Владыка забвения: Пламенное Сердце

Поднимался сильный шторм. С того момента, как Гвин принесла голову Мессии в Дикие Земли, прошло всего несколько дней. Ей пришлось изрядно попотеть, чтобы привести хижину у берега в более или менее пригодный для жизни вид.

Она сидела на койке, поджав босые ноги. Ступни были влажные, час назад она вытаскивала сети, пока океан окончательно не разбушевался. Капли стекали на выстланный широкими листьями пол. Гвиневра наблюдала, как у демона формируются пальцы, как появляются аккуратные ногти на ногах. Его кожа была невероятно бледной, почти серой. На вид он был молодым мужчиной, не старше двадцати пяти по человеческим меркам.

Мессия был удивительно высоким. Вытянувшись на полу, касался ногами двери. Его волосы аккуратно расчесаны, мягкими черными витками они лежали на его груди и спадали ниже бедер. Грудная клетка мужчины медленно вздымалась, и девушке казалось, что он вот-вот откроет глаза.

Завывающий ветер гнал тучи по небу, заставлял хлипкое укрытие трещать. С Тарнэйра доносился низкий, глухой рев. Вдалеке слышались всплески крупных волн, перекрываемые редкими ударами грома. Ветер приносил с собой соленые брызги и йодистый запах водорослей.

«Хоть бы хижина уцелела», — думала Гвиневра, растирая плечи, чтобы согреться. — «Надеюсь, ферин в порядке».

Уходить глубже в лес было не лучшей идеей. Шторм доставал и там, а лес кишел хищниками, ядовитыми тварями и прочими неизвестностями. Эльфийка тяжело вздохнула, и ее длинные уши опустились еще ниже. Все вокруг будто сговорилось против нее.

Вдруг послышался тихий хрип. Гвиневра вздрогнула, резко подняла голову и уставилась на демона. Мессия, приподнявшись на локтях, молча смотрел прямо на нее. Его лицо казалось каменным. Ни тени эмоции: страха, удивления, злости. Лишь нечеловеческое, слегка жутковатое спокойствие. Несколько секунд девушка не могла пошевелиться. Затем, спохватившись, вскочила с койки и тяжело опустилась на колени перед Мессией. Склонила голову, прижала ладони к полу.

— О, молю вас, трехрогий избавитель божественной длани. Я вернула вас к жизни, дабы вы покарали тех, кто поступает не по справедливости! — заученной речью выпалила Гвиневра.

В ответ повисло гнетущее молчание.

— Я клянусь служить вам верой и правдой. Возьмите мою душу, тело — что захотите. Только не позвольте...

Она не успела договорить. Полусгнившие доски хижины с треском разлетелись во все стороны. На миг Гвиневра решила, что шторм усилился или ударила молния. Но все было иначе. Ее отбросило назад, и она тяжело ударилась о землю. Когда смогла приподняться, перед глазами уже не было хижины. Мессия взмыл в воздух, поднимаясь над песком.

Вокруг него начала скапливаться Мгла. Сначала едва заметная дымка заклубилась у пальцев, затем потянулась вверх по телу, обвивая плечи, шею, торс, пока не поглотила весь силуэт. Прядь, все это время повязанная на запястье девушки, сорвалась и бесследно растворилась в тьме, сливаясь со своим хозяином.

Гвин стояла, едва держась на ногах. Сильный ливень хлестал ее по лицу. Одежда прилипла к телу, волосы лезли в глаза, вода лилась по ней потоками. Все тело трясло. Все пошло не так. Она ошиблась. Неправильно поняла пророчество. Мессия и правда собирается уничтожить все!

Его очертания дрогнули. Под Мглой исчезла кожа, потом плоть, а следом и сам силуэт. Осталась только клубящаяся сфера, скрывающая своего повелителя. И она росла. Медленно и неминуемо. Парила над землей, словно черный Игнис, поглощая все, к чему прикасалась. Мгла стекала с нее, разливалась по песку, съедала гальку, деревья и даже воздух. Свет рассеивался, не успев коснуться поверхности. Небо темнело не от шторма — от него.

«Я это сделала. Я виновата», — мысленно твердила девушка, не отрывая перепуганных глаз от происходящего.

Вскочив на ноги, ушастая попятилась назад, судорожно переставляя ноги. Что ей теперь делать? Куда бежать? Ответов не было. Все тело сковало. Будто к каждой ноге привязали по мешку с камнями. Крики послышались сбоку, но она не сразу поняла, что обращались к ней. Только когда что-то скользнуло по ее в плечу, она обернулась.

На песок упала фляга, перекатилась пару раз и растворилась во Мгле. Гвиневра моргнула и только тогда заметила, что к ней мчались двое верхом на шипохвостах. Девушка с растрепанными русыми волосами, веснушками и воспаленными глазами. Рядом с ней высокий, изможденный мужчина, на глазах маска, на голове туго повязанный платок, под которым что-то извивалось.

— Эй! Надо вернуть вторую часть Мессии в тело! — закричала девушка с веснушками, перекрывая гул шторма и Мглы.

— Что?... — Гвин не расслышала.

— Ты сможешь его задержать?! Хоть ненадолго?! — незнакомка натянула поводья, и шипохвост под ней встал на дыбы, подняв волну песка.

— Могу! — выкрикнула эльфийка, вновь оборачиваясь к надвигающейся катастрофе.

Широкоплечая всадница вырвалась вперед, в прыжке покрывая тело черными латами. В руке она крепко сжимала какой-то предмет. Девушка металась из стороны в сторону, успевая ускользать прежде, чем Мгла настигала ее. Мессия лишь срывал части ее брони, но та восстанавливалась снова и снова. Вытянув дрожащие руки вперед, Гвин начала складывать заклинание. Свет струился из ее ладоней, обхватывая темные потоки.

Lux vetusta, exure tenebras.

Clavis lucis, claude contextum noctis.

Lamina flammae, signa carnem.

Stet immobilis, donec redeat anima.

— Я Аспидион. А она Иветта, — произнес второй всадник, подходя ближе и складывая руки на груди.

— А ты почему ничего не делаешь? — Гвиневра кинула на него недовольный взгляд.

— Боюсь, я тут бесполезен, — горгон тяжело вздохнул.

Мессия уже был окутан сияющим куполом света, исходящим от рук эльфийки. Он сдерживал демона, не давая тьме расползаться дальше. Сама Гвин стояла на грани, ее мышцы сводило от напряжения. Тем временем Иви, не раздумывая, подскочила к сфере, она со всего размаха врезала в нее кулаком. В следующую секунду дьяволицу подбросило в воздух, и она отлетела на несколько метров назад, рухнув в мокрый песок с глухим стоном.

— Ты так не доберешься! — выкрикнула эльфийка, не сводя глаз с бушующей Мглы.

Иви, скрипя зубами, поднялась на локтях.

— Отлично. И что ты предлагаешь?! — она зло тряхнула головой.

— Что нужно делать? — уточнила Гвин.

— Кристалл должен коснуться тела Мессии. — кисло ответил Аспид.

— Это поможет?

— Да. — кивнула дьяволица.

— Давай сюда! — Эльфийка вытянула руку вперед.

Иветта села и со всей силы швырнула кристалл ушастой. Та поймала его, покрепче сжимая в руке. Не раздумывая, Гвиневра рванула вперед, отстранившись от купола. С каждым шагом ее босые ноги оставляли за собой светящиеся следы. Они исчезали, как только их касалась тьма. Кровь тут же выступила на ступнях девушки, закапала на песок. Она закричала, но не остановилась.

Ее купол без поддержки тут же треснул и рассыпался светящимися осколками, но эльфийка уже была у цели. Высвободив из себя всю магию, что оставалась, она бросилась вперед, влетая внутрь сферы. Позади осталась зияющая дыра в виде ее силуэта, которая тут же начала затягиваться. Сфера сомкнулась, поглотив девушку.

— Думаешь, она справится? — Иветта поднялась с земли, отряхивая ладони и отступая от Мглы.

— Должна. Мессия выбрал ее не просто так... — пробормотал Аспидион. Его пальцы нервно теребили край рукава.

***

Тем временем в Городе Света.

Небеса впервые за многие столетия потемнели. Не от грозы, а от бесчисленных крыльев. Пернатые взмывали в воздух целыми десятками, заполняя пространство над дворцом. На белоснежных улицах воцарился гул. Сквозь звон колоколов прорывались звуки скрещенных клинков и крики. Там, где еще утром мирно читали молитвы, теперь сражались те, кто называл себя хранителями порядка.

Первым павшим оказался Архангел Михаил. Он рухнул на колени, теряя телесную оболочку. Его алая кровь окрасила ступени алтаря, но бунтовщики не остановились. На башне взвился штандарт, на котором был изображен крылатый глаз, зачеркнутый тремя пересекающимися линиями. Все шли в человеческом подобии, чтобы походить на облик Отца и иметь возможность держать меч.

— Ты нас предал, Эридан! — Эквилитас взвизгнула, отползая от Темного Бога.

— Нет! Это вы предали меня! Предали Отца! Я исполню его волю! Сделаю так, как он приказал!

— Приказал что?...

— Это тебя не касается!

Что-то громыхнуло позади. Разрушитель резко обернулся. У входа в тронный зал Фалкир взмахивал руками, и с каждым его движением воздух вспыхивал огнем. От него ангелы рассыпались в пепел целыми рядами. Небесные девы и юноши бросались врассыпную, кто-то терял оружие, кто-то падал на колени. Но пощады не было.

— Ты же знал, что проиграешь! — злостно процедила Богиня Равновесия, сквозь гул сражения.

— Пока мы тут болтали, Мессия возродился! Он покарает вас! — Эрид указал дрожащим пальцем на Богиню.

Уже несколько дней Эридан держал оборону. Белые полы Небесного города обрели невиданный прежде оттенок — алый, как предвестие конца. Повсюду следы битвы, тела и пепел. Но что бы ни случилось, он должен был исполнить волю Отца. Он поклялся. Даже если за это придется заплатить собственной жизнью, он примет цену.

Эквилитас стояла напротив, осунувшаяся, тяжело дышащая. Сейчас она казалась жалкой. Битва выжала из нее все силы. Обычные ангелы, может, и не были способны противостоять богам, но против других воинов сражались хорошо. Они шли в бой, зная, что больше не вернутся. Зная, что их дух не обретет тела вновь. И все равно шли.

— Ты блефуешь. Что может произойти за пару дней без стражей? Кому в голову придет распечатывать Мессию?

— Совсем скоро ты увидишь. Совсем скоро, — Темный Бог говорил почти как безумец. Его тело продолжало содрогаться. Он с трудом стоял на ногах.

С воплем Богиня бросилась на разрушителя. Их столкновение прокатилось магическим гулом, содрогнув Небеса. Свет и тьма взорвались в точке удара, ослепив все вокруг. Эридан мгновенно перехватил Деву за запястья, сжав пальцы до хруста. Но Эквилитас вырвалась, подскочила ближе и врезала кулаком в скулу противника. Удар оказался не настолько сильным, чтобы Бог упал. Лицо его исказилось. Он мотнул головой и поднял руку, выпуская из нее Мглу. Эквил отбросило. Она пролетела несколько метров и с грохотом ударилась о мрамор.

Тяжело поднявшись на локтях, Эквилитас закрылась куполом света, чтобы дать себе время. Пытаясь отдышаться, Дева наблюдала, как Темный Бог кружит вокруг нее, словно акула. С усилием встав на ноги, она выскочила вперед и врезалась в Эрида вместе с защитным барьером. Зал затрясся. Удары Темного Бога сыпались один за другим, купол быстро потрескался и разлетелся на осколки. Те задели стены и колонны, обрушивая их.

Как только купол исчез, Эридан схватил Богиню за горло и поднял над полом. Его пальцы сжимались все крепче, а глаза пылали от ярости и всепоглощающей ненависти. Небесная Дева извивалась в воздухе, но вдруг замерла. Ее губы задрожали. Сначала по щеке скатилась одна слеза. Потом вторая.

— Разве тебе не больно, Эридан? — прохрипела она. — Наш Папа... наш Папа бросил нас! Он ведь любил нас как своих детей!

Темный Бог не ответил. Только дыхание его стало тяжелее.

— Разве мы выбирали быть Богами? — голос ее сорвался, показался детским, отчаянным. — Почему я должна быть Богиней равновесия? Почему я должна жить так долго? Смотри, что ты делаешь! Смотри, во что мы превратились!

Эридан дрогнул, ослабляя хватку.

— Скажи мне, Эрид... Почему ты так предан тому, кто бросил нас?...

— Это неважно! Вы ведете себя как дети, лишенные любимой игрушки, — мстите миру за свою боль! Но он не виноват! Никто из нас не виноват! — рявкнул Бог, отпуская Эквил.

Распластавшись на полу, Богиня Равновесия сжала горло, пытаясь отдышаться. Слезы ручьями катились по щекам, стекали по подбородку и разбивались о холодный камень. Ее плечи дрожали все сильнее. Один всхлип сменился другим, срываясь с губ жалобным звуком. И вдруг вся прежняя сдержанность лопнула, как хрупкое стекло. Рев вырвался из ее груди, низкий, болезненный, почти звериный. Она рыдала, захлебывалась, уткнувшись лбом в пол, руками вцепившись в полупрозрачную ткань платья на груди.

Говорят, что Боги не плачут, но те, кто созерцали вечность, первыми познали вкус утраты.

— Люди не заслужили жизни! Какой это по счету цикл, Эрид? Ты знаешь. А я — нет. Сколько раз Отец уже создавал нас... и убивал? Что из всего, что он сказал, было правдой?

— Это не повод убивать людей!

— А если убьем — быть может, он наконец посмотрит на нас. А если нет — мы станем единственными повелителями этого мира. Сами будем вершить свою судьбу, принимать решения, творить собственную историю а не по чертовой книжонке! Жизнь — это язва, Эрид. Она расползается, как плесень. Порождает страдания, боль, ненужные желания. Ради чего все это? Люди убивают, грабят, насилуют друг друга. Матери рожают нежеланных детей, отцы уходят сражаться за монету и возвращаются калеками. Не мы создали этот мир — он создал! И пора бы ему объяснить... За что? — разразилась тирадой Дева. — За что он так с нами, Эрид?!

— Разве тогда наша жизнь не язва, Эквил? — тихо спросил Бог, присаживаясь рядом на корточки.

— И наша тоже! Наш Источник Жизни рано или поздно иссякнет. Тем более из него забрали целую чашу! Мы тоже умрем, Эрид. И останемся забытыми, как и все те «мы», кто был до нас. В чем тогда смысл всего этого? Забвение — это истинный дар этого мира. Не существовать в нем — привилегия. Лишь уничтожив людей и погибнув сами, мы прервем этот цикл. Разве так плохо — захотеть пожить для себя? В мире, каким он был... когда все еще было хорошо.

— Но мы — Боги, ответственные за них! Мы контролируем их мир! Ваши законы слишком жестоки!

— Без закона люди превращаются в зверей. И даже эти законы порой не мешают им. Что будет, когда им дадут настоящую свободу? Ты хоть раз думал об этом?

— Я...

Ответить Эридан не успел. Сзади на него налетел Фалкир, врезаясь всем телом с такой силой, что их отшвырнуло к центральной арке. Каменные плиты не выдержали — проломились с грохотом, и оба бога, словно лавина, покатились вниз. Они пронеслись по залу, пока не остановились у самого подножия трона.

Разрушитель попытался подняться, но не успел. Светлый Бог обрушился сверху, вжимая его лицо в потрескавшийся мрамор. Ладони Фалкира засияли, будто расплавленное золото. Кожа Эридана тут же задымилась, затрещала. Он захрипел, забился, но вырваться не смог. Пальцы Фала стискивали его горло сзади, а сам он уселся на спину противника так, что сдвинуться было невозможно. Эридан захрипел в последний раз и обмяк.

— Все закончилось, Эквил. Можешь подниматься, — Созидатель встал с тела брата и подошел к Деве.

— Что теперь будем делать?... — прошептала она, не в силах подняться. Ее лицо опухло от слез.

— Запрем его в темнице.

— А ангелы?

— Один остался. Он их вел. Думаю, пора вспомнить наши древние ритуалы, — Фалкир провел рукой по светлым волосам, откидывая их назад. — Идем.

Боги вышли из дворца и начали спускаться к площади. У фонтана царило побоище. Прозрачный пол с плывущими под ним облаками был усеян телами. Между разорванных ангелов бродили Небесные бойцы, разглядывая погибших, что валялись вперемешку с обломками оружия. Некоторые застыли в истинных обликах. Кто-то, судя по всему, пытался улететь, но был сбит. Их изорванные крылья висели на сухожилиях. Один из ангелов все еще шевелился. Подняв голову, он тут же получил добивающий удар от воина — острие копья с хрустом вошло в его шею.

Эквилитас остановилась, с упоением наблюдая за происходящим.

«Это все во благо забвения...» — убеждала она себя.

— Эй! Ведите его сюда! — пророкотал Фалкир солдатам.

Две воительницы в белых доспехах, исполосованных свежей кровью, волокли юношу, удерживая под руки. Их лица скрывали шлемы, но из-под металла выбивались тугие косы цвета льна. Остановившись у фонтана, они поставили узника на колени прямо в багровую лужу. Юноша с трудом дышал. Его грудь вздымалась рывками, руки дрожали. Он был измотан. Лицо иссечено ссадинами, светлая одежда порвана, пышные кудри спутались и слиплись от пота и пыли. Его серые глаза смотрели исподлобья.

— Как твое имя, юноша? — спокойно спросил созидатель, глядя сверху вниз.

— Люцифер, — ответил он, медленно поднимая голову.

Созидатель сделал короткий жест рукой. Воительницы молча подчинились, развернув юношу спиной к нему. Каждая поставила ногу на одно из его плеч, удерживая тело в натянутом положении. Руки Люция были выпрямлены и зажаты крепко, он чуть наклонился вперед, сохраняя мрачный и упрямый вид. Светлый Бог медленно потер ладони, будто готовился к чему-то важному.

В следующий миг созидатель схватил юношу за крылья, впиваясь пальцами в их основание. Одной ногой он уперся в спину, между лопаток, фиксируя тело. Ангел дернулся, сжал зубы, но все еще молчал. Фал с силой потянул крылья вверх. Хрустнули кости. Раздался оглушительный, звериный вопль. Юноша взвыл от боли, извиваясь. Первое крыло оторвалось и упало рядом, все еще вздрагивая в судорогах. За ним последовало второе. Еще один вскрик, пронизывающий до мурашек. Кровь хлынула по лопаткам, заливая белую ткань.

— Будет хороший пример для тех, кто решит последовать за вами — Бог с укором посмотрел на парня.

— Видишь, к чему привела вас воля Отца? — встряла Эквил, которая все это время не отрывала взгляда. — Он несет за собой лишь трупы и страдания! Страдания, за которые вы так отчаянно боретесь! Так вкусите же их сполна! — кричала она, яростно размахивая руками.

Фалкир неспешно склонился. Его руки вновь засияли. Жар от них чувствовался даже на расстоянии. Без промедления Бог прижал раскаленные ладони к окровавленным ранам. Плоть зашипела, как свежее мясо на углях. В воздух ворвался едкий запах горелой кожи. Люцифер выгнулся, обессиленно простонав.

— Мерзость... Как думаешь, он обратится в демона? — вытирая руки, он обернулся к Богиня равновесия.

— Для этого нужно было бы проклясть его. — напыщенно отозвалась Эквил.

— Хватит с него и этого. А теперь выбросьте его на поверхность. Только поднимите на достаточную высоту, чтобы он не разбился, — вновь обратился он к девушкам.

Воительницы коротко кивнули, синхронно подхватив юношу под руки. Потащив его спиной вперед, они удалились. Пятки Люцифера волочились по полу, оставляя за собой размазанные полосы крови из лужи. Девы шагали вперед, не оборачиваясь, а он смотрел назад — на фонтан, у которого еще недавно сидел с Эриданом. Его там больше не было. Был ли он вообще жив?

От площади путь занял около часа ходу. Люцифер никогда прежде не бывал на краю Города. Платформа под ногами резко обрывалась, а внизу проплывали облака. Ему всегда хотелось увидеть мир смертных. Но не вот так.

Перехватив ангела покрепче, одна из воительниц расправила крылья. Мягким, отточенным движением она поднялась над краем платформы и ринулась вниз, унося Люцифера с собой. Ветер с первых секунд бил в лицо ледяной плетью. Плотные и влажные облака на миг сомкнулись вокруг, прилипая к израненной коже. В Городе Света температура была выше — его согревала платформа, поддерживаемая волей Богов. Но здесь, за ее пределами, все было иначе.

Вскоре стало теплее. Облака остались позади. Перед ним распахнулась земля. Леса, поля, извилистая река, покрытая блестящей рябью. Мелькнули крохотные домики, будто игрушечные. Ветви деревьев тянулись вверх, маня ангела к себе. Глаза его заблестели, внутри все затрепетало от восторга. Впервые в жизни он видел поверхность. Настоящую. И она была так прекрасна.

Девушка спустилась достаточно низко к кронам деревьев. Она зависла в воздухе и без лишних слов отпустила руки. Тело Люцифера сорвалось вниз. Инстинктивно раскинул руки, он попытался расправить крылья, которых больше не было. Лопатки обожгло болью. Пальцы хаотично хватали пустоту. Страх вцепился под грудину липкими, мерзкими руками.

Первый удар пришелся на верхушку дерева. Ветки хлестнули по лицу, разорвали кожу. Ангел прорвал листву, сминая тонкие сучья. Он пытался остановиться, цепляясь за ствол, но пальцы срывались, унося за собой куски коры. Дерево тянулось вниз бесконечно. Лишь спустя некотороев ремя все закончилось, и он тяжело упал в объятия леса.