Глава 6
Так уж получилось, что свободные от работы минутки у Корбина выпадали либо ночью, когда Анвар спал, либо в то время, когда тот куда-то отлучался из дому. Поэтому за три дня, пока варилось непростое снадобье для предупреждения заболевания лихорадкой, им так и не удалось перекинуться даже словом. Впрочем, для полноценной беседы времени все равно не хватило бы, а обмен обычными приветствиями являлся не тем, об отсутствии чего стоило жалеть. Корбину оказалось достаточно знать, что его незваный гость вел себя очень пристойно — в доме царил порядок, на кухне все время была натаскана вода и для питья, и для хозяйственных нужд, печка исправно топилась.
Когда эликсир был готов и разлит для сохранности по небольшим зачарованным флаконам, Корбин, весьма довольный выполненной работой, покинул зельеварню. Первым делом он хотел смыть с себя весьма специфичный запах зелья, которым, как ему казалось, он пропитался насквозь, затем нормально поесть, а потом лечь и хорошенько отоспаться. Анвара в доме не было, видимо, снова отправился бродить по лесу. Зайдя в кухню, Корбин обнаружил на печи полный теплой воды котел. Подобное радовало.
— Что ж, это хорошо. Не придется ждать, пока вода нагреется, как это бывало обычно. Вот и польза от моей благотворительности. Анвар сможет себе еще нагреть, — по привычке вполголоса разговаривая сам с собой, Корбин наполнил глубокую лохань, предварительно плеснув в нее из стоящей здесь же бутыли специальной настойки для купания, заставившей воду немного вспениться. Затем, быстро скинув с себя одежду, в которой пробыл три дня в зельеварне, влез в лохань, прикрывая от удовольствия глаза.
Мыться он любил и никогда не жалел ни сил, ни времени для того, чтобы понежиться в душистой воде. Чуть терпковатый смолистый запах настоя из сосновых молодых шишек и тех самых колокольцев, давших название бору, в котором жил Корбин, наполнил всю кухню, где он купался. Это был аромат весенней ночи в лесу, заставляющий расслабиться и получать удовольствие от собственного существования. Сегодня долго рассиживаться Корбин не рискнул, опасаясь уснуть прямо в лохани. Он быстро помылся и, поднявшись на ноги, вылил на себя несколько ковшей чистой воды, смывая остатки пены. За шумом теплых струй он не услышал, когда в дом вошел Анвар.
— Ой, я не знал, что ты уже закончил свою работу, — раздалось от двери, и Корбин оглянулся через плечо.
Анвар, чувствуя неловкость из-за того, что ворвался в комнату без стука, улыбнулся и положил принесенные им дрова возле печки. Он хотел уже ретироваться из кухни, когда Корбин остановил его своими словами:
— Я использовал нагретую тобой воду. Так что тебе придется по новой наполнить котел, если...
— Нет-нет. Это для тебя. Я подумал, что ты захочешь... Ну, после того, как... — Анвар смутился окончательно. Ему почему-то показалась нелепой собственная инициатива.
— О... Спасибо. Вот оно преимущество жизни вдвоем. Мне приятно, что ты позаботился обо мне, — Корбин отметил замешательство Анвара и решил немного того подбодрить. — Ты не сильно скучал в одиночестве? — он тем временем вылез из лохани и закутался в большой кусок полотна, служивший ему для вытирания после купания. Швырнув свою грязную одежду в воду, в которой только что мылся, он, наклонившись пониже, принялся активно ее колотить, выстирывая. Прополоскав в стоящем рядом бочонке с чистой водой, он отжал рубаху и штаны, собираясь развесить их на веревке, натянутой у печи.
— Да нет, не скучал. У тебя здесь хорошо. Спокойно. Мне очень нравится, — Анвар наблюдал за Корбином и не мог не отметить, что был очень рад снова его увидеть. — Никто не приходил, — доложил он. — Я немного посвоевольничал — нарубил дров. Подумал, что их запас никогда не лишний.
— Молодец. Ты прав — скоро зима, так что дров понадобится много, — Корбин и сам любил помахать топором, разгоняя кровь по жилам и заставляя мышцы «петь» от напряжения, словно натянутые струны. Повесив одежду сушиться, он посмотрел на Анвара и поинтересовался: — Это не будет наглостью, если я попрошу тебя вылить грязную воду на улицу? Не хочется выходить на холод, — оправдался он, в душе радуясь, что и в самом деле можно избежать подобного.
— Сделаю — не вопрос. Мне не сложно помочь, — заверение выглядело искренним.
Анвар стоял, прислонившись плечом к косяку двери, на его лице блуждала едва заметная улыбка, словно подтверждая недавние слова о том, что он очень доволен складывающимися обстоятельствами. Корбин отметил, что Анвар воспользовался его разрешением и переоделся в одежду, найденную в сундуках спальни. Однако казалось, что он все же скромно выбрал самые поношенные вещи, стараясь не причинить своим присутствием лишних неудобств самому Корбину. Великоватая для Анвара суконная куртка, в которой он почти «утонул», залатанные, с обтрепавшимися краями прохудившиеся штаны и так неподходящие к простецкому наряду нищего его собственные низкие сапожки, хоть и малость стоптанные, но сшитые из весьма качественной мягкой кожи, которую мало кто мог себе позволить из простолюдинов, абсолютно не умаляли яркой красоты Анвара. И Корбин не смог проигнорировать эмоции, вызванные личным наблюдением — в его голову закрались весьма пикантные фантазии.
— Вот и спасибо. Сейчас мне нужно поесть, а затем поспать хотя бы несколько часов, — слегка напряженным голосом сообщил он о своих дальнейших планах.
Вид Анвара, так спокойно чувствующего себя в его присутствии, подкупал неимоверно. Обычно люди, да и поголовное большинство других разумных, держались с Корбином как минимум настороженно, а чаще всего с плохо скрываемым опасением — то ли боялись за свою жизнь, то ли просто преклонялись перед его даром. На обозримых просторах Корбин был самым могущественным колдуном, даже древние, живущие на Драконьем отроге, давно растеряли мощь собственной магии, оставаясь лишь ревностными хранителями мудрости своих предков. Эльфы и дроу обладали силой, отличающейся от той, что была дана судьбой Корбину, поэтому тоже предпочитали уважительно склонять головы, приветствуя его, и не смели затевать склок вблизи Колокольцевого бора.
Ходили слухи, что в предках у Корбина отметились почти все известные в их землях расы, да только наверняка никто не знал. Его мать пришла в одну из местных деревень, будучи на сносях и полностью лишенной памяти. А может, она просто не хотела никому рассказывать о своей прошлой жизни. Найдя приют в доме у зажиточных сердобольных крестьян, она вскоре благополучно разрешилась от бремени крепким малышом, назвав его Корбином в честь мудрой птицы. Сама же за полгода постепенно словно истаяла, иссохлась и, в конце концов, тихо умерла, однажды уснув и больше не проснувшись, и даже ее настоящего имени никто так и не узнал. Когда Корбину, оставленному в доме крестьянина, исполнилось шесть лет, для всех стало очевидным его несомненное обладание лекарским даром, и он был отправлен в ученики к местному знахарю. А еще через пару-тройку лет дала о себе знать его магия — поначалу иногда не очень покорная, но мощная и несущая огромный потенциал целителя. Люди стали обходить Корбина стороной, если не требовалась его помощь в излечении того или иного недуга, чтобы случайно не пострадать от своенравного мальчишки, с легкостью не дающего себя в обиду и вместе с тем категорически не терпящего склок и драк в своем присутствии.
Воспоминания о собственной судьбе, по большей мере не располагающие к хорошему настроению, в один миг пронеслись в голове Корбина. Чтобы отвлечься, он принялся собирать на доску нехитрый обед — достал из ледника копченое мясо и соленую рыбу, нарезал крупными ломтями остатки зачерствевшего хлеба, добавил ко всему головку козьего сыра. Привычно держа доску одной рукой, оперев ее о бок, Корбин направился к столу в соседнюю комнату. Проходя мимо Анвара, отступившего на шаг в сторону, пропуская его с ношей в дверном проеме, Корбин все же не удержался и дотронулся до его щеки мимолетным касанием, отметив:
— Ты такой красивый. Составишь мне компанию за обедом?
Уже устроившись за столом, он увидел легкий румянец на щеках Анвара, так и не ответившего на его вопрос, а просто молча присевшего рядом на лавку, не забыв при этом захватить из кухни кувшин легкого яблочного вина и пару кружек.
— Неужели никто раньше тебе не говорил, насколько ты хорош? Не поверю, что барышни из вашей деревни смогли пройти мимо и не свернуть свои глупые головки, оглядываясь на тебя, — подначил он, любуясь смущенным и одновременно несколько раздосадованным после его слов Анваром. И это вызывало немалое любопытство. — Я что-то не то сказал?
— Девки, увидев мою походку, сразу теряли ко мне интерес, — с легкой неприязнью признался Анвар и, пренебрежительно хмыкнув, добавил: — Словно меня интересовало их внимание.
— Мне сейчас и в самом деле очень нужно отдохнуть. Когда проснусь, ты расскажешь о себе подробнее? — Корбин старался не слишком торопливо есть и хорошо пережевывать пищу, хотя разыгравшийся за три дня голод, сдерживаемый во время работы над снадобьем лишь водой и хлебом, требовал немедленного поглощения как можно большего количества съестного.
— Если тебе будет интересно, — покладисто пообещал Анвар.