Глава 25
Оливия стояла перед дверью офиса Джоша, ощущая, как внутри всё сжимается. Рядом с ней — Пэйтон. Спокойный. Уверенный. Его рука чуть касалась её спины, как невидимое напоминание: не говори лишнего.
Она глубоко вдохнула и толкнула дверь.
Джош сидел за столом, но, увидев её, тут же поднялся на ноги. В его взгляде было беспокойство.
— Где ты была? Почему не отвечала на звонки?
Оливия задержала дыхание.
Пэйтон вошёл следом и закрыл за ними дверь.
— Всё в порядке, — слабо улыбнулась Оливия, стараясь выглядеть естественно. — Я... я просто...
Она замерла, встретившись с взглядом Джоша. Он смотрел на неё, как будто пытался разгадать, что происходит.
— Что случилось? — его голос был жёстким.
Она прокашлялась, собрала всю свою храбрость и сказала:
— Я пришла подать заявление об увольнении.
Джош моргнул.
— Что?
Оливия опустила глаза, подала ему папку с документами.
— Я больше не работаю агентом, Джош.
Он ошеломлённо перевёл взгляд с неё на Пэйтона, потом снова на неё.
— Это шутка?
— Нет.
— Почему?
Она посмотрела на него, и в глазах блестели слёзы.
— Потому что я люблю Пэйтона. Я с ним... и я счастлива.
Джош побледнел.
— Оливия...
Она не дала ему договорить. Резко шагнула вперёд и обняла его, спрятав лицо у него на груди.
— Прости, — выдохнула она едва слышно.
Он обнял её в ответ, но руки его дрожали.
— Что с тобой?
Оливия почувствовала, как напряжение в комнате нарастает. Она знала, что Пэйтон наблюдает.
— Всё хорошо, — пробормотала она, но её голос предательски дрожал.
Джош медленно отстранился, но не убрал рук с её плеч.
— Ты врёшь.
Она замерла.
— Нет.
— Врёшь, — повторил он твёрже. — Я знаю тебя, Лив. Я вижу, что ты не в себе.
Оливия сжала зубы.
— Всё в порядке, — произнесла она, стараясь не смотреть на Пэйтона.
Джош снова посмотрел на него.
— Ты заставил её?
Пэйтон лишь лениво усмехнулся.
— С чего бы?
Джош вернулся взглядом к Оливии.
— Лив... скажи мне правду.
Она хотела. Боже, как же она хотела.
Но она чувствовала взгляд Пэйтона, его присутствие за спиной, его молчаливую угрозу.
Она медленно покачала головой.
— Всё хорошо.
Но в этот момент Джош сжал её запястье. Совсем легко, не в знак силы, а как подтверждение их связи.
Пэйтон мгновенно напрягся.
— Отпусти её.
Джош не сдвинулся.
— Ты сделал с ней что-то, да?
Пэйтон сделал шаг ближе.
— Я сказал, убери руки.
Голос его был тихим, но в нём звучала угроза.
Оливия почувствовала, как Джош напрягся, но всё же отпустил её.
Она стояла между ними, ощущая напряжение в воздухе. Пэйтон не сводил с неё глаз, его терпение истончалось с каждой секундой.
Джош глубоко вдохнул, будто пытаясь переварить происходящее, затем взял папку и раскрыл её.
— Лив... — его голос звучал сдержанно, но в нём сквозила тревога. — Я не могу просто так тебя отпустить.
Оливия вздрогнула, но промолчала.
Пэйтон раздражённо усмехнулся и сделал шаг ближе.
— Ты, кажется, не понял. Она уже приняла решение.
Джош сжал папку так, что костяшки его пальцев побелели.
— Оливия, скажи мне честно, — он снова посмотрел ей в глаза. — Ты действительно этого хочешь?
Она хотела сказать «нет».
Хотела крикнуть, что это всё неправильно.
Но вместо этого она снова посмотрела на Пэйтона.
Он был спокоен. Хищно спокоен.
Она знала: он не позволит ей сказать что-то лишнее.
— Да, — выдохнула она.
Джош моргнул.
— Лив...
Он протянул руку, как будто хотел коснуться её запястья, но Пэйтон резко схватил её за талию и притянул к себе.
— Не прикасайся к ней.
Джош сжал челюсти.
— Ты правда считаешь, что я просто подпишу это?
Он перевёл взгляд на документы, затем снова на неё.
— Ты всегда мечтала об этом, помнишь? Всегда хотела стать агентом. Как твой отец. Как мой. Мы работали ради этого, чёрт возьми.
Оливия крепче сжала губы.
Пэйтон усмехнулся.
— Всё меняется, Джош. Теперь у неё другие мечты.
Джош зло посмотрел на него.
— Ты манипулируешь ею.
Пэйтон лишь лениво пожал плечами.
— Может быть.
Джош снова перевёл взгляд на Оливию, но теперь в его глазах было не только беспокойство. Там было что-то ещё.
Боль.
Оливия чувствовала, как внутри неё что-то сжимается.
Но больше всего её разрывала не эта ситуация.
Не Джош.
Не увольнение.
А Пэйтон.
Как бы больно ей ни было, она не могла не тянуться к нему.
Она не знала, почему.
Не знала, зачем.
Но она хотела его.
Его взгляд.
Его власть.
Даже его жестокость.
Пэйтон словно чувствовал это.
Его пальцы скользнули по её талии, невидимой цепью приковывая её к себе.
— Подписывай бумаги, Джош, — тихо сказал он, но в этом тоне не было просьбы.
Джош смотрел на них, сжав кулаки.
— Ты делаешь огромную ошибку, Лив.
Она знала это.
Но не могла уйти.
Она уже выбрала.
Они вышли из офиса в гробовой тишине. Шаг за шагом. Оливия не говорила ни слова — горло сдавило, будто кто-то сжал его изнутри. Холодный ветер ударил в лицо, когда они пересекли стеклянные двери и оказались на улице. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая всё вокруг в золотисто-огненные оттенки. Но ей было всё равно.
На какое-то мгновение она замерла, не зная — сделать шаг вперёд или повернуться назад. И в этот момент Пэйтон остановился. Он медленно повернулся к ней, и Оливия почувствовала, как весь воздух вокруг него будто стал плотнее. Её сердце застучало быстрее.
Пэйтон смотрел на неё жадно. Одержимо. Будто держался весь этот день только за счёт одного — момента, когда снова сможет остаться с ней наедине.
Он шагнул ближе. Её дыхание участилось. Рядом с ним снова стало трудно дышать. Он возвышался над ней, властный и опасный, но в этот момент не было страха. Только дрожащая, пугающе сладкая зависимость.
— Ты даже не представляешь, как тяжело мне было там, рядом с ним, — произнёс он хрипло. — Я хотел сорвать с тебя это чёртово пальто и утащить к себе.
Оливия молчала, потому что знала: скажи она хоть одно слово — сорвётся. Или он сорвётся. А может, оба.
Он шагнул вплотную. В его глазах горело что-то дикое. Что-то, что пугало её и в то же время сводило с ума. Его рука медленно поднялась, скользнув по её щеке, потом к затылку, зарываясь в густые пряди волос.
— Я схожу с ума от тебя, Лив, — его голос стал чуть ниже, почти рычание. — Всё внутри меня сгорает, когда ты рядом.
Он притянул её к себе и вдохнул аромат её волос, уткнувшись в них лицом. Она замерла, не в силах пошевелиться, будто он своей энергией парализовал всё её тело. Она чувствовала, как его дыхание касалось её шеи. Тёплое. Нервное. Его пальцы дрожали от сдерживаемого желания.
— Ты... — он запнулся, прижимаясь губами к её виску, — ты — проклятие. Моё личное наказание.
Оливия закрыла глаза. Её пальцы вцепились в ткань его куртки, как будто она держалась за спасение. А может, наоборот — тонула в нём.
Пэйтон приподнял голову, медленно, будто смаковал каждое мгновение. Его взгляд скользнул по её губам, и в следующий момент он осторожно, будто боялся сломать её, коснулся их своими. Один короткий, едва ощутимый поцелуй. Но в нём было столько эмоций, что у неё подкосились колени.
Он отстранился, но ненадолго. Снова приблизился и прошептал прямо в губы:
— Я не позволю тебе уйти. Ни за что. Даже если весь мир будет против.
Она смотрела на него, и её глаза блестели. Не от слёз — от внутреннего шторма, который с каждым днём становился всё сильнее.
И она знала: как бы ни сопротивлялась, она уже его. Не по приказу. Не по плану. По собственной слабости. По сердцу. По проклятой тяге, которая жгла изнутри.
Он взял её за руку — крепко, но бережно — и повёл к машине, не оборачиваясь. Потому что знал: она пойдёт.
И она пошла.
***
Оливия сидела на мягком кожаном диване в углу просторного кабинета Пэйтона. Комната была окутана густым запахом табака и дерева — она знала, что это его любимые ароматические свечи. Но сейчас этот уютный запах никак не помогал расслабиться.
Её ноги были скрещены, пальцы сжаты в кулак, а внутри всё горело от раздражения.
Перед его массивным рабочим столом стояли две девушки — одинаково накрашенные, одинаково надушенные, одинаково раздражающие. У одной были длинные платиновые волосы, у другой — вьющиеся рыжие. Они что-то визжали, перебивая друг друга, делая нервные взмахи руками. Пэйтон сидел за столом, откинувшись на спинку кресла, и явно терял терпение.
— Так, заткнулись обе, — резко бросил он, ударив ладонью по столу. — Вы попутали не просто адрес, вы подписали не тот пакет документов. И теперь мне звонит сам чёртов Брант и спрашивает, что происходит в моём офисе.
— Это не моя вина! — воскликнула рыжая, поправляя свой кричащий топ. — Я передала то, что мне дали.
— Ты вообще читать умеешь? — огрызнулся Пэйтон. — Это были бумаги для Рекса, а ты отправила их Тройдену. Ты понимаешь, какие бабки на кону?
Оливия чувствовала, как с каждой секундой внутри неё всё сильнее сжимается комок. Эти девицы вели себя слишком свободно. Бросали на Пэйтона такие взгляды, будто были тут не из-за работы, а по какой-то личной инициативе. Их голоса звучали слишком высоко. Их движения — слишком вкрадчиво.
Она прекрасно знала этот тип женщин. Таких в «тёмном мире» было полно: красивые обёртки, внутри которых — пустота и голод до власти, денег, власти и... мужчин, как Пэйтон.
И это бесило.
Особенно когда одна из них, блондинка, внезапно наклонилась через стол и облизнула губы, глядя на Пэйтона снизу вверх:
— Ну может, мы как-то... уладим это? — прошептала она с фальшивой сексуальностью.
У Оливии перед глазами потемнело. Она резко встала с дивана, но тут же сжала кулаки, напоминая себе, что сцена сейчас не в её интересах. Пэйтон бросил на неё короткий взгляд. Очень короткий, но достаточно выразительный, чтобы она снова села. Он знал, что её это бесит. И он это чувствовал. Но никак не реагировал.
— Вы обе уволены, — спокойно сказал он, снова повернувшись к девушкам. — Оставляете пропуска у охраны и убираетесь отсюда. Ваша работа в моей компании закончена.
— Что?! — взвизгнула рыжая. — Из-за какой-то бумажки?
— Нет, — Пэйтон встал, нависая над ними. Его голос был низким, грозным. — Из-за вашей тупости. И за попытку играть со мной в грязные игры. Выйти. Немедленно.
Обе, обиженные до глубины души, повернулись на каблуках и выскочили из кабинета, хлопнув дверью. Оливия не сводила глаз с Пэйтона. Он прошёл к бару, налил себе виски и резко осушил стакан.
— Ты не представляешь, как иногда мне хочется взорвать весь этот грёбаный офис, — пробурчал он.
— А ты не думал просто не набирать в него идиоток? — холодно спросила Оливия.
Он повернулся к ней, уголки его губ дёрнулись. Было видно, что он заметил её раздражение.
— Ревнуешь? — бросил он, подходя ближе.
— Я просто не люблю тупых куриц, — ответила она, бросив взгляд в сторону закрытой двери.
— Ага... особенно если они на меня вешаются, да?
Оливия встала. Подошла к нему, встала на цыпочки и прошептала прямо в губы:
— Я могу быть намного хуже, чем они, если захочу. Но я играю честно, Пэйтон.
Он ухмыльнулся, провёл пальцами по её подбородку.
— Вот и за это ты сидишь в моём кабинете, а не в списке уволенных.
— Я не в твоём офисе. Я в твоей жизни. Это немножко другое.
Пэйтон резко притянул её к себе за талию, но не поцеловал. Он просто смотрел на неё. Долго. Словно изучал, впитывал, мучил. И в его глазах уже не было веселья. Только одержимость. Его пальцы крепко держали её за бок, а взгляд сжигал кожу.
— Никогда не забывай, кто ты для меня, Лив. Ни на секунду. Ты не просто агент. Ты моё личное безумие.
И она не смогла ничего сказать. Потому что это безумие было заразным.