Глава 13. Луиджи
Моя мать зарезала мою жену. Моя мать чуть не убила мать моего ребёнка! Моя мать! Женщина, которая всегда прививала меня к справедливости, доброте и человечности, без жалости воткнула нож в живот жены, без угрызения совести провернула рукоятку и оставила истекать кровью.
Я был не в себе. Душа кричала от боли и предательства. Я три недели седел подле живой, но казавшейся мертвой, бледной с синяками под глазами Андреа. Я молился всем богам, чтобы эта хрупкая девушка смогла пересилить злой рок судьбы.
Я плакал на её груди, не имея сил даже думать о том, что делать дальше. Я сам казался мертвецом, хоть и продолжал дышать.
Время шло, и дел в Италии накопилось столько, что уже просто невозможно было дальше продолжать быть безучастным. Встречи с покупателями, разборки на заседании советников Клана, и в конце концов, побег моего брата, в поимке которого я так нуждался.
Скрепя сердцем, я поцеловал сухие губы моей женщины, и улетел обратно в Италию. Дом был пустым, но в этой пустоте я слышал яркий аромат её парфюма, от чего горло жгло от горечи. Первую ночь я пролежал на её кровати с открытыми глазами, сминая под собой шелковые простыни.
Наша дочка сейчас была с Моникой и Леонардо. Девушке было необходимо отвлечься, а мне прийти в себя. Хоть я и не допускал мысли, что моя возлюбленная не очнется, страх смерти все равно ходил за мной по пятам.
На кухонном столе покоилась огромная стопка писем, среди которых лежало одно, адресованное Андреа Россини. Естественно, я вытащил этот конверт, и тут же вспорол.
- Результат ДНК теста, свидетельство об установлении отцовства, свидетельство о рождении. Мать – Россини Андреа, отец – Россини Луиджи. Франческа-Кора Россини. Кора...
Моя женщина настолько сильно любила меня, что дала своему ребёнка имя моей матери. Я до боли начал растирать грудь, - место пылало огнём. Моя мама так несправедливо поступила с ней, но Андреа все равно решила сделать мне такой подарок.
Это дало мне сильный пинок под зад. Двойной эспрессо, и я уже мчал по узким улочкам на встречу решения вопросов.
Найти Стефано.
Отказаться от чина Капо.
Вернуть к жизни Андреа.
Построить свой райский уголок.
Первоначально я, наконец, пущу пулю в лоб своему брату. Ради Френси, Андреа и ради нашего дальнейшего счастливого будущего. В сердцах я уже отказался от него, матери и отца. Я стал сиротой лишь потому, что моя семья – моя жена и дочь, которая могла остаться без матери. Безопасность любимых было первым и единственным важным моментом.
Один из приближенных к клану человек, сбросил мне геолокацию местонахождения брата. Время шло на считанные часы, поэтому недолго думая, я сел в бизнес-джет и полетел во светлую, яркую Флориду.
- Крюк, приветствую. – Выходя из самолета, я набрала номер толстого извращенца. – Я приношу вам голову своего брата, а вы отпускаете меня. Мафия и всё, что с ней связано, - не для моей семьи.
- Новый глава всегда приходит либо через наследие, либо через кровь. – Лн закряхтел, а в след за этим последовал скрип кровати. Дряхлое тело совсем расклеилось. - Кто-то должен пролить немало твоих соков, чтобы ты освободился от тех оков, которые предназначались тебе.
- Пусть это будет исключением. Я убью собственного брата, взамен на свою свободу.
- Твоего брата так и так убьют.
Он так просто это сказал, чем вызвал во мне волну гнева. Я сдал до боли челюсти, вот-вот готовясь раздавить телефон с своих руках.
- И что ты предлагаешь? – Сквозь зубы процедил я, матерясь в собственных мыслях.
- Я? – Он хмыкнул. – А что я могу предложить? Ваша семейка и так хорошо запятнала репутацию клана. По-хорошему, вас всех нужно убить.
- Смотри, чтобы твоя голова не полетела первой. – Я знал, что Крюк попросту глумился надо мной. Он пытался разрядить и без того напряженную ситуацию. Но все слова старика отзывались в голове неприятным шумом, словно кто-то громко и долго сигналил под окнами моего дома.
- Я попрошу вынести на совет твое решение, сынок. Думаю, в твоей неординарной ситуации есть положительные качества. Как минимум, большая вероятность, что вас отпустят. – Крюк тяжело вздохнул. – Только, Луи. Твоя свобода за смерть твоего брата. Я знаю, как тяжело убить свою кровь, даже если этот ублюдок превратил вашу жизнь в ад.
Сердце грохотало. Каждый раз, когда я начинал думать о произошедшем со мной и моими любимыми людьми в последние годы, и что виной всему был мой брат, меня накрывало волной гнева. Глаза наливались кровью, желваки ходили ходуном, а на языке уже заведомо чувствовался металический привкус крови. Но как только до сердца доходило, что, убив моего брата, я, возможно, убью последнюю человечную часть себя, руки опускались. Плечи не выдерживали тяжести начислено надо мной груза, но отступать было некуда.
Геолакация показывала мне о том, что моя жертва таилась где-то по-близости. Меня окружали старые двухэтажные коттеджи, в которых, очевидно, никто не живет. Заброшенное здание с облупившимся покрытием и снятой с петель дверью на экране телефона мигали красным, - я был на месте. Стефано не дурак, он уже явно заметил моё присутствие здесь, и, вероятно, уже либо затаился в самом темном и пыльном углу, либо выбежал через задний вход. Я не стал хитрить. Времени на погоню больше не было.
- Стефано, надо поговорить, - перекрикивая скрип половиц, произнёс я, слыша трехкратное эхо в пустых стенах. – Выходи, хватит убегать.
Справа от меня из ветхой арки вышел худой, небритый и плохо пахнущий брат. Я удивился, увидев его таким. В ответ на моё удивленное лицо, брат лишь хмыкнул, прислоняясь к хиленькой лестнице, которая была готова вот-вот рухнуть.
- Пришел призвать меня к ответу?
- А ты думал, - попить чайку? – Я положил руку на бедро, ощущая холод от оружия. Один выстрел, и его сердце навсегда остановится.
- Ты же убивать пришел, - он склонил голову на бок и закашлялся. – Зачем разводить демагогию?
- Затем, что я должен знать, за что ты, сукин сын, испортил жизнь всем, кто тебя окружал! – Я вытащил пистолет и направил на брата, сняв с предохранителя.
- Раз направил, - стреляй!
- Говори!
Стефано снова закашлялся. Из его рта брызнули маленькие капли крови, а пальцы разъяренно чесали итак израненную ногтями шею. Я обеспокоился, но не подал вида. Я замолчал, в упор смотря на своего оппонента.
- Что уставился? – Из царапины на шее стала сочиться кровь. – Вот черт!
- Что с тобой происходит?
- Карма, которая настигла меня раньше тебя. – Он улыбнулся, и его улыбка была наполнена окровавленными зубами. – Так что убей меня, пожалуйста.
Его просьба ввела меня в ступор. Я опустил нацеленный на него пистолет и взъерошил волосы. Я видел, - мой брат был болен, и ему оставалось недолго. С одной стороны было бы правильным потребовать объяснений, заставить его покаяться, но в чем весь смысл, если он итак уже умирал?
- Расскажи мне всё. – Уже без лишнего давления попросил я, чувствуя, как спертый от пыли и гнилого запаха то ли от дома, то ли от моего брата, вскружил голову.
- В чем смысл, братец? Я труп.
- Пока ты говоришь, ты можешь попросить, как минимум, прощения за всё, что сделал со мной.
- Мне итак гореть в аду. – Он снова хмыкнул. – Но тебе я все же расскажу.
Даже в таком состоянии он продолжал возвышаться надо мной, делая одолжение.
- Я гей. Мне не было места в нашем мире. – Я кивнул. – Думаю, малышка Андреа уже поведала тебе эту историю, так что расскажу с момента, когда мой великодушный обиженный братец лишил меня защиты. – Его презрительный взгляд скользнул по мне. Я почувствовал огон, словно по телу только что прошлось острое лезвие. – Я искал пристанище. Мой дружок бросил меня в тот же день, когда узнал, что я обеднел. На пути нашлись румыны, предложившие свою защиту. Я попался, но защищая меня от других, они издевались надо мной. Старые европейцы пускали меня по кругу, подарив после всего этого этот прекрасный подарок. – Он снова начал захлебываться кашлем, размазывая по бледным губам сгустки кров. – Я заболел. На коже стали появляться пятна, поднималась температура, а после добавился этот жуткий кашель. Тогда я решил вернуть себе деньги и власть, чтобы вылечиться и довести дело до конца. – Он замолчал. Его острый пристальный взгляд наблюдал за моим лицом. – Знаешь, там в Румынии, я понял, что одинок. В моем фальшивом браке у меня был друг, брат и любовник. Я был дураком, который променял все это на минутную скалу.
- Тебе нужно было просто обратиться ко мне. – Тихо ответил я. – Я мог помочь тебе.
- Пока отец во главе всего, - нет. Даже если ты носишь знание Капо, ты по-прежнему оставался пешкой Ромеро Россини. – Он сполз по стене, вытягивая ноги. – Наша маленькая Андреа вечно рушила мои планы и была крайне неудобной. Но в отличие от нас с тобой, она смогла показать свои зубки, защищая то, что было для неё важно.
- Она не заслужила всего, что ты навлек на неё.
- Не заслужила. – Брат кивнул. – Вот я теперь отдуваюсь за проклятия чистой души. Гей, который болеет сифилисом. Даже смешно, как пророчество нашего клана начало быстро сбываться. Я – извращение. Я – бельмо в глазах нашего общества. Я – смертник.
- Я прощаю тебя. – Произнёс я. – И прошу у тебя прощения за то, что не увидел проблемы, когда она была ещё в зародыше.
- Мне не нужно твое прощение, братец. Просто подари мне смерть. Я устал. Устал убегать, выживать, едва балансируя на этой земле.
Я поднял пистолет, навел дуло на брата, но выстрелить не успел ,- его глаза закрылись, а рука упала на деревянный пол глухим звуком. Грудь перестала вздыматься. Я сразу понял, что произошло.
Стефано Россини, мой брат, был мертв.
Все закончилось. Злодей побежден. Я упал на колени перед братом, касаясь его все ещё теплой сухой ладони. Слёзы градом падали из глаз, оплакивая злодея моей истории. Я его так ненавидел, но видя его бездыханное тело рядом с собой, грудь сдавило от боли. Боль была такой бескрайней, что не хватало воздуха.
Я не знал, сколько так просидел подле тела брата, оплакивая его. Солнце уже давно ушло за горизонт, а на небе появились яркие звезды, которые выстроились в фигурках, напоминающих змею. Меня вывел из транса телефонный звонок. Это был Крюк.
- Через два дня совет будет ждать тебя. Надеюсь, ты все сделаешь правильно.
На ватных ногах я поднялся с пола, выходя на улицу. Ветер был сильным, склоняя ветви деревьев до земли. Чёрное небо было усыпано звездами, и одна из них только что пронеслась вниз.
- Пусть жизнь наладиться. – Попросил я, закрывая глаза. Из глаз скатились последние капли слез. Я знал, что звездопад – знак от моего брата.
Я вернулся в Италию. Семейный дом, который когда-то был моим пристанищем, казался камерой. Я не хотел больше делить семейное гнездышко с больными воспоминаниями этого города. Тело брата было погребено в склепе, так же, где покоились мои бабушка и дедушка. Я похоронил его, бережно накрывая белым саваном сложенные на груди руки, закрывая тяжелой плитой мужчину, пряча его безмятежное лицо, которое наконец испытало облегчение.
Совет собрался на территории кладбища, окруженного высокой кованной оградой, покрашенной в чёрный цвет. Мы стояли у входа в склеп, и я чувствовал волнение. Боль сменилась грустью и тоской по тем светлым моментам в нашей со Стефано детстве.
- Тяжелые воспоминания никуда не уходят, - подал голос Крюк. – но их можно притупить светлыми в будущем.
- Старый кровопийца Крюк дает советы? – Я изогнул бровь, благодарно улыбаясь. Как ни странно, сейчас мне было это необходимо.
- Твоя девочка вышла из комы?
- Нет. – Сухо ответил я. – Советую не говорить о ней, я все ещё помню твои мерзкие подкаты.
Старик рассмеялся. Я тоже улыбнулся, совершенно не ощущая внутри себя злости, которая обуяла меня в ресторане. Уверенность в моей женщине была сильной. Я давно знал, что моя Андреа не посмотрит на других мужчин.
- Идут.
К нам подошли три высоких мужчины в костюмах тройках. Аристократия в кругах мафии. Им всем было около пятидесяти, они имели практически одинаковую проседь на висках, и золотые зубы. Цыгане, а не итальянцы. Но несмотря на смехотворность внешнего вида, эти люди были очень умны, поэтому их прислушивались все «старички» клана, и мой отец в том числе.
- Раз все в сборе, - произнёс басом один из мужчин. – давайте перейдем сразу к делу. Доказательства.
Мы зашли внутрь склепа. Имена предков были выгравированы на надгробной плите, а могила Стефано оставалась безымянной. Мы все встали вокруг могилы, глядя на тяжелую плиту, которую я вчера закрыл, искренне прощаясь с братом. Сегодня мне нужно было его снова побеспокоить, и открывая могилу, я мысленно просил у него прощения.
- Достаточно. – Резко сказал один из советников, закрывая нос рукой. Запахи от тела были и правда зловонные. – Мы увидели лицо.
- Как он умер? – Поинтересовался Крюк, заметив чуть больше, чем другие гости.
- От пули в сердце. – Соврал я, зная, что Крюк поддержит мою теорию.
- Понятно. Сынок, закрывай скорее. – Он сморщился. – Не знаю, как вы, а я пойду на воздух.
Остальные тоже последовали за Крюком. Я закрыл плиту и прошептал брату:
- Прости меня, братец.
Сумерки склепа сменились ярким зимним солнцем. Бесснежная зима в Италии считается нормой. Все носят легкие пальто, а на шее повязывают шелковые платки. Трое советников стояли на солнышке, которое уже давно не являлось источником тепла. Крюк прятался в своем плаще из кожи. Когда моя фигура показалась, все дружно подняли свои глаза на меня.
- Твое заявление в связи с последними событиями оправдано. Доказательства предоставлены. – Мужчины переглянулись. – Мы согласны снять тебя с поста Капо.
- И исключить из клана. – Настоял я.
- Уходя из клана, ты лишаешься защиты, сынок. – Крюк запротестовал.
- Как вы сказали, в связи с последними событиями жизнь внутри клана будет невозможной.
- Ты уходишь в отставку, - предложил советник. – Твоя семья остаётся под нашей защитой.
- Согласен.
Мы пожали руки, и все мужчины, кроме меня расселись по своим авто и отправились своей дорогой, подальше от кладбища.
Я вдохнул морозный воздух и широко улыбнулся. Несмотря на боль от утраты, я почувствовал неимоверную легкость, словно с меня сняли тяжелые оковы.
Новая жизнь, новая страна, новый дом.
Я набрал номер знакомого строителя. В моих мыслях был проект роскошного дома с панорамными окнами от потолка до пола, из которых открывался вид на хвойный лес. Море принесло много потерь и пусть последней потерей в этой пучине будет прошлое.