Порочные

Меня что-то сбило с ног. Боль. Ничего не вижу и ничего не слышу. Не пошевелиться, ни вздохнуть. Боль сковала грудь, стянула живот. Задыхаюсь. Пытаюсь выгнуться, расправить грудь и впустить недостающий воздух. От невыносимой боли парализовывает, перед глазами расплывается всё. И все же чьи-то ноги шагают ко мне. Переворачиваюсь и стараюсь подняться, но в тот же миг ещё один удар. Судорожная боль, мышцы живота сковало. С новой силой падаю на землю, снова стараюсь вздохнуть, но получается только открывать рот, легкие будто отказались функционировать. Что происходит, что за черт?

— Она нам не нужна... — открываю глаза и вижу, как на Алису наставили ствол. Медленно начинаю дышать и приходить в себя, хотя не получается шевельнуться. Глаза перепуганы, дрожит, но стоит.

— Алиса нет, — мотаю головой ей, чтобы та ничего не предпринимала.
Я ещё не понял, кто это может быть и чего они хотят, но то, что лезть на рожон точно не стоит! Сзади кто-то подошел и схватив за шкирку пиджака поднял меня с земли. Алису я уже не видел, так как швырнули на заднее сидение машины, по всей видимости, которая меня только что сбила. По обе стороны сели довольно-таки крепкие мужики, больше похожи на наемников. Боль не отпускает, но зато дыхание восстановилось.
Машина понеслась, в салоне воцарилась тревожная тишина. Спрашивать что им от меня нужно нет никакого желания, захотят сами объявят. Одно только с плеч сошло, что Алиса осталась там, цела и невредима. Надеюсь, догадается отцу позвонить, а не в полицию, тот точно знает, что делать и кому звонить.

— Нужно было эту козу хлопнуть ещё на дороге! — сидящий рядом занервничал и стал часто оборачиваться назад. И тут я понял, что речь идет об Алисе. Неужели эта сумасшедшая едет сзади? Конечно, мне никто не даст повернуться и удостовериться, и мужики по обе стороны начали пререкаться.

— Я на мокруху не подписывался! — один другому рычал.

— И что прикажешь с ней делать? Она так и будет кружить за нами, хорошо, если полицию не вызвала...

— Я же говорил без свидетелей! — один другому рот затыкал.

— Ой, заткнитесь! Если бы вызвала, то уже они бы за нами ехали, — бурчал тот, что был за рулем, поглядывая в зеркало заднего вида.

Боль спустилась на правый бок, скорее всего сломано ребро. Начинает болеть голова, но это не останавливает пытаться понять, кто эти люди. Трое крепких мужиков с оружием в руках. Из разговоров ясно, что их кто-то нанял. А главное зачем? Теперь ещё и Алиса едет сзади. Полезнее было бы, если сбежала, другого варианта для нее вижу.

— Давай сворачивай, а там разберемся, — сказал, тот, что справа и снова достал пистолет.

— Не трогай её, — с трудом прохрипел ему.

— Не послушанная баба, хуже Армагеддона, — перезарядил пушку и вышел из машины, как только та остановилась.

— Да кто вы такие? — паника поднимается внутри, на этот раз он точно её убьет.

— Сиди тихо! — шофер обернулся, направляя на меня ствол.
Машинально поворачиваюсь и слежу за действиями мужика, который направил пистолет на мою машину. Плохо видно, но точно Алиса сидит за рулем, больше не кому. Господи, уезжай, брось всё уезжай! Внутри меня все взмолилось, самому не выйти не помочь. Хочется кричать от бессилия — против лома нет приема. Даже если брошусь на пролом, пуля мне в лоб и все напрасно.

— Что эта дура делает? — шофер нагнул голову, чтобы увидеть за мной.

Алиса отдала назад и снова затормозила. Я и сам-то не понял, зачем она это делает. Собралась уезжать, так без оглядки беги... А она газует, мотор ревет...

— На храп решила взять? — сидящий рядом предположил, — Жора, уйди с дороги! — крикнул шофер напарнику, который встал в центре дороги и направил на нее пистолет.
Только он выкрикнул, как послышался выстрел и машина рванула с места. Затем ещё один выстрел и свист покрышек. Успел только нагнуться и обхватить голову руками... удар! Машина влетела в зад той, в которой я сидел. Сработала подушка безопасности и шофера оглушило на какое-то мгновение. Тот выронил оружие, не смотря на боль, я потянулся за ним, пока тот в себя не пришел. Нащупал пальцами с трудом и только схватился, как сзади:

— А ну-ка назад, — рыкнул наемник.

— Нет, — я точно помню, как другой перезаряжал этот пистолет.

— Эй, мужик тише, — замешкался бандит. — Мы ничего плохо не хотели...

— Как же, — пальнул ему в ногу, не раздумывая и тот завопил, что силы имел. — Тоже ноги лишние? — стволом ткнул уже очухавшемуся водителю.

— Я не при делах! Я водила, — тут же начал отпираться.

— Так я тебе и поверил, — шепнул и снова нажал на курок. — Так будет спокойнее, — не обращая больше внимания на вопли и ругань, что стояла в машине.
Я начал выбираться из покоцанной машины. Игнорируя боль в груди и в боку, с трудом выбрался. Мысль убивала, что тот Алису застрелил. На ногу наступаю и словно проваливаюсь. Тормозит меня всё вплоть до встречного ветра, тикающее время бесконечно. Практически доползаю до своей машины, от переда которой ничего практически не осталось. Я даже забыл, что был третий, которого как раз сейчас не вижу нигде. Из оставшегося капота шипит и дымит, подушка безопасности почти сдулась, а на ней бездвижно лежит голова Алисы. Сердце пропустило удар, руки ватные дергают водительскую дверь.

— Алиса, — шепчу, комок передавил горло.
Бросаю в сторону мешающий мне пистолет и всеми силами хватаюсь за дверь и дергаю на себя. Только бы она была жива. Дверь открылась, девушка не шевелиться.

— Алиса, малыш... — стараюсь её растеребить и боюсь того, что возможно это всё уже бесполезно.
Расстёгиваю ремень безопасности, который по идеи должен был спасти её. Тяну на себя и она падает мне на руки, лицо бледное и бездвижное. Стараюсь здраво мыслить и ищу раны от пуль, но вроде нет. Или я в состоянии аффекта не вижу, что есть на самом деле?

— Малыш открой глаза! — кричу и прижимаю к себе. Медленно отползаю с ней на тротуар. — Кто-нибудь вызовите скорую! — в отчаянье крикнул людям, которые стояли в стороне.

— Богдан, — пискнула на руках. — Богдан, ты живой, — зашевелилась Алиса.

— Конечно живой! О чем ты думала... — не знаю, что мною двигало, но я кричал, ругался.

— Я так испугалась, — тихо пискнула и увидел, как потекли слезы и она сама прижалась ко мне сильнее. Я пришел в себя и уже адекватно воспринимал ситуацию, вот только зачем накричал, сам не понял. Ей и без этого сейчас досталось, причем из-за меня. Могла бы бросить и уехать, но по какой-то причине выбрала самый опасный и безрассудный путь.

***
Мы еще какое-то время сидели на асфальте. Она что-то шептала, но я ничего не слышал. Скорее это был бред, который и не был важен. Куда делись бандиты, я не видел, так как собрались вокруг нас люди. Кто-то из толпы вызвал скорую помощь, а полиция подошла ко мне уже в больнице. Но тут же подскочил откуда-то отец с матушкой и тут же всех разогнали. Алису увезли в другую палату, она была в сознании, что давало надежду, что с ней всё будет хорошо. Каким-то чудом та сволочь в неё не попала. Действительно это было чудо. Хоть я мысленно отгонял факт, что он её убил, но всё нутро мое готовилось к худшему на дороге.

— Кто это был? — отец с осторожностью кинул на меня взгляд, будто знает, то чего не знаю я.

— Тех, кого я видел, были наемниками...

— Ты уверен?

— Да, — кивнул.

— Что им нужно было?

— До этого не дошло, — голова болит, тошнота поднимается.

— Богдаш, — мама сидела напротив и плакала, а отец начал мерить шаги в палате.

— Ничего разберемся, главное жив остался...

— Да всё у меня нормально, — старался успокоить маму, но это разве угомонит испугавшегося родителя.

— У тебя ребра сломаны...

— Не ребра, а одно ребро! — смотрю на маму и не знаю, что ещё сказать, чтоб та перестала истереть. — Мам хватит и так тошно!

— Доктор, дайте ему успокоительное, — начала поучать врача, который ещё не закончил осмотр.

— Лучше ей дайте успокоительное, — тихо буркнул врачу, на что, тот только символично улыбнулся. — А что с девушкой, которая была со мной? — подвернулся момент и я спросил.

— Её сейчас осматривают, но там ничего серьезного. Вам досталось больше, — посмотрел на отца, чтоб тот подошел к нам ближе. — Обязательно нужно сделать МРТ и как минимум три дня под наблюдением врачей.

— Конечно, — отец вышел следом за врачом, слушая все ему наказанное.

— С годовщиной, — кинул маме, которая сидела несчастная напротив.

— Очень остроумно, — огрызнулась, вытирая остатки слёз.

— Что делали? Ну пока... — показываю на себя, чтобы было понятно, что имею виду.

— Хорошо, что гостей не приглашали в этом году, — села рядом, хочет обнять и боится прикоснуться ко мне.

— Да со мной всё хорошо, — ухмыляюсь, хотя далеко не то настроение.

— Вот сделают МРТ, тогда точно будем знать, что все или не все! — нежно гладит плечо, еле прикасаясь. — Сыночек мой, — хнычет. — Какая скотина только посмела...

— Ну мам...

— Всё-всё, — встала. — Больше не буду, обещаю!

— Мам посмотри, что там с Алисой? — знаю, что та будет бурчать, но выйти самому она мне точно не позволит. — Хорошо, понял! — от одного возмущенного взгляда ясно, что зря только попросил. — Сам схожу, — медленно поднимаюсь с кушетки.

— Схожу, схожу! — огрызнулась. — Алиса эта свалилась, как снег на голову... — бурча себе под нос, вышла из палаты.

***

— У вас дезориентация, сотрясение... здесь не болит? — доктор потрогал нос, затем фонариком светит в глаза. — Везде болит, — тихо шепнула, так как сама на себе не чувствую живого места.
Действительно ли это происходит со мной? В меня только что стреляли, я сбила человека, причем специально. Интересно, жив ли остался тот мужик? А что самое невероятное он в меня не попал, Бог дал мне ещё один шанс пересмотреть свою жизнь? Криво, косо преследовала бандитов, разбила дорогую машину Богдана. Хотя стоит ли вспоминать о ценности того, чего можно ещё заработать в отличие жизни или здоровья.

— Завтра будет отек, возможно, синяки под глазами. Не пугайтесь это от подушки безопасности, которая спасла вам жизнь сегодня.

— Ясно.

— Тошнота и головные боли, лучше полежать какое-то время.

— Хорошо. Я могу идти домой? — с трудом поднимаю голову на врача.

— Нет. Это ещё не полное обследование, — возмутился мужчина в белом халате. — После такой аварии даже добровольный письменный отказ не принимается. Сутки как минимум под наблюдением врачей должны пройти...

— Я поняла, — кивнула, чтоб тот перестал возмущенно тараторить.

— Ждите, сейчас подойдет медсестра, — мужчина вышел и хлопнул дверью.
Злой дядька оказался. А мне ведь нельзя тут валяться, дома ждут дети. Аккуратно встала с кушетки, голова кружится немного, перед глазами потемнело, но тут же рассеялось. Колени подкашивает, но думаю, до дому доеду. Если Бог не дал погибнуть полчаса назад, то не думаю, что после что-то произойдет. Прозвучит наивно, просто не вижу смысла бояться летального исхода, после всего произошедшего.

Стою в коридоре и думаю, зайти к Богдану или потом позвонить. Он вроде цел был, повода для беспокойства нет, если только так из вежливости. Шагаю, словно заново учусь ходить. Подхожу к палате и с прозрачной стены, вижу сидящего Богдана спиной. Вокруг него мечется медсестра, обвязывая пояс. Доктор что-то говорит отцу, а та женщина, которая вытирает лицо, скорее мама, которая плачет. На душе так тоскливо стало, одиноко. Почувствовала себя оторвавшимся листком, которого занесло черти знает куда и пути обратного нет. Заходить точно не стоит. Неужели я заслужила такое, одиночество среди толпы. Теперь я точно знаю, что эта за боль, когда ты никому не нужен.

На улице уже темно, телефон так и остался у Богдана. Да и Бог с ним. Доехала быстро на такси, расплатилась у подъезда, заняв у свекрови денег. Поймала на себе презренный взгляд на тот факт, что потеряла сумку, а с ней и все своих личные вещи. Как можно быть такой безрассудной, вот что я услышала от неё.

— У тебя точно всё хорошо, Алис? — свекровь старалась рассмотреть меня в темном коридоре.

— Да конечно, — кивнула и нагнулась, доставая обувь детям, но и пряча лишний раз физиономию. — Вы дадите нам запасной ключ? А то мой в сумочке остался...

— Сейчас, — достала откуда-то и передала нам. — Вы приходите по чаще, я же целыми днями дома. Что-нибудь вкусненькое приготовим, посидим, поболтаем... — я чуть не заплакала на её приглашение. Раньше бы меня это взбесило, всегда думала, что я ей нужна только для того, чтобы дома убраться или на ещё что-то подобное.

— Мы придем, — с болью выдавила, глотая комок слез в горле.

— Да бабуль мы завтра придем, — дети довольные завопили.

— Приходите, конечно, — и все же она смотрит на меня, каким-то жалеющим взглядом. Или просто я себя чувствую жалкой.