Часть 20 "Я не убивал ее"
— Восемнадцатая жертва? — глаза Хару невольно заблестели, и капельки кристальных слез медленно покатились по бледным щекам. Девушка, не желая показывать свои беззащитность и разочарование, неуверенными шагами направилась к родителям, что молча смотрели на приближавшуюся к ним дочь.
— Почему ты не спишь, милая? — госпожа Со беспокойно уставилась на ученицу и прикрыла собой плакавшего мужа, а он же пытался поскорее прийти в себя.
— Мам, Джокер убил очередную жертву? — дрожащим голосом продолжила она, отрицательно качая головой и больно кусая сухие губы: ей не хотелось верить в то, что ее любимый психолог мог начать опять убивать, слепо гоняясь за собственной местью.
— Да, — пока женщина пыталась придумать убедительный ответ, холодно проговорил Хомин. Мужчина знал, насколько сильно интересовалась его дочь делом серийного убийцы, поэтому решил сразу выдать ей неожиданную весть. — Два часа назад нашли тело убитой Ким Минхи... Как и ожидалось, этот гад убил именно ее. Мы думали, что защитим предполагаемую жертву, но я оказался слишком рассеянным, чтобы заметить странности, происходившие в семье Нама. Это все моя вина...
— Пап, а ведь был подражатель, вдруг это он убил ее? — перебив офицера, Хару больно вцепилась в его руки и умоляюще взглянула ему прямо в глаза, мысленно молясь услышать положительный ответ, но Хомин отрицательно покачал головой, вновь начиная свой ужасный рассказ.
— Изнасилование, вырезанная улыбка до ушей, убитая жена последнего хулигана... Это точно он — ошибки быть просто не может.
— Я... я хочу увидеть эту женщину... Она в морге? — поворачиваясь назад и наспех надевая висевшую на спинке стула куртку, девушка бездумно побежала к двери, пытаясь удостовериться в услышанном, как полицейский, рывком выйдя за ней, остановил ее.
— Это шокирует тебя, пожалуйста, зайди домой, — на улице висел рассвет, и эти двое, объятые сумрачной темнотой, стояли одни, дыша свежим утренним воздухом. Слабый ветер приятно щекотал кожу, и школьница, зажмурившись, сильнее укуталась в легкую куртку, что почти не давала тепла. Она все еще не верила сказанным словам, поэтому слепо надеялась на невиновность своего любимого.
— Я должна это увидеть, папа, отвези меня в морг, пожалуйста, — Хомин никогда и ни в чем не отказывал своей дочери, но ее нынешняя просьба была непонятно даже ему, поэтому полицейский, недовольно цокнув, насильно протолкал дочь домой.
— То, что я полицейский, не означает, что ты можешь в любое время идти в морг и расхаживать там, словно по дому. Хару, имей уважение к моей профессии и тайнам, что должны оставаться только здесь, — указательным пальцем постучав по виску, хмуро процедил Хомин. — Прими душ и собирайся в школу: я отвезу тебя через полчаса.
— Я уважаю тебя больше любого человека на этой планете, пап, но сейчас я просто обязана это увидеть, — зная характер дочери, Со невольно прикусил губу и неуверенными шагами направился к столу, на котором лежал компактный ноутбук. Машинально набрав заученный пароль, он открыл папку под названием "Дело Д" и повернул экран в сторону дочери.
— Это Ким Минхи — восемнадцатая жертва Джокера, — перед глазами ученицы вырос портрет той самой девушки, которую однажды хотел убить Тэхен. Как только она увидела ее, сердце начало отбивать бешеный ритм, а сознание отказывалось принимать новость о том, что Тэ начал опять убивать.
Медленно приблизившись к экрану, Хару нажала на следующее фото. На нем уже была не улыбчивая женщина, а раскромсанное лицо, украшенное кривой и отвратительной улыбкой; на шее были десятки синяков от пальцев, сжимавших ее во время изнасилования. Девушка никогда ранее не решалась посмотреть на лица жертв, и сейчас увиденное полностью лишило ее самообладания. Любовь, которую она все это время испытывала к психологу, вмиг превратилась в необъятный страх перед его безумием, и она, пошатываясь, отошла назад.
— Этого не может быть... Это... это...
— Это он, ибо кто, кроме него самого, мог знать, кого убивать? Хару, милая, до этого он лишил жизни 17 человек, и то, что он убил еще одну, не должно шокировать тебя... Пожалуйста, не плачь, — медленно подойдя к ней, отец обнял дочь и заботливо погладил по волосам, сильнее прижимая к себе. Он прекрасно знал, что она верила в наличие добра в любом сердце и надеялась на такой же росток человечности в заледеневшем сердце убийцы. Но ему было не понять всю муку, что испытывала школьница из-за одной только мысли о том, что ее любимый вновь совершил этот ужасный грех.
— Люди меняются, разве это не так? — сквозь громкий плачь выговорила она, сильнее цепляясь за рукава отца. — Джокер тоже человек, папа, тогда почему он не меняется? — тихие всхлипы переходили в отчаянный крик, наполненный разочарованием и болью. — Почему?.. — слабый и безумный крик затих, и Хару обмякла в крепких объятиях отца, желая утонуть в этих любящих руках, но у реальности были совсем иные планы, и чувствам молодой девушки там не было места.
— Я не знаю, Хару, я не знаю...
***
Обычно, первым делом, Хару всегда шла к психологу, но сегодня она все не могла решиться пойти к нему, ибо утренняя весть все еще не отпускала напуганное сердце. Наконец, после третьего звонка, девушка решилась поставить все точки над "i" и направилась к кабинету психолога, сжимая страх и риск в своих хрупких руках.
— Войдите, — после негромкого стука послышался усталый голос учителя, и Хару в страхе отворила дверь, сразу же закрывая ее на замок. — Почему ты сразу не вошла? — быстро встав, психолог большими шагами сократил расстояние между ними и заключил школьницу в крепких объятиях, попутно лаская распущенные волосы. Он всеми фибрами тела чувствовал ее тепло и упивался ей, но она не желала даже прикасаться к нему, чувствуя явное отвращение.
— Отпусти меня, — холодный тон током прошелся по телу, и Тэ застыл, не зная, как поступать дальше. Его руки не желали отпускать хрупкую талию девушки, а сам же не хотел даже на шаг от нее отходить. — Отпусти меня, — повторившаяся фраза, будто вывела мужчину из раздумий, и он быстро отстранился, задумчиво смотря ей прямо в глаза.
— Что с тобой? — беспокойно оглядев ее, Ким подался вперед, становясь еще ближе.
— Ты ведь обещал мне, — сквозь теплые слезы проговорила девушка, упираясь ладонями о его грудь. — Ты обещал не убивать, — руки, сжимавшие тонкую талию, вмиг потяжелели, и Тэ отошел на шаг назад, смотря куда-то в сторону, но не осмеливаясь поднять взгляд на нее.
— Откуда ты взяла, что я вновь начал убивать? — теперь глаза психолога наполнились полным разочарованием, и какой-то ком от столь тяжелого взгляда застрял где-то между сердцем и разумом, заставляя ученицу страдать еще больше.
— Ким Минхи... Восемнадцатая жертва серийного убийцы, найденная вчера ночью под мостом Чжэсок. Следы явного изнасилования и вырезанная на лице улыбка... Ты вернулся, Джокер? — иронично произнеся заученную фразу и разочарованно прожигая в парне дыру, Хару грустно усмехнулась, пряча заплаканные глаза за густой челкой.
— О чем ты говоришь? Я никого не убивал, — в страхе сжав плечи подруги, Тэ начал громко кричать, пытаясь достучаться до любимой, но слова пролетали мимо ушей. Виновен — в этом Хару была уже давно убеждена.
— Не пытайся лгать мне, Тэхен. Ты убивал семнадцать раз, и убить в восемнадцатый — не проблема для тебя, — опять прозвучали заученные фразы, что успели за несколько секунд убить Тэхена и вновь его воскресить. — Убита Ким Минхи, Джуван, та, с которой ты хотел заняться любовью, когда я поймала вас. Неужели ты так сильно помешан на мести, что решился убить ее, зная, что первой узнаю именно я?.. Я доверяла, хотя прекрасно знала, что в любой момент могу умереть от твоих же рук, — слова переходили в крики, а слабые кулаки до откровенных ссадин били грудь удивленного психолога. Утренняя весть дошла и до его слуха, и он думал, что Хару опять поможет ему утонуть в любящих объятиях и поймет, но у каждого человека был свой предел, и, кажется, это убийство напрочь стерло любовь из ее измученного сердца, этим самым стерев и край ее привязанности к нему. Но ведь он никого не убивал?
— Я не убивал ее, — грубо прижав школьницу к двери, учитель серьезно посмотрел ей в глаза, — почему ты не веришь мне?
— А должна? Тэхен, я прощала тебе все, любила всего тебя, думала, что помогла измениться, но убийца в тебе все равно остался убийцей, — последняя сказанная фраза вывела его из себя, и Ким, не выдержав, дал ей громкую пощечину, после которой нависла мертвая тишина.
— Не все ссоры затыкают поцелуем, Хару, следи за словами.
— Ты ударил меня, — по кабинету прошелся тихий шепот, что уже не действовал на Тэхена, поскольку доверие между ними разбилось вдребезги, и оба любящих сердца теперь перестали биться друг ради друга... Возможно, это и был конец?
— Перестань разыгрывать драму и послушай меня, — грубо сжав худые плечи, мужчина максимально близко приблизился к ней, смотря прямо в глаза. — Я не убивал ее.
— Отпусти меня, — Хару больше не слушала психолога и дала волю слезам, всеми силами пытаясь оттолкнуть от себя учителя. Наконец, вырвавшись из цепких рук своего мучителя, она хотела было убежать, как Ким плотно закрыл дверь, грубо хватая ученицу за локоть. — Отпусти меня, чертов сукин сын! — Со уже кричала, пытаясь высвободиться, но мертвая хватка Джувана не давала сделать ей лишнее движение. Мужчина, воспользовавшись своим физическим превосходством, легко повернул школьницу к себе спиной и грубо толкнул в сторону рабочего стола.
— Ты думаешь, что я плохой? — легкий смешок больно ударился об остатки сознания, находя себе постоянное место в памяти Хару. — Так позволь мне показать настоящего Джокера, дорогая, — не успела ученица среагировать на его возглас, как Ким закрыл ладонью ее рот и одной рукой ловко приподнял юбку. Девушка хотела закричать, но массивная мужская ладонь не давала произнести хотя бы слово. Быстро справившись с нижним бельем, он нагнулся и прошептал у самого уха, еще сильнее прижимая ее к деревянному столу: — Надо было поверить мне, а ты даже не стала слушать. Плохая девочка, — после этих слов психолог грубо вошел в нее, сразу же набирая привычный для себя темп. Он бы в жизни не позволил Хару почувствовать боль, но обида от того, что она больше не доверяла ему, была сильнее, чем теплые чувства к ней...
Тэхен все грубее толкался в нее, не ощущая даже животного наслаждения. Он просто выплескивал всю накопившуюся на душе боль, этим самым сжигая тонкие мосты между ними, а Хару же, не в силах что-либо предпринять, упиралась одной рукой о стол, а другой царапала тыльную сторону ладони Тэ. Она хотела кричать, остановить эту адскую боль, но не могла лишь потому, что остатки доверия придерживали хрупкую иллюзию того, что Джуван бы ее не обидел. Но он втоптал в землю все, что когда-то подарил ей: любовь, радость, надежду. И сейчас, прижатая к столу и изнасилованная собственным другом, ей хотелось всего одного — умереть.
— Не надо, — наконец, когда Ким убрал руку, вырвалось еле слышное, и Хару, потеряв все силы, обмякла и упала на пол, прижимаясь к деревянной ножке мебели и тихо плача. — Не надо, — с этим его поступком умерло что-то важное в сердце девушки, и она, разбитая, подняла на него полный боли взгляд, и будто спрашивала: "Зачем?" На ее безмолвный вопрос Ким не смог найти ответа и, даже не посмотрев назад, быстро надел куртку и покинул кабинет, оставив свою любовь одну. Он оставил здесь не только свою любовь, но и себя...