Поднимись и сражайся со страхом
Рейвен шел по тропинке, ведущей вглубь леса. Из-за надвигающейся грозы темнело все быстрее. Ветер усиливался с каждой минутой, завывая все громче и громче, накаляя атмосферу. В воздухе раздавались первые раскаты грома. Молнии разрывали небо, освещая охотнику путь. Лес казался таинственным и пугающим, а темные его глубины скрывали неизвестные опасности.
Охотник, облаченный в свой тяжелый изумрудный плащ, уверенно продирался сквозь густые заросли травы, прислушиваясь к каждому звуку вокруг. Его окружало тихое жужжание насекомых, пытающихся найти укрытие и едва уловимый шорох животных. Первые капли дождя упали на землю, и вскоре начался настоящий ливень. Гроза набирала силу. Ослепительные вспышки молний освещали лес, создавая призрачные тени и пугающие силуэты. Рейвен замедлил шаг, желая оставаться как можно более тихим.
Внезапная вспышка молнии озарила лес и он увидел среди травы те самые крошечные голубые цветы. Они вторили раскатам грома. Кроме этого Рейвен услышал из них что-то схожее с перезвоном колокольчиков, и это показалось ему странным. В любом случае, они указывали на то, что эта проклятая альва была здесь совсем недавно. Рейвен сжал рукоять Жнеца, готовясь к встрече.
Взрыв грома и очередная вспышка света осветили фигуру волшебницы, стоящую в том же тонком белом платье, что и во время ее встречи с Лили и Дином. Тот перезвон, что услышал Рейвен из цветов излучали ее бледно-голубые крылья, отяжелевшие от дождевой воды. Девушка стояла на коленях, склонившись над раненым зверьком. Рейвен отметил ее низкий рост, та была почти в половину меньше его. Волосы ее были темно-синими, как глубокий океан, о котором рассказывал Рейвену его погибший отец-моряк. Каждое движение ее было грациозно, словно танец ветра.
Рейвен смотрел на альву, затаив дыхание. Альва была занята лечением маленького зверька, который оказался лисенком. Его лапка была повреждена и волшебница лечила его своей магией, что сочилась из ее легких, почти невесомых пальцев. Около ее ног распускалось все больше и больше голубых эхо-цветов. Они были необычайно нежны и прекрасны, как и сама волшебница. Цветы выглядели как символ ее силы.
Этот момент нельзя было упускать. Охотник достал свой Жнец из плаща и сделал шаг вперед, но девушка его заметила. Она подняла свои голубые глаза и в них промелькнуло что-то, похожее на тень страха.
— Зря ты пришел сюда, — голос ее был мелодичен, но серьезен.
Рейвен бросился вперед, намереваясь застать демона врасплох. Битва началась мгновенно. Охотник использовал зелье скорости, что приобрел в лавке Харольда. Движения его стали неуловимы, словно он сам становился частью бурного ветра. Уверенность в своих силах наполняла охотника до самых краев, ведь с ним был верный Жнец, который еще ни разу не подвел его. Рейвен целился своим ониксовым оружием прямо в крылья соперницы, стараясь лишить ее возможности взлететь.
Лес вокруг оживал, действительно становясь на сторону альвы. Густые кроны деревьев дрожали от напора ветра, а раскаты грома отражались эхом от стволов, окружающих поляну, на которой они сражались. Листья срывались с веток и кружились в воздухе, создавая настоящий вихрь. С каждым ударом и вспышкой молнии земля вибрировала, усиливая накал эмоций.
Альва же, невзирая на свою хрупкость, оказалась неплохой соперницей для Рейвена. По рассказам Уэйда он знал, что девушка искусна в бою, но все равно был поражен ее способностям. Таких соперников у него не было давно. Альва изящно маневрировала между деревьями. Также волшебница использовала свою магию для создания множественных иллюзий, чтобы запутать глупого охотника. Лес наполнился странными светящимися существами, которые кружили вокруг демона и охотника, создавая хаос. Маленькие светлячки и необычные бабочки все мелькали в воздухе, создавая группу поддержки защитницы.
Альва создавала иллюзии самого Рейвена, нападающие на него со всех сторон. Эти призраки, повторяющие движения самого охотника с точностью, заставляли мужчину отвлекаться от своей главной цели и терять время на них. Однако когда охотнику удавалось нанести им удар, они распадались на сотни бабочек. Также волшебница создавала стены из корней, вырастающих прямо у него на пути. Они заставляли Рейвена уворачиваться и постоянно менять траекторию своих атак. Эти внезапно появляющиеся преграды лишали его шансов приблизиться к противнице.
Однако самым хитрым маневром альвы оказалось создание собственных копий. Рейвен тратил драгоценные секунды своего времени, пытаясь определить чей перезвон крыльев настоящий. Однако он не собирался сдаваться, только не сейчас. Зелье помогло ему адаптироваться к постоянным перемещениям альвы, предугадывая ее передвижения и атакуя в неожиданные моменты. Его решимость и долгие тренировки давали о себе знать.
Один из ударов его Жнеца наконец нашел свою цель, попав альве в крыло. Часть крыла начало разъедать и волшебница вскрикнула от резкой боли, что ее поразила. Синие волосы разлетелись и она потеряла равновесие, упав на землю.
Даже израненная, девушка не собиралась сдаваться. Она поднялась, яростно смотря на Рейвена голубыми глазами. "Тебе все таки следовало уйти", — думала она. Тело волшебницы засветилось голубым светом, она собирала свою энергию для мощной атаки. Рейвен видел это сияние, но осознавал, что на его стороне время.
Он бросился на нее, вложив все силы в свою скорость, уклоняясь от магических снарядов, что альва посылала в его сторону. Рейвен успел уклониться от светло-голубого сгустка плазмы, созданного волшебницей, что летел на всей скорости прямо к нему. Его Жнец снова и снова обрушивался на альву, но разрезал лишь воздух.
Ветер завывал сильнее, а молнии продолжали расщеплять небо, озаряя их лица резкими вспышками света. Однако никакие звуки не были важны для соперников, существовали лишь они и этот прекрасный танец. Рейвен собрался и решил нанести финальный удар прямо сейчас.
Альва, достаточно раздраженная столь упорным охотником, ударила его зеленым снарядом магии прямо в грудь. Волшебные бабочки и светлячки полетели вихрем точно на Рейвена. Удар разошелся по всему его телу и его пронзила острая боль. В глазах потемнело, все начало кружится. Охотник не сохранил равновесия и упал на землю, наблюдая за кружащимися созданиями. Он ощущал, как слабость распространяется по нему.
Альва подошла к нему, дыхание ее было тяжелым и прерывистым. Она окинула Рейвена взглядом, полным усталости и сожаления. "Прости", — подумала волшебница и поспешила скрыться в лесу. Охотник остался лежать под дождем, окруженным голубыми цветами. Гром постепенно стихал, оставляя лишь тихий шелест дождя и шепот ветра среди деревьев.
— Мы еще встретимся, фея, — успел подумать Рейвен Торн, прежде чем потерял сознание.
Лес был погружен в опустошающую тишину. Когда гроза стихла окончательно, на поляну, где проходила битва вышла группа лесников. Один из них заметил лежащего на земле охотника, быстро подбежал к нему и осмотрел его раны. Поняв, что дело серьезное, лесники решили действовать.
Они наспех перевязали его раны тем, что было у них с собой. Использовав свои рубашки и палки, лесники соорудили импровизированные носилки. Совместными усилиями они положили раненого охотника на них и направились к городу.
Рейвен был доставлен в больницу, где его сразу же разместили в палате и занялись его лечением. Он оставался в тяжелом состоянии без сознания несколько дней, его тело вело борьбу со множественными переломами и истощением. Все эти дни им занималась медсестра по имени Аэллин.
Аэллин была молодой девушкой, с шоколадными волосами, заплетенными в аккуратную косу. В ее серых глазах светились забота и сострадание ко всем, кто находился в больнице. Она носила простое белое платье, характерное для медсестер, с легким кружевом по краям рукавов и юбки, а также фартук, завязанный на талии. Она всегда передвигалась тихо, стараясь никого не разбудить.
Госпитальная комната Рейвена была просторной и светлой. В ней было довольно прохладно из-за каменных стен больницы. Большие окна пропускали много солнечного света. Тонкие шторы развевались от легкого ветерка, что просачивался сквозь приоткрытые окна. За ними виднелся небольшой сад с цветущими кустами и аккуратными гравийными дорожками, по которым прогуливались некоторые пациенты.
В самой же комнате стояло несколько кроватей, застеленных грубыми льняными простынями. Койки были разделены занавесками для создания приватности и над каждой из них висела небольшая икона. Из коридора были слышны молитвы посетителей и приходивших священников. Воздух был наполнен ароматами целебных трав и цветов, что приносили пациентам.
Когда Аэллин поняла, что Рейвена никто не посещает, то стала приносить ему веточки душистого жасмина. Она считала, что у каждого цветка есть свой смысл. Жасмин, символизирующий заботу и чистоту, выглядел подходящим вариантом.
Однако, после того как девушка поставила цветы впервые, посетитель все же нашелся. Им был охотник Лейф, что заступал на пост по выходным Рейвена. Он постоянно извинялся перед Рейвеном, что не пришел сразу. Говорил, их начальник назначил ему дополнительные дни, пока Торн не поправится. Не смотря на то, что друг был без сознания, Лейф всегда передавал свежие новости о том, что происходит в городе.
Однажды утром Рейвен начал медленно приходить в себя. Он чувствовал тяжесть и боль во всем теле. Особенно в груди. Каждое движение отдавалось резкими, неприятными ощущениями, голова ужасно кружилась. Его ослепил яркий солнечный свет и потому он прищурился. Слабость ско, руки совсем его не слушались. Аэллин в этот момент была рядом, проверяя его повязки.
— Доброе утро. Вы наконец-то проснулись, сказала медсестра тихим голосом, присаживаясь рядом с его кроватью.
Рейвен немного поморгал, пытаясь сфокусировать взгляд и вспомнить, что же с ним произошло.
— Где я? — спросил охотник хриплым голосом, осматриваясь.
— Вы в больнице, сэр. Лесники принесли вас сюда четыре дня назад. У вас много переломов и ушибов, но, к счастью, ничего смертельного нет. Вам придется некоторое время побыть здесь, что бы вы как следует восстановились. Позвольте узнать ваше имя, чтобы мы могли вписать его в документы, — рассказала Аэллин.
— Рейвен Торн, — охотник закашлялся, — эти цветы...
— Жасмин? О, это я поставила его сюда. Мне кажется, что его запах очень расслабляет и настраивает на выздоровление. Подумала, что это вам понадобится — девушка мило улыбнулась и также представилась пациенту.
Рейвен слегка улыбнулся в ответ, но после сразу же нахмурился. Он начал вспоминать бой с альвой и последние моменты перед тем, как он потерял сознание.
— Что вы можете рассказать о том, что происходило после моей встречи с лесниками? И, кстати, где мои вещи? — Рейвену было неприятно, когда его Жнец находился не в поле зрения.
— Лесники рассказали, что нашли вас на поляне в лесу, вы были полностью окружены странными голубыми цветами. Вы были в крайне тяжелом состоянии и наши врачи сделали все возможное, что бы вас стабилизировать. Все что вам сейчас нужно, так это отдых. Ваши вещи мы положили в камеру хранения для вещей всех пациентов. Когда вы будете выписываться, мы вам их отдадим.
Рейвен медленно кивнул, пытаясь осмыслить услышанное. Альва, магия, голубые цветы, все перемешалось в голове в одну сплошную кашу. Чтобы упорядочить мысли, требовалось время.
— Спасибо за заботу, Аэллин. Я постараюсь следовать вашим советам, — Рейвен смотрел в окно, думая о своем положении.
— Это моя работа, — скромно ответила девушка.
Медсестра наблюдала за мужчиной еще несколько мгновений, прежде чем решилась на следующий вопрос:
— Рейвен, могу ли я поинтересоваться кое-чем? Как же вы оказались в таком состоянии?
Охотник оторвал взгляд от окна, посмотрев в глаза Аэллин. Ему не хотелось вдаваться в подробности, но ее голос и глаза говорили о том, что она интересуется искренне. Взвешивая каждое слово, он начал говорить:
— Как вы наверное поняли по моей форме, я работаю в Корпусе. Меня отправили на задание по поимке лесной твари. Она оказалась намного более коварной, чем я ждал. Как видите, я проиграл. Битву, но не войну.
Аэллин слушала с замиранием сердца. "Это ведь такая опасная работа, быть охотником", — думала девушка.
— Вы рисковали жизнью ради нас всех? Вы были очень смелы. Не каждый готов на такие подвиги, — в голосе медсестры читалось беспокойство, но и уважение к пациенту.
— А это моя работа, — сухо ответил Рейвен, — и я всегда готов к подобным рискам.
— Но что вы будете делать дальше? У вас наверняка есть какой-то план?
Рейвен слегка усмехнулся. Ему нравилось говорить о своей работе, он безумно ею гордился. А получать от окружающих восхищение и уважение ему нравилось еще больше.
— Всегда есть, всегда, — в ответе прозвучала легкая нотка самоуверенности. Восстановлюсь, а после сразу же вернусь к своей работе. Нужно закончить начатое.
Аэллин кивнула, уважая его решимость и целеустремленность. Она еще раз напомнила, что она здесь для того чтобы помочь ему и он может звать ее в любой момент. Когда она выходила из палаты, Рейвен бросил на нее последний взгляд, обращая внимание на ее доброту и заботу. Однако он оставался холоден и отстранен. Доброты в его жизни было не особенно много, но он не позволял себе даже на каплю привязываться к людям.
Особенно после того, что происходило в прошлом. Слишком много боли и проблем приносило сближение с другими. Забота медсестры была трогательной, но он знал, что не может позволить себе расслабиться. Тем более, это лишь профессиональная черта характера, не стоит на ней зацикливаться.
Вдруг дверь отворилась снова, и комната наполнилась теплыми, знакомыми голосами. Его друзья, Уэйд и Лейф вошли, неся с собой легкие улыбки. Они были очень счастливы узнать, что Рейвен наконец пришел в себя и отвлекли охотника от раздумий своим присутствием.
— Как же я рад, что ты в порядке, Торн! Я уж переживал, что больше мы не услышим историй о твоих похождениях! — всегда полный энергии и бодрости Лейф первым начал разговор.
— Да уж, наш герой всегда на передовой. Как же ты умудряешься выкрутиться каждый раз? — более спокойно добавил Уэйд.
— А у тебя какие идеи? Ловкость рук, чуточка везения, и абсолютно никакого мошенничества. Только я и мой Жнец, — почувствовав поддержку друзей, Рейвен позволил себе улыбнуться в ответ.
— Ну или у тебя просто девять жизней, как у кошки, — пошутил Лейф, садясь на стул у кровати друга.
— Кто-то же должен держать эту линию фронта, не так ли? — с ухмылкой ответил Рейвен.
На какое-то мгновение комната наполнилась легким смехом и ощущением нормальности происходящего. Рейвен чувствовал, как с каждой минутой их разговоров ему становится немного легче и силы постепенно приходили к нему. Однако смеяться все же было ужасно больно. Уэйд подошел к окну и рассматривая сад, задумчиво произнес:
— Знаешь, Рейвен, я вот что подумал. Тебе бы отпуск не помешал... А то ты вечно в своей работе. Подышал бы свежим горным воздухом, или еще чего. Я думаю, Лейф бы справился, да и я мог бы чем-то помочь, если нужно.
Рейвен поразмыслил над словами товарища. Идея звучала весьма заманчиво, но долг все же оставался долгом.
— Конечно, Уэйд, — ответил охотник более серьезным тоном, — но не сейчас. Еще не время для этого.
— Конечно не время, друг. В городе ведь еще полно приключений, которые ждут именно тебя, — подмигнул Лейф.
Они вновь засмеялись, наслаждаясь приятным моментом. Было так здорово и хорошо просто побыть среди друзей, обмениваясь шутками. Все остальное казалось чем-то второстепенным.
— И все же, что с тобой тогда случилось? Ты ведь не просто так оказался здесь, да? Альва, должно быть, знатно накостыляла тебе, — Уэйд вернул разговор в серьезное русло.
Тогда Рейвену не оставалось ничего, кроме как рассказать все до последней подробности. Про грозу, про лисенка, и про яростные удары волшебницы, про голубые цветы и сильную магию. Его друзья придвинулись поближе, с интересом и беспокойством слушая боевые рассказы Рейвена. Они то и дело кивали с пониманием, не перебивая друга.
— Ты сделал все что мог, Торн. И мы знаем, что она пострадала тоже. Тебе повезло, что тебя нашли и доставили сюда вовремя. А еще тебе повезло с медсестрой, она ничего такая! — хихикнул Лейф, — Но ты не переживай. Пока ты отдыхаешь и восстанавливаешься, я с радостью подменю тебя.
Охотник был искренне ему благодарен. Комментарий Лейфа про Аэллин вернул его к раздумьям и на секунду нахмурился. Однако Уэйд снова отвлек его своими шутками, и они продолжили разговор. Все трое знали, что впереди еще много испытаний, но сейчас можно просто насладиться тем, что есть.