Часть 21 "Бесконечная пропасть"
Тэхен недолго смотрел на беспомощно лежавшую девушку, оглядывая оголенные бедра и порванную рубашку. Из-за его сильной хватки на шее и плечах Хару остались заметные синяки, и мужчина, прикусив губу, будто только сейчас осознал всю ничтожность своего поведения и ужасного действия. Ему было настолько паршиво, что хотелось вырвать из груди это чертово сердце и раскромсать его, чтобы глупый орган больше никогда не бился, никогда не ощущал того, что испытывал сейчас психолог. Самоненависть? Возможно. Презрение? Определенно.
Быстро накинув на плечи легкую куртку, Ким нервно зашагал в сторону двери, боясь даже оглянуться, ибо ему было действительно стыдно смотреть в глаза той, что некогда доверяла ему, рискуя потерять даже собственную жизнь. С одной стороны он свято верил в то, что поступил подло, но с другой же — осуждал ее и считал свое поведение правильным, потому как девушка не стала даже слушать его, веря лишь тому, что говорил ей отец. Глубоко в душе парень осознавал всю свою вину перед ней, но из-за слепой гордости и обиды не стал поворачиваться, потому что знал, что вновь падет, если увидит ее заплаканные глаза и услышит жалобное "уходи".
— Прости, — прошептал сам себе, громко хлопнув дверью и быстро выйдя в коридор. Серые стены школы давили на него, прикрывали кислород и сжимали горло, не давая свободно вздохнуть. К глазам подступали слезы, но мужчина отчаянно сдерживал их, не в силах дать волю собственным эмоциям. — Зачем я это сделал? — ноги, будто приросли к земле, не слушаясь хозяина, а сердце всячески пыталось вновь воссоединиться с любящим сердечком Хару, но сама сущность Тэ велела ему поскорее уходить отсюда, ибо наполненное гневом эго хотело уединения.
— Что я натворил? — бессчетное количество пустых слов извинения витали в воздухе, а сам психолог осушил уже вторую бутылку любимого "Теннеси". — Ты когда-нибудь думаешь о том, что делаешь, а, Джуван? — впервые произнеся столь ненавистное имя, Тэхен пьяно улыбнулся, глазами раздевая полуголую официантку, что лукаво улыбалась ему, временами приподнимая края короткой юбки. — Такая грязная, — оглядев ее с ног до головы, психолог медленно втянул в себя дым дешевой сигареты и кашлянул, когда приятный ток прошелся по легким, затем распространяясь и по всему организму. Смешанный со вкусом дорогого виски табак действовал на учителя, словно пульт управления на механизм: щелк — он уже встал со своего места и направился к симпатичной работнице; щелк — они уже вовсю обнимались в неудобной и тесной кабинке туалета; щелк — Ким брал эту шлюху прямо в коридоре, не стесняясь ее громких стонов. Они даже не успели дойти до снятого номера, настолько сильно было желание обоих.
Тэхен не стал уделять время прелюдиям: быстро раздел очередную дешевку и без каких-либо сомнений начал излюбленное дело. Он никогда прежде не был так груб — просто на этот раз снимал весь накопившийся стресс, даже не думая о том, что чувствовала потаскуха под ним.
— Остановись, — постоянно вырывалось из дрожащих уст, но Тэхен и не думал останавливаться — пропускал мимо ушей все сказанные слова и грубо брал ее, вколачивая податливое тело в старую кровать в номере, куда они в последний момент вошли по воле психолога. Комната насквозь пропиталась запахом пота и ее дешевых духов; до слуха Джувана доходили не пошлые стоны и крики о помощи, а глухие стуки серебряного кулона, что должен был означать бесконечную любовь между ним и Хару, их безмерную привязанность... Каким же он тогда был глупым и наивным, даря его и надеясь хотя бы на капельку людского тепла...
Когда сил почти не осталось и феерический финал был близок, мужчина со всей страстью, что испытывал к Хару, впился в губы незнакомки и громко простонал, обессиленно падая и хрипло выговаривая имя любимой:
— Хару, — туман стал медленно растворяться, и осознание того, что он разрушил их отношения вдребезги, начало постепенно накрывать мысли. Ким, почувствовав нестерпимую боль в районе сердца, прикрыл глаза и звучно скатился на пол, не желая более находиться рядом с незнакомой женщиной. Свернувшись калачиком, учитель тихо заплакал, наконец, освобождая истинные чувства, которые душили его похлеще самой плотной цепи. — Что я наделал? — беспрерывные крики громко ударялись о стены маленького номера, руки дрожали, а сердце, кажется, давно перестало биться. — Прости... пожалуйста, прости, — он так и уснул на грязном полу, повторяя пустые извинения, а официантка, не спросившая даже его имени, быстро скрылась, надеясь больше никогда не видеться с этим сумасшедшим любовником.
Проснувшись к полудню, психолог, собрав все свои вещи, быстро уехал домой, чтобы успеть принять душ и съездить в школу: он был просто обязан поговорить со своей девушкой.
Раньше высокие деревья, обрамлявшие серый асфальт с обеих сторон, давали некое чувство тепла и уюта, но сейчас они казались чем-то страшным, душащим, ненавистным. Ему хотелось все здесь разрушить: до последнего куста все разорвать, до последнего камушка выбросить, сломать. Ему хотелось кричать, пока горло бы не разорвало; хотелось изранить себя, пока бы не истекал он алой кровью. Но единственным, что Ким сейчас мог сделать, было успокоить себя и не наделать глупостей, одну из которых он итак успел вчера совершить.
Мужчина, наконец, добрался до дома и вошел в него. В глаза сразу же бросился незнакомый телефон, что беззвучно лежал на комоде в прихожей. Осторожно разблокировав его, психолог ужаснулся, поскольку перед глазами всплыло фото убитой Ким Минхи, что лежала на холодном бетонном полу, раздетая и изнасилованная. Ниже было прикреплено сообщение от неизвестного, что состояло лишь из одной фразы: "Давай поиграем". Холодный ток прошелся по всему телу, будоража затаенные страхи в глубине его сгнившей души. Осознание того, что мишенью теперь был он, не давало спокойно дышать, и Ким, не в силах более бездействовать, нашел в контактах один единственный номер и быстро набрал его.
Секунды длились, словно вечность. Бесконечные гудки, что, казалось, оглушали его с каждым новым звоном, находили отдельный уголочек в его памяти и по-разному звучали, пробуждая в памяти учителя не самые счастливые воспоминания.
Когда психолог, потеряв всякую надежду на разговор с предполагаемым подражателем, хотел положить трубку, та сторона телефона затрещала, и послышался хриплый бас.
— Долго же ты не решался позвонить мне, — до боли знакомый, но в то же время далекий голос сразу же оглушил.
— Кто ты? — не желая церемониться, мужчина быстро начал.
— Может, начнем с того, кто "ты" такой? — стальной смех заставил безжалостного убийцу вздрогнуть. — Не пытайся даже оправдываться, Джокер, и будь осторожен: я знаю все твои секреты.
— Это ты убил тех двух женщин? — ответом было молчание. — Что ты хочешь от меня?
— Я просто хочу поиграть: дать тебе почувствовать то же самое, что чувствовал я, Тэхен. Подожди немного, и мы обязательно встретимся, — после сказанных слов неизвестный сразу же сбросил, оставив Кима на растерзание собственных мыслей и тревог. Вначале он не придавал делу подражателя столь большого значения, но этот человек смог узнать не только его личность, но и место проживания и секреты. Теперь становилось действительно страшно, ибо ненормальный мог без каких-либо раздумий сдать его полиции, раскрыть его секреты и причинить вред его любимой Хару... Но по какой-то причине убийца не делал лишних действий, что заставляло сердце биться вдвое чаще, ибо самый худший момент — это затишье перед бурей.
Хару не помнила, сколько времени просидела в кабинете психолога. Она не помнила, сколько было пролито слез из-за ужасного действия некогда бывшего любимым человека. Единственным, что заставляло разум не мутнеть, был светлый образ Джувана, который с каждым мигом мерк и превращался в безжалостного Ким Тэхена.
— Не прикасайся ко мне, — говорила она пустоте, видя перед собой грубую ухмылку насильника. — Остановись, — сжимая в руках худые плечи и сильнее прижимаясь к ножке стола, девушка громко плакала, не в силах открыть глаза даже тогда, когда чьи-то ладони бережно провели по бледным щекам, а затем переместились на дрожащие плечи и сильно их сжали.
— Хару, — послышался хриплый бас у самого уха, и девушка от страха вздрогнула и крепче прижалась к столу. — Вставай, — Юнги заботливо улыбнулся и снял свой пиджак, через секунду накрывая им оголенные плечи школьницы.
— Не трогай меня, — резко подставив перед собой руки, Хару попыталась оттолкнуть его, но одноклассник самодовольно прижал ее к себе, насильно обнимая и поглаживая дрожащую спину.
— Я видел психолога, когда тот уходил, так что можешь доверять мне, — отстранившись, он помог девушке встать и выпрямился сам, все еще не отпуская ледяные ладони Со, которая все еще не могла поверить происходящему. — Я не должен был верить, когда он сказал, что любит тебя... Мне так жаль, — искренне погрустнев, Мин ласково провел большим пальцем по щеке одноклассницы и тепло улыбнулся, ведя ее за содой в сторону выхода.
— Ты ничем не лучше.
— Намного лучше, поверь мне, — нащупав в кармане маленькую флешку, Юнги лукаво улыбнулся, представляя свою долгожданную месть.