Глава 10. Андреа
Дом в Турции, в котором я прожила больше года, вторгся в мои границы лавиной воспоминаний. Здесь каждый угол был пропитан смехом Хосе, Моники и Нойла. В углу прихожей до сих пор стояли коробки с детскими пустышками и другими мелочами будущих мам.
Держа переноску, внутри которой сопела Франческа, я оставила самодовольного Стефано в прихожей, а сама поднялась в свою спальню. Второй этаж вмещал в себя три спальни, и все они в момент, когда я пряталась от Луи, были заняты. Хосе жил в соседней от моей комнаты спальне через стенку, и, проходя мимо двери, я все-таки вошла внутрь. В нос ударил аромат парфюма друга, который за столько времени должен был выветриться, но этого не произошло. Слезы жгли глаза, и я сглотнула. Открыв дверцы шкафа, меня встретила голубая легкая рубашка мужчины, которая, как раз-таки и была эпицентром запаха. Слеза все-таки скатилась по щеке. Я резко захлопнула шкаф и вышла из комнаты, запирая её на замок, чтобы мой фиктивный муж не решился поселиться в ней.
- Прости меня, Хосе, - чувствуя себя последней сволочью, предавшей друга, собравшись жить бок о бок с его убийцей, прошептала я, рухнув на мою кровать, положив перед этим дочь в колыбель.
Плечи опустились от тяжести невидимой ноши. Я опустила голову, пряча её в ладони, и позволила себе выпустить эмоции. Но долго страдать мне не вышло: Стефано ворвался в мою спальню и стал рассказывать о плане действий. Я его слушала с полным безразличием, словно моя жизнь больше не была под контролем. В очередной раз на мои запястья завязали длинные ленточки. Этот человек взял в оборот две жизни и вершил суд над ними так, как сам того хотел.
- Завтра у нас встреча в ресторане с членами парижской компании. Это люди моего отца, которые согласились приехать лишь потому, что ты, как главная виновница происходящего, решилась рассказать всю правду о моем брате.
- Решил ты. Решил ты рассказать всю неправду о своем брате. – Огрызнулась я, смеясь над происходящим. Мне больше ничего не оставалось, как хохотать.
- Либо жизнь твоей дочери и твоего возлюбленного, - выплюнул мужчина, склонившись надо мной, больно вцепившись в запястья, - либо смерть всех, кого ты любишь, а потом и твоя смерть.
- Повторяю: убей меня просто.
- Успеется, - он коснулся моего подбородка, но я отдернула голову, не желая чувствовать его прикосновения.
Мы обустроились. Ближе к вечеру этого дня, Стефано заказал еду, как в дверь позвонили. Я испугалась, а муж, будучи совершенно спокойным, поднялся из-за стола, вытер губы салфеткой, и направился к двери, словно он уже кого-то ожидал. Дверь отворилась, и на пороге показалась полная знакомая мне женщина. Марго ворвалась вихрем в дом, распахивая свои объятия. Она стиснула мою тушу в своих руках, пока я, цепенея, не верила в происходящую встречу.
- Решил, что тебе потребуется помощь с хозяйством по дому. – Подал голос Стефано. Я зажмурилась, ругая себя, за то, что мужчина сделал приятны сюрприз для меня, и за то, что мне этот сюрприз понравился.
- Моя крошка, - Марго осмотрела меня с ног до головы, пока я продолжала растерянно моргать, смахивая падающие слезы. - Я так соскучилась. Я не верю, что это ты.
- Я тоже, - выдавила я.
- Когда все произошло в Нью-Йорке, и мне сообщили, что ты пропала, а потом сказали, что погибла, я была вне себя от горя. Слава богу, что все оказалось не так!
- Что ж, Марго, присаживайся. – Россини отцепил меня от экономки и усадил её за стол, а я, словно тень, проследовала за ними. – Мы первое время будем заняты, и нам необходимо, чтобы кто-то присматривал за дочкой.
- Я буду рада помочь вам, - теплая улыбка тронула губы женщины, и её горячая ладонь легла на моё, все ещё саднящее запястье.
Я смотрела в лицо улыбающегося Россини, и чувствовала, как сжимаются мои ладони в кулаки. Он позвал Марго не для того, чтобы помогать мне с домом, а чтобы я больше времени не находилась в одиночестве, чтобы не было попыток уйти. Я знала это, хоть общество Марго мне и нравилось.
Ужин завершился крепким чаем и привезенными женщиной ватрушками. Стефано решил уйти к себе в опочивальню, а мы с Марго остались наедине, если не считать сидящую по правую руку от меня в детском стульчике мою дочь. Девочка была увлечена крекерами в форме зверушек. Она поднимала каждую из них и разговаривала на своем языке с ними.
- Андреа, детка, - привлекла мое внимание женщина. – Мне нужно с тобой поговорить.
- Как ты оказалась здесь? – Марго вскинула брови, а я перефразировала свой вопрос. – Зачем ты оказалась здесь?
Наблюдая за моей дочкой, экономка улыбнулась, но её улыбка не была радостной. Женщину мучили мысли, и эти мысли были явно не приятными. Дождавшись, когда дверь, ведущая в комнату Стефано, захлопнулась, она взяла мои ладони в свои, и тихо начала говорить.
- Стефано позвонил мне день назад и предложил вернуться на работу. Ты не знаешь, но после случившегося полтора года назад, на нас всех опустилась черная полоса. Я работала ещё на одного мужчину, которых входил в круг парижской компании.
- Ты знала о них?
- Милочка, - она с теплом матери погладила меня по щеке, - в таких семьях работают самые проверенные люди. А я работала до вас со Стефано у советника Ромеро. Так вот, когда я лишилась работы у вас, меня снова приняли в дом советника Ромеро. Там я узнала о всех событиях в ваших жизнях, - что Стефано изгнали из клана, что Луи и Ромеро были под стражей, но потом мальчика отпустили, что ты погибла.
- Как видишь, не все оказывается правдой.
- Я иногда виню себя за тот совет. – Его глаза застыли, стали стеклянными, обращенными куда-то позади меня. Я обернулась, но кроме зашторенных окон не было никого. – Франческа – дочка Луи, правда?
- Да. И не вини себя. Ты просто открыла мне в очередной раз глаза на правду. Если бы я тогда не открылась ему, то эта кроха и не появилась бы вовсе. И вообще, мне нужно было это сделать гораздо раньше.
- Я и раньше замечала химию между вами, но Луи оказался благородным мальчиком, не смотря на всю жестокость мира, в котором он живет. – Она тяжело вздохнула и продолжила. – Так вот. Когда мне позвонил Стефано и предложил работать на вас, я согласилась сразу. Но у мужчины были странные условия, - не терять тебя из вида, не давать тебе разговаривать по телефону в одиночестве и все, о чем я узнаю, докладывать ему.
- И ты мне сейчас обо всем этом рассказываешь?
- Андреа, я уже взрослая тетка, и мне очевидно кто из вас троих злодей, а кто герой. И к тому же, Стефано ещё слишком мал, чтобы тягаться с опытной женщиной, знающей достаточно мафиозных тайн.
- Ты либо сейчас пытаешься мне помочь, либо пытаешься вывести на разговор, а котором доложишь Стефано, но знаешь, - я решилась прикинуться дурочкой. Кроме Луиджи я никому больше не верила в этом мире. – У меня больше нет тайн. Все тайны открылись тогда, когда я попала в дом Луи.
- Ты обижаешь меня. – Она отпустила мои ладони и повернулась корпусом к столу, облокачиваясь локтями. – Я не собираюсь рассказывать о наших разговорах Стефано. Я просто хотела сказать, что на твоей стороне.
- Тогда добро пожаловать, моя Марго!
Я не поверила женщине, как не верила и Стефано, несмотря на его открытые намерения. Я могла верить только самой себе, и быть уверенной в том, что Луиджи все поймет правильно, что он не решиться бросится в след за мной и нашей дочерью, что у него хватит терпения.
Я уложила дочку, легла на кровать под приглушенным светом настольной лампы и включила телефон. Мне пришлось выбросить свой старый смартфон, чтобы глава парижской мафии меня не нашел. Но самое забавное, что сколько бы телефонов я не сменила, я наизусть помню его номер.
Борясь сама с собой, чтобы позвонить ему, я в гневе заблокировала экран, на котором красовалась наша семейная фотография в гостиной поместья Россини, и бросила его на мягкие перина.
Где гарантии, что Стефано не отслеживает мои перемещения и звонки через этот телефон? Где гарантии, что моя комната не прослушивается? Гарантий нет, но и он не знает всего.
Утром же меня ждала рутина из телефонных звонков, связанных с моим неожиданным воскрешением из мертвых, потом к нам в гости забрела Кора, которая проводила меня взглядом, полным ненависти.
- Когда ты уже уйдешь из нашей жизни? – В сердцах выпалила она, когда Марго унесла мою дочку на кухню, чтобы покормить.
- На минутку, это ваш сын все затеял.
Кора не видела бревна в своем глазу. Она не замечала, каким испорченным был её сын, каким негодяем Стефано казался в их кругах. Она продолжала оправдывать результат своего воспитания, и слышать правду ей попросту не хотелось.
- Если бы не ты... - я не смогла выдержать нападки этой женщины и бросилась в бой сама, перебивая тирады Коры.
- Если бы не ваш сын, я бы не вышла за него замуж! Если бы не ваш сын, мои родители остались бы живы! Если бы не ваш сын, Луи растил бы свою дочь с рождения! И если бы не вы, то он узнал бы об этом раньше!
- Не ты ли меня умоляла не рассказывать о своей беременности?
Это смешно! Как можно быть настолько слепой и не видеть, сколько зла причинил другим её сын?!
- Я боялась Луиджи. Поэтому лишь просила не рассказывать! Но вы даже сейчас не можете принять свою внучку. Ваше сердце настолько стало черствым, что вы, в отличие от вашего сына, не хотите принимать неизбежное!
- Мои сыновья всегда действовали во благо своей семьи. А ты, - предательница, подставившая под удар всех, а сама, как крыса, сбежала.
- В этом разговоре не добиться чего-то продуктивного, - я отмахнулась от нападок женщины, и поднялась к себе в комнату. Сама Кора же последовала за мной, но только затем, чтобы заглянуть к своему младшему сыну.
Через дверь напротив своей спальни я слышала крики матери, и спокойный голос Стефано. Женщина протестовала по поводу моего присутствия в жизни сына и не понимала, каким образом я могла бы ему помочь.
Эх, Кора, твой ненаглядный сын такое придумал, что у тебя волосы дыбом на затылке встанут!
Спустя несколько минут ко мне вошел Россини младший с лицом, полного безразличия. Его глаза прошлись по моей комнате, а найдя на кровати меня, он присел на её край.
- Зачем ты грубишь моей матери? – Голос его был уставшим, но жалости во мне не вызвал.
- А зачем она меня обвиняет в том, в чем виноват ты?
- Затем, что ты чужая в нашем мире и из-за тебя посадили её мужа.
- Она даже внучку не признает! – Начала бередить старые раны я. – Неважно от тебя она или от Луи, но это её внучка.
- Знаешь, одно только упоминание о твоей дочери напоминает мне о том, как гнусно ты со мной обошлась, и как сильно я хочу свернуть тебе шею. – Он улыбнулся, и от этой улыбки мне стало жутко. – Но я поступаю умнее. Так и ты будь умней.
- Я постараюсь просто с ней не встречаться. – Отмахнулась я.
- Знаешь, а я и правда скучал по тебе, родная.
- Как жаль, что наши чувства не взаимны.
- Действительно, жаль.
Стефано поднялся с кровати, поспешил выйти, но в дверях он развернулся и бросил:
- Совсем забыл, у тебя два часа на сборы. Сегодня ты должна блистать перед членами компании. И да, ты счастлива воссоединению со мной.
Я злобно зыркнула на собеседника, а тот в ответ лишь лучезарно улыбнулся, подмигивая, и вышел в коридор, оставляя меня наедине с собой.
Солнце было на пике, когда я наносила финишные штрихи в макияже. Выглаженное платье цвета моря, которое я с ненавистью в голосе прозвала Дениз, струилось волнами от бедра, скользя по полу. Я снова стала той фарфоровой куколкой, которой была в день своей свадьбы, и снова чувствовала себя так же. И цвет наряда совсем не походил на похороны.
Марго была занята моей дочкой, которая слишком быстро и радушно приняла женщину. Сама же экономка души не чаяла в ребенке, забирая практически все её внимание. А может, это было одно из указаний моего фиктивного мужа, - чтобы у меня было больше времени на выполнение его плана.
Мы в напряженном молчании добрались до одной из высоток Турции, на последнем этаже которого располагался дорогой ресторан, прославившийся своими видами на Босфорский залив. Здесь подавались самые изысканные деликатесы, и главной их фишкой были морепродукты, сочетаемые с такими продуктами, которые я бы никогда не добавила.
Нас уже ожидали знакомые мне мужчины. Толстосумы с большими животами лениво развалились на удобных стульях, вытянув ноги. Казалось, им совсем было не интересно, о чем его хотели известить изгнанный брат главы парижской мафии и предательницы, из-за которой годами выстроенная империя потерпела раскол. Но Стефано это не волновало, он был уверен в том, что я должна была сделать, в отличие от меня.
При виде нас члены парижской мафии не удосужились даже подняться и подать руку. И я их понимаю. Никто не захотел бы дать руку испорченному извращенному человеку. На меня они даже не взглянули.
- Добрый день! – Голос Россини был уверенным и надменным. Его не сломило изгнание, или он просто пытался казаться не сломленным. – Думаю, нам нужно перейти сразу к делу? – Он усадил меня и сел за стол сам.
- Не спеши, - пренебрежительный взгляд одного из мужчин, волосы которого были похожи на ершик для унитаза, скользнул по нашей паре. А уголок его губ слегка приподнялся. Я почувствовала, как его ботинок залез под подол моего платья, противно проводя по икре. – Нам нужно кое-кого дождаться.
- Разве мы договаривались встретиться ещё с кем-то?
- Нет. Но ваше выступление не может прости без его участия. – Тот старик, который всячески пытался домогаться до меня, повернул голову к выходу и широко улыбнулся. – А вот и он! Луи, мальчик мой, мы тут!
Я оцепенела. Лишь только сердце бешено колотилось в груди, пока я наблюдала за уверенным приближающимся мужчиной ко мне. На его лице не было ни тени усталости и тоски. Прошло немного времени с нашей разлуки, но я уже успела испытать тоску по нему, но он же... Он улыбался, выглядел довольно-таки счастливым. Хотя я знала, что это маска, но все же испытала досаду от этого.
Приблизившись к нашему столику, Луиджи обвел взглядом присутствующих и учтиво кивнул в знак приветствия. Я старалась не смотреть ему в глаза, чувствуя, что если мы сейчас встретимся взглядами, то я не смогу следовать правилам. Я не смогу держать себя в руках.
- Чем обязан? – Сухо спросил глава парижской мафии, усаживаясь за столик.
- Твой брат решил рассказать какую-то новость. – Ехидный голосок сидящего напротив Стефано с более густой шевелюрой мужчины вторгся в наше пространство, словно возводя стену между бьющимися в унисон сердцами.
Оказалось гораздо тяжелее видеть тебя, чувствовать парфюм, но не иметь возможности коснуться.
Россини младший терпеливо ждал, когда я пересилю свой страх и смогу выступить перед членами парижской мафии. Он был уверен в своей победе, и уверял меня в правильности своих действий.
Поправив подол платья, попутно вытирая вспотевшие ладони, я поднялась со стула, который любезно отодвинул мне мой якобы муж. Словно крылья я расправила плечи, обращая свое внимание на самодовольных глупцов, сидевших напротив. Зная, что по законам мафии женщине не положено так открыто смотрел в глаза мужчин, только если это не твоя семья, я с вызовом уставились на оппонентов, краем глаза замечая, как сжал челюсть Стефано, и как ухмыльнулся Луи.
Пора действовать, волчица.
Луи прав. Я была волчицей, и сейчас мне нужно было снова выгрызать свое счастье из рук более сильных и влиятельных людей. Мне нужно было утащить этот чертовый кусок мяса со стола и не получить пороха в спину.
- Стефано позвал вас для того, чтобы я выступила с заявлением. – Грудь сдавило, я судорожно выдохнула и продолжила. – Изгнание моего мужа, моё предательство было спровоцировано угрозами Капо. Он запугал меня моими же родителями, заставил выставить все так, чтобы крайним оказался Стефано. Борьба за власть и полученные привилегии после нашего брака заставили Луиджи задуматься об удержании собственного трона. И, оказалось, что он был способен на все.
Я мимолетом бросила взгляд на своего возлюбленного. Он уже не отбрасывал тень, потому что сам стал тенью. Краска с его лица сошла, глаза превратились в черные впадины, когда сидящий по правую руку от меня Стефано благоговейно кивал, якобы подтверждая каждое моё слово. На душе было так мерзко, что меня начало тошнить.
- Я расплатилась за все это сполна. Предательство порождает страшные последствия. Смерть родителей, изгнание, смерть друга. Если бы не поддержка Стефано, я бы осталась одна в этом мире. - Луи предатель. – Мой голос разверзся в просторном ресторане громом. – И именно он заслуживает наказания.
Я с улыбкой посмотрела на довольного Стефано. Наши взгляды встретились, и я увидела в них безмерную похвалу. В этот момент мне захотелось стереть улыбку с его лица, и тогда я отошла от плана, снова повернулась с гостям.
- Именно это хотел Стефано. Он хотел, чтобы я подставила его брата, шантажируя меня нашей с Луиджи дочерью.
Стефано вскочил со стела, опрокидывая его. Он больно схватил меня за тыльную сторону шеи. Его глаза залились кровью, костяшки побелели, а я стала задыхаться. Луи оттолкнул силой своего брата от меня. Воздух камнем ворвался в легкие, и я не могла надышаться. Синева сошла, уступая красным отметинам.
- Чертова лживая сука! – Стефано развернулся и бросился наутек, а члены мафии расхохотались в один голос, аплодируя.
Охрана уже подоспела, без слов передавая, чтобы мы покинули заведение. Я сорвалась на бег, в след за Стефано. В его руках была не только я, но и моя дочь. Луи проследовал за мной, но я не останавливалась на его слова. Жизнь дочки была самой ценной в этом жестоком и неправильном мире.
Я слетала со ступенек, не замечая, как подкашиваются мои ноги на каблуках. На последней ступеньке моя нога подвернулась, и я бы рухнула на бетонный пол, если бы крепкие руки Луиджи не подхватили меня в полете.
- Стефано нанял Марго, Луи, - вырываясь из его хватки, причитала я. – Он заставит её украсть нашу дочь.
- Не заставит. Сейчас его беспокоит только собственная задница.
- Вспомни, что произошло с моими родителями. – Мужчина прижал мою голову к своей груди, успокаивая. – Ты правда поверил, что смогу снова тебя обмануть?
- Обсудим твое поведение, когда вернемся домой. С нашей дочкой.
У выхода из ресторана нас уже ожидала машина, которая стоило нашим телам упасть на кожаные сидения, с визгом тронулась с места, неся в сторону дома по маленьким улочкам, полным торговцев и чаек. Чайки беспокойно кричали, смешиваясь с моими мыслями, создавая хаотичную какофонию. Меня била мелкая дрожь только от одной мысли, что я не смогу сейчас увидеть, войдя в дом, свою крохотную девочку.
Обжигаясь однажды, ты потом начинаешь дуть на воду. Но сейчас вместо воды под моими ногами разверзлась лава. Луи держал меня за руку, отдавая свое тепло и уверенность, которой сейчас мне было слишком мало. Стефано не предсказуемый. Страх заставляет его, словно лису, выпутываться из ситуаций самыми хитрыми способами.
Я первая влетела в дом. Покой и порядок, созданный Марго остался не тронутым. На кухне все так же пахло выпечкой, а со второго этажа был слышен детский смех. Облегчение нахлынуло на меня, расслабляя тело. Я прислонилась к дверному косяку, улыбаясь. Россини вошел в дом следом, обнимая меня.
- Все хорошо. Мы забираем Франческу и улетаем домой. – Невесомый поцелуй в висок вернул меня в атмосферу любви. На секунду я забыла о том, что произошло в ресторане, и что где-то по-близости может находиться психопат. – Иди собирай чемоданы.
Мой мужчина поспешил на второй этаж, чтобы встретится со своей любимой дочерью. Я следовала за ним. Марго и Франческа сидели на кровати в моей спальне, играясь с мягкими игрушками. Завидев нас с Луи в дверях, женщина ахнула, прикрывая ладонью рот.
- Здравствуй, Марго. – Луи подошел к малышке, поднимая восторженного ребёнка на руки. – Привет, жизнь моя.
Не теряя время, я поспешила засовывать все вещи в чемоданы. Уже спустя полчаса мы вчетвером стояли на пороге дома. Луи усаживал дочку в детское кресло, Марго запихивала сумки в бригадник, а я прощалась с домом своей когда-то мечты. Все мои мечты сгорели, когда Россини вероломно вторглись в мою жизнь.
- Ты идешь? – Окликнул меня Россини.
- Минутку!
В саду у меня стояла небольшая бутылка с жидкостью для розжига. Подхватив её и коробок спичек, я снова вышла на улицу. Солнце уже заходила за горизонт. Фонари стали более отчетливо освещать улицы, а я одним взмахом спички о коробок развозила светило из огромного огненного облака. Луи присвистнул, а наша экономка в ужасе взвизгнула.
- Поехали.
Из соседнего дома выскочила Кора, и встреча с ней затормозила Луи. Мужчина подождал, когда к ней подойдет мать, обнял её, успокаивая.
- Что ты творишь, ненормальная? – Закричала она, видя в ответ отчуждение в моем взгляде.
- Как одна женщина смогла родить того, кого я люблю так сильно, что сдавливает горло, и того, кого я ненавижу всеми фибрами души?
Кора подошла ко мне, уводя подальше от машины, где сидела моя дочь. Кипарис закрывал нас от обеспокоенных зрителей. Капо порывался следовать за нами, но Кора с присущей ей суровостью матери запретила ему, заверив, что со мной все будет в порядке и ей нужно поговорит со мной как матери с матерью.
Морщины на её лице усугубились, когда, оставшись один на один, она стала говорить.
- Ты не знаешь, что значит быть матерью предателя, но у тебя все в перейди. У тебя растет ребенок, который неизвестно как ещё будет поступать в будущем.
- Моя дочь будет воспитываться в хороших условиях, - заверила я её, прекрасно понимая, что женщина мало волнует данный факт.
- Ты права. Твоя дочь будет расти в совершенно других условиях. Возможно, она даже вырастет достойным человеком. – Её лицо разгладилось, улыбка тронула губы, пока рука покоилась в кармане пальто. – Жаль, что ты этого не увидишь.
- С чего вы... - я ахнула, когда холодное острие ножа вонзилось в мою плоть. Рваная боль распространилась по всему телу. Я схватила за запястье женщину, которая все ещё удерживала нож в моем боку. – За что? -Струйка крови скатилась по подбородку, падая каплей на наши руки. Она повернула нож на девяносто градусов, и я от бои захрипела, потому что кричать уже не было сил. Луи не видел, что происходило вдали от него, но я видела, как он метался, ероша волосы на голове, огибая раз за разом машину. Он терял терпение, и, возможно, меня.
- Ты ещё спрашиваешь? – Она вынула нож из меня. Я рухнула на колени, прижимая рукой кровоточащую рану. Горло было переполнено кровью, а голова кружилась. Женщина что-то ещё говорила, но казалось, что она находилась так далеко, что невозможно было разобрать слов.
Последнее, что я помнила, это удаляющиеся шаги Коры и прикосновения холодного асфальта. Осень в Турции сегодня раскрасила улицу полыхающим огнём и кровью, растекшейся по пешеходной дорожке.