Часть 3. Срыв надежды (плохая версия)
***
- Эй, девочка. Не лежи на земле: грязная будешь, - чей-то незнакомый, грубый голос вырвал Ванессу из крепкого сна.
Только она встала - голова страшно закружилась, словно сковало стальным обручем. В волосах застряли мелкие ветки и соринки, платье покрылось пылью - Странник точно будет ругаться.
Ваня протерла сонные глаза и увидела, что её разбудил невысокого роста человек, полностью замотанный в тёмную шубу, с причудливой вышивкой на рукавах и в маске. Ваня сразу поняла, что это солдат Фатуи - именно они тайком приносили отцовские письма с горячей линии в дом к ней и Страннику. Каждый месяц приходила короткая долгожданная весточка, и Странник каждый вечер читал их Ване, как сказку на ночь. Отцовская теплота, любовь и забота чувствовались через бумагу так сильно, что создавалось ощущение, будто Тарталья вот, сидит на краю кровати Вани, освещённый оранжевой свечкой во мраке, и рассказывает о пережитом дне. И Ванина рука сама собой тянется, чтобы взять его за рукав, с улыбкой почувствовать твёрдую шершавую ткань униформы... Но пальцы ловят пустоту, сонные глаза закрываются, и опечаленная Ваня с тяжелым вздохом засыпает.
На дворе было темно. Небо прерывистого враждебного цвета повисло давящим пятном, дул противный холодный ветер, трава нервно шелестела, подскакивали по земле ветки и камушки. Значит, скоро будет дождь: на нос Ване упала большая прохладная капля. Ваня быстро помотала головой, и остатки сна разлетелись как битое стекло.
- Не спи больше на земле, - продолжал отчитывать её солдат, выпятив руки в боки, - твой папа ругаться будет.
- Знаю, - Ваня рассеянно вздохнула и расправила плечи, откинув сонную пелену. - Вы, наверное, нам письмо принесли? А можно я сама его папе отнесу? Я буду с ним аккуратна, честно!
Солдат Фатуи надолго завис. Было видно, как крепко он сжал кулаки. Его лица под маской не видно, но, возможно, сейчас он подавленно отвёл взгляд. Ваня вопросительно - и очень мило! - склонила голову вбок; фигуру солдата обдувал студеный ветер, и края его шубы загадочно развивались.
- Нет, нет... - спустя долгое время прорезался его низкий голос. - Я сам. А ты это, давай... Сходи папу своего оповести, чтоб не было сюрпризов. Да смотри не кричи! У поля тоже есть уши.
Ваня кивнула и, пыхтя от натуги, поднялась с земли, отряхнула платье и пошла за солдатом в сторону калитки. Она мало что поняла про «у поля тоже есть уши», да и все равно на это: главное - папу обрадовать новым письмом!
Идя по покрытой серой пылью тропинке, краем глаза Ваня заметила, что сегодняшнее письмо сильно отличалось от старых: Тарталья всегда отправлял маленькие письма-треугольники, которые если развернуть - станут большим листом. Однако новое письмо было большим, прямоугольным, и не того привычного старого желтоватого оттенка, а каким-то свежим, новым, без прогреха. «Наверное, папе дали хорошую бумагу и чернила. Ну точно! Хорошо работает - вот и дарят», - радостно фантазировала Ваня про себя. От хорошего настроения Ваня лучезарно шла вприпрыжку, что очень контрастировало с мрачным и кротким солдатом Фатуи.
- Папа, папа! - только дверь со скрипом открылась, как на весь дом разнесся оглушающий голос Вани. - Папа, письмо пришло, письмо! А вы что стоите? - она живо повернулась к притихшиму солдату и потянула его в дом за рукав, - идемте, идем!
- Да тише ты, ну! Чего кричишь, сейчас зайду... И не тяни меня, мне больно. Да не тяни же!
Ваня с такой силой тащила солдата в дом, желая быстрее прочитать новую весточку от Тартальи, что бедолага то и дело спотыкался, роняя стоящие в коридоре тапочки. Шумно пыхтящая Ваня с солдатом под руку, словно это не она спала пару минут назад, как убитая, ввалилась в прохладный зал, как гром среди ясного неба:
- Папа, тут! -
- Я слышу, не кричи, - спокойный, точный голос Странника разом угомонил визжащую девочку. Он поправил своё кимоно, скрестил руки на груди и продолжил говорить с расслабленным лицом: - Солдату из-за тебя не ловко, что, не видишь?
- Извините, - Ваня спешно отпустила солдата. Тот недовольно всхрапнул и протер ладонь об свою форму, словно испачкался в грязи.
Разноцветные глаза посмотрели сначала на разгоряченную Ваню, то на солдата. Увидев зажатое письмо меж пальцев, его лицо по взмаху руки побелело.
- То-то же. А теперь сходи на кухню и принеси чай. Я хочу поговорить с ним на едине, - Странник говорил серьезно, хоть в его голосе слышалась странная дрожь. Конечно, он тоже дико желает прочесть новое письмо от Тартальи, но старается не терять своё лицо. Готовый вот-вот вырвать бумагу из рук солдата, он как аристократ скрестил ноги, облокотился на спинку дивана и похлопал рядом. Солдат подсел к нему.
Ваня уже хлопотала на кухне: громко перебирала посуду; звонко стучала ложкой, мешая сахар; разливала кипяток на пол, ведь чайник ужасно тяжелый, а её руки - тонкие и слабые; искала что-нибудь вкусное. В соседней комнате слышались тихие голоса Странника и солдата. Даже среди самого разнообразного хора голосов Ваня всегда узнаёт голос Странника: он у него мягкий, но колкий, спокойный, но резкий, точный и прямой, как стрела. Его приятно слушать, особенно когда он читает сказки - Ваня с удовольствием засыпает под его нежное пение. Жаль, что он отослал её на кухню - так она не услышит чтение письма. И вряд ли Странник его ещё раз прочитает: иногда он сам забывается, окунаясь в чтении. А может, и нет - судя по громкому вдоху Странника в зале, содержание письма явно хорошее, раз он так удивляется! Наверняка Тарталью отправят обратно и уже скоро он будет дома. Мечтая о новом вечернем чтении, Ваня заулыбалась: она любит это, ведь на душе от писем папы всегда тепло, радостно. Сердце быстрее бьется в надежде увидеть папу, и растет оно с каждым днем все сильнее и сильнее...
Вдруг, коричневой молнией солдат Фатуи выбегает из дома, громко хлопая дверью - вслед ему в дверь ударяется брошенная книга. От неожиданности Ваня вздрогнула, как ошпаренная, и выронила ложку. Та звонко отскочила на полу.
«Куда это он? - просила она про себя. - Это... Это папа бросил книгу, что-ли?»
Почувствовав что-то неладное, Ваня слезла со стула - до стола она не дотягивается - и направилась обратно в зал. По пути на стене стали растекаться пугающие тени, от чего у Вани похолодели руки.
От увиденного в комнате Ваню сразило в шок: на полу сокрушенно сидел Странник. Он истошно рыдал, нет - даже выл, закрыв лицо руками. Его голос надрывался так сильно, что был похож на стон умирающего животного. У девочки тут же сердце заколотилось быстрее и живот скрутило, как от удара ледяным кулаком.
- Папа, что случилось? - на ватных ногах Ваня бросилась к отцу и обняла за плечи.
Странник продолжал всхлипывать. Ваню пугало, как сильно дергаются его плечи от истерики. Горькие слезы стекали с бледных щёк, и на полу образовались солёные лужи. Письмо, которое он читал, было сильно смято и выброшено в сторону. На пожелтевшей бумаге цвели пугающие рваные круги.
- Папа, - голос Вани дрожал: она сама еле-еле держится, чтобы тоже не заплакать. В горле встал противный комок. - Почему ты плачешь?
Странник долго ей не отвечал: лил слезы и громко шмыгал. А потом, когда уже и у Вани глаза вот-вот разрыдается от страха, медленно прижал дрожащую дочь к себе.
- Папе командировку продлили, - его голос хрипел и дрожал, глаза ужасно покраснели. - Он... Он будет нескоро...
И не договорил, уткнувшись носом в Ванино плечо. В доме резко стало темно, холодно. Тиканье часов бьет по ушам. За окном забарабанил летний дождь, ветер рвал и метал пшеничное поле. На стенах осели глубокие серо-синие тени, а по углам зацвела ледянящая душу чернота. Ваня ничего не понимала, только тихо всхлипывала. Не понимала даже того, что сейчас чувствует: страх, боль, любопытство, волнение...все смешалось в одну кучу. Отчего-то Ваня ощутила колющее чувство сиротства, давящее на плечи. Странник явно чего-то не договаривал, однако правду Ване он не скажет даже в ближайшие дни.
Письмо от солдата Фатуи он несчастно порвал. Чернила растеклись от слез на них, бумага смялась от дрожащего кулака, что их сжимала. И были лишь единственные строчки, которые можно было прочитать:
«Извещение... Ваш муж Аякс (его имя много раз перечёркнуто, отчего появилась дыра в письме. Остальную половину букв не видно. Дальше следует лишь): уроженец из Морепеска. В бою за (перечеркнуто название государства), верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был убит под...(продолжение отсутствует)».