Темное королевство

Брукс смотрела на него сверху вниз. Хаунт понял, что лежит на полу. Приземление из портала было нелепым, но никто не обратил внимание. Демоны в строгих костюмах проходили мимо, занятые своими делами. Кто-то перебирал документы, кто-то бурно обсуждал какие-то события. Девушка нахмурилась и протянула руку:

— Нашел, где прилечь... — пробурчала Брукс, помогая Хаунту подняться, — Рэд выбрала не самое лучшее место, куда тебя нужно было забросить. Это Бюро Кошмаров, место моей работы. Тебе стоило остаться в Лимбе и подождать меня.

Хаунт вспомнил хищный взгляд Рэд и сглотнул.

— Нет, я лучше с тобой побуду.

— Что-то случилось? — Брукс остановилась и посмотрела на Хаунта.

— Нет, просто немного не по себе, когда находишься рядом с женщиной, которая сильнее тебя...

— Она не всегда была такой, — перебила его Брукс, — моя бабушка рассказывала, что Рэд была самым чистым демоном в нашем грязном мире. И она сильно любила одного первородного Нефилима, а он ее предал.

Брукс топнула ногой от возмущения, затем развернулась и пошла вперед. Хаунт поплелся за ней, разглядывая длинный коридор, заполненный работающими демонами.

Вся эта атмосфера напомнила Хаунту о его мире, привычном и повседневном. Они долго шли в тишине, пока Брукс не остановилась возле одной из дверей. За дверью был маленький кабинет, уютный на первый взгляд. Брукс подошла к столу и плюхнулась в кресло:

— Добро пожаловать в мои рабочие покои. — Она растянулась в улыбке и потянулась, а после принялась искать что-то среди бумаг на столе, — Так-с... Кажется, вот. — Брукс взяла какой-то документ, быстро пробежала по нему глазами и сказала, — У нас участились случаи возникновения кошмаров, у тех, кто может путешествовать между мирами во сне. Причину не выявили, даже догадок нет, но по всей Тьме происходят вспышки негативной энергии. Как будто она возникает из неоткуда и пропадает так же. Когда наши рабочие пребывают на место возникновения вспышки, ничего подозрительного там не находят. Такое чувство, что кто-то поглощает ее. Возможно, эта энергия появляется из-за кошмаров. Но кто ее поглощает.

Брукс коснулась подбородка, не отводя глаз от бумаг. Она о чем-то думала, но ответ не приходил в ее маленькую умную головку. Хаунт подошел и сел на стул, чтобы быть напротив Брукс и начал осматриваться.

— Если кошмаров так много, то тот, кто их поглощает, должно быть, очень сильный.

Брукс вдруг подняла на него испуганные глаза:

— Демон великий. Только бы эта догадка не была правдой. Этого не может быть. — Девушка встала, постояла секунду, обдумывая пришедшую мысль, затем бросила на стену заклинание, открывающее портал и сказала, — Нам пора на аудиенцию к главному советнику.

Хаунт чуть рот не открыл от удивления, но послушно встал и скрылся в портале вслед за девушкой.

Нейл, облаченный в мантию цвета воронова крыла, стоял на балконе в своей части замка, когда прислужник пришел доложить, что к нему прибыли гости.

— Господин, Вас просят из Бюро Кошмаров... там какой-то человек и та назойливая демоница.

— Человек? — советник резко повернулся и посмотрел на слугу, как на сумасшедшего, — Не мели чушь, Оливьер. Странники дальше Лимба не заходят.

— Но, Господин, я Вам клянусь. Это она притащила его за собой. От него воняет жизнью так сильно, что меня чуть не стошнило, — демон театрально закрыл нос и облокотился на стену.

Нейл лишь усмехнулся, поправил свою мантию и вышел из покоев.

Когда он предстал перед незваными гостями, Хаунт потерял дар речи. Демон-советник казался таким мощным, высоким, могущественным и... хладнокровным. Советник бросил на него презирающий взгляд и обратился к Брукс.

— Что могло такого случиться, что ты посмела притащить сюда человека?! — голос его прогремел на весь зал, отдался эхом и еще какое-то время звучал в голове. — Если Дамиан узнает, тебя посадят в Норксион, а этого смертного скормят Адскому Псу для поддержания равновесие, чтобы никто не узнал о нашем мире. Брукс, ты перешла все границы.

Брукс поежилась, прятала глаза, смотря на пол, а потом сжала кулачки и подняла голову.

— Кажется Норксион потерял того, кого нельзя называть. В Бюро все на ушах. Кто-то ест кошмары... в таких огромных количествах. Нельзя было терять ни секунды. У меня не было времени, чтобы отправить этого человека в Лимб, потому что Рэд занята.

Нейл не дал ей закончить, когда услышал имя сестры, его звонкий ледяной смех прервал ее догадки, полетел по коридорам:

— Брукс, ты ненормальная! Тебя стоит отстранить от дел. Ты же понимаешь, что это невозможно? Дамиан заточил его. И какого ангела, тьма тебя побери, ты пришла ко мне?

Затем его смех стих, когда он понял, что она говорила серьезно. Он посмотрел на нее сверху вниз. Властно и жестоко, а после вздохнул и сказал:

— Проваливайте...

— Проверьте Норксион, — Брукс обиженно надула губы, взяла Хаунта за руку и потащила за собой, — спасибо за аудиенцию, Советник.

Когда они растворились в портале, Нейл упал в кресло и начал потирать виски. Он знал про вспышки энергии, знал, что кто-то ее поглощает, но не мог проверить. Темницу запечатал Дамиан и никто не смог бы снять печать, кроме него. И если он просто так придет к брату и скажет, что Миллениум, возможно, смог выбраться, Дамиан вышвырнет его из дворца. После того, как Рэд ушла, все сильно изменилось. Дамиан стал жестоким, все чаще пропадал в Норксионе, наказывал грешников. А Нейл сидел во дворце, в своих покоях. Молчал и питался одиночеством. Он часто вспоминал сестру, но боялся напоминать о ней Дамиану. Брат принимал это слишком болезненно.

Брукс открыла глаза. Пахло теплым чаем с мятой. Она выбралась из одеяла и пошла на запах. На кухне гремела посуда. Худощавая демоница Мира суетилась возле стола, готовила завтрак, наливала чай в кружки. Брукс остановилась в дверях и посмотрела на нее с улыбкой:

— Мам, тебе помочь?

Мира вздрогнула, как будто ее оторвали от своих мыслей, посмотрела на дочь и улыбнулась тепло:

— Спасибо, я уже почти закончила, позови отца к завтраку. Он в своем кабинете.

Брукс развернулась, лениво прошла коридор и поднялась по лестнице. Когда она слегка приоткрыла дверь, увидела, что отец стоит возле стола. Вокруг валялась куча старых книг, на полу, на столе, даже на подоконнике. Эрик был настолько занят, что не заметил, как дочь скользнула в комнату и остановилась возле стены напротив.

— Па-а-ап...— Брукс сказала едва слышно, — мама приготовила завтрак.

Эрик поднял на дочь свой взгляд, снял очки и бросил на стол, подошел к ней, обнял и посмотрел в глаза.

— Милая, ты даже не представляешь! Мы с мамой снова поедем туда... Эта экспедиция даст плоды, я уверен.

Он поднял ее вверх, покружил и поставил перед собой.

— Пойдем завтракать, мама ждет.

Брукс сидела и смотрела на счастливых родителей. Они разговаривали, пили чай, ели бутерброды. Был обыденный день. Все, как раньше. «Как раньше...» — эхом отдалось в голове. «Как раньше...» — зашипело в ушах. Брукс нахмурилась. Закружилась голова. Она нечаянно смахнула чашку со стола, чай пролился, осколки рассыпались по холодному полу. Брукс только сейчас заметила, какой он был ледяной.

— Милая? Ты плохо себя чувствуешь? — Мира быстро встала и упорхнула к дочери. Заглянула в ее глаза и принялась поднимать с пола разбитую чашку.

— Нет... немного закружилась голова. Я опаздываю, извините.

Брукс убежала в комнату. Ей нужно было собираться в колледж. От этого зависело ее дальнейшее будущее: устроится ли она в Бюро Кошмаров и Прочих Странных дел или будет всю жизнь трудиться на благо Лиоксола в каком-то пыльном цехе.

Она быстро оделась и выбежала из дома. На улицах было кошмарно пусто. Как будто город умер и стал призраком давно забытого прошлого. Брукс заметила эту странность, но решила не обращать внимания, побежала немного быстрее.

В колледж она успела. День тянулся уныло. Преподаватели рассказывали что-то, жестикулировали, но Брукс не слышала их. Ее втягивало в бездну депрессии и отчаяния. У них такой противный липкий вкус. Брукс облизала пересохшие губы и оторвалась от мыслей. В кабинете уже никого не было, только крупинки пыли танцевали в лучах закатного солнца, проникшего через окно в пустой кабинет. Она нехотя встала и поплелась домой. На улицах было все так же пустынно, она шла с трудом, пересиливая желание куда-нибудь сбежать.

Родители уже сидели за столом, ждали дочь на ужин. Брукс вздохнула и села рядом с отцом. Есть совсем не хотелось. Она подперла щеку рукой, стала шевелить вилкой еду. Мама с папой как будто не замечали, что она расстроена. Они мило разговаривали, были такими приторно-сладкими. К горлу подошло чувство тошноты. Брукс закрыла рот рукой и побежала в уборную. Ее стошнило. Потом еще и еще. Она села на пол, обняла колени и положила на них голову. «Дьявол, что происходит со мной». Мысли путались в голове. «Все как раньше...» — пульсировало в висках. Чувство страха начинало завладевать Брукс. В дверь постучала мама.

— Милая, с тобой все хорошо?

— Да-да, все нормально, — Брукс отогнала глупые мысли и вышла к родителям.

— Тебе не здоровится? Нужно прилечь. — Эрик серьезно посмотрел на Брукс, — Вечно ты носишься, не бережешь себя.

— Пап, ты прав... Я пойду прилягу. — Брукс, пересилив новый приступ тошноты, ушла в свою комнату и легла спать...

А когда проснулась, день прошел так же, как прошлый. А потом еще, и еще, и еще...

Брукс не покидало чувство, что это не ее жизнь, что что-то идет не так. Она искала в голове воспоминания о других своих прожитых днях, не таких однообразных, но так и не нашла. И когда в очередной раз она села ужинать с родителями, «идеальная» жизнь дала сбой.

В нос ударил запах скисшей травы, в кружке с мятным чаем был темно-коричневый налет, на дне лежали пару темных веточек мяты, слегка прикрытых прокисшей жидкостью и шапочкой из темно-серой плесени. Брукс смотрела на эту картину, затем перевела взгляд на свой ужин. На тарелке лежал стейк с кровью. Кровь тонкими струйками стекала, пульсировала, а затем, среди мягких волокон что-то зашевелилось. Брукс слегка наклонилась, чтобы рассмотреть. Маленькие белые опарыши начали вылезать друг за другом, неуклюже извивались и падали на тарелку. Брук оцепенела от ужаса, медленно подняла взгляд на родителей и оцепенела еще больше. Вместо улыбчивых Миры и Эрика перед ней сидели два мертвеца, с белой пеленой вместо глаз. Их рты исказила кривая улыбка, у них не было зрачков, но Брукс была уверена, что они смотрят на нее. Брукс вскочила на ноги, перевернула стул и выскочила на улицу. Тошнота подступила к горлу. Брукс игнорировала ее, бежала, не оборачиваясь, а сзади эхом било по пульсирующим вискам: «Как раньше...как раньше...как раньше...»

Брукс упала, перекатилась по шершавому асфальту, снова встала и побежала. Из разбитых коленей сочилась кровь. Улица не заканчивалась, тянулась как лента серпантина.

А Брукс все бежала и боялась повернуться. Когда она выбилась из сил и упала на колени, слезы сами хлынули из глаз. Она вспомнила, что ее родители давно погибли. Она вспомнила, что она давно не та маленькая Брукс, которая ходила в колледж и пила мамин мятный чай. Чувство бескрайней пустоты и отчаяния захлестнули ее. В ярости Брукс ударила кулаками по асфальту, закричала не переставая рыдать:

— Я знаю, что это ты! Я знаю, что ты здесь!

Он не заставил себя долго ждать. Брукс подняла глаза, кто-то стоял поодаль, в центре улицы, его темный силуэт затмевал свет солнца, делал его тусклым и безжизненным. Сколько ненависти, сколько тьмы исходило от него. Брукс застонала от боли. Она чувствовала все, что чувствовал он: ненависть, злость, отчаяние, одиночество, пустота. Она прокричала еще сильнее и ударила по земле с большей яростью. Земля задрожала, от ударов Брукс пошли трещины, в воздухе поднялся клубок пыли и застыл. Брукс встала на ноги, прошла вперед, пошатнулась, но удержалась на ногах. Она презрительно посмотрела на него.

Миллениум продолжал молчать. На его лице была самодовольная улыбка, но взгляд выражал скуку и усталость.

— Я хотел поймать в свою ловушку другого демона, но попался мелкий... Я ожидал меньшего, Хранитель. Но в тебе столько боли, столько отчаяния.

Миллениум засмеялся ледяным смехом, его грудь вибрировала от него, а красивые острые скулы двигались так, что о них можно было порезаться. Этот смех вывел Брукс из себя, она подняла руки и бросила в демона сгусток энергии. Миллениум поднял руку и впитал все до единой крохи.

—Тьму нельзя убить тьмой. Я ей питаюсь.

Миллениум небрежно махнул рукой. Какая-то неведомая сила отбросила Брукс к зданию, она врезалась в стену и упала на землю. Приступ кашля сдавил грудь. Она сломала ребра, не могла дышать. Миллениум пересек улицу в одно мгновение, взял Брукс за горло и поднял над собой. Хранительница болталась в воздухе, пыталась бить его по руке, чтобы освободиться, но в нем было столько силы. Последнее, что она увидела — его бездонные черные глаза, в которых кипела тьма, а потом потеряла сознание.

— Передавай привет Рэд, Misellus*...

Брукс открыла глаза и резко поднялась, ловя воздух губами. В глаза ударил яркий свет, ослепил ее на мгновение. Она судорожно водила руками по своим ребрам, но все было целым. Только чувство паники не проходило. Все это время Хаунт бил ее по щекам, пытаясь привести в чувства. А когда увидел, как маленькая воительница истерично пытается найти себя, в нем начали прорастать сомнение и страх.

Что за существо выбралось на свободу, что даже никогда не отчаявшаяся Брукс, так боится?

Он осторожно коснулся ее плеча, попытался поймать ее взгляд:

— Эй, все нормально. С тобой все нормально. Брукс, то, что ты говорила советнику, все же правда? — его голос

* Misellus (лат.) – жалкая.

выдавал страх. Хаунт понял это, но хотел поддержать свою старую знакомую. Он отвел взгляд в сторону, быстро откашлялся и снова посмотрел ей в глаза.

От его голоса Брукс быстро пришла в себя. Она ответила ему жалобным взглядом, прошептала: «Он здесь.» Девушка зарыдала, уткнувшись носом в его плечо. Хаунт хотел что-то сказать, но не нашел слов. Просто обнял ее и молчал.

События прошлого

Нейл уверенно вошел в кабинет Рэд, застал ее сидящей за туалетным столиком. Хозяйка Лимба смотрела на себя в зеркало и расчесывала свои черные блестящие кудри. Советник, не отводя взгляда, поклонился в знак приветствия, Рэд охотно поймала его взгляд в отражении, подняла руку и пошевелила пальчиками. Шелковый халатик сполз по ее плечу, оголяя его, Нейл подошел ближе, медленно, но еще более уверенно, наклонился и поцеловал Рэд в макушку. Она улыбнулась, так интимно, соблазнительно. Демон принял эту улыбку как разрешение. Его сильные руки легли на ее плечи, поползли вниз по рукам, он развернул ее к себе, навис над ней и посмотрел из-под полуопущенных век. Рэд запрокинула голову, чтобы лучше его видеть. Их лица были так близко, обжигали друг друга дыханием. Черные изящные ресницы Рэд спрятали ее хищный холодный взгляд, Нейл закусил губу, опустил глаза на ее слегка приоткрытый рот и поцеловал. Рэд обвила его шею руками, продолжила поцелуй. Старший советник, всегда хладнокровный и жесткий, был с ней таким нежным и аккуратным. Она улыбнулась в поцелуе, поймав себя на этой мысли, отстранилась и увидела его смущенный взгляд.

— Ты снова пришел молить меня вернуться? М-м-м... Давай не сегодня. Я так устала, хочу тебя без всей этой возни, — Рэд промурчала последнюю фразу, притягивая Нейла к себе. Его губы жадно поймали ее, а руки скользнули, обвивая талию. Он поднял ее на руки так же легко, как и положил на диван. Рэд закрыла глаза от удовольствия, пока он возился с каждой пуговицей ее халатика, попутно целуя шею, ключицы, грудь, а когда открыла их, почувствовала, как мягкая, холодная трава касается ее кожи. Вокруг была полутьма, луна тускло освещала местность, но этого было достаточно, чтобы она сразу поняла, что находится на какой-то поляне, окруженной пышными деревьями. Ее волосы рассыпались по траве, переплелись с хрупкими фиолетовыми цветами, пыльца которых еле видно светилась на ее черных локонах. Рэд провела по траве рукой, внутри все сжалось от восторга. По щеке скатилась слезинка, потерялась среди зелени. Рэд улыбалась, не смотря на Нейла, а он улыбался, не отводя от нее глаз.

— Спасибо, — едва слышно прошептала она и посмотрела в его глаза.

— За что?

— За то, что терпишь мое отношение к тебе. Я не смогу быть с тобой. Ты знаешь это, но все равно приходишь. Каждый раз, когда ты прикасаешься ко мне, понимаешь, что я никогда не буду твоей. Нейл, я не знаю, люблю ли я тебя, могу ли я вообще кого-либо любить, но мне нравится, когда ты рядом.

Демон тепло посмотрел на нее. Коснулся рукой ее щеки и стер след от слезы большим пальцем, не переставая улыбаться. Рэд уже привыкла к такому Нейлу. Ей было с ним тепло, уютно, спокойно. Он заполнял ее внутреннюю пустоту, когда это было нужно, заботился о ней, дарил ласку, дав почувствовать, что с ним она может быть хрупкой, уставшей, отчаявшейся... любой.

— Рэд, ты ведь знаешь, что я не могу по-другому. Твоя тьма меня тянет. Между нами страсть, влечение, любовь... Называй, как захочешь. Я люблю тебя, и я зависимый. Мои руки скучают по изгибам твоего тела, — он провел пальцем по ее шее, опустился вниз, остановился на груди и принялся ее ласкать, проследив за своими движениями взглядом, затем снова посмотрел на ее губы,— мои глаза скучают по твоему хитрому, соблазнительному взгляду, который возбуждает меня всего лишь за пару секунд, мои губы сходят сума без твоих, таких обжигающих, страстных... Я люблю тебя, Рэд. И если ты когда-нибудь выберешь кого-то другого, я буду сражаться за тебя, даже если уйду в забвение.

Сердце Рэд бешено стучало, толи от восторга и дикого желания, толи от того, что сказал Нейл. Она запустила свои тонкие пальчики в его черные длинные волосы, другой рукой обвила шею.

— Когда ты так говоришь, мне хочется забыть кто я, и просто быть твоей.

Они настойчиво целовались, лежа на холодной траве. Рэд стащила с него одежду, сладко стонала, когда Нейл входил в нее, так нежно и бережно, царапала его спину, оставляя следы страсти и необходимости в нем. Нейл мог легко использовать регенерацию, но не хотел. Мысль о том, что царапины от их очередной близости останутся с ним на утро, будоражила, возбуждала его еще сильнее. Они долго наслаждались друг другом, а когда закончили, Нейл упал на траву рядом с Рэд и посмотрел на звездное небо, пытаясь восстановить дыхание. Она положила голову ему на грудь, посмотрела на небо и прошептала:

— Ты становишься сильнее... Эта иллюзия безумно красивая, Нейл. — она протянула вверх руку, как будто хотела коснуться звезд, которые подарил ей любовник.

— Это не иллюзия, Рэд...не совсем. Это кусочек в нашем мире, который я создал для тебя. Он настоящий. Он живет, пока ты рядом со мной.

Рэд прижалась к нему, обняла. Ей не хотелось грустить, но отчего-то было очень грустно.

Они были здесь после, еще много раз. Нейл жадно, всепоглощающе любил ее, а Рэд позволяла заполнять себя его любовью. Она засыпала с ним рядом на мягкой траве и просыпалась на своем кожаном диване в его сильных мужских объятиях. Что бы было после того случая в баре, если бы она сказала ему да? Смог бы он тогда полюбить ее так же сильно, как и сейчас? Или он растоптал бы все ее черные розы в душе, едва коснувшись ее тела?

Она не знала ответы, как и то, любит ли ее сердце его так же, как раньше, или забывает так Миллениума. Нейл был таким сильным, таким опытным. Тело Рэд не слушалось, всегда охотно отвечало на его ласки. Ее так же тянуло к нему. Сильно, страстно. Когда Нейл приходил послушать, как она поет, она пела лучше, мелодичнее, а потом стонала, когда его руки помогали расстегивать платье. Когда она танцевала для него, он изучающе наблюдал за ней, закусив нижнюю губу.

Она уводила его после выступления в свой кабинет и была гибкой, развращенной. Советнику нравилось тонуть в ее пороках, а Рэд поддавалась этому еще охотно. Время шло, Нейл был настойчивее. Он хотел вернуть ее домой, чтобы напиваться ее присутствием без перерыва, чтобы ее дыхание было слышно в его покоях по ночам, чтобы ее руки обнимали его, нуждались в его ласках, чтобы его одежда и постель хранили ее запах на себе. Он забылся с ней.

— Мне плевать, что скажет Дамиан. Я хочу забрать тебя отсюда. Ты наследница. Замок такой же твой дом. Я не хочу уходить от тебя по утрам. Я хочу, чтобы ты спала в МОЕЙ постели, хочу, чтобы ты была в МОИХ объятиях. — Нейл ходил из угла в угол, раздраженно кидаясь словами.

Рэд откинулась на спинку дивана, смотрела в потолок и выпускала плотные колечки дыма своими пухлыми губами. Она о чем-то думала, не слушая Нейла, а когда пришла в себя, потушила сигарету, встала и подошла к нему. Острый коготок уткнулся в его грудь:

— Не смей так со мной говорить, Нейл. Я ничего не обещала и ничего не просила взамен. Мы использовали друг друга. Так часто и так приятно. Ты обещал, что не будешь давить и жалеть ни о чем, если эти отношения между нами закончится. Но ты давишь и жалеешь себя. Я не вернусь в замок, мой милый старший... братик, — она сделала акцент на последнем слове, отвернулась от него и хотела отойти, но он поймал ее за запястье. Нейл грубо притянул ее к себе, Рэд повернулась, не скрывая раздражения и посмотрела на него гордо, даже брезгливо.

Демона-советника это взбесило. Он взял ее за волосы, наклонил голову так, чтобы ему было удобно, и впился в ее губы своими. Когда поцелуй закончился, он отпустил ее, бросил на стол маленькую черную коробочку и ушел, чтобы больше никогда не возвращаться.

Внутри у Рэд все перевернулось. Ей безумно сильно хотелось остановить его, но она не остановила. Спрятала сердце под толстый слой льда и пустоты. А когда открыла коробочку, увидела кулон и записку на древнем демоническом:

«Все мои звезды потухлии валяются у твоих ног...»