Пока это длится

Кристофер

Мэдисон первой выходит из душа и идёт на кухню. Я подставляю голову под холодные струи воды и закрываю глаза. Мне нужна минутка, чтобы собрать мысли в порядок. Когда она рядом, я с трудом могу соображать. Я уже давно потерял контроль. И как не странно - это больше не пугает меня. Меня пугает другое.

Она не ответила.

Не сказала, что она моя. Не пошутила в ответ, не обернула это в игру, как обычно. Только поцеловала - яростно, будто хотела заткнуть меня этим поцелуем. И, чёрт возьми, у неё получилось. Я утонул в этом поцелуе, как и всегда.

Я не злюсь на неё. Скорее на себя. Потому что мне кажется, что я влюбляюсь. Слишком стремительно и слишком сильно. И я не знаю, куда девать это чувство, если она даже не может сказать, что принадлежит мне. Хотя бы на время.

Я должен был знать, что это произойдёт. Моя реакция на неё с самого начала была слишком острой. Влюбиться в неё было неизбежно.

Не в её тело - хотя, чёрт, оно сводит меня с ума. Не в её изумрудный взгляд, в котором можно утонуть. Даже не в её дерзкий рот, который каждый раз ставит меня на колени. Я влюбляюсь в то, как она преданна своей мечте и целе. В то, как она злится, когда кто-то раздражает её. Как она морщит нос, когда ей что-то не нравится. Как она неустанно трудится над своими платьями. В то, как она держит дистанцию, даже когда тает у меня в руках. Её голос. Её страхи. Её упрямство. Даже её молчание.

Я думал, что это у меня всё будет под контролем. Что это я буду тем, кто легко сможет выйти из нашего соглашения. Блять. Я не мог ошибаться ещё сильнее.

До свадьбы Адди и Итана осталось меньше месяца и я не знаю, как удержать её рядом.

***

Она смеётся на кухне, стоя у плиты в моих боксёрах и серой футболке, которая доходит ей почти до колен. Такая чертовски милая.

- Так и будешь просто пялиться на меня? Или всё таки поможешь? - спрашивает она, даже не поворачиваясь.

- Ты не захочешь проверять мои кулинарные навыки, - отвечаю я, подходя ближе.

Она хмыкает, а я обнимаю её сзади, прижимая к себе. Запах её шампуня сводит меня с ума. Всё в этой девушке ощущается идеально. Как будто она была созданна специально для меня. Как будто она уже моя. Жаль, что она ещё не готова это признать.

Пока Мэди выкладывает еду на тарелки, я наливаю нам кофе. Я на секунду застываю. Всё это кажется таким естественным. Она в моей одежде, босиком на кухне. Мы готовим вместе, проводим время. Так... по семейному. Я вздрагиваю от этой мысли. Не потому что она пугает, а потому что мне нравится, как это звучит. Слишком сильно.

Чёрт.

- Ты идёшь? - зовёт она.

Я выдыхаю, пытаюсь расслабиться. Наливаю две чашки и иду к ней. Мы садимся друг напротив друга за кухонным островком. Почти так же, как в наш первый ужин вместе. Только теперь между нами больше нет осторожности.

- Ты выглядишь слишком напряжённым,- замечает Мэди.

Если бы она только знала. Я слегка улыбаюсь и принимаюсь за завтрак.

- Расскажи мне о своей семье.

Я хочу перевести тему разговора, потому что есть большой шанс, что я не смогу держать язык за зубами и скажу то, к чему она ещё не готова.

Мы ещё не обсуждали её семью в Париже и мне интересно, кто ждёт её там.

Мэди улыбается.

- Мой отец француз, а мама американка.

- Серьезно?

- Да. Они познакомились когда мама путешествовала по Европе и Париж был её последней страной в списке.

- Очень романтично.

- Да... так и есть. Они вместе уже двадцать семь лет.

Я не хочу вспоминать её бывшего, но этот вопрос сидит в моей голове со вчерашнего вечера.

- Почему твой отец рассказал Астору, где тебя можно найти?

Стоит мне только вспомнить вчерашнюю вечеринку, как перед глазами снова встаёт его лицо. Астор. Его взгляд, когда он схватил её. Его наглость. Его право думать, что он всё ещё может прикасаться к ней. Я сжимаю чашку крепче.

Если он подойдёт к ней снова - клянусь, я забуду об осторожности. Черта с два я позволю ему ещё хоть раз обидеть её.

Мэди опускает глаза на тарелку.

- Они не знают всей правды о нашем расставании. Я не рассказывала,- признаётся она.

Я тянусь к её руке и переплетаю наши пальцы.

- Почему?

– Потому что... мне до сих пор стыдно. Не за то, что случилось, а за то, что позволила ему столько... - она делает паузу. - Что так долго терпела.

Я сжимаю её пальцы крепче.

- Ты ни перед кем не обязана оправдываться за свои страхи. Ты смелая и сильная. И этот ублюдок сделал огромную ошибку. Он не заслуживал тебя, Мэди.

- Я знаю, – отвечает она. - Не хочу больше говорить о нём. - Я киваю, соглашаясь. - Что сказала твоя мама, когда вы остались одни?

Я удивлен, что она не спросила об этом в тот же вечер. Я пытаюсь сдержать улыбку, но выходит с трудом.

- Она сказала, что ты интересная.

Мэдисон хмурится.

- Интересная? И всё?

- Ещё позвала нас на ужин через неделю. Макс и Эмили тоже должны быть там.

- Ты сказал ей что мы не...

Я напрягаюсь.

- Да,- сухо отвечаю я. - Она знает, что ты уедешь и между нами ничего нет.

Каждое слово бьёт в самый центр груди. Это ложь, но она не примет другой ответ. Не сейчас.

- Хорошо,- отвечает она задумчиво.

Мэди всматривается в мои глаза в поисках чего-то, но я закрываюсь от неё. Впервые с момента, как мы сблизились. Мне кажется, что она может прочесть все мои чувства к ней, если будет смотреть слишком долго.

***

После завтрака она исчезает в спальне, а я раскрываю ноутбук на кухонном столе. Открываю нужные документы, календарь встреч, ленту новостей - и не читаю ничего.

Потому что за стеклянной перегородкой, на кровати, сидит она. На ней мои шорты и её голубая майка, волосы собраны небрежно, а в руках - почти готовое платье для Адди.

Это чертово платье, как постоянное напоминание о том, что она скоро уедет. У неё такое выражение лица. Я не знаю, как описать это. Половина её уже в Париже. В её магазине. В будущем - в котором нет меня. И я понимаю, что завидую. Не Парижу, не успеху. А её мечте. Потому что я - не часть этой мечты.

Я снова смотрю на её пальцы, которые ловко подгибают край шёлка, и в голове звучит только одна мысль: Я влюблён в неё с тем же упрямством, с каким она пытается держать меня на расстоянии. И, чёрт, я не знаю, что с этим делать.

***

Мы лежим на диване уже больше часа. Она вытянулась вдоль, её ноги переброшены через мои. Я чувствую каждое движение её тела - как она дышит, как меняет положение, как откидывает волосы за ухо, когда берёт очередную горсть попкорна. Всё это сводит меня с ума. Но не так, как раньше. Не просто желание. А что-то глубже. Опаснее.

Фильм идёт, но я не помню, как он называется. И даже не знаю, о чём сюжет. Я всё это время смотрю на неё. На то, как её губы чуть приоткрываются, когда она сосредоточена. Как её пальцы стучат по бокалу с вином. Как она улыбается или смеётся, или как ее глаза становятся влажными, если сцена слишком грустная.

- Ты совсем не смотришь, – замечает она, не поворачивая головы.

Я глажу её по волосам, перебирая серебристые пряди между пальцами.

– Я смотрю на то, что мне нравится.

– Очень оригинально, – фыркает она, но я вижу, как уголки её губ приподнимаются.

Я наклоняюсь и целую её в губы. Легко и быстро. Она не отстраняется. Наоборот, приподнимает брови и говорит с притворной серьёзностью:

- Ещё раз - и я подумаю, что ты на что-то намекаешь.

Я улыбаюсь.

- Намёки - это не моё. Я привык действовать прямо.

- Ах вот как? - Она прищуривается. - И что ты сейчас задумал?

- Пожалуй, нам стоит обсудить это где-нибудь в более… стратегическом месте.

Она смеётся. Этот звук, лёгкий и искренний, как вспышка света в темноте, мгновенно заставляет всё внутри меня сжаться.

- Например?

Я откидываюсь на спинку дивана, делаю вид, что обдумываю.

- Спальня слишком предсказуема…

- О, ну разумеется, - поддакивает она с серьёзным видом.

- Кухня - уже была. Ванная - тоже.

- У тебя есть список? - она хохочет.

- Абсолютно. Для статистики.

- Ты маньяк.

- Маньяк, который знает, что тебе понравился каждый раз из этого списка,- подмигиваю я.

- Пока что, - повторяет она, и её глаза начинают блестеть знакомым озорным светом.

Я тянусь за попкорном, и прежде чем схватить его, её пальцы перехватывают мою руку.

- Эй, - протестую я, - это называется совместный просмотр фильма.

- Тогда и попкорн должен быть совместным, - она берёт одну штучку и медленно кладёт в рот, не отводя от меня взгляда.

- Это не по правилам, - говорю я, наблюдая за её губами.

- А разве мы когда-то играли по правилам?

- Хороший вопрос, Мэдисон. Но правила - это скучно.

Я притягиваю её к себе, она не сопротивляется. Оказавшись у меня на коленях, она засовывает остатки попкорна мне в рот.

- Вот, держи. И не говори потом, что я не умею делится.

- О, ты определенно умеешь, - бормочу с набитым ртом.

Она смеётся и прислоняется лбом к моему. Мы остаёмся так на мгновение - ни слова, ни напряжения, просто близость, легкость и мягкий контакт.

Потом она шепчет: - Ты знаешь, что ты невозможен?

- Да, - отвечаю я. - Но ты всё равно остаёшься здесь.

- Я просто пользуюсь возможностью, - поддразнивает она. - Мне скучно.

- Можешь воспользоваться и другими моими частями,- хрипло шепчу я ей на ухо.

- Псих.

- Только для тебя.

Мы смеёмся вместе. И в этой лёгкости, в этих шутках и взглядах, я чувствую, как между нами растёт что-то ещё. Что-то, что мы оба пока не готовы озвучить.
И это нормально.

Пока что.

Она смеётся и вытягивает ноги ещё выше, почти закидывая их мне на грудь. Я хватаю одну лодыжку и слегка щекочу, и она тихо взвизгивает.

- Ты вообще-то обещал быть приличным. Могу поспорить ты даже не помнишь, как называется фильм,- надув губы бурчит она.

Она права. Мне плевать на фильм. Мои мысли занимает совсем другое.

- Я ничего не обещал, детка. Это твоя вина. Ты весь день отвлекаешь меня.

Я наклоняюсь и целую её в губы. Мне нравится красть у неё поцелуи. Она каждый раз замирает в моих руках, как в первый. Её сладкие, тихие стоны что-то делают с моими внутренностями.

Мы снова устраиваемся под пледом. Она зарывается носом мне в грудь, я глажу её по спине. Фильм заканчивается, но я даже не замечаю титров.

- Знаешь, - бормочет она, засыпая, - ты невыносимо терпелив.

- Это комплимент?

- Возможно.

Я улыбаюсь в темноте. Она засыпает у меня на груди, её дыхание становится ровным. А я просто держу её. Потому что, чёрт, иногда даже молчание - чертовски много значит.

Я же не могу заснуть.

Потому что внутри всё ещё гремит одно слово.

Останься.

Но я слишком боюсь спугнуть её, чтобы сказать это сейчас. Поэтому просто держу крепче. Пока она рядом. Пока она моя, даже если не говорит это вслух. Пока это длится.