Пока это длится

Мэдисон

Прошла неделя. Всего семь дней, которые пролетели слишком быстро. Я уже не знаю, в какой квартире провожу больше времени - в своей или в его. Часть моих вещей в его шкафу, моя зубная щётка и шампунь в ванной. Коллекция футболок Кристофера в моей спальне пополняется в геометрической прогрессии.

Мы почти не расставались за это время. Утренние завтраки, ленивая работа на расстоянии вытянутой руки, покупки, прогулки, спонтанные поцелуи, тихие вечера с фильмами, страстные ночи наполненные горячими стонами и близостью. Меня пугает то, насколько сильно я привыкаю к нему. К нам. К этому комфорту и безопасности, которые дарит его присутствие.

Я начинаю предугадывать его фразы, чувствовать, когда он рядом, даже не оборачиваясь. Я знаю, какой кофе он пьёт. Как любит, чтобы я носила его футболки. Желательно голой под ними. И он знает меня не хуже - в мелочах, во взглядах, в тишине, когда я не решаюсь сказать то, о чем думаю уже не один день. Это пугает ещё больше.

Потому что когда тебе так хорошо с кем-то, сложно не задумываться, что будет, когда это закончится. А это закончится. Я стараюсь не думать о том, что время моего отъезда приближается.

Всю неделю он был... чуть другим. Более тихим, задумчивым. Улыбался реже. Смотрел дольше, пристальней. Иногда я ловила его взгляд, и в нём было что-то, что заставляло меня отводить глаза. Как будто он хотел сказать что-то, но сдерживал себя в последней момент.

Я делаю вид, что не замечаю. Прячу свою тревогу за иронией и касаниями, как будто можно поцелуями заглушить приближающийся шторм. Не потому что не хочу знать. А потому что боюсь, что если начну этот разговор - всё изменится. Я вижу, что он недоволен этим. Моим молчанием и попытками перевести тему в другое русло. Но я не знаю, что сказать. Ничего не изменилось. Я все ещё уезжаю через несколько недель. Моя жизнь в Париже никуда не делась. Я боюсь признать правду самой себе, когда думаю об этом.

Потому что правда слишком пугающая.

Правда в том, что я скучаю по нему, даже когда он уходит на работу. Что мне не нужен Париж в те моменты, когда он целует меня в шею, когда раздевает меня в темноте и его руки исследуют моё тело неспеша и с трепетом. Что мне хочется просыпаться рядом с ним каждое утро и засыпать рядом каждую ночь. Не временно. Не так, как мы договаривались изначально.

Но если я останусь… что тогда будет со мной?

Стану ли я той самой девушкой, которая оставила всё ради мужчины? Не потеряю ли я себя снова - не так, как с Астором, нет, а - глубже. Медленнее. Потому что с Кристофером это не про подавление и манипуляции. Это про чувства и эмоции. В конечном итоге я могу раствориться в нём без остатка.

А ещё я боюсь, что если откроюсь слишком сильно - он тоже уйдёт. Как только поймёт, что я не такая уж и смелая, как он думает. Что под этой бронёй дерзости есть испуганная часть меня, которая просто хочет, чтобы её выбрали. Чтобы её любили не за что-то, а вопреки.

И всё это крутится в моей голове, когда он держит меня за руку. Когда мы смеёмся. Когда он гладит меня по спине, пока я засыпаю. Когда он молчит. И когда смотрит на меня так, будто хочет сказать что-то важное, но не говорит.

Может, он тоже боится.

Может, мы оба.

И, может, именно это нас и разрушит - не чувства, а страх перед ними.

***

Я просыпаюсь от того, как солнце пробивается сквозь полупрозрачные шторы. Комната залита мягким светом, пахнет кофе. Я тянусь, чувствуя, как приятно тянутся мышцы после нашего ночного марафона, и замечаю, что лежу одна. Его сторона постели уже остыла. Я встаю, надеваю шорты и майку и иду к нему.

Я нахожу Кристофера на кухне. Он стоит у кофемашины, босиком, в серой футболке и спортивных штанах низко сидящих на бедрах, волосы чуть влажные - он уже принял душ. Завидую его утренней собранности. А ещё тому, каким сексуальным он может быть даже не прикладывая усилий.

- Доброе утро, - говорю я, прислоняясь к дверному косяку.

Он оборачивается и на его лице появляется лёгкая улыбка:

- Доброе. Кофе?

Я киваю, и он ставит передо мной чашку. Мы молча пьём, глядя друг на друга через пар.

- Ты готова к Хэмптону? - спрашивает он, глядя поверх чашки.

Я все ещё не до конца понимаю, зачем мы туда едем. Я согласилась только потому, что он попросил меня об этом и его мама настаивала.

- У меня есть выбор? - я улыбаюсь, но внутри все сжимается от тревоги. Я нервничаю. Познакомиться с его семьёй - это больше, чем я готова себе признать.

Он подходит и целует меня в висок:

- Всё будет хорошо,- уверяет он. - Ты не обязана им понравиться, но я уверен, что они не смогут устоять перед твоим очарованием.

Его ухмылка на губах уже не бесит меня так, как раньше. Сейчас я хочу стереть её поцелуем, а не пощечиной.

Я тянусь у его губам, оставляя медленный, влажный поцелуй. Кристофер пытается углубить его, но я отстраняюсь.

- Мне нужно собраться,- говорю я и убегаю в спальню.

Мне понадобился час, чтобы выбрать платье цвета слоновой кости, с длинными рукавами и глубоким вырезом. Оно облегает мою фигуру во всех нужных местах. Сдержанно откровенное, но не вызывающее.

Я чувствую, как Кристофер заходит в гардероб. Его взгляд обжигает. Раздевает.

- Ты уверена, что это платье  хороший выбор? - спрашивает он, пока я стою у зеркала, поправляя ткань на талии.

- Почему нет? Тебе не нравится?

Он подходит и обнимает меня за талию, разворачивая к себе.

- Мне нравится всё на тебе. Я просто не уверен, готова ли моя мать к тому, что я весь ужин просижу со стояком.

Я смеюсь.

- Думаешь, будет лучше, если я переоденусь в леггинсы?

Он целует меня в шею и шепчет: - Тогда мы точно никуда не поедем, дикая кошка.

Я таю в его руках. В ощущениях, которые он мне дарит. Он улыбается, но глаза у него всё равно напряжённые. Я замечаю это даже несмотря на лёгкую утреннюю суету, кофе и приглушённый свет в спальне.

Мы спускаемся вниз. Машина уже ждёт. Кристофер открывает передо мной дверь, я забираюсь внутрь и пристёгиваюсь. Он садится за руль и запускает двигатель.

Первые несколько минут - молчание. Только ровный шум дороги и музыка, тихо играющая из колонок. Я пытаюсь придумать, с чего бы начать разговор, но он меня опережает.

- Ты… в порядке? - его голос мягкий, но я чувствую, что вопрос неслучаен.

- Конечно. А ты?

- Да. Просто... давно не ездил к родителям. Мама умеет устраивать из ужинов скрытую допросную игру.

Я усмехаюсь: - Так вот у кого ты этому научился.

- Она делает это хитрее,- говорит он.

- Ты намекаешь, что мне стоит держаться за столом ближе к тебе?

- Это не спасёт. Мама будет очарована тобой в любом случае. Просто… будь собой.

Я поворачиваюсь к нему.

- Это звучит одновременно как комплимент и как приговор.

Он улыбается, но глаза по-прежнему где-то далеко. И я это чувствую. И мне это не нравится. Он слишком глубоко погряз в свои мысли. Я хочу знать, что у него на уме. От чего он такой задумчивый и тихий.

- Крис?

Он бросает на меня короткий взгляд, а потом снова на дорогу.

- М?

- Мы…,- я запинаюсь, - всё в порядке?

Он чуть сбавляет скорость, будто специально, чтобы дать себе секунду на ответ. Потом кивает.

- Да. Просто немного перегружен. Работа, свадьба, всё это… И ещё ты.

- Я?

Он усмехается.

- В хорошем смысле. Просто, когда ты рядом - я перестаю думать рационально. Это пугает. Иногда.

Я улыбаюсь. Но внутри - всё сжимается. Потому что я знаю это чувство. Я тоже боюсь.

Когда мы съезжаем с главной дороги и въезжаем на длинную подъездную аллею, я вытягиваю шею, чтобы лучше разглядеть дом. Он словно сошёл со страниц журнала - двухэтажный особняк с белыми ставнями и каменным фасадом, аккуратный сад, живая изгородь, фонтан - всё как в фильмах о безупречной семейной жизни. От этого пейзажа захватывает дух.

На подъездной дорожке уже стоят две машины. Кристофер выключает двигатель, но не торопится выходить. Он смотрит на дом, будто взвешивает, стоит ли туда заходить.

- Всё хорошо? - спрашиваю я тихо.

Он кивает, но взгляд не отрывает от приборной панели.

- Всегда немного странно возвращаться сюда. - Пауза. - Особенно не одному.

Я улыбаюсь, стараясь выровнять дыхание, хотя сама чувствую, как сердце будто готово вырваться из груди. Он берёт меня за руку - впервые за весь путь - и мы выходим.

На крыльце открывается дверь, и появляется его мама. Та самая, с которой я болтала в кафе, совершенно не подозревая, кто она. Сегодня она выглядит строже: гладко уложенные волосы, светлый свитер, жемчужные серьги. Но в её взгляде нет холода - скорее любопытство, внимательность.

- Добро пожаловать, - говорит она, подходя ближе. - Мэдисон, рада что ты приняла моё приглашение. Признаюсь честно, я думала, что Кристофер не передаст тебе его.

Она целует меня в обе щеки - и я чувствую, как напряжение в плечах немного уходит. Потом поворачивается к сыну.

- Ты обычно более пунктуален,- говорит она, но без укора в голосе.

Он едва заметно закатывает глаза, но обнимает её в ответ.

- Мы застряли в пробке. - он бросает многозначительный взгляд в мою сторону. Улыбка растягивает его губы.

Чёрт. Ну да. Мне пришлось повозиться с выбором туфель под это платье и прической.

- Разумеется,- прищуриваясь отвечает Селин.

Она шире открывает дверь, пропуская нас внутрь. И всё - мы внутри.

Дом пахнет свежими цветами, древесиной и дорогим вином. Просторный холл встречает нас мягким светом, исходящим от старинной люстры, висящей под высоким потолком. Пол - светлый паркет, местами покрыт дорогими коврами с восточными узорами. На стенах - картины в тонких рамах: абстракции, классика, несколько чёрно-белых фотографий всей семьи. Всё выдержано в светло-бежевых и серо-оливковых тонах. В интерьере царит тонкий баланс между элегантной строгостью и тёплым уютом.

Селин приглашает нас к столу. Просторная столовая с высокими окнами залита мягким светом. Стол сервирован до безупречности - фарфор, тонкие бокалы, льняные салфетки, свежие цветы в центре. За ним уже сидит отец Кристофера - Эдвард - высокий, с аристократическими чертами, прямой осанкой и серебристыми волосами, зачёсанными назад. Его взгляд внимательный, но не давящий. Кристофер рассказывал мне, что он писатель. Творческая личность. Возможно у нас с ним найдется что-то общее.

Рядом с ним - Эмили, в тёмно-синем платье, элегантная, с едва заметной улыбкой на губах. Она держится уверенно, но наблюдает - за мной, за Кристофером, за матерью - как будто расставляет в уме акценты. Я больше не вижу в ней ту надменную девушку из лифта. А ещё меня удивляет, что я не заметила раньше, как они похожи с Кристофером. Волосы, глаза, умение держать себя на людях. Всё это досталось им от матери судя по всему.

Макс сидит рядом, слегка наклонившись к Эмили и что-то ей шепчет. Его светлая рубашка небрежно закатана до локтей, на запястье дорогие часы, волосы чуть взъерошены. Он кажется расслабленным, открытым. Но в том, как он смотрит на Эмили, есть что-то внимательное и бережное.

Я рада, что сегодня не только я буду объектом внимания семьи Кристофера.

Мы садимся за стол. Кристофер сразу кладет свою руку мне на колено и мягко сжимает. Как будто говорит: я с тобой. Он до ужаса молчалив с того момента, как мы зашли в дом.

Отец Кристофера неожиданно нарушает тишину.

- Мэдисон, да?

У него приятный голос. Глубокий и сильный. Я киваю.

- Вы давно в Нью-Йорке?

- Чуть больше месяца,- с улыбкой отвечаю я. - Наши друзья женятся и я приехала на свадьбу.

- Так вы не останетесь здесь? - уточняет он.

Кристофер бросает на меня короткий взгляд, но ничего не говорит.

- Нет. Мой дом и работа в Париже. - Слова хоть и правдивые, но даются с трудом. Я чувствую, как пальцы Кристофера на моём колене напряжённо сжимаются.

- Я бы хотела примерить одно из твоих платьев,- вставляет Эмили с улыбкой.

Я перевожу взгляд на нее.

- Я как раз работаю над новой коллекцией.

Селин делает глоток вина и пристально смотрит на меня. Я неловко ёрзаю на стуле.

- А для меня что-нибудь найдется?

- Конечно,- отвечаю я с улыбкой.

Разговор за ужином идёт легко и непринуждённо. Я постепенно расслабляюсь и отвечаю на вопросы более откровенно. Единственное, что не даёт мне покоя - это Кристофер. Он почти не ест. Временами касается моей спины, как будто проверяя - здесь ли я. А потом снова замолкает и смотрит в одну точку. Я не понимаю, что с ним происходит. Он улыбается когда нужно, отвечает, если его о чем то спрашивает отец, но всё это, как будто не он. Как будто что-то держит его на расстоянии.

И тогда, когда Эмили приглашает меня на кухню за десертом, я с облегчением иду за ней.

- Я хотела извиниться за наше знакомство, - говорит она, когда мы остаёмся вдвоём. - Мне было интересно, отличаешься ли ты от его прошлых выборов.

Укол ревности пронзает грудь. Мне не нравится думать о Кристофере с кем-то другим. Одной мысли о том, что когда я уеду, он найдет другую, достаточно чтобы сердце забилось чаще.

Я смотрю на Эмили.

- И как? Я прошла экзамен?

- Более чем,- с улыбкой отвечает она. - Ты ему подходишь. Не знаю, что там между вами, но я никогда не видела его таким спокойным, даже... счастливым.

Она подаёт мне тарелку с ягодным пирогом. Я не знаю, что сказать. Всё, что звучит в моей голове - "счастливый". Чёрт. Я тоже никогда не была такой рядом с кем-то. Никогда не чувствовала такой близости к мужчине. Потому что если это действительно так - значит, у нас может быть что-то большее. А это значит, что я уже не смогу уйти без боли. И вот что пугает меня больше всего.