Владыка забвения: Пламенное Сердце

Внутри сферы Мглы было слишком тихо.

Гвиневра сжимала кристалл так крепко, что его граненые края впивались в кожу, оставляя синие вмятины. Воздуха не было. Легкие судорожно вздымали грудную клетку, но это ничего не меняло. Ни капли кислорода. Только пустота. Паника подступала вместе с головокружением, заставляя тело содрогаться.

Тьма куполом окружала девушку со всех сторон, танцевала в безмолвном вихре, отсекая пути к отступлению. Мессия стоял в центре с закрытыми глазами, вероятно, без сознания. Его резкие, аристократичные черты были пугающе спокойны. Черные локоны плавно колыхались в потоках Мглы, обрамляя бледную, почти мертвенную кожу.

Силы уходили, сознание плыло. Не теряя ни секунды, она с размаху вонзила кристалл в центр его груди.

Мгновение — и все погасло.

Тишина сменилась звоном в ушах. Пространство дрогнуло.

Когда ушастая вновь открыла глаза, она бежала. Каменный пол под босыми ступнями был холодным, иногда под них попадали крупные песчинки. В воздухе стоял запах старого воска и сырости. Потолок уходил ввысь, теряясь во мраке. Перед ней раскинулось мрачное поместье. Стены в плесени, на них тканевые гобелены, местами затянутые паутиной. В канделябрах потухшие свечи. Каждый шаг отдавался эхом.

Девушка взглянула в сторону. Ее ладонь казалась маленькой и хрупкой. Она скользила по стене, оставляя узоры на пыльной поверхности. На запястье синяки. Еще свежие. Свернув в боковой проход, Гвиневра оказалась в библиотеке. Просторное помещение, где шкафы от пола до потолка были заставлены книгами. Большинство лежало как попало, будто кто-то в гневе разбросал их. У дальней стены стояло высокое зеркало в позолоченной раме. Время тронуло его поверхность, но отражение все еще можно было разглядеть.

И в нем стояла не она. Мальчик. Тощий, чуть сутулый. На лбу три рога, центральный меньше остальных. Его темные волосы спускались до подбородка, закрывая часть лица. Под глазами тени, в уголках губ трещины. На нем мятая рубашка из тонкого белого батиста, застегнутая криво, с рваными кружевами у манжет. Поверх бархатный жилет с потускневшими золотыми пуговицами. Но даже в дорогой одежде он выглядел, как попрошайка.

Мессия — ребенок, который сам нуждался в спасении.

Мальчик оглянулся по сторонам, часто дыша, будто кого-то опасался. Он подбежал к одному из шкафов, запустил дрожащие руки между книг и вытащил ту, что была спрятана позади остальных. На обложке принц и принцесса в объятиях, залитые золотым светом.

— Почему только Мари можно читать их? — пробурчал он себе под нос, хмурясь.

Ее сердце замерло. Его сердце. Щеки налились румянцем, но стыд не пересилил интерес. Юный Мессия опустился прямо на холодный пол. Поджав под себя ноги, открыл книгу и принялся жадно листать страницы. Его глаза заблестели, пальцы с осторожностью проводили по пестрым картинкам.

Шаги позади заставили мальчишку вздрогнуть. Он резко подскочил, выронив книгу. В панике засунул ее обратно в шкаф, но было уже поздно.

— Ты что тут делаешь, Нортон? — скрипучий голос пробрал до мурашек.

— Отец, я... я... всего лишь зашел почитать. — невнятно лепетал Норт.

Обернувшись, мальчик поднял глаза. Перед ним стоял высокий мужчина. Лицо суровое, в нем легко угадывались очертания будущего Мессии. Руки — когтистые, с выпирающими жилами, которые при движении шевелились под кожей, словно черви.

— Что ты там спрятал? — продолжал давить граф.

— Ничего. — соврал Нортон.

Сделав шаг вперед, мужчина схватил сына за волосы. Потянул, заставив отойти. Одним рывком смахнул с полки книги. Они с грохотом обрушились вниз, сыпясь мальчику на ноги. Он вскрикнул, отскакивая, но не успел. Одна из книг больно ударила по щиколотке. Следом сверху упала та самая. Та, с принцем и принцессой на обложке.

Молчание повисло в воздухе.

— Что это? — демон поднял книгу двумя пальцами, будто держал нечто грязное, и потряс ею перед лицом мальчишки. — С каких пор ты опускаешься до такой... мерзости?

— Простите, отец, я лишь хотел...

— Хотел? — голос стал ледяным. — Жалкие оправдания. Я не намерен взращивать в своем доме тряпку, млеющую от сказочек для девиц! — Отец резким движением ударил сына книгой по щеке.

Гвин обожгло, как будто удар пришелся и по ней. Его обожгло. В носу защипало, глаза наполнились слезами. Ей тоже сейчас хотелось плакать. Впервые она видела, чтобы кто-то так сильно не любил своего ребенка.

— Но что плохого в любви? — отчаянный вопрос вырвался из мальчишки.

— Любовь — это грязь в голове! — завопил мужчина. — Ты чертов сосуд, тебе это не нужно!

— Но папа! — жалобно попытался возразить юный Мессия.

— Раз тебе так нравится эта дрянь — ешь. Хочешь мечтать — жри ее, как сраная свинья! — демон выдрал несколько страниц. Смяв их в тугой комок, грубо впихнул его сыну в рот.

Отчаянно завертев головой, мальчишка захлебывался рыданиями. Его волосы были все еще в кулаке отца. Тот, выругавшись, отпустил их и перехватив сына за щеки, сжал так сильно, что челюсть несчастного хрустнула. Губы поддались. Пергамент вдавился внутрь и поцарапал небо.

— Жри, я сказал! Жри!

И он ел. Она ела. Гвиневра чувствовала этот вкус будто бы на собственном языке. Горький, с привкусом пыли и чернил. Куски липли, застревали в горле, не поддавались даже после десятков судорожных глотков. Это было хуже боли, хуже любого унижения. Его заставили сожрать свои мечты. Проглотить принцесс, любовь, пыльцу волшебных лесов, тайные взгляды, поцелуи — все то, чему он так восхищался, листая картинки на полу.

— Эй! Как ее там... Гви... Гви... Ай, к чертям! — послышался голос, будто издалека.

— Иветта, стой!

Ее лицо окатило холодной водой. Вскрикнув, Гвин подскочила, обхватила себя руками и осмотрелась по сторонам. Она сидела на песке. Над ней стояла веснушчатая девушка, держа в руке флягу, перевернутую горлышком вниз. Уже пустую. Эльфийка метнулась взглядом по сторонам. Шторм почти утих, только темные тучи неторопливо плыли по небу. Рядом лежал Мессия.

— Что произошло? — вытирая лицо, спросила ушастая.

— Сфера рассеялась, и вы грохнулись на землю, — ответила Иветта.

— Сколько я была без сознания?

— Может, час. Буря уже успела закончиться. Мы пытались тебя разбудить, но я решила вот... — она потрясла флягой в воздухе. — Как там тебя... Гви?...

— Гвиневра, — с раздражением отозвалась та, бросив взгляд на юношу с повязкой.

— Я пытался ее остановить! — попытался оправдаться он.

— Чего ворчишь? Помогло же, — захихикала Иви. — Наконец-то все закончилось.

— Ладно... Что с Мессией? — Гвиневра вновь повернулась к горгону.

— Нужно его тоже разбудить, но у нас не вышло. Решили, может, ты сможешь. Ты ведь маг, — спокойно ответил он.

— Я могу попробовать.

Повернувшись к Мессии, эльфийка осторожно коснулась ладонью его головы. Потоки магии дрогнули, она сосредоточилась и попыталась нащупать его сознание. В следующий миг все вокруг исчезло. Она оказалась в черном пространстве.

— Ау?... — Гвиневра оглянулась по сторонам, ее голос прокатился эхом. Было слишком темно.

Издалека донесся едва различимый плач. Сразу понять, откуда именно он доносился, было тяжело.

— Нортон? — мягко позвала эльфийка. — Это ты? Где ты?

— Я не знаю... — отозвался детский голос. Плач затих.

Сделав шаг вперед, Гвиневра зажгла рядом с собой парящие огоньки. Они медленно всплывали из ее ладоней, освещая путь. Девушка двинулась дальше.

— Говори со мной, я найду тебя, — попросила она. Огоньки унеслись вперед, разыскивая Мессию.

— Мне страшно... — ответил мальчик.

Один из огоньков вдруг вспыхнул ярче. Остальные спешно подтянулись, ушастая пошла за ними. Там сидел юный Мессия. Поджав ноги, уткнувшись лбом в колени. Волосы спутались. Рубашка висела мешком. Маленькое тело вздрагивало от тихих всхлипов. Глаза были закрыты. Но слезы лились.

— Кто ты? — он поднял голову, рассматривая огоньки с какой-то тоской, а затем задержал взгляд на ее шрамах.

— Я пришла тебе помочь. — Гвин осторожно присела рядом, протягивая мальчишке руку, словно к дикому котенку.

Он вздрогнул от касания и застыл, когда девушка прижала его к груди. Нежные руки легли на хрупкие плечи. Эльфийка ожидала чего угодно, но только не этого. Ей уже доводилось нырять в сознание других — когда наставник обучал ее, и когда королева просила вытащить признание из очередного преступника. Но ребенок... Тот самый мальчик со стеклянными глазами, от лица которого она еще недавно видела самые ужасные вещи.

— Теперь все будет хорошо, — пообещала Гвин, смахивая слезинки с его щек.

— Тут было так темно... Нечем дышать... и больно... — прошептал юный Мессия.

— Сейчас не больно?

— Нет...

— Вот видишь... Все позади. Идем. — Гвиневра робко взяла его за руку, поднимаясь.

— Вот где он был. Долго же я не мог его найти... — раздался голос из темноты.

Гвин вздрогнула. Мальчишка тут же вжался в нее, крепко вцепившись руками в ее одежду. Из мрака медленно вынырнул высокий силуэт. Когда он приблизился к огонькам, девушка замерла. Это был взрослый Мессия. Она смотрела то на того, кто держал ее за руку, то на того, кто стоял перед ними, не в силах вымолвить ни слова. На всякий случай, не до конца понимая, что происходит, она прикрыла ребенка собой.

— Наши сознания разделились, — спокойно объяснил демон. — Я — та часть души, что была запечатана в кристалле. Он — оставшийся осколок под печатями. Выросший на боли, страхе... обиде.

Он медленно присел, опускаясь до уровня глаз мальчика, и протянул руку. Тот нерешительно сделал шаг вперед, зажмурился и выдохнул:

— Вы похожи на моего папу.

— Наверное, — с горечью усмехнулся Нортон.

Он осторожно обхватил детские щеки ладонями, внимательно всматриваясь в знакомые черты. Тоска отразилась в его взгляде. Закрыв глаза, демон склонил голову и коснулся своими рогами рогов ребенка.

— Ты можешь идти. Я скоро вернусь к ним. — обратился он к Гвин.

— Что ты собираешься делать? — спросила эльфийка, не сразу понимая, к кому из них обращается.

— Собрать себя. Воедино.

Мальчик начал медленно рассыпаться, уносимый Мглой. Лицо его оставалось спокойным. Никакого страха. Лишь облегчение. И, прежде чем исчезнуть совсем, он устало улыбнулся.

Гвиневра сделала шаг назад. Потом еще. Мир вокруг потускнел, и она растворилась в нем, возвращаясь обратно.

— Ну что там, ну что? — Иветта носилась рядом, как взволнованная птица. — Ну сколько можно?

— Он скоро придет... — губы Гвин шевельнулись едва заметно.

На ресницах заблестели капли. Она быстро стерла их тыльной стороной руки и отвела взгляд. Впервые за долгое время ей показалось, что все стало на свои места. Иногда достаточно сделать всего один правильный шаг, чтобы все обрело смысл. Пусть не идеальный, не красивый — но настоящий. Теперь все действительно будет хорошо. Или хотя бы лучше, чем было.

— Кажется он очнулся! — вскрикнул Аспид, стоя рядом с Нортоном.

Жадно вдыхая, Мессия зарывался пальцами в песок. Подняв лицо к небу, он позволил свету скользить по щекам вместе со слезами. Воздух был соленым, чуть терпким, наполненным жизнью. Иви все еще крепко держала его, пряча лицо в его шее. Он вцепился в нее руками, боясь, что все это исчезнет. Но никто не исчезал. Аспидион сидел рядом, опершись на ладони и «глядя» на горизонт. Гвиневра, хоть и чуть поодаль, сжимала колени и не сводила с него взгляда. Все они были здесь. Ради него. Ради того, чтобы он смог снова стать собой. Нортон засмеялся сквозь слезы. Растерянно, искренне, по-детски. Смеялся, как не смеялся уже много лет.

— Я жив... — выдохнул он, обнимая Иви крепче. — Жив...

Просыпаясь каждый день в том поместье, он желал умереть. Молча смотрел на потолок, считал трещины и не находил смысла в наступающем утре. Каждый завтрак был пыткой, каждый шаг казался вынужденным. Обычные деньки ощущались как петля, что медленно сжимается на шее. Потом пришла пустота Ада, а за ней — страх за сестру.

Когда они работали в таверне, среди нескончаемой суеты, запаха пролитого эля и надоедливого гама посетителей, он не задумывался о том, как дорога может быть простая рутина. Теперь, сидя на берегу и чувствуя, как ветер перебирает пряди волос, он понял: сама возможность жить — уже дар. Жизнь, простая и тихая. Пить воду, когда мучает жажда. Знать, что рядом кто-то есть. Чувствовать тепло чужого тела. Засыпать и просыпаться. Плакать и смеяться.

Как же привычно отвергать обыденное, пока не лишился его.

— Что будем делать теперь? — первым нарушил трогательное воссоединение Аспидион.

— Какая сейчас ситуация в мире, Гвиневра? — Мессия поднялся на ноги, делая первые шаги.

— Все ангелы вернулись на Небеса. Не знаем, надолго ли, но происходит что-то нехорошее, — хмуро ответила она. — Валора, Харразан и Помона остались без своих крылатых правителей. Люди обеспокоены. Хиларскалис по-прежнему занят темными тварями. Эйрисгард бездействует. А Сильваниум... собирает остальные части твоего тела, чтобы использовать их как артефакты и укрепить свои позиции. Возможно, они захотят захватить соседние земли.

— Вот как... Для начала логично было бы обрести безопасность и собрать соратников. У вас есть идеи?

— Дикие Земли пока никем не заняты, — неуверенно предложила Гвин.

— Но там же чудовища! — возразила Иви. — Гибнут целые отряды! Всех их не перебить.

— Но можно приручить, — вкрадчиво заметил Норт.

— Что? — Иветта удивленно вскинула брови. Остальные так же уставились на него.

— Темные твари — это питомцы без хозяина. Есть легенда: «Да пошел Темный Владыка против Небес». В нем говорится: «Не дрогнул Владыка, не отступил. Пламенным Сердцем и Железной Волей покорил он тварей, и стали они служить ему, как пастуху стадо». Если кто-то смог это до нас — сможем и мы. У меня силы Сатаны. Иви — отличная воительница. Аспид — убивает одним взглядом. А Гвин... бывшая Верховная Магесса.

— Я так ею и не стала, — поправила она.

— Это неважно. Думаю, нам стоит попробовать. Люди скорее последуют за тем, кого уже видели в древних писаниях. Конечно, мы могли бы захватить Валору, но если власть возьмет демон — начнется бунт. Харразан — бедная и безжизненная земля. По крайней мере, сейчас. До Помоны далеко. Если мы возьмем Дикие Земли, лежащие между Валорой и Хиларскалисом, то сможем заручиться поддержкой вторых и заслужить лояльность. Сейчас люди ищут тех, кто поведет их вперед.

— А если не получится? — засомневался Аспид.

— Уничтожим всех, кто встанет на пути.

— Я не только для этого тебя распечатала, — вдруг призналась Гвиневра. — В моих землях убивают демонов. Пытают даже детей. Кромсают лица каждому неугодному. Я хочу отомстить. — Девушка сжала кулаки.

Некоторое время все молчали. Нортон задумчиво потирал подбородок, наблюдая, как садится Игнис.

— Хорошо. Я займусь этим, как только смогу назвать Дикие Земли страной, — Мессия мягко улыбнулся. — Спасибо тебе... Конечно, все вышло не по плану. Мы сами собирались найти тебя.

— Найти меня? — переспросила ушастая.

— Это долгая история.

Раздалось настойчивое урчание. Все обернулись. Иветта сидела, обхватив живот.

— Перед бурей я успела вытянуть сети с рыбой. Можем развести костер и поужинать, — усмехнулась Гвин. — Только если пообещаешь больше не лить на меня воду.

— Ну прости-и-и, — протянула Иви, нарочно скорчив жалобное лицо.

Нортон с Аспидом нашли ящериц, которые разбрелись по пляжу, привязали их не далеко от хижины веревками, который демон создал из Мглы. После чего собрали охапку хвороста и широких листьев для подстилок и растопки. Возле хижины Гвиневра развела костер с помощью магии. Кончики ее пальцев вспыхнули, и сухая трава мгновенно занялась. Огонь лениво пополз вверх. Иветта, не теряя времени, села прямо на песок и принялась разделывать на других листьях рыбу одним из ножей Аспидиона.

— Так сильно мое оружие еще не унижали... — вздохнул горгон, наблюдая за девушкой.

Ребята рассмеялись.

Огонь разгорелся. Пламя отбрасывало на лица собравшихся живые отблески. Рыба, нанизанная на заостренные ветки, медленно запекалась, источая насыщенный аромат. Жир капал в угли, с шипением сгорая.

— Гвин... Я могу звать тебя так? — спросил Норт, усаживаясь рядом.

— Да.

— А ты умеешь играть на окарине?

— Все эльфы умеют.

— Опиши ее, пожалуйста. Я хочу создать ее, чтобы ты сыграла.

— Это маленький духовой инструмент. Почти как флейта, только круглый или вытянутый. Его делают из глины. Внутри должно быть полое пространство, — с охотой начала рассказывать девушка. — В передней части находится место, куда дуешь. Оно не должно быть шире ногтя. Чуть дальше — щель, через которую проходит воздух. Наверху — несколько круглых отверстий, обычно от четырех до восьми.

— Какие отверстия? — озадаченно спросила Иви, выловив не то слово из контекста.

Мессия и эльфийка странно покосились на демоницу, но ничего не ответили. Аспид молча закрыл лицо рукой.

Забыв о неловкой ситуации, демон прикрыл глаза, позволяя Мгле заклубиться в ладони. Он сосредоточился, представил окарину до мелочей: ее форму, вес, гладкость поверхности. Мгла слушалась, вылепляя очертания. Темное вещество затвердело, стало глянцевым, чуть прохладным. На поверхности проступили нежные рельефы алоцветов.

— Ого! — восхищенно воскликнула Иви. — А ты все можешь создать?

— Думаю, да. Но не все умею. Нужно учиться, — смущенно ответил Мессия, передавая окарину Гвин.

Она бережно взяла ее в руки. Перевернула, осмотрела отверстия, провела пальцами по выгнутому корпусу, коснулась вырезанных цветков. Убедившись, что все в порядке, эльфийка поднесла инструмент к губам и заиграла.

Первые звуки были едва слышны. Затем мелодия обрела силу. Она стекала в тишину, как родниковая вода, плыла над костром, перекрывая шум волн. Нежная, светлая, как напев матери. В каждом звуке тоска по дому, по тем, кто остался в прошлом. И одновременно надежда. Все замерли. Каждый слышал в ней что-то близкое к своей душе. Иви уставилась в песок, Аспид вытянул ноги, отвернулся куда-то в сторону.

Нортон не мог отвести от эльфийки глаз. Его лицо осветилось детским восторгом. Он смотрел, как ее пальцы легко скользят по окарине, как звуки рождаются прямо у него на глазах.

Он еще никогда не чувствовал себя настолько живым.

Гвиневра медленно прекратила игру. Последние ноты затихли в темноте. Повисла тишина, и вдруг раздались аплодисменты.

— Еще, еще! — просила Иви, захлопав в ладоши.

— Думаю, наша рыба сгорит, если мы ее не съедим прямо сейчас, — ответил Норт за Гвин, забирая свою порцию.

Эльфийка молча протянула ему окарину.

— Оставь себе. Я всегда мечтал услышать ее вживую.

Они принялись есть. Некоторое время слышалось лишь довольное жевание, потрескивание веток в костре да тихий плеск волн вдалеке.

— Нужно найти ручей. Пить хочется, — посоветовал Аспид, вытирая жирные пальцы о широкие листья.

— Тут есть, но идти прилично. Лучше потерпеть до завтра, — возразила Гвиневра.

— Ладно... — вздохнул парень.

— А где ты одежду Норту нашла? — поинтересовалась Иви, указывая на демона.

— В хижине был скелет. Видимо, его вещи и остались. Правда почти сгнили...

— Н-да, стоит их поменять.

Они не успели и моргнуть, как Нортон уже сидел в простой темной одежде и дорожном плаще, словно так было всегда.

— Ну что?

Все снова рассмеялись. Каждый начал что-то просить у Мессии, но он только отмахивался и хихикал, слегка прикрывая лицо рукой. Он и правда не мог создать все, что угодно, и тратить силы понапрасну сейчас было бы глупо. До самой ночи они сидели у костра, делясь историями, знакомясь заново.

— Когда началось восстание, я только-только сбежала из рабства. Ужасное было время. Сначала демонам платили. А потом снова сделали рабами. Как будто и не было ничего. — заговорила Иви, когда пришел ее черед рассказывать.

— Как так вообще вышло? — нахмурился Нортон.

— Я думаю, что хозяева рабов, желая наживы, просто отдавали бедолаг на бойню. Их не много было. Те получали деньги, а хозяева все забирали себе. А потом, когда надобность прошла, их просто вернули обратно в рабство. Зато некоторые вспоминают это днем, когда люди и демоны пошли вместе против зла! — фыркнула Генерал.

— А ты тогда получила деньги? — уточнил горгон.

— Да. Приличную сумму. И раненного мальчишку, который оказался принцем и перевернул всю мою жизнь. — дьяволица тяжело вздохнула.

— Интересно, кто тогда платил. — задумалась Гвин — До сих пор столько слухов ходит...

— Небеса точно имели к этому отношение, — ответила Иви.

— Небеса? Платили за бунт? Это же бессмыслица, — не поверил горгон.

— Скорее всего, они просто передали все в руки людей, — предположил Нортон, подперев голову рукой. — А потом наблюдали со стороны. Им ведь, наверное, скучно. Вот и издеваются. Над людьми, над демонами... над всеми.

— Скорее бы все это закончилось... — Эльфийка устало выдохнула.

— А ты что расскажешь? Всю дорогу молчал! — Иветта обиженно пнула Аспида ногой в плечо.

— Эй! Я не люблю пустую болтовню!

— Мне тоже интересно. — поддержал дьяволицу Мессия, настойчиво глядя на горгона.

— Только потому что ты попросил! — раздраженно буркнул мужчина. — Ну... Ничего интересного. У каждого была тяжелая судьба. Я родился у регины. Они ждали наследницу, а получился я. Слабый, тощий. В воины не гожусь. Немного подрос и мать выставили меня в пустыню.

— Какой ужас... Как ты только выжил? — ушастая раздосадованно покачала головой.

— Меня подобрали местные бандиты. Сначала хотели продать какому-то аристократу. Который любит ну... сами понимаете. Таких как я. А я в камень обратил одного из них. Главарь Саид взял к себе. А когда его убили... — Аспидион затих, не сдержав дрожь в голосе. — Все решили что я отлично займу его место. Потом Бедствие... Я старался помогать людям. Этому меня научил Саид.

— Ладно, я думаю нам пора ложиться. Завтра еще диких тварей приручать. — скомандовал Мессия прежде, чем Иви успела задать горгону еще один вопрос.