Глава 60.
Через неделю после того, как Мустафа очнулся, я приехала к нему в больницу. К моему удивлению, мой муж встретил меня с букетом цветов.
— Ассаляму алейкум! — Он поднялся с кровати, взял цветы и протянул их мне. — Это для тебя, Залена.
— Ва алейкум ассалям! — Сердце учащенно забилось в груди от счастья. — Спасибо… Мне очень приятно.
Он улыбнулся и протянул руку. Я вложила свою ладонь в его, и он бережно сжал мои пальцы. Присев рядом, мы несколько минут молчали, но это молчание было теплым, словно наполненным невысказанными словами.
— Как странно… — Мой муж посмотрел на меня с мягкой улыбкой. — Я не помню тебя, но сердце подсказывает, что ты — мой человек. Будто я заново прохожу путь, узнавая тебя… Хотя, возможно, в нашей ситуации есть даже свои плюсы.
— И какие же? — с любопытством спросила я.
— Представь, что ты читаешь прекрасную книгу, — задумчиво произнес Мустафа. — И когда доходишь до последней страницы, так хочется стереть память, чтобы снова пережить эти эмоции. Конечно, это лишь сравнение… Но сейчас я чувствую нечто подобное. И я счастлив, что именно ты — моя жена.
Он обнял меня, и я прижалась к его груди, слушая ровный стук его сердца. По щекам невольно покатились слезы — но это были слезы радости. Мой муж жив, ему больше ничего не угрожает, и, несмотря ни на что, мы вместе. Пусть он пока не помнит нашего прошлого… С милостью Аллаха, всё еще впереди.
Прошла ещё одна неделя, и наконец Мустафу выписали из больницы.У входа его уже ждала толпа журналистов, а рядом стояли наши родные. Когда мы с детьми и Мустафой вышли, нас сразу окружили репортёры с фотоаппаратами. Полицейские, наши охранники, Ахмет, мои братья и другие родственники пытались оттеснить их, но тщетно — началась невообразимая суматоха.
Барби, завидев Мустафу, радостно бросилась к нему, виляя хвостом. Муж знал о подвигах пса, хоть и не помнил его. Он наклонился, чтобы погладить собаку, но вдруг замер. Его лицо побледнело, а взгляд стал отсутствующим. Яркие вспышки камер, гул голосов — всё это будто перестало для него существовать. Он словно смотрел сквозь людей, уставившись в одну точку.
Ахмет первым заметил странное состояние друга и тут же подскочил к нему.
— Мустафа, что с тобой? — тревожно спросил он.
— Папа! — Ибрахим, державший на руках Айлу, не мог подойти ближе, но в его голосе звучало беспокойство.
Я сжала руку мужа, чувствуя, как холодный страх сжимает сердце.
— Мустафа, скажи хоть слово… — прошептала я. — Тебе плохо? Давай вернёмся в больницу.
— Я вспомнил… — тихо произнёс он.
— Что? — не поняла я.
— Кого ты вспомнил? — Ахмет наклонился ближе, глаза его горели надеждой.
— Барби… — Мустафа широко раскрытыми глазами смотрел на собаку, будто видел её впервые.
Я невольно сжала губы.
— Ну конечно… — в моём голосе дрогнула обида. — Собака — друг человека.
Даже пса он вспомнил, а меня — нет.
— Что именно вспомнил? — Ахмет мельком взглянул на Ибрахима.
Оба с трудом сдерживали смех, несмотря на напряжённость ситуации. Их развеселила моя реакция.
— Барби играет с девочкой… С маленькой… — Мустафа нахмурил лоб, и его взгляд остановился на Айле. — Доченька!
Неожиданно его глаза наполнились влагой, он резко забрал у Ибрахима ребёнка, прижал Айлу к груди и не отпускал её несколько минут. Хорошо что дочь вспомнил… Хотя и после собаки.
«С ВОЗВРАЩЕНИЕМ ДОМОЙ, МУСТАФА!»
Яркие буквы, украшающие наш двор, встретили нас радостным блеском. Казалось, весь мир собрался здесь, чтобы поприветствовать нас: моя мама, мачеха, Айша, Мехмет, Ямур, Лида, Ахмет, Света, братья, сёстры, родственники Мустафы, работники гостиниц, наши охранники… Каких только лиц не было в этой толпе!
Но больше всего я удивилась, когда из дома вышла Сацита с детьми, а следом за ней появились Аюб, Ислам и Абдуллах. Наши сирийские друзья, не сказав ничего, неожиданно прилетели к нам. Мустафа крепко обнял каждого из мужчин, когда их представили.
— Пусть Всевышний вознаградит вас за добро, которое вы сделали для нашей семьи, — сказал он, и в его голосе дрожала искренняя благодарность. — Я никогда этого не забуду. Теперь я всегда в вашем долгу…
— Да ладно, брат! — Ислам махнул рукой, улыбаясь. — Мы ничего особенного не сделали.
— Конечно! — поддержал его Абдуллах. — Любой бы поступил так же на нашем месте.
Тем временем Аюб подхватил на руки Айлу, но та надула губки и сердито посмотрела на него.
— Каждый день мы разговаривали по видео, а ты даже не сказал, что прилетите с Сацитой и детьми в Стамбул!
— Прости, крошка! — рассмеялся Аюб, ласково щекоча её. — Но в этом и есть прелесть сюрприза — появиться неожиданно!
Барби сходила с ума от радости – она весело прыгала вокруг каждого гостя, требуя внимания и ласки. Даже сдержанная Айше не могла пройти мимо, не остановившись, чтобы погладить взволнованную собаку.
Жена Селима стала совсем другим человеком. Лёд в её сердце растаял, и прежде холодная "снежная королева" превратилась в мягкую, прелестную женщину. Даже её некогда яркие наряды сменились на более скромные, но удивительно гармонирующие с её новой сутью. Беременность становилась всё заметнее – округлившийся животик напоминал, что роды уже не за горами.
Мехмет менялся на глазах. Казалось, спокойствие матери передалось и ему. Он развивался почти так же, как обычные дети, хоть и со своими особенностями. Но благодаря усилиям лучших врачей Турции и бесконечным занятиям прогресс был очевиден.
Айше и её сын стали для меня почти родными. Из-за того, что они жили с нами, я привыкла к их присутствию и теперь даже не хотела думать о расставании. Но разум подсказывал – ей нужно строить свою жизнь... свою семью.
Когда вечер был в самом разгаре, у ворот остановился большой внедорожник. Из него вышла исхудавшая женщина, а следом – шестеро детей: четверо старших мальчиков и две младшие сестры-близняшки.
Это были те самые курдские братья, что когда-то спасли Ахмета и Мустафу. Они стояли, смущённо озираясь по сторонам, будто не понимая, как оказались в этом месте. Увидев их, я первой вышла навстречу – ведь так мечтала познакомиться с нашими новыми друзьями! Ахмет и Мустафа сразу же последовали за мной.
Мы тепло приветствовали дорогих гостей и пригласили их в дом, где царили свет и радушие.
- Дина, спасибо вам за таких сыновей! - обратился Мустафа к матери мальчиков. - Они проявили такую храбрость и сострадание к человеческой жизни... На такое способны лишь единицы. Обещаю вам, пока я жив и в состоянии это сделать, помогу вам всем! Ваша семья для меня теперь - родные люди.
- Вы и так многое для нас сделали, - тихо произнесла Дина. - Я чувствую себя на много лучше. Мои дети ни в чем не нуждаются. И вам спасибо за всё! Не знаю как вас и благодарить.
Несмотря на то, через что пришлось пройти этой несчастной, она сохранила свою былую красоту. Её большие глаза излучали тепло и простоту. Я сразу поняла в тот момент, что с Диной смогу найти общий язык.
В тот вечер я заметила, как Ислам с интересом поглядывал на Айгуль. Моя сестра тоже уловила его взгляды и слегка смущалась от такого внимания. Мысленно я порадовалась за них обоих — пусть эта история получит прекрасное продолжение.
Праздник прошёл весело, но, к сожалению, слишком быстро. Гости начали расходиться один за другим. Аюб с семьёй, Абдуллах и Ислам через неделю улетели в Сирию, а моя мама вернулась в Дагестан. Зулейха с детьми переехали в новый дом, который для них купил Мустафа. Их жилище оказалось недалеко от нас, так что теперь мы могли видеться каждый день.
Мустафа не остановился на этом: он подарил квартиру Ахмету, и тот поселился там вместе со Светой. Лида и Ямур тоже не остались без подарка — муж преподнёс им уютные квартиры в живописном уголке Турции. Конечно, Айше и Мехмет также были окружены заботой — для них Мустафа приобрёл дом по соседству с нами, обеспечив женщину всем необходимым.
Но главное — Дина, её отважные сыновья и дочери стали хозяевами роскошного дома в нашем районе.
— Откуда у тебя столько денег? — рассмеялась я, когда мы остались наедине.
— Не знаю, — Мустафа беззаботно пожал плечами. — Очнулся — а я уже миллионер. Пока память не вернулась, надо успеть порадовать близких, чтобы потом не жалеть.
— Надеюсь, твоя память скоро восстановится, — вздохнула я.
— Боишься, что разоримся? — улыбнулся он.
— Нет, — я пристально посмотрела ему в глаза. — Боюсь, что ты так и не вспомнишь меня.
— Но я и без памяти люблю тебя! — он крепко обнял меня. — Даже если потеряю воспоминания сто раз, ты навсегда останешься единственной женщиной, которую я хочу видеть рядом с собой.
— И я тебя люблю… бесконечно, — прошептала я, сердце трепетно замирало от его слов.