Глава 5
Обреченность в потухшем взгляде была настолько искренней, что заставила Корбина принять, может, и не самое правильное, но человечное решение предоставить Анвару временный кров. Однако он все же посчитал необходимым задать еще несколько вопросов:
— Ты мне не мешаешь. Скажи, ты уже догадался, что я колдун?
— Конечно. Ты и в бору пару раз в подлеске ветви в стороны разводил магией, да и свои инструменты сушил, — Анвар выглядел несколько растерянным, не понимая, почему его спрашивают об очевидном. Для него вопрос прозвучал сродни: «Ты заметил, что я человек?»
— И тебя это не удивляет? — на этот раз пришла очередь изумляться Корбину — никто ранее не воспринимал его колдовскую сущность с таким спокойствием. Хотя сам он настолько свыкся со своей магией, что порой даже не замечал, когда ее применял — вот и в этот раз упустил из виду, что пользовался личной способностью в присутствии Анвара еще по пути домой.
— Нет. А должно? Постой. А что... в это время дар колдуна очень редкий? Да? — догадался Анвар.
— У вас не так? — Корбин чувствовал, что начинает поддаваться любопытству все больше и больше. А ведь его ожидала чрезвычайно ответственная работа.
— Нет. Я вот тоже от магика пострадал. Он не хотел мне навредить, просто испугался. Но... — Анвар печально улыбнулся. — Теперь вот хромаю.
— Значит так. Мне необходимо срочно сварить особое зелье для деревенских. Так что я три дня буду занят. Наверху найдешь кровать, — Корбин указал на лестницу, — там же в сундуке выберешь себе одежду, если нужно. Где помыться и все такое — ты уже знаешь. Пойдем покажу, где еда лежит, — Корбин решительно поднялся из-за стола, собирая на доску остатки окорока и хлеба, которые они не осилили за обедом.
Он понял, что разговаривать с Анваром можно еще целый день, а травы за это время засохнут, перестав быть полезными для его целей. Объяснив, как из кухни можно попасть в ледник с продуктами, и рассказав, где можно разогреть еду, Корбин ткнул пальцем в сторону двери, соседней с кухонной, и предельно строго предупредил:
— Туда даже не заглядывай! Я там буду работать. Не смей мне мешать. Понял?
— Конечно, — заверил его Анвар. — А это ничего, что я буду здесь без тебя? Никто не удивится этому?
— Хорошо, что напомнил... Я не стану запирать магией дверь, чтобы ты мог по лесу прогуляться, когда будет охота. Если кто-либо заглянет... скажешь, что я занят. И запомни... Я не знаю, как там у вас, — в тоне Корбина все же проскользнуло недоверчивое ехидство, — а здесь может прийти и дроу, и эльф, и древний. Не вздумай напасть на пришедшего, — он бросил взгляд на оружие Анвара, так и лежащее на лавке после того, как он его снял перед обедом.
— А они не сочтут, что я для них опасен? На меня не нападут? — решил уточнить Анвар. Его взгляд стал колючим, а голос холодным, как зимний ветер.
— Нет. Мои земли, а это, считай, весь Колокольцев бор, являются нейтральной территорией. Здесь нет места ни войнам, ни междоусобным распрям, ни расовым разборкам, — в тоне Корбина звенел металл. — Об этом знают все в округе. И никто не смеет мне перечить. Я — знахарь. Мое дело — лечить.
— Я понял, — Анвар почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. Он увидел Корбина в ином свете — не как гостеприимного хозяина, а в роли властного колдуна. — Представляю, как ты удивился, когда я на тебя меч наставил.
— Было дело, — Корбин оттаял и снова улыбнулся, перестав выглядеть мрачным и высокомерным. — Но я сразу сообразил, что ты чужак. Ладно, Анвар. Если дождешься, пока я справлюсь со своим зельем, то потом поговорим. Если же ты проснешься, — Корбин уже открыто ехидничал, давая понять, что так и не поверил в историю о путешествии во сне, — то тогда — удачи тебе, где бы ты ни жил.
— Спасибо тебе за помощь. Хотя все идет не так, как привычно, но думается мне, что я здесь все-таки не задержусь долго, — со снисходительной улыбкой ответил ему Анвар.
Попрощавшись на всякий случай таким незамысловатым способом, Корбин закрылся в своей лаборатории алхимика. Анвар, даже если захотел бы, то все равно туда не смог бы попасть, так что предупреждения Корбина больше играли роль профилактики от любопытства.
Решив не испытывать судьбу, Анвар, захватив свое оружие, поднялся по лестнице наверх, намереваясь сразу же лечь отдыхать. У него была надежда, что уснув здесь, в своем необычном видении, он проснется дома.
* * *
Стоило только вынырнуть из сна, как Анвар сразу же понял, что по-прежнему находится не в своей комнате — аромат трав, которым был напоен воздух, не давал ему ошибиться. Открыв глаза, он увидел над собой грубо обтесанные стропила двухскатной крыши с плотным деревянным настилом по обрешетке. Между его досками кое-где все же виднелась солома, которой был крыт дом. Анвар чувствовал себя как никогда отдохнувшим. Все же выспаться в последние годы ему особо не удавалось — в казарме поддерживался строгий режим, а дома он взял на себя почти все ночные дежурства у малой печи, так что полноценного сна все равно не получалось.
Не имея привычки долго валяться в постели, Анвар поднялся и подошел к окну, вырезанному в скате крыши. На улице стоял ясный день, и, как несложно оказалось догадаться по собственному прекрасному самочувствию — уже следующий за тем, когда Анвар только появился в этом времени. Расстройства фактом задержки здесь, в своем странном видении о прошлом, не наблюдалось, настроение, как ни удивительно, оставалось преотменным, таким же, как и накануне. Захватив оружие, Анвар отправился умыться, а затем устроил небольшую тренировку на улице, чего не мог позволить себе дома из-за нежелания вызвать любопытные взгляды на хромоногого воина.
Позаимствовав чистые штаны и рубашку с курткой у гостеприимного хозяина, Анвар, натаскав воды из колодца, обнаруженного во дворе, и нагрев ее на печи, вымылся в деревянной лохани, а затем выстирал свою одежду, насквозь промокшую от пота после тренировки. Приподнятое настроение не покидало его. Было такое впечатление, что он наконец-то очутился там, где ему и место. Все вокруг казалось родным и привычным, несмотря на то, что Анвар был здесь всего лишь случайным гостем из будущего. Ему даже не хотелось больше задумываться над вопросом, как такое могло случиться, чтобы сон выглядел как реальность, а мысль, что сбылась его мечта, и он все-таки ушел в сновидение навсегда, вовсе не пугала. Здесь даже воздух казался особенным — сладким, пьянящим и заставляющим чувствовать себя по настоящему живым.
До вечера Анвар только тем и занимался, что изучал дом Корбина снаружи и внутри, лишь к двери в запретную комнату он даже не подходил — просьба хозяина была для него священна. Пару раз он прерывал свое увлекательное занятие на перекусы ломтем хлеба с мясом — одному не хотелось устраивать полноценный обед, а в еде он был непривередлив.
Следующие два дня прошли в таком же размеренном ритме. Анвар, желая быть хоть немного полезным, нашел себе занятие — нарубил дров, сложив их в поленницу под навесом возле сарая и наносив побольше в кухню, где для них было огорожено специальное место в углу. Физический труд был привычен его телу и отзывался в мышцах приятным напряжением. Своевольничать и наводить порядок возле дома Анвар не стал, хотя и видел, что можно было бы сделать, чтобы двор казался более опрятным. Однако Корбин мог воспринять подобное посягательство на его хозяйство как упрек в нерадивости. Оскорблять и обижать своими непродуманными действиями приютившего его человека Анвар не собирался. Не всегда людям кажется благом то, что таковым считаем мы сами — эту истину давным-давно ему раскрыла мать, а Анвару уже приходилось убеждаться, что так и есть на самом деле.