Жена мафии - Том Каулитц

София Ферреро молчала. Почти час. Мы сидели в старой квартире на окраине Неаполя, с облупленными стенами и запахом соли в воздухе. Том не давил. Он просто ждал. И это было страшнее всего.

Я смотрела на неё — на женщину, в глазах которой плескались страх, гордость и боль одновременно. Она держала чашку чая, но не делала ни глотка. Лишь иногда сжимала пальцы так крепко, что костяшки белели.

— Он мне не брат уже давно, — наконец сказала она. — После того, что он сделал с Матео.

Том напрягся.

— Матео?

— Мой сын, — холодно ответила София. — Лео втянул его в дела. Обещал, что будет «прикрывать». Через месяц его нашли в канализации. С пулей в шее. Это было предупреждение для меня. Чтобы я не открывала рот.

Молчание в комнате стало звенящим.

— И всё это время ты молчала? — спросил Том, тихо, но с болью в голосе.

София посмотрела на него. Усталые глаза, в которых не осталось ни страха, ни стыда.

— Я выживала, Том. Женщина в мафиозной семье не борется — она прячется.

Он кивнул. Как будто понял. Как будто простил.

— Тогда помоги нам. Пусть этот кошмар закончится.

Она вздохнула, долго и тяжело. Потом протянула записку. Короткий адрес. Координаты.

— Он будет там завтра. Без охраны. Он встречается с человеком из Марселя. Это его последнее соглашение. Деньги, оружие — всё. Он думает, что прикроется сделкой. Но если ты хочешь его — это твой шанс.

Том взял бумагу. Сжал.

— Если ты врёшь…

— Я не вру. Я просто устала.

Ночь прошла в молчаливой подготовке. Вилла под Неаполем стала штабом. Охрана была удвоена. Лука спал в кресле, с оружием на коленях. Том проверял детали — тактику, машины, пути отхода.

Я подошла к нему перед самым выездом.

— Ты веришь ей?

— Не до конца. Но шанс есть. И если она говорит правду — завтра всё закончится.

— А если нет?

Он посмотрел на меня — и я впервые увидела в его глазах усталость.

— Тогда начнётся война.

Склад на берегу выглядел заброшенным. Море било в бетонные стены, ветер гнал пыль и запах бензина. Внутри было темно, только одиночные светильники на потолке. Том шагал первым. Лука прикрывал. Я осталась в машине, сердце бешено стучало.

— Лео! — голос Тома разнёсся эхом. — Выходи. Один.

Из тени вышел силуэт. Леонардо. В кожаном пальто, с ухмылкой и пустыми глазами.

— Ты всё же пришёл. Глупо.

— Или смело.

Лео развёл руками.

— Ты привёл свою армию?

— Нет. Только себя. Я пришёл закрыть это лично.

Лео хмыкнул. Повернулся, как будто собирался уходить. И тут — раздался выстрел.

Том пошатнулся.

— Том! — крикнула я из машины, но Лука удержал меня.

Из другого угла склада вышел человек. Незнакомый. С винтовкой.

— Предатель, — прошептал Лука. — Засада.

Том упал на колено, сжимая плечо. Лео подошёл ближе.

— Я говорил, ты слишком мягкий. Слишком человечный. Ты сам сделал себя уязвимым.

Но прежде чем он успел выстрелить снова, в складе прозвучал второй выстрел. Чёткий, быстрый. Лео замер. Потом медленно упал на колени… и рухнул лицом вниз.

На балке над ними стояла… София. С винтовкой.

— За Матео, — прошептала она.

Позже, когда всё стихло, Том сидел на ступеньках у склада, держась за простреленное плечо.

Я сжала его руку.

— Он мёртв?

— Да, — сказал Том. — И, возможно, я тоже. Тот, кем я был.

— Нет. — Я прижалась к нему. — Ты просто выжил.

Прошла неделя.

Леонардо Ферреро был мёртв. Но его тень, как гниющая лоза, продолжала ползти по улицам. Улицы Неаполя, Берлина, Милана — все, на которых он когда-либо ступал, дрожали от пустоты, оставшейся после него. Люди исчезали, некоторые — добровольно, другие — навсегда.

Мы с Томом вернулись в Берлин. Он — с перевязанным плечом, я — с разбитой уверенностью, что теперь мы в безопасности.

— Тебе нужно отдохнуть, — сказала я, когда Том в третий раз за ночь встал, чтобы проверить сигналку.

— Я не могу, — коротко бросил он. — Кто-то заплатил за ту засаду. Тот снайпер был не из людей Лео.

— Ты думаешь, за этим стоял кто-то ещё?

Он посмотрел на меня. В его глазах не было сомнений.

— Лео был лицом. Но не корнем. Теперь тот, кто прятался за ним, выйдет из тени. Он захочет вернуть всё.

— Значит, всё начинается заново?

Том усмехнулся.

— Нет. Теперь мы играем по моим правилам.

Через два дня в особняке появился гость. Старик в сером костюме, с тростью и холодными глазами. Его звали Риккардо Венти. Один из "советников круга" — теневых лиц, управляющих потоками денег, оружия, власти в Европе.

Он пил чай в нашей гостиной, как будто пришёл обсудить погоду, а не смерть мафиозного барона.

— Леонардо был необуздан, — сказал он, глядя на Тома. — Эмоции — слабость. Ты поступил хладнокровно. Красивая ликвидация. Прямая. Но...

Он поставил чашку.

— Теперь ты нам должен.

Том выпрямился.

— Я никому ничего не должен.

Риккардо улыбнулся. Очень медленно.

— Тогда ты начнёшь терять. Не бизнес. Не деньги. А то, что не покупается. Жену, друзей, своё имя. Мы умеем ждать.

Я почувствовала, как похолодел воздух в комнате. Том молчал. Но его пальцы сжались в кулак.

— Ваша война не со мной, — сказал он. — А с теми, кто всё ещё верит в вас.

— Наша война — с теми, кто забывает, что игра никогда не заканчивается, Том.

Когда старик ушёл, Том стоял у окна долго. Не шевелясь. Не говоря ни слова.

— Это и есть твоя жизнь теперь? — спросила я. — Ответы, угрозы, кровь?

Он посмотрел на меня.

— Я не хотел, чтобы ты жила в этом. Но теперь ты в центре. Ты — моя слабость. И мой мотив.

Я подошла ближе. Провела рукой по бинту на его плече.

— Тогда мы пойдём до конца. Вместе.

Он закрыл глаза на секунду. Потом кивнул.

— Хорошо. Тогда знай: впереди будет ещё темнее. Потому что теперь за нами смотрит не один враг. А целая система.