловкая.
— Ты не так поняла, — продолжал оправдываться Вова, отступая спиной к двери. Почему-то он то и дело поглядывал на свои электронные часы. Неужели у него тоже «запланирована встреча»? — Я ко всему этому не имею никакого отношения. Я — самый обычный человек, такой же, как все вы!
«Да, похоже, он даже по меркам землян со странностями...»
Уже на пороге Давид обернулся и сказал:
— Если захочешь узнать подробности, ты знаешь мой номер.
Божена ничего не ответила.
В полном молчании они доехали до первого этажа. На улице Давид спросил:
— Слушай, а кто такие сектанты?
— Понятия не имею.
***
Дверь открылась так внезапно, что Дмитрий чуть не выпустил маскировочное облако. Только через несколько секунд он вспомнил, что к его новому обличью никакого облака не прилагается. Тем более учитывая, что новую ягоду он принял как раз этим утром.
В проем просунулась голова Проклятой из соседней пещеры, Жели.
— Сандр дома? Я ему распечатку меню одалживала, должен был сегодня вернуть.
Из всего сказанного Дмитрий понял только первую фразу.
— Нет, ушла.
Проклятая нахмурилась. Она явно собиралась закрыть дверь и прийти позже, но тут ее внимание привлекло что-то на груди Дмитрия. Он проследил за ее взглядом. Желя смотрела на его некогда черную, а теперь выцветшую до серого шкуру с полустершейся надписью. И чего в ней примечательного?
— Тебе нравятся The Stooges?
— Кто?
— Группа на твоей футболке. — Желя вошла в пещеру, прикрыв за собой дверь. — Неужели ни одной песни не знаешь?
— Пес-ни? — Такое слово ему еще не попадалось. Как и почти все из тех, которые она сейчас произнесла.
Желя открыла было рот, чтобы ответить, но тут дверь за ее спиной начала открываться. Получив чувствительный толчок сзади, Желя отошла в сторону, смерив вошедшего недовольным взглядом.
— Извиняюсь, — бросил тот, переступая порог. Вслед за ним вошла и Наталь Пална. Из-за спины незнакомца она бросала на Дмитрия загадочные взгляды, смысла которых он никак не мог понять.
Выглядел Проклятый более чем необычно: шерсть у него на голове была синего цвета, а одет незнакомец был в не очень-то подходящую для теплой погоды длинную темную куртку. Из-за таких же, как у Сандра, стекляшек глядели скучающие глаза. Дмитрию Проклятый не понравился сразу. И эта неприязнь только усилилась, когда незнакомец, хлопнув по идеально застеленной кровати Сандра, заявил:
— Вот здесь, пожалуй, расположусь.
Дмитрий аж выпучил глаза от такой наглости. Даже Желя удивилась. Зато Наталь Пална, казалось, ожидала чего-то подобного: лицо ее не выражало ни изумления, ни негодования.
— Занят, — буркнул Дмитрий, исподлобья глядя на Проклятого.
— В таком случае, где свободно?
— Вы вообще кто? — спросила Желя, оценивающе оглядывая его. Дмитрий был как никогда благодарен ей за вмешательство.
— Я-то? Меня зовут Погорельский. Дмитрий. Я должен был въехать раньше, но обстоятельства изменились.
Даже если бы все нууры ворвались в пещеру, они произвели бы меньший фурор. Так вот каков тот самый жилец, место которого занимает Преследователь! За прошедшее время Дмитрий совершенно забыл о висящей над ним угрозе выселения, и образ настоящего владельца спального места превратился для него во что-то вроде страшной сказки. И вот теперь эта страшная сказка с невозмутимым видом распаковывала вещи, занимая почти все тесное пространство между кроватями.
— Ну, ты пока располагайся, я попозже зайду, — подозрительно любезно сказала Наталь Пална. Проходя мимо Дмитрия, она еле слышно добавила:
— А тебя чтобы через пять минут здесь не было!
И что теперь делать? Грубая сила тут не поможет: даже когда он размажет этого Погорельского по стенке, Наталь Пална выкинет его на улицу. Нужно решить все мирно. Например, убедить его, что пещера для него неудобна. Только как это сделать? Для того, кто еле может связать два слова на языке Проклятых, эта задача непосильна.
Помощь пришла с совершенно неожиданной стороны.
— Да-а-а, не повезло тебе с комнатой, — протянула Желя.
— Это еще почему? — спросил Проклятый. В его голосе не было естественной в такой ситуации настороженности. Просто ленивое любопытство, которое фигура Погорельского излучала и до этого.
Желя фыркнула, как показалось Дмитрию, довольно наигранно.
— Да они же гомики, все трое! — Гомики? Это еще кто? Неужели он настолько отличается от остальных Проклятых, что его приняли за... кого? — Ты с ними и недели не выдержишь. — Тут она снова смерила Погорельского долгим взглядом. — Хотя, может, вы и поладите.
Впервые лицо Проклятого отразило что-то, кроме ленивого любопытства. В глазах сверкнула детская обида, и без того тонкие губы сжались в совсем узкую полоску. Из надменного хозяина положения Погорельский быстро превратился в обиженного ребенка. Впрочем, он не кинулся в драку, как, скорее всего, поступил бы Дмитрий. Справившись с первым удивлением, Проклятый натянул маску ледяного спокойствия. Глядя Желе в глаза, он сказал:
— Не думаю, что найду общий язык с представителями указанного вами... сообщества. Полагаю, вам это тоже не удалось.
В его фразе явно слышался еще один намек, но Желя никак не отреагировала. Она продолжала в упор смотреть на Погорельского. Увидев, что его выпад не достиг цели, тот не расстроился. Уже оправившись от нанесенной ему обиды, он бесстрастно спросил:
— Вы, полагаю, моя новая соседка? Как вас зовут?
— Желя. — Она не выглядела впечатленной.
— Это... ваше полное имя?
— А это — не ваше дело, — буднично ответила Желя. Погорельский поднял брови, но сделал вид, что ничего не произошло:
— Очень приятно. А вас?
Только спустя несколько мгновений Дмитрий сообразил, что обращаются к нему. Из-за языкового барьера он давно чувствовал себя выкинутым из разговора. Да и мысли о предстоящем выселении не шли из головы.
— Дмитрий, — наконец буркнул он, почти не разжимая губ.
— Тезка, значит? — К Погорельскому вернулось ленивое любопытство.
— Не Тезка. Дмитрий. — Как можно перепутать два таких непохожих слова?
Их прервал нарастающий шум за дверью. Наконец в пещеру ввалились Вова с Давидом. Они о чем-то оживленно спорили, но, увидев незнакомца, резко замолчали. И тут Желя повела себя очень странно.
— Привет, ребята! — воскликнула она и бросилась обниматься.
Даже Вова не ожидал такого внимания от обычно сдержанной соседки. Но опомниться ему не дали: притянув их с Давидом головы поближе, Желя зашептала:
— Лица сделайте попроще. Как будто мы каждый раз обнимаемся. — Выдержав паузу, она продолжила:
— А сейчас вам надо притвориться, что вы оба — голубые.
— Чего? — У них что, еще и кожа разного цвета бывает?
— Ну, геи вы. Мальчиками интересуетесь.
— Зачем? — спросил дохляк. Похоже, он удивился не меньше Вовы.
— Вы хотите жить впятером?
Впятером? Это что, придется конкурировать еще с кем-то? Неужели с вон тем наглым самцом, занявшим весь проход между лежанками? Он даже чем-то напоминает светлошерстного. Да что уж там, похоже, этот вполне может его подвинуть. И что тогда — столько трудов насмарку? Ну уж нет!
Видимо, ответ очень явно отразился на его лице, потому что Желя удовлетворенно хмыкнула.
— Тогда вперед. Подкатите к новенькому. — Видя их непонимающие лица, она раздраженно рыкнула:
— Ну, как будто поухаживать за ним хотите!
А это выражение Вова уже слышал. Он не разобрался, причем здесь «подкатить», но общий смысл наконец стал ясен. И, учитывая реакцию самок на его ухаживания, этот новоявленный конкурент убежит отсюда со всех лапок. Сделав решительный шаг вперед, он вплотную пододвинулся к незнакомцу.
— Привет, красавчик. Как тебя зовут? — Такую фразу он подглядел, как ни странно, на работе. Заскочив за очередной порцией груза, Вова застал кого-то из коллег за просмотром движущихся картинок в телефоне. Коллега даже попытался по-быстрому объяснить суть происходящего, но Вова все равно почти ничего не понял. Зато слова запомнил. С Боженой он применить их забыл, а вот сейчас пригодилось.
На синешерстного это, впрочем, не произвело ожидаемого эффекта. Отстранившись одним движением, он безразлично бросил:
— Погорельский. Дмитрий. Какую кровать я могу занять?
— В общем-то, они все уже заняты, но ты можешь присоединиться к любому из нас, — продолжил Вова. — Мы всегда рады новым знакомствам.
На этих словах он попытался изобразить типичное для аборигенов движение: на долю секунды закрыть один глаз. Насколько хорошо получилось, он не понял, но Погорельский едва заметно поморщился. Вове очень хотелось оглянуться на Желю в поисках поддержки, но он не посмел. Вдруг синешерстный догадается, что его попросту хотят выжить?
— Пожалуй, попрошу Наталью Павловну выделить раскладушку, — пожал плечами Погорельский. Похоже, он либо не поверил в разыгранное представление, либо ожидал чего-то подобного. — Хотя вряд ли она туда влезет... Ладно, ничего страшного. Потеснитесь.
При этих словах Желя поджала губы, зрачки у нее сузились. Вова уже знал, что это — признаки недовольства. Надо как-то выгнать отсюда этого пришельца, пока он окончательно не пустил тут корни!
— Я скажу, — неожиданно встрял солдат и вышел, по пути толкнув дохляка массивным плечом. Тот словно проснулся.
— А пока можем выпить колы на кухне. Заодно немного осмотришься.
Казалось, Погорельский немного расслабился, наконец увидев хоть одного нормального соседа. Вова и Желя продолжали буравить их с дохляком спины заинтригованными взглядами, пытаясь разгадать его игру.
— Чаю? — спросил дохляк на кухне.
— Не откажусь, — кивнул Погорельский, садясь за стол. Глаза из-под увеличительных стекол смотрели почти дружелюбно.
Себе Вова не стал брать ничего. Зачем они постоянно переводят ресурсы? Не голодные же. Дохляк, конечно, налил себе этой коричневой пузырящейся бурды, а Желя достала из холодильной камеры белую бутылочку.
— Давно в Москве? — спросил дохляк, пристально изучая лицо Погорельского.
«Что он надеется там углядеть?»
— Пару недель всего.
Дохляк продолжал осторожно расспрашивать нового знакомого на самые разные темы: откуда он, что ему нравится, кем работает. Оказалось, что приехал Погорельский из другого места, причем, судя по нотке самодовольства, принадлежал он к какому-то преуспевающему классу. Приехал учиться, правда, Вова не понял, зачем было проделывать такой долгий путь. Зачем начинать с нуля в другом месте, если можно было попросту оставаться там, где тебя уважают и боятся?
Родители оплатили Погорельскому комнату в этом гнезде, но въехать сразу он не успел: его пригрела у себя какая-то самка, с которой у него быстро сложились отношения. Правда, отношения эти разрушились так же быстро, как и зародились, так что комната в гнезде все же пригодилась.
После этого рассказа Вова посмотрел на него с особой неприязнью: мало того, что свалился на голову ни с того ни с сего, еще и самку нашел так легко, что даже заселиться не успел! И что в нем примечательного?! Бледный, как брюхо восьминогого, вялый...
Но Вова не забывал о своей роли: время от времени он как бы невзначай дотрагивался до локтя Погорельского, с которым сидел рядом, или придвигался поближе. Тот никак не комментировал его действия, просто молча отстранялся.
Дохляк же внимательно слушал рассказ, реагировал в нужных местах. Они поговорили о том, как тяжело первое время в незнакомом городе. Вова попытался присоединиться к обсуждению (уж кому, как не ему, знать, как это тяжело), но дохляк послал такой предостерегающий взгляд, что он закрыл рот буквально на полуслове.
«Да что он такое затеял?»
Но вскоре все стало понятно.
— Когда я только приехал, лишь вера помогла мне не повернуть назад.
— Во что же вы верите? — спросил Погорельский, но даже Вова заметил, что ему не очень интересно услышать ответ. Хотя дохляку и не нужен был его интерес.
— О, я придерживаюсь довольно непопулярного на Зе... здесь течения. Мы поклоняемся Существу. Мы считаем, что знание — главная в жизни ценность, а наша цель — всячески это знание преумножать. Мы собираем всю известную информацию, чтобы оставить потомкам максимально подробные сведения.
Погорельский слушал с нескрываемой скукой. Похоже, он уже жалел, что открыл рот.
— Каждый из нас выбирает область, в которой будет проводить наиболее подробные изыскания.
Тут неожиданно включилась Желя.
— А у тебя какая область, Давид?
К удивлению Вовы, дохляк смутился.
— Я... м-м-м... еще недостаточно долго служу Существу. Но область мне уже выделили, и очень интересную. Я... изучаю людей и все, что с ними связано. Правда, я только начал и знаю не так много...
У Погорельского пропиликало уведомление. С очевидным облегчением он полез в карман. Потыкав пальцем в телефон, Погорельский сообщил:
— Похоже, ваш товарищ зря побеспокоил Наталью Павловну. Друг предложил мне остановиться у него совершенно бесплатно.
При этом он украдкой покосился на дохляка. Вове захотелось боднуть соседа головой в плечо в знак признательности, но он поостерегся. Неизвестно, как дохляк к этому отнесется, да и подобное проявление чувств могло разрушить достигнутый результат. Но успех следовало закрепить. Накрыв ладонь Погорельского своей, Вова спросил, услужливо пригибаясь:
— Так ты не будешь с нами жить? Как жаль. Ты мне так понравился...
Не обращая внимания на его причитания, Погорельский продолжил, обращаясь как будто только к Желе:
— Конечно, морока это будет... Ну да ладно, хоть деньги вернут.
Желя смотрела на самодовольного хлыща перед ней и была готова заскрежетать зубами. Ее план летел коту под хвост из-за того, что эти олухи переусердствовали и действительно спугнули Погорельского. Нет, он был ей еще нужен. Если Желя сделает все как надо, у нее наконец-то появится выбор. Сандр, на которого она понадеялась вначале, для ее целей не подходил: слишком умный, да и фрик, к тому же. Этот ненастоящий Дмитрий подходит куда лучше. Тоже фрик, конечно, но куда глупее — это видно невооруженным глазом. Так что ей очень нужен рычаг давления на качка. И теперь у нее, кажется, появилась идея...
В глазах Жели что-то блеснуло. Вова не очень понял, что именно это было: он еще не до конца разобрался в эмоциях аборигенов. И как можно одновременно испытывать столько разных чувств?
Подавшись вперед, самка предложила:
— А не хочешь оставить место за собой? Так, на всякий случай.
— Не особо, — почти сразу же ответил Погорельский.
— Что, если я предложу тебе партию в карты? Я живу одна. Выиграешь — комната твоя, оплачу до конца года. Выиграю я — выезжаешь ты, но проплачиваешь место до конца года. Как тебе такой вариант?
Погорельский прищурился.
— Зачем тебе это?
Тот же вопрос волновал и Вову. Но Желя ушла от ответа:
— Будем считать, что я просто очень азартная. Не могу пройти мимо такой возможности.
Судя по лицу Погорельского, он тоже не поверил ей ни на йоту.
— Так что, идет?
Погорельский колебался.
— В школьные годы я неплохо играл в польского дурака... — сказал он так, словно школьные годы были чем-то невероятно далеким. — Что ж, можно попробовать.
«Не счел ее достойным противником. Знать бы еще, что такое «карты» и как в них «играть»...»
— Я принесу колоду, — сказала Желя и скрылась.
Внимание оставшихся было направлено на Погорельского, так что Вова смог без помех обратиться к браслету за подсказкой. Но он, в первые дни казавшийся таким незаменимым, вскоре обнаружил свои недостатки. Самым значительным был тот, что браслет давал транскрипцию и краткое описание только при наличии изображения предмета. Спустя огромное количество попыток Вова смог сделать звуковое сопровождение едва слышным, но в абсолютно тихой кухне оно все равно прозвучало бы оглушительно.
Вскоре Желя вернулась, неся в руках стопку небольших прямоугольных листов бумаги. Вова сделал вид, что почесался, и навел браслет на стопку. Браслету нужно было время, чтобы обработать информацию. Вова успел торопливым шагом выскочить в коридор, прежде чем шуршащий голос сообщил:
«Колода игральных карт. Включает в себя пятьдесят четыре карты: пятьдесят две основных и два так называемых «джокера». Впрочем, во многих играх используется только тридцать шесть карт. Предназначены для развлечения».
И все. Думай, что хочешь. Так что Вове оставалось только наблюдать за тем, что делали Желя и Погорельский. Они сели друг напротив друга. Желя стала перекладывать карты между собой.
«Тасовка. Перед игрой в карты один из игроков тасует карты, то есть перемешивает их».
«Что еще за развлечение? Что за игры?» Хотя чему он удивляется? За это время Вова успел осознать, что у двуногих все устроено совсем иначе. Они не живут общинами в привычном ему понимании. Они используют имена и слова, чтобы общаться. Большую часть времени проводят в безделье вроде этих «карт». Они совсем не стремятся ни охотиться, ни размножаться, как будто и вовсе не заботятся о выживании. И, что самое удивительное, совсем не выглядят при этом несчастными или подавленными!
Желя продолжала крутить карты в руках. Подняв глаза на дохляка, Вова с удивлением увидел на его лице настоящий шок. Да что он такое заметил? Впрочем, почти сразу дохляк овладел собой. Теперь его лицо вновь выражало лишь вежливый интерес.
Давид смотрел на руки Жели и не верил своим глазам. Она же только делает вид, что мешает карты! Почти случайно он успел заметить, что, тасуя колоду, Желя аккуратно придерживает небольшую стопочку сзади. Погорельскому с его места было незаметно, да и он, казалось, не следил. Правда, потом Желя удивила Давида еще сильнее: она разделила колоду примерно пополам, сведя на нет все свои усилия. Так ему сначала показалось. Потом, правда, Давид увидел, что все повторяется заново: одна карта кривовато легла на верхнюю часть колоды, затем Желя демонстративно небрежно набросала поверх всю нижнюю стопку. Ровняя колоду, соседка слегка примяла некогда первую карту.
— Сними половину, — предложила Желя Погорельскому. Тот безразлично потянулся к колоде и... снял последней ту самую, примятую карту!
«Может, сказать ему? — засомневался вдруг Давид. Но он быстро отмел эту мысль. — Зачем? Испортить такое любопытное представление? Испортить отношения с Желей, которая проявила интерес к Существу? И ради кого? Ради этого ко всему равнодушного типа?»
— Вдвоем в польского не очень интересно, — заметила Желя, сдавая карты.
Но Погорельский только пожал плечами — движение, которое Давид так и не понял до конца.
— Я привык.
Желя обернулась.
— Давид, поможешь?
«Он же отказался играть втроем, нет?»
— Как именно? Я не очень силен в картах.
— Да тебе и не нужно. Просто возьми бумагу и ручку и записывай.
— Что записывать?
Желя посмотрела на него, как на только что вышедшего из инкубатора детеныша.
— Для начала разбей лист на две колонки. В одной напиши «Дмитрий», а в другой — «Желя», — сказала она. Давиду показалось, что перед тем, как произнести свое имя, соседка запнулась. — Не совсем так, — поморщилась она, когда Давид вывел имена ровно посередине каждой колонки. — Ну и почерк у тебя...
— Но... ты же сказала «в них». — Давид непонимающе уставился на нее. Желя открыла было рот для объяснений, но почти сразу же махнула рукой. Перевернув лист, она быстро сделала все необходимое.
— Что теперь?
— Теперь жди.
Как оказалось, основной целью в игре было как можно скорее избавиться от своих карт. В партии один на один это было не так сложно: все зависело от того, кому первому попадется подходящая карта. После Желиной «тасовки» Давид не удивился, когда уже через пару минут Погорельский сидел с целым веером в руках, а Желя с победоносным видом клала последнюю карту с нарисованной на ней девушкой.
— Запиши: Дмитрий — сорок один, Желя — минус двадцать, — велела соседка нейтральным тоном. Казалось, выигрыш ничуть ее не обрадовал. Она повернулась к Погорельскому. — Если хочешь, можем играть и до двухсот.
— Благодарю, но нет, — отказался тот. Он смотрел на Желю почти с сожалением.
Видимо, заскучав, Вова вышел из кухни.
В следующий раз сдавал Погорельский. Желю это, казалось, совершенно не беспокоило. Она сидела расслабленно и будто бы вообще не следила за тасовкой. Давид напряженно вглядывался в ее лицо, пытаясь угадать, что же она задумала.
Дмитрий топтался на площадке перед последней лестницей. Спускаться к Палне ему вовсе не хотелось. Да и что он ей скажет? «Я передумал съезжать, так что принесите в комнату раскладушку»?
— Еще не говорил с ней? — К нему со спины подлетел Вова. Несмотря на то, что бежал он явно очень быстро, сосед, казалось, вовсе не запыхался. Странно.
— Нет.
— И не надо. Они с Желей сейчас в карты на твое место играют. Выиграет она — и можешь оставаться.
Из всего сказанного Дмитрий понял только одно: неприятный разговор с Палной если не отменяется, то как минимум откладывается. Так что он позволил Вове взять себя за локоть и повести наверх.
«Что она затеяла? Зачем ей нужно, чтобы я остался?»
Мысли путались в голове. Никакого подходящего объяснения Дмитрий так и не придумал.
Еще один кон Желя выиграла. На этот раз она играла честно, хотя Давид не был уверен. Правда, соседка как-то чересчур пристально изучала очки Погорельского...
В следующий раз она вновь применила тот фокус с тасовкой. Однако теперь Погорельскому почему-то удалось перехватить инициативу. Он забрасывал Желю картами, а Давид все никак не мог сообразить, как это вообще получилось. Разве что... Неужели она специально сдала себе неудачные карты? Но зачем? Впрочем, ответ вспыхнул в голове Давида подобно лампочке.
«Он же не дурак. Не может же она сделать его всухую!»
На JT-2511 за жульничество в испытаниях могли навсегда исключить из группы, а то и вовсе выкинуть в открытый космос. А здесь поединок с серьезными ставками проходит даже без компетентного свидетеля! Сам он не в счет, а Вова и вовсе сбежал с поля боя.
Естественно, этот кон Желя проиграла, причем с таким разгромным счетом, что почти догнала Погорельского. Тот изо всех сил старался сохранить невозмутимость, но по глазам, заблестевшим из-под очков, было видно, что он на седьмом небе от счастья. «Да, парень любит выигрывать. Впрочем, а кто — нет?»
Удивительно, но после двух проигранных конов Погорельский так и не начал воспринимать Желю всерьез. А после подстроенного выигрыша, похоже, и вовсе решил, что легко вырвет победу у нее из рук. До этого напряженно навалившийся на стул, теперь он откинулся на спинку стула и сделал глоток чая. Вспышка радости сменилась уже привычным скучающим выражением.
«Дурак ты, дурак, — думал Давид. — Тебе же никак у нее не выиграть».
С другой стороны, в сложившейся ситуации абсолютно без разницы, будет Погорельский сосредоточенно следить за каждым движением противницы или прихлебывать чай из кружки. Желя просто сдаст себе нужные карты.
Так и случилось. Наверняка Желя делала что-то подобное много раз: ее движения были быстрыми и уверенными. Если бы не случайность, Давид даже не заметил бы подвоха.
Посреди игры на кухню заглянул Вова. За ним вошел Дмитрий, с любопытством крутя головой. Погорельский поднял глаза и тут же получил шестерку крестей. Сверху легла шестерка червей, а за ней и червовый король. Когда Погорельский вернулся к игре, он увидел противницу, сидящую с пустыми руками и ждущую, когда он возьмет четыре карты.
— Мне казалось, у тебя было больше, — сказал он.
Давид чуть было не рассмеялся вслух. Неужели он решил, что Желя собралась так просто и банально его надуть? Да, невысокого же Погорельский о ней мнения!
Не говоря ни слова, Желя приподняла верхние карты сброса и показала ему шестерку, с которой начала ход. К его чести, Погорельский тут же заткнулся. Перелистав карты, он с досадой бросил их на стол.
— Двадцать восемь.
Давид добавил очки в его колонку. Объявлять о победе Жели не было смысла: Погорельский и сам посчитал.
***
О разыгравшихся в комнате страстях Сандр ничего не знал: в это время он сидел за столиком одного из многочисленных пунктов питания в центре города. Место было дорогое, и пространства хватало. К счастью, люди здесь проявляли куда меньше интереса к чужим делам, чем его соседи.
Официант с сомнением оглядел непрезентабельную одежду Сандра, но недовольную гримасу почти сразу же сменила услужливая улыбка.
«Насколько же проще, когда тебя обслуживает робот!»
Заказав эспрессо и дождавшись, пока официант отойдет, Сандр достал планшет из портфеля. Жалкая, примитивная модель, но должен же он позаботиться о хоть какой-то маскировке!
Пора проверить связь. Вставив в отверстие для карты памяти небольшую пластинку, Сандр принялся ждать. Вскоре экран замигал, и над ним приподнялся тоненький полупрозрачный слой.
— Ваш эспрессо.
Сандр быстро перевернул планшет. Лицо официанта ничуть не изменилось, и было совершенно невозможно понять, видел он что-то или нет.
— Благодарю, — сухо отозвался Сандр, пододвигая чашку к себе.
— Хиин Шисс? — раздалось из динамика в ухе. Голос Сиаш был гулким, словно доносился из контейнера, но связь работала.
К счастью, к этому моменту официант успел отойти. Сандр вновь повернул к себе планшет.
— Да, Сиаш. Как слышно?
— Не очень хорошо, но слова разобрать можно. С изображением тоже все в относительном порядке.
Саму Сиаш Сандр (а точнее, уже хиин Шисс) видел нечетко. Продолговатое лицо расплывалось на экране, за спиной был виден только мутный фон.
— Да, технология требует доработки.
— Мы займемся этим сразу же после процесса, — пообещала Сиаш.
На всякий случай хиин Шисс огляделся по сторонам. Но нет, никого из посетителей не удивил его диалог с невидимым собеседником на чужом языке. Для окружающих это, похоже, выглядело как обычная видеоконференция. Ну и отлично.
— Я надеюсь, вас никто сейчас не видит?
— Конечно, нет, хиин Шисс. Не беспокойтесь, секрет не будет раскрыт раньше времени.
«Кто сказал тебе, что я беспокоюсь?»
Но сейчас точно не время для пустых препирательств. Собравшись с силами, хиин Шисс подавил закипающий гнев.
— Сейчас я переключусь на одностороннюю связь, — предупредил он и отчетливо моргнул в сторону соответствующего значка на полупрозрачной панели. Теперь, если программа работает верно, Сиаш его не увидит. — Порядок?
Все шло по плану. Теперь оставалось только ждать своего часа. Сиаш (дисплей ее устройства был вмонтирован в наручные часы) покинула индивидуальную капсулу. Фактически с порога она пересела в мобиль.
— Сектор девяносто шесть, номер сорок два.
Мобиль вывел на панель управления изображение.
— Вы хотите отправиться сюда? — Механический голос прозвучал музыкой в ушах Сандра!
Они тронулись с места.
— Подкрутите резкость, — велел хиин Шисс. — Я еле отличаю объекты средних размеров. Что же будет в суде?
Картинка перед глазами расплылась, чтобы наконец стать четкой. Хиин Шисс мог разглядеть даже самые мелкие чешуйки на шее Сиаш. Он видел только небольшие фрагменты проплывающих мимо зданий, но даже этого хватило, чтобы вызвать у него острый приступ ностальгии. Индивидуальная капсула, где ты просыпаешься уже чистым и готовым к работе. Площадка для солнечных ванн. Мобили с прозрачной крышей и светлым салоном. Пустые чистые улицы, регулярные парки. Когда же он вернется сюда? Найдет ли он вообще что-нибудь, заслуживающее внимания на отсталой планетке, куда ему пришлось отправиться? Будет очень забавно до хрипоты спорить с риишс из «РиианКахх» о том, кому принадлежит идея, чтобы потом выяснить, что она не стоила выеденного яйца.
Мобиль притормозил у огромного круглого здания. Его стены и окна блестели стеклом и металлом. Неширокий ров и редкие киршс опоясывали здание. Хиин Шисс почувствовал, как на губах заиграла улыбка. Это место было для него особенным. Первый крупный и успешный проект. Именно Аэшу Шисс, тогда еще мелкий начальник подотдела, который и подотделом-то назвать было смешно, когда-то взялся строить здание суда. Проект отвергли везде. Слишком масштабный, слишком претенциозный, слишком праздничный. И Аэшу отстаивал его перед начальством, метался в поисках средств, когда выделили недостаточное финансирование. А когда все же построили, всеобщему удивлению не было предела: здание получилось красивым и функциональным, да и смета гораздо меньше, чем можно было предположить.
Эта победа настолько окрылила хиин Шисса, что он продолжал периодически наведываться на площадь в свободное время. Тем ироничнее была сегодняшняя ситуация: заседание суда будет проходить в том здании, которое принесло ему такой мощный скачок по карьерной лестнице.
«А дресс-код здесь, похоже, не особо соблюдают», — подумал хиин Шисс, когда Сиаш прошла мимо поста администрации. Брюки у обоих оказались в складках.
Половина мест в зале суда была уже занята. Посторонние на процесс не допускались, но представителей обеих корпораций хватало с лихвой. Большинство из них не покидали индивидуальных капсул и кабинетов. Девяносто процентов присутствовали в виде голограмм. Только истец и ответчик были обязаны находиться в зале суда физически.
Появление Сиаш вызвало оживление среди присутствующих: она редко появлялась на публике. А с учетом того, что у хиин Шисса был официальный заместитель, все ожидали увидеть именно его. Но Нойс Исшера еще не явился.
Сиаш уселась в первом ряду, за местом ответчика. У хиин Шисса должно быть хорошее место для наблюдения. Да и так будет возможность легко вмешаться.
До процесса оставалось еще довольно много времени, так что большинство голограмм, потеряв интерес к происходящему, перешли в режим ожидания и застыли, бездумно таращась перед собой. Приехать позже Сиаш просто не решилась: настоящего, живого посетителя репортеры разорвали бы на части.
Оценив обстановку, хиин Шисс тоже заскучал. Он заказал себе еще кофе и принялся изучать меню, которое он скопировал у Жели. Если Сандр хотел продолжать работать в «Клюкве», нужно выучить как можно больше блюд и их ингредиентов. На память он не жаловался, так что дело пошло бодро. Многие из блюд в списке он уже пробовал во время обеденного перерыва, но некоторые названия видел впервые. Вот, например, что такое крепвиль? За все время работы Сандр даже не встречал его на прилавке! Пришлось искать графическое изображение в невероятно медленной сети.
В коммуникаторе прозвучал сигнал. Хиин Шисс моментально отвлекся от меню и вернулся в зал суда. Теперь здесь не было ни одного свободного места. Голограммы и живые риишс с неподдельным интересом следили за кафедрой. Следил за ней и хиин Шисс, хотя у него картинка сильно заваливалась набок.
При появлении суда присутствующие сделали знак приветствия. Хиин Шисс порадовался, что коллеги и соотечественники не могут видеть его. Иначе ему пришлось бы показать им все убожество своего нового облика. А посетители пункта питания в панике разбежались бы, увидев, как человек в трещащей по швам рубашке сгибает руку в пяти местах.
«Хотя все здесь и так увидят... это». Деликатные риишс, конечно, не будут смеяться в открытую, но вряд ли скоро забудут такую «красоту». И от блещущих остроумием намеков потом не отмоешься... Хотя лучше уж так, чем платить компенсации за плагиат.
— Прошу т-тишины, — выдавил судья, хотя все и так сидели тихо. Он стоял неестественно прямо. Чешуйки на шее переливались на свету ярко-зеленым.
«Ну надо же — совсем еще желторотого на это дело отправили. И как таких юнцов до распределения допускают?»
— Мы собрались з-здесь, чтобы...
«Давай уже скорее! Здесь все знают, зачем собрались».
— Истец, у вас есть, что сказать по этому вопросу?
«Да уж конечно! Иначе с чего бы он кидался обвинениями?»
Ну каков идиот!
С кресла поднялся главный юрист «РиианКахх». Нетипично тучный и приземистый для рии, он то и дело высовывал раздвоенный язык. Не то чтобы это сильно помогало: манжеты его рубашки намокли от пота. Вид этого грузного рии вызывал у хиин Шисса глубокое отвращение: вот оно, олицетворение того упадка, к которому они могут прийти, если будут злоупотреблять жирной пищей. И сейчас хиин Шисс смотрел на экран со смесью жалости и презрения.
«Хотя уж кто бы говорил, — тут же одернул себя он. — Сейчас ты выглядишь еще хуже этого куска сала».
— Как ведущий юрист «РиианКахх», я заявляю, что «НиинКиш» незаконно переняли и использовали идею о внедрении представителя риишс на Отсталую в целях личного обогащения.
Сиаш поправила очки, и зал суда затрясся перед глазами хиин Шисса.
— Сиаш! Прекратите немедленно! Я же ничего не вижу!
Она вздрогнула, так что изображение тряхнуло еще раз, но вернула руку на место.
— И... — Судья запнулся. Прочистив горло, он начал снова:
— Имеются ли у вас доказательства вины «НиинКиш»?
«Нет, он просто поболтать пришел! У меня этот кретин вылетел бы на второй день!»
Но любопытство съедало хиин Шисса изнутри. Что же они приготовили в подтверждение своих слов? Ничего подлинного тут не может быть: идея пришла в голову самому хиин Шиссу, и уж он точно ни у кого ее не заимствовал.
Юрист, однако, был абсолютно спокоен. Глядя на происходящее, можно было подумать, что не он, а желторотый судья скрывает какую-то постыдную тайну. Достав что-то из кармана, юрист положил это на кафедру перед судьей.
— Увеличьте резкость, Сиаш! — прошипел хиин Шисс. От любопытства покалывало язык. Сандр даже подался вперед на сидении, хотя прекрасно понимал, что это мало чем поможет. Увы, это не помогло: резкость и так была максимальной, а приблизить картинку было невозможно.
Впрочем, и так быстро стало понятно, что это какой-то носитель информации. Скорее всего, микрокарта памяти или что-то подобное. Судья взял доказательство, словно это была ядовитая змея, и вставил его в компьютер. Загорелся индикатор, и на стене перед присутствующими появился текстовый документ.
Хиин Шисс прищурился. Да, «РиианКахх» решили не морочиться: просто подготовили фиктивное распоряжение, в котором в несколько другой форме излагалась основная идея проекта.
«Могли бы и что-нибудь поумнее придумать».
Резкий вздох Сиаш ударил по перепонкам. Хиин Шиссу показалось, что прямо у него в ухе смяли конфетную обертку.
— Потише нельзя? Что случилось?
— Посмотрите на дату, хиин Шисс, — прошептала она как можно тише.
Он поднял взгляд на самый верх, к числу и подписи. На всякий случай хиин Шисс перешел в фоновый режим и перепроверил дату на видеозаписи выступления, где он озвучивал предложение об отправлении агента на Отсталую.
Даты совпадали.
— И что? Они могли написать дату хоть годовалой давности. Это подделка, Сиаш, всего лишь подделка! И не трясите так руками, я же ничего не вижу.
Словно в ответ на его слова, Нойс Исшера поднялся с места. Вслед за ним поднялся и юрист «НиинКиш».
— Разрешите оспорить. Мы сомневаемся в подлинности этого документа.
Изо рта судьи вылетело небольшое сизое облачко. Хиин Шисс поджал губы. От волнения этот юнец выпустил ядовитые пары. Какой непрофессионализм! И элементарное отсутствие воспитания!
— Д-да, конечно, можете у-удостовериться... — пробормотал судья, опуская глаза.
В кадре появилась фигура независимого эксперта. Высокий даже по меркам хиин Шисса рии прошел к кафедре, отключил демонстрацию и принялся копаться в компьютере. «Да, выглядит он посолиднее нашего судьи... Впрочем, чего уж там, посолиднее тут выглядит каждый первый!»
А еще хиин Шиссу совсем не нравилось выражение лица юриста «РиианКахх». Даже через камеру было видно, что сомнения конкурентов ничуть его не беспокоят.
«Какую еще гадость они нам уготовили?»
Наконец эксперт отошел от компьютера. По его глазам невозможно было ничего прочесть.
— Документы подлинные.
Пустая чашка из-под эспрессо звякнула от неосторожного движения.
***
Дмитрий поскреб подбородок. За последнее время он стал удивительно колючим. Неужели это какой-то побочный эффект ягод? Ни у кого из соседей он не замечал ничего подобного.
Он ждал Желю. Сразу после поединка с настоящим Погорельским она куда-то делась, сославшись на «дела».
Наталь Пална не без удивления приняла от Дмитрия плату до конца года. С открытой пастью она выслушала слова синешерстного о том, что и до конца месяца Дмитрий будет продолжать жить на том же месте.
Поражение Погорельский принял почти спокойно. Он пожал Желе руку, поблагодарил за игру (почему они упорно называют поединки играми?), но Дмитрий видел, как ходят желваки у него под кожей. Да и смотрел Погорельский так, что было понятно: он будет искать способ отомстить.
Шаркнула по полу чья-то нога. Дмитрий не стал оборачиваться. За прошедший день на кухне побывал весь этаж. Наверняка это кто-то из припозднившихся соседей.
Но на этот раз ему повезло. Желя в развевающейся белой шкуре подошла к холодильному камню, достала свою бурду в маленьких упаковочках.
— Ты чего? — с подозрением спросила соседка, садясь напротив.
«А то она сама не знает? Зачем задавать вопросы, на которые и так знаешь ответ?»
При виде Жели, с аппетитом поглощающей бурду, в желудке Дмитрия заурчало. Уже второй день во рту у него не было ни росинки. А все из-за того, что остатки заработанных денег он потратил на дорогущую коммуникационную железку. Не могут же они втроем вечно одалживать у Сандра. Да и того постоянные просьбы порядком раздражали.
И сейчас, следя за погружающейся в бурду ложкой, Дмитрий несказанно жалел о своей принципиальности. Подождал бы Сандр, не развалился бы!
— Э-эй! Але, гараж! — Желя пощелкала пальцами у него перед носом.
Что такое «алегараж», Дмитрий не уловил, но понял, что она пытается привлечь его внимание.
— Почему ты билась за меня? — Старейшина говорил, что иногда лучшая защита — нападение. Раньше Преследователь смеялся над этим, но сейчас было не до смеха.
Он ожидал обычной уловки Проклятых по типу «не понимаю, о чем ты». Да и спросил, не надеясь на ответ, только чтобы перевести тему. Но Желя его удивила.
— Скажу честно: не из человеколюбия.
«Э... Чего?»
— У меня есть дело, в котором требуется... скажем так, помощь. И я бы хотела попросить тебя кое о чем.
Эти игры в загадки начали утомлять.
— Что тебе надо?
Желя гаденько улыбнулась, выскребла остатки бурды со дна.
— Узнаешь ближе к делу.
***
Звонок прервал любимую песню. С недовольной гримасой Желя отключила наушники: сегодня возиться с винилом не было сил.
— Да?
В трубке послышалось сопение.
— Ты говорила, что у тебя ко мне какое-то дело.
Желя подавила раздраженный вздох.
— А написать никак?
— Ну... — Он замялся, снова засопел.
«Один из худших способов привлечь внимание!»
— Послушай, ты все еще увлекаешься компами?
Снова пауза.
— Ну... Да.
«Боже, что за мямля!»
— Тогда встретимся завтра в два. Знаешь «Шоколадницу» на Большой Садовой?
— Ага! — В его голосе звучало столько воодушевления, что Желя фыркнула. Знал бы он, что она от него хочет...
***
— Ответчик, признаете ли вы справедливость обвинений? — На последней фразе голос судьи дрогнул.
Нойс Исшера в упор посмотрел сначала на него, потом на юриста «РиианКахх».
— Нет, «НиинКиш» не согласны с выдвинутыми обвинениями.
— В таком случае, есть ли у вас доказательство обратного? — Теперь судья почти пищал.
«Он не думал пойти в комедийные артисты?»
Вместо ответа Нойс Исшера кивнул Сиаш.
«Вот оно, начинается».
Подойдя к компьютеру, она установила связь между ним и часами. Экран перед хиин Шиссом пошел рябью, картинка затряслась. На краткий миг все погасло, так что он даже забеспокоился, не прервалась ли связь совсем. Но затем экран вновь прояснился, и хиин Шисс увидел перед собой лица присутствующих: Сиаш вывела изображение на стену.
Ближе всех стоял судья. На его лице отразилось то же, что, наверное, испытывали все в зале суда: крайнее отвращение пополам с ужасом и любопытством. Надо думать: белая кожа без единой чешуйки, светлые торчащие вверх волосы и, самое главное, круглые зрачки.
— С вами говорит хиин Аэшу Шисс, генеральный директор «НиинКиш». В данный момент я нахожусь на Отсталой, которую аборигены называют Землей. — На самом деле, у них было несколько вариантов действий. В том числе на случай, если у «РиианКахх» окажутся серьезные доказательства. Правда, что хиин Шисс, что его заместитель были уверены, что до этого не дойдет, и уж точно не ожидали увидеть подлинный документ. И теперь Сандр изо всех сил тянул время, пока Нойс Исшера лихорадочно копался в папках в поисках решения.
Его появление произвело даже больший фурор, чем они ожидали. Даже вездесущий юрист «РиианКахх» на этот раз замер с отвисшей челюстью.
— Вы, наверное, хотите убедиться, что я настоящий? — Хиин Шисс усмехнулся и бросил мимолетный взгляд на заместителя. Тот не поднимал головы, погруженный в работу. Правой рукой хиин Шисс потянулся к очкам. При виде пальцев со всего тремя фалангами по залу прошел шепоток, а судья вновь выпустил струйку ядовитого пара. Сняв очки, хиин Шисс обратился к нему:
— Ваша честь, просканируйте меня.
Как и на любом судебном заседании, здесь был портативный сканер сетчатки, позволяющий определять личность присутствующих.
Судья замялся.
— А... вы уверены, что сканер сработает?
Он и сам не был до конца уверен. Но узнать можно было только проверив. Хиин Шисс улыбнулся во все сорок два зуба.
— А вы попробуйте, ваша честь.
Трясущимися руками судья поднес сканер к изображению.
«Будешь так трястись, у тебя не то что сканер работать не будет — ты и компьютер не включишь».
Но каким-то чудом индикатор все же загорелся зеленым. Мгновение спустя по экранчику побежали маленькие буковки, а затем открылись и фотографии. Хиин Шисс не видел, что было написано, но не сомневался, что судья прочитал что-то вроде: «Хиин Аэшу Шисс (род. 115.v+201-315-69); рост 2м 60см; вес 82кг; род деятельности: с 146 занимает должность генерального директора ''НиинКиш''».
По лицу судьи пробежала новая волна ужаса пополам с отвращением.
— Д-да, перед нами действительно хиин Аэшу Шисс, — пробормотал он, избегая взглядов других риишс.
Впрочем, юрист «РиианКахх» не казался ни впечатленным, ни раздосадованным. Справившись с первым шоком, он наблюдал за происходящим, словно за каким-то представлением. Хиин Шисс бросил новый взгляд на Исшеру. В этот раз удача им улыбнулась: заместитель едва заметно кивнул. Поднявшись с места, Нойс Исшера обратился к суду:
— И у нас есть доказательства, что идея с внедрением на Отсталую возникла у обеих компаний примерно в одно и то же время.
«Разумно. Всех денег нам, похоже, все равно не отбить. Значит, надо сохранить хотя бы половину».
На планшете загорелось уведомление. Пока Исшера забрасывал аудиторию общими фразами, хиин Шисс открыл пришедшее письмо. Оно содержало всего пару предложений, но Сандр почувствовал, как по телу разливается облегчение. С этим и правда можно попытаться.
Под заинтригованными взглядами теряющих терпение риишс хиин Шисс включил демонстрацию экрана, открыл нужную папку.
— Обратите внимание на дату создания, — сказал он, с трудом сдерживая улыбку. День, месяц и год были те же, а вот время... Время Нойс Исшера сверить не успел. Очень хотелось верить, что расхождение меньше пяти минут.
Хиин Шисс открыл файл. Как хорошо, что свои публичные выступления он записывал на видео. Сейчас это оказалось как нельзя кстати.
На стене появилось изображение кабинета. Около пятидесяти риишс сидели перед такой же стеной. Хиин Шисс расположился за письменным столом. А рядом с проектором стоял еще один рии, судя по галстуку, клерк среднего звена. Он оживленно жестикулировал и то и дело показывал на стену. Хиин Шисс перемотал немного вперед — незачем афишировать корпоративные тайны — и включил звук.
— ...позволяет оставаться в облике аборигена с Отсталой на продолжительное время. Таким образом, агент сможет без проблем внедриться в местный социум и найти что-нибудь полезное для всех риишс.
Юрист «РиианКахх» поджал губы. Взгляд судьи метался между ним и хиин Шиссом, словно они были не в зале суда, а в переулках неблагополучного сектора.
— Ваша честь, — обратился юрист. — Разрешите сверить время создания файлов.
— А? Да, конечно... — Если в начале процесса судья хотя бы пытался вести себя как представитель закона, то теперь окончательно скатился до перепуганного юнца.
Блестя начищенными ботинками, юрист вновь поднялся на кафедру, встал за спиной у судьи. Независимый эксперт стоял там же. Судья защелкал пальцами по панели. Даже хиин Шисс видел, что руки у него дрожат.
«Как у него еще пиджак насквозь не пропотел?»
Остановив видео, хиин Шисс открыл свою папку с файлом. Он ненадолго отключил громкую связь и спросил у Сиаш:
— Какое время них стоит? Мне не видно.
Ему очень не понравился ее короткий вздох.
— Пятьдесят шесть тридцать семь.
Хиин Шисс перевел взгляд на свой экран. Пятьдесят шесть тридцать шесть.
Он крепче сжал челюсти. Могло быть и хуже, но и такой расклад может быть неблагоприятным, если юрист «РиианКахх» найдет, к чему прикопаться. Хотя теперь это будет непросто: даже по меркам риишс разница не такая уж существенная.
Правда, тогда вставал вопрос, как «РиианКахх» успели столь оперативно получить информацию. В совпадения хиин Шисс не верил. И объяснение напрашивалось только одно: кто-то из самых высших эшелонов «НиинКиш» сливает информацию конкурентам. Осталось понять, кто это...
Все взгляды устремились к судье. Сообразив, что от него ждут решения, тот прочистил горло и беспомощно оглядел зал.
«А ты думал, мы сами разберемся?»
Наконец судья промямлил:
— Хиин Шисс, есть ли у «НиинКиш» доказательства того, что «РиианКахх» намеренно шпионили за вашей компанией и позаимствовали идею с показанного на видео собрания?
«Ого! Быстро ты, дружок, переобулся!»
— Простите, что вы сказали? Связь очень плохая, я почти ничего не слышу! — У него не было сил терпеть этого тупицу и дальше. Он решил немного развлечься.
Судья мучительно позеленел, но повторил вопрос.
— А можно шпионить ненамеренно, ваша честь? — искренне удивился хиин Шисс. Похоже, не его одного раздражал заикающийся юнец. Еще до этого в глазах многих присутствующих Сандр видел насмешливые искорки. Теперь же зал наполнили негромкие смешки. Некоторые голограммы даже пошли рябью.
С нарастающим ужасом судья смотрел на веселящихся риишс. Остатки его авторитета благополучно рухнули. Бросив полный отчаяния взгляд на сидящего с непроницаемым видом независимого эксперта, он сказал чуть громче, чем следовало:
— Хиин Шисс, у вас есть доказательства?
— Доказательства чего? — промурлыкал Шисс. Теперь даже плечи юриста «РиианКахх» затряслись от смеха. Изображение на экране Сандра смазалось: Сиаш тоже поддалась всеобщему веселью.
Выпустив очередное ядовитое облачко, судья повторил:
— Хиин Аэшу Шисс, есть ли у «НиинКиш» доказательства того, что «РиианКахх» вели... вели слежку за вашей компанией и позаимствовали идею отправления агента на Отсталую?
Сандр обвел всех присутствующих долгим взглядом, особенно задержавшись на судье, и наконец сказал:
— Нет, таких доказательств у нашей компании нет.
Судья кивнул, продолжая сверлить его сердитым взглядом. Наконец юнец нервно дернул плечами и объявил:
— Суд удаляется для принятия решения.
Круто развернувшись, он вышел в смежное помещение. Независимый эксперт проводил его нечитаемым взглядом.
«Гммм, возможно, мое небольшое развлечение немного затянулось. Все-таки не стоило его злить».
Хиин Шисс встретился взглядом с Нойсом Исшерой. Тот сидел расслабленно, словно от решения судьи не зависел размер штрафа.
«Неужели ты думаешь, что я буду платить из своего кармана?»
Лица Сиаш хиин Шисс не видел, но по тому, как периодически покачивалась камера, сделал вывод, что она нервничает. Интересно, из-за чего: из-за решения суда или из-за того, что в случае чего придется терпеть дурное настроение хиин Шисса?
Наконец судья вернулся. Он попытался обвести присутствующих многозначительным взглядом. Получилось скорее затравленно.
— Суд постановил... — Он снова прочистил горло. — Суд постановил, что представленная идея появилась почти в одно и то же время и является случайным совпадением...
— А бывают специальные совпадения? — выкрикнул кто-то с задних рядов. Зал опять пошел рябью.
Дождавшись, когда все успокоятся (и еще сильнее позеленев), судья продолжил. В его голосе угадывалось самое настоящее бешенство.
— Являются совпадением, в связи с чем ни одна из сторон не нуждается в компенсации.
Глядя на налившееся зеленцой лицо юриста «РиианКахх», хиин Шисс еле сдержал счастливый смех.
***
Вова не понял, от чего он проснулся. Вокруг было темно, а сердце колотилось от неизвестной опасности.
«Показалось, — подумал он. — Незачем будить остальных».
И тут снова раздалось это. Непонятная вибрация, заставившая голову словно расколоться на тысячи кусочков, вбивающая в землю, выдавливающая глаза из орбит.
«На гнездо напали!»
Похоже, выспаться сегодня не удастся: надо срочно будить остальных, чтобы подняли тревогу. Подскочив на лежанке, Вова чуть не свалился вниз. От падения его спасли только хорошие рефлексы: он инстинктивно ухватился за что-то холодное. Новая вибрация заставила его приникнуть лбом к этой штуке.
Тут Вова наконец разлепил веки и сообразил, что он вовсе не в родном гнезде, а на другой планете, в теле отвратительного слизняка. Он посмотрел вниз. Солдат дрых как ни в чем не бывало, а вот темношерстный дохляк проснулся и непонимающе смотрел на Вову.
— Что это?
Дохляк замер, сосредоточенно приглядываясь к потолку. Еще пара вибраций, чуть более слабых, заставила стены вздрогнуть.
— Это наверху, — наконец сказал дохляк.
— Пойди узнай, — велел Вова и откинулся на подстилку. Действительно, зачем срываться с места? Это у себя в отряде он был середнячком. А здесь есть как минимум эти двое! — Чего смотришь? Кому говорят: узнать надо.
Не слушая бормотания дохляка, Вова слез вниз и ткнул солдата в морду. Видя, что тот никак не реагирует, он ткнул сильнее.
— Эй! Просыпайся, лентяй!
Наконец солдат сонно поморгал и уставился на Вову.
— Чего?
Может, было и не лучшей идеей так бесцеремонно будить того, кто настолько больше и сильнее... Но отступать было поздно. К тому же если кто-то и мог справиться с непонятными вибрациями, то это огромный глыбоподобный самец. Не самому же идти, в самом деле! Да и учитывая, как плохо Вове становилось от этих вибраций... Нет, сам бы он не пошел, даже если бы очень захотел.
Выслушав, в чем дело, солдат смерил Вову хмурым взглядом. Так ничего и не ответив, они с дохляком направились к выходу из гнезда. Хотелось верить, что они пошли наверх, а не просто решили сбежать от ответственности.
***
На верхнем этаже, напротив входа в отсек, уже громыхала музыка. Это было непохоже ни на то, что играла Божена с группой, ни, уж тем более, на то, к чему Давид привык на JT-2511. Эти звуки были быстрыми, ритмичными и очень репетативными.
Вспомнив повелительный тон Вовы, Давид еле удержался от того, чтобы фыркнуть. Хоть он и пытался относиться ко всем встреченным человекам дружелюбно по умолчанию, как к потенциальным прихожанам, соседа он, как ни пытался, принять не мог. Особенно когда тот поднял его среди ночи, чтобы «пойти узнать». Это было бы понятно от старшего в группе, но здесь, когда все жильцы вроде как равны... По меньшей мере странно.
Из-за двери послышались громкие выкрики. Давид внутренне съежился. Вся бравада испарилась. «И почему ты не возразил? Сейчас бы лежал в отсеке спокойно!»
Кто-то оттеснил Давида плечом.
— Первый, — буркнул Дмитрий, тыкая себя в грудь. Для человека, еще недавно не знавшего ни слова на языке аборигенов, он на удивление быстро выучился. Интересно, из какой части Земли он приехал? Сильно ли его соотечественники похожи на тех, с кем Давиду приходится иметь дело?
Дверь отлетела с первого пинка. Она оказалась даже не заперта. Какая небрежность!
Их появления сначала даже не заметили. Темный отсек, точно такой же, как четыреста шестнадцатый, был битком забит человеками. Все они что-то жевали, переговаривались и прыгали в такт музыке. Неужели бунт? Почему тогда в отсеке, а не под дверьми у Наталь Палны? Или это репетиция более массового протеста? Но почему ночью?
Пока Давид в недоумении стоял на пороге, Дмитрий прошел немного вперед и с силой грохнул кулаком о каркас одной из коек. На железной балке образовалась вмятина, а несколько бунтовщиков повернулись на звук.
— Кто главное? — спросил Дмитрий. Его голос заполнил всю комнату, заглушив музыку. Теперь уже оборачивались многие. Музыка затихла, а откуда-то из толпы послышалось:
— Тебе-то че?
Не говоря ни слова, Дмитрий двинулся на голос. Бунтовщики расступались перед ним, вжимаясь в койки и падая на матрацы. Давид осторожно двинулся следом, надеясь, что на него обратят как можно меньше внимания.
Говоривший оказался молодым человеком крепкого телосложения. Хотя, как только Дмитрий подошел к нему, впечатление несколько смазалось. Прищуренные глаза незнакомца мигом охватили пришедших. У Давида возникло очень неприятное ощущение. Он почувствовал себя букашкой под микроскопом. Впрочем, пристальнее вглядевшись в суровое лицо Дмитрия, главный бунтовщик решил не ссориться. Гораздо спокойнее он спросил:
— В чем проблема-то, мужики?
«Это комплимент или оскорбление?»
Впрочем, смотрел бунтовщик без насмешки и почти без вызова, так что вряд ли это что-то обидное. А вот руки на груди скрестил: побаивается Дмитрия.
А тот растерялся. Видимо, не хватило словарного запаса. Вряд ли такой невозмутимый человек постеснялся внимания, правда?
Тем не менее он стоял и молчал. Пауза затягивалась. Давид почти физически чувствовал, как накапливается напряжение. Похоже, придется вмешаться. Давид вышел вперед, демонстрируя открытые ладони.
— Как таковой «проблемы» пока что нет. Но все наше жилище вибрирует от музыки, а одному нашему соседу настолько плохо, что он не может подняться с места.
— Да чего ты паришься, бро? — крикнул кто-то из бунтовщиков. Судя по нечеткой речи и чересчур громкому голосу, он не очень здоров. Похожий эффект на JT-2511 достигался, когда раненый при лечении получил слишком много обезболивающего.
В подгруппе развития Зииии был такой случай. Кто-то из особей, то ли объект 117, то ли объект 72, слишком далеко перегнулся через перила и свалился на нижний ярус. Объект сломал переднюю лапу, понадобилась анестезия. По возрасту особи в группе развития были уже почти взрослыми, так что пострадавшему ввели полную дозу. Но медики не учли общего уровня развития конкретно этой группы. В итоге объект испытал невероятный прилив энергии, порывался читать молитвы во всю глотку и даже хотел устроить драку с одним из воспитателей.
— Да забейте, чуваки! Го лучше с нами тусить! — раздались из толпы такие же громкие и нечеткие голоса.
— Да мы как-то... — Примыкать к странным мятежникам не хотелось, да и проблема с музыкой требовала решения. Все же немного жалко Вову. — Может, вы сделаете потише? Чуть-чуть. Мы не хотим ссоры, но наш сосед очень мучается.
Если бы Давид был один, его вряд ли даже дослушали до конца. Но внушительная фигура Дмитрия за спиной и красноречивая вмятина в каркасе кровати помогли произвести нужное впечатление. Даже бунтовщики с передозом косились на них с опаской.
Музыка стала тише, сопровождаемая недовольным бурчанием. Дмитрий, видимо, решив, что его миссия выполнена, собрался вернуться в отсек, но Давид придержал его за руку.
— Как только ты выйдешь, они снова включат.
«А заодно и меня побить могут».
Дмитрий мрачно глянул на него из-под низко надвинутых бровей, но руку не отнимал.
«Ну и холодная! Как будто под водой держал!»
Наконец, после долгих раздумий, он двинулся вперед. Давид понял, что означает выражение «сердце ушло в пятки». Особенно когда его посетила внезапная мысль: что, если в драке они повредят маскировочную оболочку? Желудок сковало холодом. Ведь тогда вся конспирация с треском...
Но Дмитрий, вместо того, чтобы хлопнуть дверью, привалился к косяку. Бунтовщики сразу скисли. А Давид почувствовал, как у него открывается второе дыхание.
— Эй, чел, — окликнули его. Давид обернулся и увидел одного из бунтовщиков. Не сказать, что он был очень крепок — с Дмитрием не сравнить — но Давид и на его фоне казался щуплым. Впрочем, а на чьем фоне он выглядел солидно? Такая уж оболочка.
— Да, в чем дело?
— Пивас будешь?
Бунтовщик протянул Давиду стаканчик, такой же, как те, из которых все пили на съемках. От самого мятежника неприятно разило чем-то растительным, в другой руке он держал второй стаканчик. Наверное, этот самый «пивас» и действует на человеков как обезболивающее: Давид заметил такие стаканчики и у других бунтовщиков.
Ему совсем не хотелось становиться таким же громким и беспричинно веселым.
— А... Колы нет? — спросил он, особо не надеясь на положительный ответ.
— Зожник, что ли? — буркнул мятежник, моментально мрачнея.
— Простите? — Лучше проявить вежливое любопытство, чем соглашаться непонятно с чем.
Но в этот раз ход не сработал. Перебравший бунтовщик пробормотал что-то неодобрительное и утопал к другим раскачивающимся в такт музыке особям.
Только сейчас, разглядывая бунтовщиков, Давид заметил, что все они еще молоды, если судить по ярким оболочкам, пружинистым движениям и гладким кожным покровам. Интересно, с чем это связано? Старые земляне слишком слабы для мятежей? Или они познали всю бессмысленность восстаний? Или дело в конфликтах поколений, и где-нибудь на другом конце города происходит такое же сборище землян постарше?
Да нет, вряд ли. Взрослые и опытные особи точно должны понимать, что куда целесообразнее устраивать свои сходки на выходных. Даже Давиду это было очевидно.
— Ты вроде про Колу спрашивал?
Из толпы вынырнула низкорослая бунтовщица с двумя стаканчиками в руках.
— Э, спасибо. — Давид с неуверенным видом взял свою порцию.
«Что ей от меня нужно? Неужели хочет задобрить после того, как мы пришли с претензиями? Или думает, что у меня есть какие-то связи?»
Но землянка не торопилась объяснять причину своего интереса. Она молчала, периодически косясь на Давида. Сначала он подумал, что она специально нагнетает интригу, но когда ничего не произошло и на пятую минуту, сделал вывод, что мятежница просто стесняется.
«Неужели я кажусь ей достаточно развитым, чтобы держаться вместе или даже... воспроизводить потомство? В этой оболочке?»
Из обучающего курса он знал, что человеки сами выбирают партнеров. Неужели это происходит... вот так?
Но этим можно воспользоваться. Давид оглядел землянку пристальнее. Круглое лицо, глаза, скрытые за двумя прозрачными линзами (почему не воспользоваться услугами хирурга?), темные волосы. По мешковатой серой одежде похоже, что бунтовщица не пытается произвести впечатление на других и вряд ли часто бывает на подобных собраниях, где все словно решили перещеголять друг друга в яркости и эксцентричности. А значит, вряд ли она имеет сильный вес в рядах бунтовщиков. М-да, не лучшая последовательница для Существа. Но что делать, вариантов немного... Теперь надо как-то завести диалог.
Но прежде чем он сообразил, что сказать, мятежница заговорила сама:
— Я тоже не люблю напиваться на вечеринках. Так тупо. Смысл идти, если потом ничего не помнишь?
— А другие зачем пьют?
— «Помогает расслабиться». — Землянка скорчила мину. — Хотя в таких количествах, скорее, приближает к циррозу.
Ответ окончательно сбил Давида с толку. Зачем расслабляться, когда собрался протестовать? Ему казалось, что в таких случаях надо, наоборот, максимально сосредоточиться, чтобы как можно доходчивее донести свои мысли. Впрочем, она назвала это сборище как-то по-другому. Может, это и не бунт вовсе?
— И... зачем вы здесь собираетесь?
Она как-то странно посмотрела на него поверх линз.
— Никогда на вечеринке не был, что ли?
— Нет.
— Не зовут? Меня тоже долго не звали. Но стоит стать человеком с конспектом каждой лекции, как окружающие становятся куда любезнее.
Давид не понял почти ни слова, но у него хватило ума промолчать.
— Не скажу, что мне очень нравятся такие тусовки, но для репутации полезно, да и иногда бывает забавно, когда эти идиоты вконец упьются и отмочат что-нибудь эдакое.
Тут во всем отсеке выключили свет. Со всех сторон раздался оглушительный визг. Давид дернулся, но землянка удержала его за руку.
— Ты куда?
— Посмотреть, все ли здание обесточено. Не хотелось бы добираться домой в темноте.
«Упасть с лестницы и сломать шею — явно не те действия, которых ждут от миссионера Существа на чужой планете».
Над ухом у него раздался тихий смешок.
— Ты ж им весь кайф обломаешь. Они тебя на тряпки порвут.
— В каком смысле?
Как можно порвать человека, который починил свет в помещении?
— В этом весь прикол. Посреди тусовки отключают свет. Потом опять включат.
— И чего в этом интересного?
— Без понятия. Пожамкаться в темноте? Придурки, что с них взять.
Давид отхлебнул из стакана. Глухая темень, к которой только начали привыкать глаза, сменилась полумраком: кто-то включил разноцветные огоньки, развешанные на стенах. Их тоже встретили визгом.
— Аварийная подсветка?
— Да нет, ты чего? Обычная гирлянда.
— И... зачем?
— Да просто так. Для красоты.
— Сколько же... — Он чуть не сказал «у вас». — Сколько же тут всего без практического смысла!
— А по-твоему, во всем должен быть практический смысл?
Землянка посмотрела на него с ощутимой насмешкой. Отставив пустой стаканчик на узкий подоконник, она спрятала руки в большую складку на верхней части одежды.
— Как минимум, познавательная составляющая. Так учит моя вера.
Вот оно! В глазах землянки появилось едва заметное любопытство.
— Религия, я так понимаю, не авраамическая.
Что такое «авраамическая религия», Давид, конечно, не знал, но подозревал, что Существо к ним не относится.
— Я верю в превосходство знания над незнанием, в жизнь ради исследования, — уклончиво ответил он.
— Странное представление о смысле жизни.
С правой стороны к Давиду подошла еще одна землянка. С виду она была гораздо ближе к другим тусовщицам, чем первая. Длинные светлые волосы, раскрашенное лицо, железные шарики в ушах, полосатая одежда, открывающая плечи... Что она забыла в их компании?
Длинноволосая по-хозяйски положила руку на плечо Давиду. В ее взгляде читалось снисхождение. «Шла бы ты, откуда взялась», — подумал Давид с растущим раздражением. Если она отпугнет ему потенциальную последовательницу... Вслух же Давид сказал:
— А какой у тебя смысл жизни?
— Действительно, Стукова, в чем твой смысл жизни? — спросила «серая». Давиду показалось, что за толстыми линзами блеснуло удовлетворение.
Стукова отхлебнула из стаканчика. Там явно было что-то из того, чем, по словам «серой», напиваются на вечеринках.
— Ну уж точно не просиживать штаны за компом, — фыркнула Стукова. — Смысл торчать дома, если вокруг происходит столько всего!
— А потом, когда с артритом встать со стула не сможешь?
— А ты, когда вконец ослепнешь?
Похоже, намечалась стычка. И угораздило же Давида оказаться не в то время не в том месте! Зачем он вообще остался на этой... вечеринке?
Теперь нужно как-то выбраться отсюда, когда землянки окончательно не подрались. Давид беспомощно огляделся по сторонам. Но повсюду были одни тусовщики, крохотный отсек забит под завязку. На ужасные несколько секунд Давид даже потерял выход из виду. Выбраться незаметно не представлялось возможным.
Придется выдумывать новый план. Хотя, в общем-то, можно немного модифицировать старый...
Давид отставил стаканчик на подоконник и положил руки на плечи землянок. В него вперились два гневных взгляда.
— Изучать можно что угодно. — Он попытался вложить в голос как можно больше миролюбия. Видя, что бить его прямо сейчас вроде бы не собираются, Давид продолжил:
— Например, ты, — он повернулся к Стуковой, — можешь изучать влияние вечеринок на организм человека на практике.
Не совсем то, что имелось в виду в Тестимониуме, но на первых порах можно обойтись и этим. На JT-2511 были Проводники, уверенные, что необходимо исполнять все до точки с первого дня. Давид не до конца поддерживал это мнение. На чужой же планете, жители которой даже не слышали о Существе, вводить все ограничения казалось и вовсе нецелесообразным. Кто захочет жертвовать всеми привычками сразу ради не до конца понятного бога?
Услышав его слова, Стукова просияла.
— Вот видишь! Так что не делай вид, что умнее меня, — сказала она «серой», отпивая из стакана.
— Пффф, да мне даже вид не надо делать.
От выпивки и гнева Стукова раскраснелась. Глаза ее, еще недавно отражавшие пьяное веселье, теперь налились злобой.
— Ах, так? Спорим, что за два месяца я соберу больше информации про вечеринки, чем ты — на любую свою тему?
«Серая» не выглядела особо впечатленной.
— Да легко. Как тебя зовут?.. Давид будет свидетелем.
Давид встрепенулся. Это его шанс!
— Чтобы все было честно, нужно оговорить правила. Итак, соревнование начинается завтра. Можем встретиться... э-э-э... на кухне в восемь вечера. Там мы зарегистрируем обе стороны, вы заявите темы исследований. Тему менять нельзя! Каждые три дня обе из вас будут приходить и докладывать о том, как идут дела. Я буду это фиксировать.
— Давид! — раздалось из толпы.
Он удивленно поднял голову. Оказывается, пока Давид пытался не допустить драки, вокруг них собралось еще несколько тусовщиков. Говорила бледная землянка с вишневыми губами и розовыми волосами.
— Давид, — капризно повторила она. — Можно мы с мусиком тоже поучаствуем?
«Мусик» оказался высоким тусовщиком с не особо умной мордой.
Давид не смог скрыть улыбку. Похоже, за один день у Существа окажется целых четыре новых последователя!