Глава 47.
Проехав несколько километров, мы свернули к заброшенным домам, скрыв машину от глаз с дороги.
— Мама, а мы сегодня поедим? — спросила Айла, потирая живот.
— Конечно, — улыбнулась я, хотя сама едва держалась от усталости.
Разложив провизию на капоте, мы принялись за скромный ужин. Остатки вчерашней курицы отдали Барби — есть их уже было рискованно. Пока я аккуратно складывала оставшиеся припасы в рюкзак, Ибрагим изучал карту на телефоне.
— До Рейханлы рукой подать. Но стоит ли нам туда идти?
— Выбора нет, — вздохнула я. — Долго ли мы сможем скрываться? Айла выбилась из сил, да и мы с тобой... Неужели даже в Рейханлы все полицейские у них в кармане?
— Сомневаюсь, — задумался он. — Но их люди могут настигнуть нас раньше, чем мы доберёмся до участка.
— Машину и телефон придётся оставить, — прижала к себе дочь. — Снова идти пешком.
— Лучше я один... — начал Ибрагим.
— Нет! — перебила я резче, чем планировала. — Только вместе.
Мысль, что с ним может что-то случиться, сжимала горло. Потерять и его... Нет, я не переживу этого.
— Тогда соберём вещи и выберем безопасный путь, — без возражений согласился он.
Обыскав машину, мы нашли фонарик, несколько яблок, хлеб и бутылку воды.
— Я щедро заплатила Али, так что это по праву наше, — пробормотала я, заглушая угрызения совести.
— Нож пригодится, — Ибрагим показал складной клинок, прежде чем спрятать его в карман.
Через десять минут мы уже шли по узкой лесной тропе, оставив машину позади. Идти дорогой — верная смерть, нас так быстрее поймают.
Казалось, до города рукой подать. Но чем дальше углублялись в лес, тем сильнее сомнения грызли меня. Сумерки сгущались, а ни огней, ни шума машин, ни единого признака цивилизации...
Ибрагим нёс Айлу, его молчание говорило красноречивее слов.
Наконец впереди показались развалины — похоже, старый завод.
— Кажется, мы заблудились, — виновато проговорил Ибрагим. — Это я...
— Мы в одной лодке, — положила руку ему на плечо. — Никаких "виноват". Переночуем здесь, а утром решим, куда идти.
Здание встретило нас гробовой тишиной и кромешной тьмой. Луч фонарика выхватывал облупленные стены, пока мы не наткнулись на комнату с кроватями и диваном. Сдвинув мебель, соорудили подобие постели. В шкафу нашлись пыльные одеяла — ночь тёплая, но к утру может похолодать.
Несмотря на тревогу, сон сморил нас мгновенно. Барби устроилась рядом с Айлой — девочка спала спокойнее, чувствуя её тепло. Да и сторожевое чутьё собаки было не лишним...
Проснувшись рано утром, я решила осмотреться. Ибрахим и Айла спали крепко, а Барби, лежавшая на полу, тут же подняла голову, услышав мои шаги.
— Сторожи детей, — шепотом велела я собаке.
Пёс вильнул хвостом, но с места не сдвинулся — казалось, он действительно меня понял.
Покинув комнату, я очутилась в узком коридоре. В конце его темнел проход на второй этаж. Осмотревшись, я не нашла ничего, кроме ржавого оборудования, разбитых стёкол и беспорядка, словно кто-то в спешке перерыл все комнаты. От этого места веяло заброшенностью и тревогой.
Когда я вернулась, дети уже проснулись. Собрав пожитки, мы поспешили на улицу — долго оставаться здесь было невыносимо.
Умывшись экономными горстями воды, мы перекусили скудными остатками еды, накормили Барби и тронулись в путь, лишь примерно представляя, куда идти. Разговаривать не хотелось, но и тяжёлое молчание давило.
Мысли кружились мрачным вихрем: Мустафы нет, Ахмета, скорее всего, убили, а нас в любой момент могли настигнуть. Что с мамой? Со Светой и Лидой? Братья, сестра, Зулейха… Увижу ли я их снова?
Слёзы навернулись на глаза, но я быстро смахнула их — нельзя показывать слабость. Я должна быть сильной.
Лес вскоре расступился, уступив место бескрайней степи. Ни дорог, ни жилья — только выжженная солнцем равнина. Но к счастью, впереди заблестела река . Радостные, мы ускорили шаг. Наши запасы воды почти иссякли.
— Интересно, можно ли её пить? — спросил Ибрахим.
— Хотя бы приведём себя в порядок, — ответила я, с трудом терпя собственную потрёпанность.
Барби первой ринулась в воду, будто делала это тысячу раз. Мы вышли на узкую полоску берега с белым песком.
— Круто! — Ибрахим засмеялся. — Искупаемся, и одежда чище станет!
Я раздела Айлу до трусиков, и дети осторожно зашли в воду. Ибрахим оставил на себе одежду, сняв только кроссовки. Пока они плескались, я выстирала нашу обувь и одежду, сняла платок и прополоскала его в прохладной воде. Развесив вещи на ближайших ветках, я наконец вошла в реку.
Длинное платье обвило ноги, но я смело нырнула с головой - усталость мгновенно растворилась в прохладной воде. Струи смывали пот и дорожную пыль, унося за собой груз тревожных мыслей.
Река, такая безмятежная у берега, к середине становилась пугающе глубокой. Но я не боялась - плавала уверенно, как и Ибрахим. Спасибо Мустафе за те занятия в бассейне, где он терпеливо учил нас чувствовать воду, пока мы не начали двигаться в ней легко, словно рыбы.
Я первая вышла на берег, устав от водных процедур. Солнце палило нещадно, и кожа быстро высохла под его лучами. Осталось подождать, пока одежда высохнет. Но долго ждать не пришлось в такую жару.
Дети и Барби резвились до тех пор, пока не выбились из сил. Когда они наконец выбрались на берег, я переодела Айлу в чистую одежду, пальцами расчесала её спутанные волосы и заплела тонкую косичку. Подкрепившись последними припасами, мы двинулись вдоль реки.
— Если идти по течению, — вспомнил Ибрахим школьные уроки, — обязательно выйдем к людям".
— Да, нам нужно найти еду, — согласилась я.
Местность постепенно менялась. Резкий спуск впереди, пришлось осторожно шаг за шагом спускаться вниз. Казалось, мы спускались с крутой горы. Вскоре перед нами снова зазеленели деревья, и мы вошли в небольшой лес. Внезапно Барби громко залаяла и рванула в чащу.
— Кого она учуяла? — тревожно прошептала я.
Ибрахим молча достал пистолет. Мы укрылись за земляным бугром, затаив дыхание. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев и щебетом птиц. Через несколько минут Барби вернулась, неся в зубах тёмный комок шерсти.
— Она добыла еду! — первым сообразил Ибрахим.
Действительно, в пасти у собаки был пойманный грызун.
— Не хочу смотреть, как она ест, — отвернулась Айла. — Барби, иди в сторонку.
Собака коротко тявкнула, выронив добычу на землю. Мы продолжили путь, пока Барби утоляла голод. Как просто быть животным - и воду из реки попьёшь, и сам себе добычу найдёшь.
Нам пришлось свернуть направо — идти вдоль берега стало невозможно. Обрывы становились всё круче, образуя глубокий каньон. Река уже бушевала где-то внизу, её течение набирало силу.
— Хорошо, что спускаемся, — заметил Ибрахим. — Подниматься в горы было бы дольше.
— Но куда мы идём? — с тревогой спросила я. — Нужно добраться хотя бы до самого маленького поселения…
Айлу сидела у Ибрахима на руках и беспокойно озиралась.
— А где Барби?
— Сейчас поест и догонит, — ответила я, хотя сама уже начала волноваться.
Неожиданно тропа вывела нас на полянку, за которой зияла пропасть. Далеко внизу река с рёвом разбивалась о камни. У меня закружилась голова, и я отпрянула от края.
Пришлось резко повернуть направо — дальше пути не было. И в тот же миг мы услышали рёв моторов. Из-за скал выехали два квадроцикла, а сзади, откуда мы пришли, на нас мчались ещё три. Они окружили нас полукольцом, загнав к самому обрыву.
Мужчин было человек десять. В центре — Мардин, рядом Селим и тот самый курд, что стрелял в Мустафу.
Ибрахим выхватил пистолет и меч, встав передо мной. Я прижала к груди Айлу, сжимая в потных ладонях лопату. Позади бушевала река, впереди — враги.
На этот раз спасения не было.
Мардин расхохотался, размашисто расставив руки, будто перед камерой.
— Ну надо же, какие люди в Голливуде собрались! — его голос звенел фальшивой веселостью. — Мечи, пистолеты... Неужто так встречают старых друзей?
— Пацан, похоже, жаждет боя, — фыркнул его коренастый приятель, ехидно щурясь на солнце. — Селим, твой племянник куда смелее тебя. Бери пример!
— Давайте быстрее закончим это... — Селим избегал нашего взгляда.
Селим, забегая нашего взгляда,съёжившись, сделал шаг назад:
— Давайте... давайте просто покончим с этим по-быстрому...
Из толпы вышел верзила с чёрной, как смоль, бородой. Глаза его были красны от бессонницы или слёз:
— Нет уж, погодите. — шагнул вперёд высокий бородач с усами. — Из-за них вчера погиб мой брат. Я сам прикончу мальчишку.
— Хорошо, — твёрдо сказал Ибрахим, резко выпрямившись.— Делайте со мной что угодно, но отпустите женщину и ребёнка. Я готов сразиться с любым из вас!
Хохот бандитов прокатился волной. Кто-то захлопал в ладоши, кто-то присвистнул.
— Селим, ты не говорил, что у брата такая красивая жена, — вышел вперёд стройный мужчина с холодными зелёными глазами. — Раз место свободно, грех не воспользоваться.
Он пристально смотрел на меня, словно змея перед броском. Остальные переглядывались, смеясь.
В животе у меня похолодело, голова закружилась. Воздух вдруг стал густым, как сироп. Я вцепилась в Ибрахима так, что ногти впились в ткань. Лопата с глухим стуком упала в пыль. Меня трясло от страха, гнева и омерзения.
— Не бойся, — тихо прошептал Ибрахим. — Я умру ради вас хоть тысячу раз!
Его спокойный голос вернул мне рассудок. Разве может случиться то, что не предопределено?
Ибрахим отступил на шаг.
— Айла, не бойся, — сказал он. — Держись за маму. Если не в этом мире, то в следующем мы будем вместе... С папой.
Я отступила к краю, чувствуя пустоту за спиной. Вдруг — пронзительный лай! Барби мчался через поле, поднимая фонтан пыли.
Даже в этой отчаянной ситуации мне стало невыносимо жаль собаку. Если бы она развернулась и убежала - у неё был бы шанс выжить. Ещё одна невинная жертва
— С именем Аллаха, Милостивого и Милосердного! — прошептала я, крепче обняла дочь и шагнула в пропасть.
В тот миг, пока внимание всех было приковано к собаке, я успела заметить, как Ибрахим резким движением метнул нож в Селима. Стальное лезвие сверкнуло на солнце, безошибочно целясь в голову моего деверя. Сомнений не оставалось — удар был точен.
Мир перевернулся в бешеном водовороте падения. Ветер яростно трепал платок, оглушая воем. Айла прижалась ко мне, беззвучная, как тень. Несчастный ребёнок от страха даже кричать не мог. Ибрахим бросился следом – его темный силуэт на мгновение заслонил солнце. А следом, не раздумывая, – Барби. Преданный пёс не знало страха, он не оставил нас даже перед смертью.
Где-то вверху хлопнули выстрелы. В последний миг я успела заметить, как багровое пятно расползлось по рубашке Ибрахима. Ледяная вода ударила в грудь, выбив воздух. Чудовищный удар по голове – и сознание поплыло, растворяясь в темноте. Смертоносное течение вырвало Айлу из ослабевших рук, унося в черную бездну...