Порочные

Всю ночь все ныло, тело и мысли. Говорят, вся жизнь за минуту до смерти пролетает перед глазами, но у меня пролетала и пролетала она до самого рассвета. И как хорошо, что детей уложила рядом с собой и по очереди обнимала. Какое счастье, что они есть у меня. Родные души, которые не придадут и никогда не откажутся. Вот в ком я уверена, в своих малышах. А все остальное не важно, главное, что мы вместе. И если Михаилу лучше без нас, то пусть идет. Я не буду закатывать истерику, не буду просить остаться и даже при разводе не стану ничего стараться отсудить у него. Всё самое дорогое и ничем не заменимое лежит по обе стороны и сопят мне в уши.

— Мои сладкие, — нежно целую и кладу больную голову на промятую подушку.

Чувствую, как дети по одному сползают с кровати, уже утро, а я не могу подняться.

— Я сейчас встану, — бубню под нос себе.

— Мы мультики включим? — сына шепчет на ухо.

— Ага, только не хулиганьте, — я согласна на всё, только бы лишнее мгновение поспать.

Через полчаса Никита и Настя чуть ли не скакали по кровати, никакие мультики не помогли успокоить голодные детские желудки. Я чуть не упала, увидев свое отражение в зеркале. Это не лицо, а рожа пропитого мужика. Глаза затекшие, светлые, но синяки растеклись под глаза. В принципе об этом и предупреждал врач вчера.

— Мам, ты болеешь? — Никита странно посматривает, мусоля кашу в тарелке.

— Нет, — мотаю головой. — Просто ночью плохо спала.

— Почему? — «Господи!» Внутренний голос уже начал возмущаться на вопросы, на которые отвечать не хочется. Или просто придумать не чего.

— Опять плакала? — Настя добавила свой вывод.

— Ну, вот ещё! — не смогла скрыть возмущение.

— А бабушка сказала, что вы скоро помиритесь с папой, — тут же добавила. — И все будет хорошо...

— Не переживай и без него всё будет хорошо, — буркнула, заваривая кофе.
Дети не стали допытывать дальше, продолжили доедать кашу. Только села за стол, как кто-то позвонил в дверь.

— Папа! — Никита соскочил.

— У Папы есть ключ! — тут же Настя с умничала.

— Никита спроси, кто там! — встаю. — Не открывай, я сама! — следом не успеваю за пропеллером детским. И откуда в детях столько любопытства?

— Кто там? — кричит на весь коридор.

— Дед Мороз! — знакомый голос отозвался.

— Мам, — Никита выпучил глаза и ручкой зажал рот, чтобы не засмеяться.

— Открывай деду морозу дверь, — стою в пяти шагах от двери. Никита взрослый мальчик, дверь открывать он хорошо умеет. А я стою и не покидает мысль о моей отекшей морде, и вот куда мне принимать гостей с такой харей?

— Привет малой! — Богдан стоит в дверях.

— Здравствуйте, — протянул медленно и попятился назад.

— Прости пацан, но костюм деда мороза летом носить жарко...

— Пацана зовут Никита, — смотрю на Богдана и не привычно видеть его в обычной тенниске и джинсах.

— Привет Никита... — всё ещё стоит за порогом и держит коробку в руках, так полагаю в ней торт.

— А я Настя, а у вас шоколадный торт? — наглеш сзади появилась.

— А ты экстрасенс, — Богдан усмехается, теребя волосы на голове.

— Смотрю, ты тоже, — киваю ему. — Заходи.

— Я нет, у меня для этого есть специальный отдел...

— Какой отдел? — Настя берет из рук гостя торт и не сводит с него любопытных глаз.

— И называется отдел кадров, — усмехнулся Богдан.

— Злоупотребление рабочим положением...

— Ой, не умничай! Лучше бы представила меня детям своим, — скривил лицо противно.

— А я выросту вы меня возьмете к себе работать? В ваш отдел, где экстрасенсы работают, они же волшебники. Я хочу работать в волшебном отделе... — Настя встала рядом и взяла его за руку. Быстро же она входит в доверие.

— Вот сам и объясняй, что за экстрасенсы работают у тебя в отделе! — смешит меня серьезный подход моего ребенка к отделу экстрасенсов. — Пошлите на кухню, дети как раз чай пили.

— Возьмете? — Настя понеслась вперед, за ней Никита, Богдан и я следом.

— Конечно, как только подрастёшь...

— Врать ребенку, — сзади ему вслед.

— Вырастит не вспомнит! — логично.

— Я не буду больше кашу, — завопил Никита.

— Ну, кто бы сомневался, — смотрю на них всех и не могу сдержать улыбки. И скорее всего это из-за моего внешнего вида, который уже не от кого не скрыть. — Познакомьтесь дети, это мой старший брат, ваш дядя. Зовут его Богдан, — дети переглянулись и застыли с восторженными улыбками.

— Они офигели походу, — Богдан засмеялся.

— Без выражений, это же дети...

— Пардон малышня, а можно мне сесть где-нибудь?

— Конечно, садись где тебе удобно, — быстро собираю лишнюю посуду со стола.

— А можно эта сторона уголка будет моей сейчас? — показал на широкий пуфик со спинкой. — И если есть подушка, принесите пожалуйста, — смотрю на него и не могу понять, — Я не могу ровно сидеть, у меня ребро сломано...

— А сейчас, — неловко стало, могла бы сразу догадаться. — Настя принеси дяде Богдану подушку, — забираю у нее торт.

— Ой, можно без дядь ладно, а то не хочу чувствовать себя стариком...

— Как вам угодно тётя Богдан, — Никита закатился смехом, ему только дай повод.

— Очень смешно, — хмыкнул и сел на пуфик в длину, а под спину подложили подушку.

— Удобно? Не болит? — смотрю на него и по телу пробежался холодок.

— Нет вроде хорошо, — смеется, переводя взгляд на мое лицо, и я не могу сдерживать улыбку. Всё тело ноет, голова трещит, а я не могу перестать улыбаться.

— Я тебя сейчас выгоню...

— Больного?

— Как-то же доковылял до нас, — быстро убираю недоеденные каши и ставлю на стол торт.

— На такси, — берет в руку пустой стакан и тянет мне. — Можно чай? Как был я прав тогда...

— Когда? — что-то мне кажется, что меня сейчас упрекнут и причем разбитой машиной.

— Когда сказал, что ещё пару раз тебя посажу в свою машину, то придется её менять, — усмехнулся сдувая пар с горячего чая.

— Вообще-то речь шла о дверях в тот день, — возмутилась, вспоминая, как я злобно хлопала дверями его машины. — Я все помню!

— Не только...

— Торт, торт, — Никита скалится довольно.

— Сейчас! — рявкнула на сына.

— Не рычи, порежь торт уже ребенку, — Богдан одернул, и мне стало стыдно.

— Блин, налетели со всех сторон! — взяла нож и начала резать торт.

— Дядя Богдан... — Настя подвинулась ближе к нему.

— Просто Богдан, хорошо? — нежно взглянул на мою девочку, что стало тепло в душе.

— Богдан, — кивнула в ответ. — А почему вы раньше к нам не приходили?

— Так не приставай к гостю, — смотрю на нее строго, а то будут сейчас пудрить ему мозги.

— Давай я тебе, потом все расскажу, — подмигнул ей, а та довольно улыбнулась. Умеет ладить с детьми, мгновенно вошел в их доверие.

Дети налетели на шоколадный торт, Богдан медленно пил горячий чай и кидал хитрые взгляды на меня. Сам еле сидит, но смеет потешаться над моим видом. Смотрю на него и представляю, если бы меня так машина сбила, а потом ещё и попинали хорошо, то точно так бы спокойно не сидела и не попивала чай. Природа оказалась щедра в этом плане с мужским полом, только вот детей рожать роль передала женщине...

— Кого-то ждете? — Богдан отозвался, когда кто-то начал трезвонить в дверь.

— Вроде нет, — мотнула головой и поднялась. — Может кто-то из соседей? — мысль о Михаиле сразу отпала, так как у него свой ключ.
Открываю дверь и Тома влетает, как бешенная в квартиру.

— Привет, — чмокает в щеку и с порога тараторит, не дает и слово вставить. — Хоть бы раз позвонила! И вообще какого лешего ты выключила трубку... не ну конечно я понимаю у тебя депрессия и все такое, но так же нельзя-я, — затянула, выпучив удивленные глаза на гостя, — Здравствуйте Богдан Ярославович.

— Здравствуйте, — кивнул. — В не формальной обстановке, можно и Богдан.

— Богдан, — кивнула и медленно пятясь назад ищет место, чтобы плюхнуться на диванчик.

— Это Тома, моя подруга, — представляю Богдану, может он её не знает, как не знал и меня в ту ночь.

— Я видел вас в компании не раз, — протянул мне стакан, чтобы долила чай.

— Да я там бываю часто, — тихо шепнула и подвинулась к Никите. Тараторка тут же успокоилась, как увидела, что Богдан в гостях. Это даже к лучшему, не будет парить меня своими сплетнями или чего хуже саму расспрашивать о моих новостях. — Привет сопляк, — пихнула тихонько его.

— Я большой! — возразил.

— Да, да конечно. Не ори... — Тома зажала плечом ухо. — А ты что такая красивая? Бухала что ли всю ночь?

— Ага, конечно, — буркнула тихо, но ту разве это успокоит. — Дети поели торт?

— А можно ещё? — Никита тянет тарелку.

— Можно только позже, — беру тарелку и в раковину. — А то кое-что слипнется, бегите играть. Засиделись! — выгоняю детвору из-за стола и спокойно усаживаюсь. — Кому тортик? — смотрю то на Тому, то на Богдана.

— Я кофе хочу! — Тома заявила. — Закрой кухонная дверь. Я покурю, вы же не против? — перевела взгляд на Богдана, а мое мнение её...

— Нет, конечно, — усмехнулся. — Я не буду торт.

— Тошнит? — тихо спрашиваю.

— Нет, просто слабость...

— Что это? — двигаюсь ближе и приподнимаю челку, а там пару стежков. — Шов?

— Да.

— А что не обвязали? Так же нельзя инфекцию можно занести...

— И буду, как инвалид ходить с обвязанной головой, — возмутился.

— А так, будто такой здоровый, еле сидишь! — тоже в ответ возмущаюсь.

— Вы что вчера подрались с кем-то? — Тома выдыхает дым в форточку и наблюдает за нами с интересом.

— Почти, — усмехнулся Богдан.

— Что серьезно? — Тома выкидывает бычок, закрывает форточку и включает вытяжку.

— Долгая история, — подмигнула, чтоб та не расспрашивала.

— И Михаил не в курсе? — села и потянула свой кофе. — Теперь можно и тортик!

— А ему и не обязательно всё знать, — пробурчала и под столом пнула её, чтобы та, наконец закрыла свой рот.

— Ладно девчонки сидите, — Богдан медленно и аккуратно встает.

— Куда ты? — сама себя ошарашила вопросом, который не имею права задавать. — Ты только пришел...

— Проводишь? — и направился к выходу.

— До свидание, — Тома в след.

— Пока Том, — лениво повернулся и пошел дальше.

— У тебя, что хреновые отношения с Михаилом? — уже у порога, нежно убрал мой волос за ухо.

— Да так себе...

— Ночью его не было, — с серьезным лицом рассматривает мое опухшее лицо. — И давно у вас так?

— Я не хочу сейчас говорить об этом, — тихо шепнула, кидая взгляд на то, что мы в квартире не одни.

— Ясно, — кивнул.

— Сбежал с больнички? — не знаю, что еще добавить, чувствую какую-то неловкость.

— Как и ты, — устало хлопает глазами.

— Тебе бы поспать...

— Как и тебе, — тут же в ответ.

— Куда мне, — смеюсь. — Прости за машину, — я так и не поняла, правильно ли поступила, поехав за ним? И так хочется спросить, что там было, пока я была в отключке, но Тома и дети так и не дали поговорить.

— Глупая, — потянул меня к себе и прильнул губами ко лбу. — Один Бог знает, что было бы со мной, если бы ты вчера не рискнула поехать за той машиной. Ты их с толку сбила и даже напугала, — обнимает и смеется. — А машина дело наживное.
Я обняла в ответ, и на мгновение стало так хорошо и спокойно. Прижалась к груди и глубоко вздохнула ошеломленный мужской аромат. Давно такого не ощущала, теплые мужские объятия, заботу и теплые слова.

— Хорошо, что ты пришел, — медленно отпускаю его. Какой же у меня классный брат! Сама себе завидую.

— Держи, — достает из кармана мой телефон и протягивает.

— Чертов телефон, — смеюсь, как он мне вчера нужен был.

— Ещё бы, — в ответ улыбается. — Давай не будем больше вспоминать о вчерашнем, — гладит по щеке и не сводит жалеющего взгляда.

— Как только всё заживет, — и никуда не спрячешь и не замажешь то, что у меня на виду.

— Как только заживет, мы снова отправимся кофе пить, — открывает дверь и выходит.

— Нет, — мотаю головой. — Кофе попьем дома. Придумай что-нибудь поинтереснее.

— Заметано! — спускается вниз, а провожаю взглядом. — И сними меня с черного списка в чате...

— Уже, — смеюсь и закрываю дверь.