Глава 19
Кристофер
Слова Мэдисон до сих пор крутятся у меня в голове: "Нет. Мой дом и работа в Париже."
Как будто кто-то сжал в кулак что-то внутри меня. Туго, резко, сбивая дыхание. Было ли это моё сердце?
Я знал. Конечно, знал. Она уезжает. Мы договорились. Мы оба изначально не искали ничего серьёзного. Но с каждой новой ночью, с каждым её смехом, с каждым разом, когда она тянулась ко мне сквозь сон, - это переставало быть игрой. По крайней мере для меня. И вот теперь - одно простое предложение, сказанное ею вежливо, брошено почти небрежно - и всё внутри меня кричит.
Я перестал понимать действительно ли ей все равно или она так же как и я - боится переступить последнюю черту.
Когда ужин заканчивается, я едва сдерживаюсь, чтобы не сорваться. Мэдисон держится спокойно. Уверенно. Улыбается Эмили, моей матери, даже отцу. Она невероятна в этом чёртовом платье. Весь вечер мне приходилось сдерживаться, чтобы не провести рукой по её бедру, чтобы не притянуть для поцелуя и показать, что я на самом деле думаю насчёт её слов. Я вижу только её. Чувствую только её. Но вместе с тем, я взбешён и раздражён её ответом.
Мама на прощание целует Мэдисон в щёку и говорит, что будет рада видеть её снова. Эмили обнимает её, как будто это их десятая встреча, а не третья - с учётом первых двух неудачных попыток. И только я внутри будто на грани.
Мы выходим к машине. Я держу её за руку. Чувствую её пристальный взгляд на себе, но не поворачиваюсь. На улице уже темно. Воздух свежий, чуть прохладный, пахнет садом. Я открываю ей дверь, жду, пока она устроится на сиденье, и сам сажусь за руль.
Мы молчим. Снова.
Она смотрит в окно, я - на дорогу. Кажется, между нами внезапно выросла стена. Или она всегда была, просто я её игнорировал?
- Спасибо за вечер, - говорит она, когда мы выезжаем за ворота.
- Угу.
- Твои родители... милые. И Эмили на сам деле очень проницательная.
- Ага.
Я слышу, как она тяжело вздыхает. Мы оба это чувствуем - что-то изменилось между нами. Что-то не так.
- Не злись, - тихо говорит она.
Я сжимаю руль так сильно, что белеют костяшки пальцев.
- Я не злюсь,- сухо отвечаю.
- Тогда скажи хоть что-нибудь, кроме односложных ответов.
Я поворачиваюсь к ней на секунду, потом снова на дорогу.
- Что ты хочешь услышать, Мэдисон? - взрываюсь я.
Что я надеялся, что ты передумаешь? Что я хотел услышать: "Я останусь"
Блять. Я не должен был кричать на неё. Слишком много эмоций переполняет меня прямо сейчас.
- Прости. Это несправедливо. Я просто... - я замолкаю, не зная, как закончить фразу.
Просто что? Просто влюбляюсь в тебя, чёрт возьми?
Она не отвечает. Я чувствую, как она отворачивается. Я тоже. И мы едем в полной тишине до самого дома.
Когда мы заходим в квартиру, воздух кажется другим. Напряжённым, но не так как раньше. Этот холоднее. Как будто всё, что мы создали вместе за это время, пошатнулось. Я сбрасываю ключи на тумбу, разуваюсь и прохожу на кухню, не дожидаясь её.
Она идёт за мной через пару минут. Я слышу, как она наливает себе воды. Я наливаю виски. Мы молчим. И мне от этого молчания хочется разбить что-нибудь.
- Я пойду приму душ, - говорит она.
Я киваю. Даже не смотрю.
И только когда она исчезает в ванной, я закрываю глаза, опуская голову. И шепчу почти беззвучно: - Чёрт возьми.
***
Спустя несколько минут я слышу, как в ванной включается вода. Звук душа глухо отражается от стен, а я всё стою у барной стойки, не двигаясь. Виски обжигает горло, но мне всё равно. Ни один глоток не может заглушить ту злость и ту обиду, что во мне кипят. Даже не на неё. На себя.
Она вышла за границы, которые я сам же нарисовал. И я следом за ней - только я готов это признать, а вот она нет.
Я поднимаю взгляд на коридор. Свет из-под двери ванной вытекает на пол мягким золотым пятном. Я делаю шаг вперёд... и замираю.
Нет. Не сейчас.
Я сажусь на диван, беру пульт и запускаю какой-то фильм, не глядя. Звук выключен. Я смотрю в экран, но ничего не вижу. Только кадры этого вечера: её рука на моей, её голос, её "нет" - простое и смертельно точное. И мой тупой вопрос - "Что ты хочешь услышать?". Как будто я не знал.
Скоро она выходит. Шаги на паркете - осторожные. Я слышу, как она задерживается в коридоре. Думает, стоит ли зайти в гостиную. Стоит ли что-то сказать. Я не поворачиваюсь. Не делаю ни одного движения. Просто жду. Внутри всё сжимается.
Она не заходит. Через несколько секунд дверь моей спальни закрывается. Тихо. Почти бережно. Она не ушла к себе. Это же должно что-то значить?
Я выключаю телевизор. Свет. Всё. И сижу в темноте. Один.
***
Я просыпаюсь от тишины. Не от её дыхания рядом. Не от её движений под простынями. Просто - тишина. Плотная, как вода в ушах, когда ныряешь с головой.
Резко поднимаюсь на локтях. Встаю, накидываю футболку и иду в спальню. Я хочу увидеть её. Нет. Мне это нужно.
Я открываю дверь в спальню - пусто. Проверяю ванную - тоже. Никаких следов. Иду на кухню. Ни её чашки. Ни записки.
Ощущение будто весь воздух выкачали из квартиры. Как будто она исчезла, и вместе с ней - всё, что держало меня на плаву последние недели.
Я стою на кухне и смотрю в стену, пока не приходит одна простая мысль: Она ушла. Не просто - вышла. Не - пошла за кофе. Она ушла.
Я хватаю телефон и почти бегу к её двери. Подхожу и стучу в её дверь. Сначала тихо. Потом громче.
- Мэдисон. - Жду. - Эй… - Ничего.
Я прислушиваюсь - ни шагов, ни звуков, ни намёка на присутствие. Провожу рукой по лицу и отступаю на шаг. Смотрю на дверь. Как будто если постою дольше, она откроется сама.
Но она не открывается.
Я не звоню ей. Не пишу. Хотя рука тянется к телефону.
Нет.
Она не могла уехать. Она бы никогда не подвела Адди. Если она ушла вот так - значит, ей нужно время подумать. И, может быть, мне тоже. Чтобы понять, что с нами происходит. Чтобы не сказать лишнего. Чтобы не испортить то, что, возможно, ещё можно спасти.
Я возвращаюсь в свою квартиру. И впервые за долгое время - не слышу её шагов, её голоса, не чувствую её запаха. Только звенящая пустота.
И тишина, в которой наконец становится ясно - мы зашли слишком далеко, чтобы просто играть. Теперь либо всё… либо ничего.
***
Я работаю за ноутбуком в гостиной уже три часа без перерыва. Тишина оглушительная. Я пытаюсь отвлечься и не написать ей хоть что-нибудь.
Стук в дверь выводит меня из транса. Что если это Мэди?
Чёрт.
Я поднимаюсь со скоростью пули и иду открывать дверь. На пороге стоит Итан. В одной руке - кофе на вынос, в другой - коробка с чем-то сладким. На лице - выражение, в котором перемешались ирония и тревога.
- Знаю, ты не звал гостей, - говорит он, - но выглядишь ты так, будто сам себе тоже не рад. Думал, тебе не повредит немного кофе и… компания.
Я отступаю, молча впуская его. Он заходит, как к себе домой - что, в общем-то, правда. Мы с ним дружим почти десять лет.
- Ты знаешь, где Мэдисон? - спрашиваю, бросая взгляд на его руки.
- С Адди. Поехали выбирать цветы и украшения для свадьбы. - Он ставит коробку на стол и садится на диван. - Она выглядела… не как обычно.
- В каком смысле?
Он пожимает плечами.
- Как ты сейчас, только приветливее.
Я закатываю глаза, но молчу. Он протягивает мне кофе.
- Слушай, я не лезу. Я не тот, кто даёт советы о любви, - он делает глоток. - Но вы оба - как два заряженных провода. И в последнее время искрит уже не только от страсти. А от того, что кто-то один боится сказать, что больше не может держать это всё в себе.
Я не отвечаю. Просто смотрю в окно.
- Она сказала, что возвращается в Париж, - говорю после паузы. Голос звучит хрипло.
- Ясно, - тихо произносит он. - Но ты и так это знал.
- Да. Знал. Мы с самого начала решили, что это временно. Друзья. Секс. Без чувств. - Я усмехаюсь, но в этой усмешке ни капли радости. - Блять. Я ещё никогда так не ошибался, Итан.
Он кивает, откидываясь на спинку.
- Ты хочешь, чтобы она осталась?
- Да.
Слово срывается быстрее, чем я успеваю подумать. Он не выглядит удивлённым. Только смотрит на меня пристально.
- И что ты собираешься делать?
Я вздыхаю.
- Не знаю. Пока - ничего. Может, ей тоже нужно пространство. Я даю ей время подумать обо всём.
- Или ей страшно, - добавляет он. - Тебе тоже?
Я киваю. Итан вздыхает и наклоняется ближе.
- Тогда, старик, у тебя два пути: ждать или бороться. Но запомни одну вещь.
- Какую?
- Не будь идиотом. Второй шанс не всегда приходит. Особенно, если первая девушка, которая делает тебя счастливым, уезжает в другую страну.
Я смотрю на экран телефона в моих руках. Мои пальцы замирают над клавиатурой.
Итан прав.
Если я промолчу - могу потерять её. Но если начну давить на неё и требовать ответа - могу испортить всё ещё больше.
Нужно подождать. Дать ей день. Два. Возможно она сама придет сегодня вечером.
***
Итан уходит ближе к вечеру. Мы не обсуждаем больше ничего важного - только немного болтаем, как раньше, о каких-то мелочах, футболе, свадьбе, бизнесе. Но надо мной как будто висит мрачная тень. Мы оба её ощущаем, но не говорим вслух. Он хлопает меня по плечу на прощание - и его взгляд говорит больше, чем слова. Поддержка. Дружба. Я не понимал до этого, насколько сильно мне нужно было с кем-то поговорить обо всём.
После его ухода я снова остаюсь в квартире один. На этот раз - с ощущением, что время будто замедлилось.
Вечер тянется невыносимо долго. Я смотрю на часы, как будто это хоть что-то изменит. Думаю: а что, если она придёт? Просто откроет дверь, зайдёт как всегда, отвлечёт меня своими губами, своим телом и мы забудем о вчерашней ссоре.
Но дверь не открывается. Никто не входит.
Я продолжаю работать, но не могу сосредоточиться ни на чём конкретном. Пробую поесть, но аппетита нет. Я привык, что мы проводим каждый вечер вместе. Готовим, смеёмся, смотрим дурацкие фильмы, которые она выбирает. Без неё в квартире пусто. Тихо. Одиноко. Я уже не чувствую удовольствия от своей свободы, как раньше.
Чёрт.
Я встаю, беру стакан воды и иду на балкон. Садясь на холодный плетёный стул, сразу вспоминаю, как она сидела у меня на коленях. Как дрожала в моих руках. Как сладко моё имя слетало с её приоткрытых губ.
Я смотрю на пустое кресло напротив - там, где она обычно сидит, поджав ноги. И понимаю, что это место стало моим любимым только потому, что было связано с ней. Как и кухня. Как и моя кровать. Как и вся эта чёртова квартира, в которую раньше, я приходил только поспать.
Она укоренилась в моей жизни так быстро, что теперь выдёргивать её оттуда - всё равно что резать старую рану.
Я должен попытаться убедить её, что остаться со мной это не равно потерять себя. Я никогда не буду подавлять её. Она может заниматься чем хочет в Нью-Йорке. Я бы помог воплотить люблю её мечту, любую цель.
Я должен рассказать ей, что для меня это уже не просто договор. Что я чувствую слишком много. Что я не знаю, как быть, если она уедет. И не хочу знать.