Глава 15
Глава 15
Пальцы Ады дрожали, как будто тело пыталось догнать то, что разум уже решил. Она смотрела в глаза Доминику — и впервые за долгое время в её взгляде не было ярости, не было страха. Только усталость. Только благодарность. И одиночество.
Она медленно опустила пистолет. Один вдох. Второй. Щёлкнула предохранителем и выкинула его подальше.
— Всё, — прошептала она себе под нос, больше не в силах держать себя в этом вихре. — С меня хватит.
И пошла прочь. Резко, быстро. Не оборачиваясь. Даже не посмотрев на Доминика.
— Ада! — Дина рванула за ней, сбив дыхание. — Ада, стой! Стой!
Доминик шагнул было за ней, но —
— Стой, — Карл положил ему руку на плечо.
Доминик вздрогнул, как от ожога.
— Убери руку, Карл, — прошипел он. — Немедленно.
— Мы должны поговорить, — тихо, почти ласково сказал Карл. Как будто за минуту до этого не подставил Аду, не бросил её волкам. Как будто всё это — ничто.
— Пошёл ты, — Доминик сбросил его руку и уже сделал шаг, но Карл перехватил его за локоть, чуть крепче.
— Она переживёт. А вот ты нет, если будешь и дальше совать голову туда, где тебя разорвут первым же выстрелом. Ты не знаешь ничего, Доминик.
— Я знаю, что она одна против всех, — рыкнул он. — Я знаю, что вы втроём стояли и смотрели, как на неё бросаются трое ублюдков. Знаю, как ты смотрел — с холодом в глазах, как будто проверяешь товар.
Карл слегка усмехнулся, будто комплимент услышал.
— Я знаю, на что она способна, — ответил он спокойно. — И хотел, чтобы ты тоже увидел. Без фильтров. Без иллюзий. Чтобы ты понял, кого защищаешь.
Доминик молчал, но внутри что-то с треском ломалось.
— Мне плевать, на что она способна. Она может убить хоть всех вас. Я всё равно буду рядом. — Его голос сорвался, стал хриплым. — Потому что, в отличие от тебя, я не играю.
— А вот это и проблема, — Карл подался ближе. — Ты хочешь любви. А я хочу силы. Власть. И у нас обоих на ладони один и тот же человек.
Доминик застыл. Его кулаки дрожали. Он был готов ударить. До крови. До хруста.
— Тебе плевать на неё. Она — для тебя инструмент, потому что она — та, кто может всё разрушить. И теперь ты хочешь использовать её, чтобы вытащить выгоду из меня. Из нас.
— Правильно мыслишь, — кивнул Карл. Без лицемерия. — И не потому что я монстр. Потому что я — практичен. У неё есть боль, у тебя — имя, а у меня — план.
— Отвали, — выдохнул Доминик. — Ты можешь планировать, сколько хочешь. Но она не часть твоего плана. Больше нет.
Брайан подошёл, встал рядом.
— Доминик, — сказал он, мягко, почти жалея, — мы оба знаем, что сейчас ты ничего не изменишь. Она не примет тебя, если ты сам не поймёшь, с кем её хочешь делить.
— Я не хочу её делить. Я хочу её спасти, — ответил он.
— Тогда слушай. Только так ты сможешь быть рядом с ней. Только так сможешь вытащить её. Карл не даст тебе второго шанса, а я пойду за ними.
Доминик закрыл глаза. Дыхание сбилось. Он чувствовал, как уходит. Она — там. За деревьями. Далеко. С каждым шагом отдаляется. А он... здесь. Со змеями.
— Хорошо, — сквозь зубы процедил он. — Но если ты солжёшь, Карл, если хоть одно слово окажется ложью — я разнесу всё это к чёртовой матери. Всё. Тебя. Его. План. Всё.
Карл слегка кивнул. И впервые за долгое время… замолчал.
Они пошли к внедорожнику. Доминик не оборачивался. Но внутри, где-то под ребрами, в самой глубине — всё ныло. Больно, тупо, до слёз.
Потому что она уходила.
И он не знал, вернётся ли.
--
Ада шла быстро, почти вслепую. Ноги не чувствовали земли под собой. В ушах гудело. Мир будто стал ватным, приглушённым. Всё внутри горело — гнев, страх, усталость. Но сильнее всего — обида.
Карл.
Он смотрел на неё, как на инструмент. Как на переменную в своём уравнении. Словно она — просто часть его плана.
Как он смеет? После всего, что сделал. После всего, что разрушил.
— Ада, стой! — крикнула Дина, голос её сорвался. — Не надо так! Пожалуйста, подожди!
Ада резко остановилась. Сделала пару шагов в сторону, села на лавку у парка, заросшего тропинками и мраком. Под ногами скрипели прошлогодние листья. Ветер качал голые ветки деревьев, раздавались редкие щелчки капель, падающих с сучьев. Тепло было только на поверхности — изнутри Аду било ледяным током. Она сжалась в комок, уставившись в темноту между деревьями.
Карл всё знал. Всё это время. И позволял. Использовал. Манипулировал.
Она стиснула зубы.
Как будто её чувства — ничто. Доминик — просто пешка. А она — способ дожать. Пресс. Рычаг.
Руки всё ещё дрожали. Не от страха — от ярости. Унизительной, немой ярости.
— Эй, — Дина подошла, не садясь сразу, только посмотрела. — Можно?
Ада не ответила. Лишь коротко кивнула.
Дина села рядом, выждала паузу. Ни одного вопроса. Ни одного "почему" или "что ты сделала". Только тишина.
— Я... рядом, — прошептала она. — Не знаю, что сказать. Просто... Если ты сорвёшься — я рядом. Если ты не сорвёшься — я тоже рядом.
Ада моргнула. Это было... правильно. Без слов, без претензий. Только тепло.
— Спасибо, — ответила она еле слышно. — Просто посижу тут немного.
— Я сбегаю, там за углом — ларёк. Возьму кофе. Тебе нужен кофе. Хочешь — горький? Как ты любишь?
— Как всегда, — прошептала Ада.
Дина мягко улыбнулась, сжала её плечо — и ушла.
Ада осталась одна. Ветер продолжал терзать ветви. Парк был пуст, но что-то в нём изменилось. Она будто ощущала взгляд — тихий, липкий, цепкий. Где-то между деревьями... что-то было.
Но, может, это просто нервы. Паранойя. Она потеряла контроль — и теперь всё кажется опасным. Даже шорохи.
Он предал. Снова. Карл. Хладнокровный сукин сын. Он не понимает, кого тронул.
Она подняла взгляд, зажмурилась.
А Доминик… Он всё равно бы остался. С ней. Даже сейчас. Даже зная.
Она не знала — злиться ли на него за это, или благодарить. Может, и то, и другое.
---
Тем временем Дина стояла у ларька, держа два горячих стакана кофе. Пар поднимался, щекотал лицо. Она была напряжена. Казалось, сама земля дрожала от какого-то надвигающегося несчастья.
Зазвонил телефон.
— Алло?
— Дина, это я, — Брайан. Голос глухой, сдержанный. — Где вы? Я остался здесь, не поехал с ними. Карл что-то задумал. Мне не нравится, как он ведёт себя с Домиником.
— Мы... у парка. Там, где скамейки. Ада сидит, вроде бы дышит спокойно. Я от неё — на минуту.
— Скинь локацию. Я иду.
Дина кивнула, отключилась, сунула телефон в карман.
— Почти дошла, — сказала она сама себе и развернулась.
Но шагнуть не успела.
Хлопок.
Рывок.
Чья-то рука схватила её за плечо. Вторая — мгновенно закрыла рот. Стаканы выпали из рук, горячий кофе брызнул на землю.
В глазах Дины — паника. Она ударила локтем, развернулась, пнула в колено. Один из нападавших зашипел. Но их было двое. Один крепко держал, второй уже тянул капюшон на глаза.
— Ада! — успела выкрикнуть она. — Беги!!!
---
Крик разнёсся над деревьями, как удар молнии.
Ада вскочила. Сердце застучало, будто выстрелы. Она рванула с места, но...
Позади, из тени, кто-то метнулся. Чёрная фигура — и резкий запах. Химия. Тряпка.
Ада дёрнулась, вцепилась ногтями в запястье нападавшего, ударила в висок, но второй — уже держал её сзади. Третий появился сбоку. Всё было слишком быстро.
— Убью... сволочи... — прорычала она, ударяя коленом вперёд, но хватка только усилилась.
— Спи, девочка, — прошипел один. — Это приказ.
Тряпка снова к лицу. Она дёргалась, как зверь в капкане. Но веки тяжелели. Пульс стал глухим, отдалённым.
Дина... Что с тобой..
Мысли стали мутными. Всё померкло. Всё...
Тьма.
Она упала — им на руки. Без сознания.
И лес снова стал спокойным.
Только из кустов донёсся слабый треск, будто кто-то наблюдал.
---
Брайан шёл быстрым шагом, зябко сунув руки в карманы, в одной из которых телефон мигал картой, а в другой лежали два шоколадных батончика — так, на случай, если у Дины снова не будет слов поддержки, а у Ады настроение хуже обычного. Он собирался подойти, по привычке бросить пару колкостей, послушать молчание Ады, которое он уже давно научился понимать — почти как язык. Они были его. Эти две женщины, хрупкие и сильные, резкие и настоящие. Ради них он без тени сомнений полез бы в самую тьму — с пистолетом или без, неважно.
Он свернул с главной аллеи, чуть не оступившись на корне.
— Ну и маршрут, девочки… — пробормотал себе под нос. — Ещё чуть-чуть — и олимпийская сборная вас позовёт.
Но не успел даже усмехнуться — как вдруг:
Пронзительный, надрывный крик разорвал воздух. Словно нож по нервам.
— Ада, беги!
Дина.
Этот голос был впитан под кожу. Узнаваемый, родной. И пропитанный ужасом.
У Брайана сердце на мгновение остановилось. В груди что-то щёлкнуло, как будто вырвали кусок.
Он сорвался с места.
Без паузы. Без дыхания. На бегу выронил один из батончиков. Его ноги резали землю, как лезвия. Он не чувствовал воздуха, не слышал ветра — только гул в ушах и собственный рваный, сбившийся пульс. Он мчался туда, где должен был быть ларёк, туда, где должна была быть Дина.
Пусто.
Ларёк закрыт. Автомат с напитками. Никаких людей. Ни голосов. Ни шорохов. Только гулкая, нечеловеческая тишина. И разлитый кофе.
— Дина?! — Он почти взвыл. — Ада?!
Он кинулся назад, к парку. Туда, где, по карте, была лавка. Где Ада должна была сидеть. Где они должны были быть.
Но там... ничего.
Пустота.
Слишком чистая. Подозрительно чистая.
Лавка стояла безмолвная, как памятник исчезнувшим. Ни следов, ни оброненной сумки, ни следа борьбы. Только разбросанные листья, будто кто-то расчистил сцену.
Грудь сжалась.
— Нет… — Он кружил вокруг, выхватывая глазами каждую ветку, каждый клочок земли, каждый куст. — Нет, нет, чёрт, нет!
Он кричал в воздух, в небо, в пустоту. Доставал телефон, смотрел в экран, не видя его. Сердце билось, как бешеное животное в клетке. Пальцы дрожали. Лоб покрывался испариной, несмотря на прохладный воздух.
Он не знал, что делать.
Брайан, который всегда знал, всегда думал на два шага вперёд, — теперь стоял, как сломанный механизм.
— Где вы… — прошептал он. — Где вы?!
Он ударил кулаком по дереву — ярость, страх и бессилие взорвались в теле. Он снова сорвался с места, обежал весь периметр, вглядываясь в землю, будто следопыт. Но всё выглядело слишком чисто. Будто кто-то стер их присутствие с поверхности мира.
Он вернулся к лавке и просто опустился на землю. Тупо, тяжело, как подкошенный.
Он сидел, уткнувшись лбом в ладони. Его трясло.
— Не вы… — прошептал он. — Вы не могли просто исчезнуть. Не могли.
Внутри всё рушилось. Паника была уже не вспышкой — она была всем. Она точила его изнутри, как яд. Он чувствовал, как холод впивается в кости, как реальность уходит из-под ног.
Если с ними что-то случилось… если он опоздал…
Он этого не переживёт.
---
Машина мягко скользила по ночной дороге. Салон заполнился не только гулом шин, но и тишиной — плотной, гнетущей, от которой хотелось зажмуриться. Доминик сидел, не двигаясь, смотрел в тёмное окно, а его кулаки были так крепко сжаты, что костяшки побелели. Карл краем глаза видел это напряжение — и сам не знал, с чего начать.
Он только что сказал слишком много. Слишком прямо. Слишком безжалостно. Как будто вырвал слова из себя в порыве злости и бросил ими в лицо Аде.
А теперь сидел рядом и ощущал, как в груди растёт что-то тяжёлое, похожее на сожаление. Глухое, вязкое — как вина.
Он не должен был винить Аду. Он знал, что она сегодня сделала невозможное. И он знал, что её нельзя было ломать словами — она уже и так разбита.
Но что теперь? Он не мог ни перед кем извиниться. Ни перед ней. Ни перед Домиником. Он просто ехал. Как будто бежал от собственного голоса.
Наконец, он нарушил молчание.
— Твой отец… Он мстит нам, — голос его был хриплым. — Это всё началось давно.
Доминик медленно повернул к нему голову. Лицо было закрыто, но взгляд — тяжёлый.
— Я никогда не понимал, чем он занимается.
Карл кивнул, глядя вперёд. Провёл ладонью по лицу, будто пытался стереть с себя воспоминания.
— Я встретил его, когда только начинал. Он был как лёд. Холодный, чистый, опасный. Не человек — маска, натянутая на ярость. Тогда же я впервые увидел тебя. Мальчишка. Одинокий. Мы забрали тебя. Через пару дней всё полетело к чёрту — он поднял бурю. С тех пор он не остановился.
Доминик опустил голову. Внутри что-то скрипело, ломалось — как будто куски старого, обманчивого прошлого с треском отваливались от истины.
— Что происходит сейчас?
Карл вдохнул глубже, медленно.
— Он хочет, чтобы Ада страдала, — сказал он с горечью. — Он думает, что мстит. Но на самом деле просто рушит всё подряд. Завтра он ждёт её. И мы собирались использовать это. Есть шанс прижать его. Он совершал ошибки, с ума сошёл на фоне одержимости. Пострадала Дина, мой бизнес, наши люди. Он не понимает, что сражается с призраками прошлого. А разрушает настоящее.
Доминик закрыл глаза. Глубоко вдохнул, как будто пытался подавить то, что поднималось в горле. Боль. Злость. Стыд.
— Из-за него Ада... стала такой? Из-за него всё это?..
— Ада... — Карл помолчал, — она сама выбирает, как жить. Она не жертва, Доминик. У неё был план — сегодня она должна была просто сыграть сцену. Но даже в этом... она пошла наперекор. И знаешь что? Я не виню её. — Он почти прошептал. — Я злюсь, потому что боюсь. За неё. За Дину.
Доминик медленно кивнул. Его губы дрожали, но он не сказал ни слова.
Полпути до клуба.
И вдруг — звонок.
Карл посмотрел на дисплей. Брайан.
— Брайан, — сказал он, нажимая громкую связь. — Говори, мы едем.
Из динамика раздалось сбивчивое дыхание. Шум ветра. Паника.
— … Карл… они… их нет! — голос дрожал. — Я… я добежал до точки. Ни следа. Ни звука. Ни крови. Просто… пусто. Они исчезли.
Секунда — как вечность.
Карл ударил по тормозам.
Машина заскользила, вильнула, чуть не сорвалась с дороги. Доминик ударился о панель, но не издал ни звука — только сидел, глядя вперёд, будто в никуда.
— Что?! — рявкнул Карл, наваливаясь на руль. — Что значит исчезли?! Как ты мог их упустить?!
— Я не знаю, — голос Брайана дрожал. — Я бежал. Кричал их имена… Потом понял — их просто... уволокли.
Доминик медленно повернул к нему голову. Его глаза были полны всего: боли, ненависти, глухой вины и чего-то нового, пугающего — безумия. Того самого, которое обычно пряталось в ком-то другом. Теперь оно сидело в нём.
— Мы разворачиваемся, — выдохнул Карл и надавил на газ.
По рации коротко и жёстко:
— Всем разворот. Назад. Быстро.
Позади вспыхнули фары. Колонна из машин, как стая хищников, рванулась обратно, ревя моторами, разрывая тьму.
Карл мчался, сжав руль так, что пальцы затекли. Его мысли рвали голову на части.
«Что, если я не успею?.. Что, если она уже... Что, если я не смогу извиниться? Даже просто сказать ей, что горжусь… Что всегда был рядом, даже если молчал?..»
Он не знал, чего боится больше — что потеряет их или что они узнают, как он сломался внутри.
Доминик сидел, словно мраморная статуя. Его лицо ничего не выражало. Но Карл знал: в нём сейчас всё горит. И это пламя не затушить словами.
--
Брайан ждал. Сердце всё ещё колотилось в груди после паники, но он пытался думать рационально.
«Они должны быть где-то рядом…» — он повторял себе это, словно мантру.
Он ещё раз обошёл окрестности. Ларёк. Кусты за ним. Тихо.
И вдруг — шорох.
Он замер, вглядываясь в тени. И медленно, осторожно двинулся в ту сторону.
Ветки хлестали по лицу, трава цеплялась за ноги, но он не чувствовал боли — только надежду.
Когда он раздвинул кусты — замер.
— Дина… — прошептал он, будто боялся, что это мираж.
Она лежала на боку, бледная, без сознания. На лбу кровь, губа разбита, волосы растрёпаны. Но она жива.
Жива.
Он рухнул на колени рядом, руки задрожали, пока он осматривал её.
— Слава Богу… слава тебе, — выдохнул он, почти со слезами.
Он осторожно коснулся её лица.
— Прости… я не успел…
Дальше, за её телом, кусты были примяты — тонкая, скрытая дорожка, ведущая прочь. По ней видимо уводили Аду.
Дина… Дина, видимо, мешала. Поэтому её оставили.
Он крепко прижал девушку к себе, проверил дыхание — ровное, слабое, но стабильное.
И без промедления поднял её на руки.
— Всё хорошо. Я с тобой. Я тебя не оставлю, — прошептал он.
Брайан шёл быстро, хотя тело Дины в руках казалось невероятно хрупким. Он прижимал её крепче, будто боялся, что она растворится, исчезнет снова в темноте. Под ногами шуршала сухая трава, листья шептали что-то на ветру, но он слышал только своё дыхание и слабое, едва уловимое — её.
Голова Дины покоилась у него на плече, длинные волосы сползали по руке. Одна рука безжизненно свисала вниз, покачиваясь при каждом шаге — как у сломанной куклы.
— Потерпи… уже почти, — пробормотал он, поднимая взгляд вперёд.
И вот он вышел к дороге. Посмотрел вдаль — машина уже приближалась.
Машина резко затормозила, даже не остановившись как следует. Дверцы распахнулись, Карл и Доминик выскочили почти одновременно.
Они не закрыли двери, не сказали ни слова — просто бежали к Брайану.
Фигура Брайана чётко вырисовывалась на фоне уличного фонаря, словно картина, написанная страхом и надеждой: его широкие плечи, сгорбленные под тяжестью, а в руках — бледное тело Дины. Голова её откинулась, губа разбита, из раны на лбу стекала капля крови, рука всё так же беспомощно колыхалась в такт шагам Брайана.
А он всё шёл — твёрдо, упрямо, сжав зубы от злости и облегчения, не замечая боли в ногах, не обращая внимания на усталость.
Он нёс её как самое ценное, что у него было. И с каждым шагом в нём всё больше закипало желание отомстить. За неё. За Аду. За всех.
Карл сбился с дыхания, когда увидел Дину. Он скользнул взглядом по её лицу, рукам, пытаясь оценить вред, не выдав паники.
А Доминик замер рядом, смотрел в кусты.
— Ада? — голос был тихий, осипший.
— Её уволокли. По тропинке. — голос Брайана надломился. — Я не смог…
— Ты смог, — Карл крепко сжал его плечо. — Ты нашёл Дину. Это уже спасение.
Трое мужчин стояли молча, и в этой тишине слышался только ветер.
Доминик закрыл глаза.
Ада исчезла.
Но они знали, что теперь не остановятся. Не после этого.
Брайан осторожно передал Дину Карлу, и она в его руках чуть застонала — знак, что приходит в себя.
Карл тихо прошептал:
— Всё хорошо, милая. Мы рядом.
И они пошли к машине.