Глава 13
Глава 13
Ада шла вниз по лестнице, ступая бесшумно, словно тень. Свет тускло падал с редких ламп, отбрасывая длинные, размытые силуэты на холодные стены. Внутри неё — тишина. Тревожная, звенящая, как перед бурей. Но в голове… в голове бушевал ураган. Мысли рвали друг друга, выламывались наружу, кусали за живое.
Завтра.
Завтра она встретится с Оушеном.
И впервые за всё это время — это уже не просто её война.
Она всегда знала, что в конце этой дороги будет он. Седой, с ледяным взглядом, со злобной усмешкой на устах. Он всегда был концом. Её концом. Но раньше ей казалось, что этот финал коснётся только её. Что она уйдёт в одиночку. Тихо. Гордой. Не оставив ничего.
Теперь всё иначе.
Теперь в этом замешаны жизни. Дина. Брайан. Даже Карл, чёрт бы его побрал. И ещё одна деталь, будто нож под рёбра — у Оушена действительно есть сын.
Информация, которую пришлось выдирать с мясом. Люди шептали, отводили глаза, умоляли не спрашивать. Но Ада умела заставить говорить. Она могла быть нежной — но чаще была ледяной. И теперь эта правда не давала ей спать.
Оушен причинял боль. Ломал. Уничтожал. И сделает это снова. Она знала. Она чувствовала это каждой клеткой.
И если его не остановить — погибнут все.
Она не боялась смерти. Она слишком много раз заглядывала ей в глаза, чтобы дрожать. Но она боялась боли других. Боялась видеть, как Дина задыхается от страха. Как Карл сжимает челюсть, чтобы не выдать тревогу. Как Брайан сгорает от беспомощности. Это — страшнее смерти.
Она сделает это. Ради них.
Оушен считает, что она всего лишь пешка. Игрушка, с которой можно поиграть в последний раз. Но он не понял одного — у неё тоже есть своя доска. И завтра она перевернёт её к чёртовой матери.
И именно в этот момент, когда она погрузилась в свои мысли, мир вдруг дёрнулся.
Чьи-то руки резко схватили её, и в следующий миг она была втянута в тёмное помещение. Воздух пах пылью, металлом и страхом. Её прижали к полу. Сильные пальцы вцепились в запястья. Её дыхание сбилось, но в глазах не было страха — только гнев.
— Ты должна послушать нас, — прохрипел Брайан, нависая над ней, как буря.
— Я ничего не должна, — процедила она сквозь зубы и усмехнулась, будто это всё было игрой.
Он прижал её сильнее. Плечи ныли от давления.
— Чёрт, Ада! — сорвался он. — Ты хоть понимаешь, что творишь?!
— Я знаю, куда иду.
— Нет! Ты идёшь туда, как дура! Без оружия, без плана, будто бессмертная! Думаешь, Оушен даст тебе шанс?! Ты не герой. Он раздавит тебя, как муху!
— Я не умру просто так.
— Да тебя даже слушать невозможно, — прошипел он, и голос его сорвался на крик. — Ты такая же, как тогда, когда всё развалилось. Ты думаешь, что если погибнешь красиво, это всё исправит? Это не искупление. Это глупость!
Ада дёрнулась, но он держал её крепко. Не как враг — как тот, кто не может отпустить. Кто держится из последних сил.
У стены стояла Дина. Молча. Лицо мёртвое, глаза полны слёз, но она их не роняла. Не могла больше. Она просто смотрела. Словно наблюдала, как любимая подруга сама поджигает фитиль на своей бомбе.
— Не делай этого… — прошептал Брайан, его голос дрогнул. — Мы здесь. Мы с тобой, слышишь? Карл. Дина. Я. Мы все. Мы держимся, пока ты жива. Ты — наша ось. Наш центр.
Он отпустил её.
Она резко поднялась, отряхнула руки, словно сбрасывая с них его отчаяние.
— Я уже всё решила, — сказала она спокойно. И в этом спокойствии была смерть.
Он встал, вытирая лоб, как будто вёл бой.
— Тогда хотя бы выслушай, — тихо. Почти умоляюще. — Есть способ. План. Чтобы посадить его. Чтобы не идти туда как жертва. Ты хочешь его уничтожить? Сделай это с умом. С холодной головой. Не как Ада, которая бросается в пламя. А как та, что выживает. Всегда.
Она замерла.
— Какой план?
Брайан поднялся с пола, выровнял дыхание.
Ада смотрела на него молча. Она хотела просто уйти, сделать всё сама. Но что-то в его голосе, в его взгляде заставило её замолчать.
---
По пути в кабинет Брайан то и дело бросал на Аду короткие, внимательные взгляды, будто проверяя: не треснула ли она под собственным весом. Он знал её достаточно, чтобы заметить мельчайшие перемены — в осанке, в молчании, во взгляде, упрямо уставленном вперёд.
— Ты хоть спала нормально? — спросил он неожиданно, голосом, где под иронией пряталась тревога.
Ада фыркнула, скрестив руки на груди, как щит.
— Конечно. Если считать за сон три часа в кресле с мигренью.
Брайан покачал головой с усталой усмешкой:
— Ты превращаешься в меня. Скоро начнёшь психовать на всех так же, как я.
— Мне до тебя ещё карабкаться и карабкаться, — ответила она, глядя прямо перед собой, не давая взгляду дрогнуть. — Ты — эталон нервного срыва.
— Поверь, тебе уже недалеко, — хмыкнул он.
Она пожала плечами, но уголки губ предательски дрогнули. В ней будто мелькнула искра — не радости, нет, — узнавания.
— А ты? — вдруг спросила она.
— Что — я?
— Спал?
Он ухмыльнулся, чуть отводя взгляд.
— Часа два. Слишком много думал. Или слишком много пил. Уже не разберу.
— Значит, мы всё-таки похожи, — сказала она тихо, почти для себя.
— Не спеши, — фыркнул он. — У тебя лицо, как будто ты вчера похоронила весь мир. Я хотя бы иногда шучу.
— Да уж. Твои шутки и правда — бальзам на душу.
Они оба коротко рассмеялись. И хотя смех был тусклый, словно выдох дыма, он всё же разогнал мрак — хотя бы на секунду.
---
Когда они вошли в кабинет Брайана, Карл смотрел на них, вставши за углом. Что-то в их лёгком обмене словами его тревожило. Не зависть, нет — скорее, непонимание.
Как Брайан умудряется так просто общаться с ней? С Адой. С Диной. С женщинами, которые могут разнести любого словом, а иногда и делом.
Он наблюдал за ними, как человек, стоящий за стеклом. Близко, но не внутри. В их словах было что-то, что не требовало перевода — у них был общий язык, который Карл никак не мог выучить.
Он даже не попытался заговорить. Не поднял глаз. И от этого злился на себя сильнее.
---
В кабинете повисла рабочая тишина. Брайан, как всегда, занял своё место на краю стола, скрестив руки на груди. Манера — расслабленная. Голос — деловой.
— Слушай внимательно, — начал он. — Мы не можем просто так убрать Оушена. Это будет не месть, а катастрофа. Слишком много связей, слишком много глаз. Но… мы можем сделать так, чтобы он сам себя похоронил.
Ада слегка склонила голову. Молча. Слишком молча.
— Ты же не уничтожила компромат? — уточнил он. — Думаю, не стала бы ты играть в двойные игры, если всё стерто.
Она усмехнулась.
— Допустим.
— Тогда вот что. Ты выходишь на него. Говоришь, что у тебя есть документы. Что ты хочешь договориться. Мы следим за встречей, всё фиксируем, всё записываем. А потом — в дело вступают нужные люди. Мы прижимаем его по всем фронтам. Спокойно. Ловко. Чисто.
Он говорил уверенно. Как человек, привыкший действовать.
Но Ада не кивала. Не соглашалась. В её глазах не было ни одобрения, ни интереса — лишь ровное, выжидающее пламя.
— И что потом? — тихо спросила она. — Он сядет. И что?
— Он исчезнет из игры. За решёткой он не опасен.
— Это вы так думаете, — сказала она, отводя взгляд.
— Ада…
— Ваш план логичен, — перебила она, подходя к окну. Свет ложился на её лицо, делая его будто резаным пополам — светом и тенью. — Он даже благороден. Прям как по учебнику.
— Но? — мягко спросил Брайан.
Она обернулась. И тогда стало понятно — в ней нет ни капли сомнения.
— Но я не хочу его посадить. Я хочу его убить.
Тишина была глухой, как выстрел в упор.
Брайан моргнул, будто осознать было труднее, чем услышать.
— Ты… хочешь его убить? — переспросил он медленно, с нажимом на каждое слово.
— Да, — просто сказала она.
Он выпрямился. В его лице мелькнула не злость — паника. Он знал, что значит, когда Ада что-то решает.
— Это не решение. Это… это безумие.
— Это — справедливость, — холодно ответила она.
— Это самоубийство, Ада! — почти сорвался он, но тут же сдержался. Провёл рукой по лицу, тяжело выдохнул. — Ладно. Что ты задумала?
Ада спокойно подошла ближе. В ней не было ни капли ярости — только сосредоточенность.
— Я бы сделала всё, как вы предложили. Вышла бы на него. Показала бы, что сломлена. Что готова на сделку.
— И дальше? — Брайан смотрел на неё, будто пытался угадать следующий шаг в шахматной партии.
— Я бы заставила его поверить, что он снова держит всё в руках. Что я — пешка. Что он снова победил. А потом… забрала бы у него всё.
Брайан замолчал. Он понимал, о чём она говорит. Это было хуже смерти.
— Ты хочешь, чтобы он сам себя уничтожил?
Ада кивнула.
— Чтобы он потерял всё: власть, страх, уважение. Чтобы остался один, слабый, никому не нужный. Вот это — настоящий приговор. А потом… может быть, тогда я убью его.
— Если мы сможем использовать его слабое место… — задумчиво начал Брайан.
— Его сына, — сказала Ада.
— Да. Это может сработать.
— Только если мы будем тянуть за ниточки точно, без промаха, — добавила Ада. — Кто будет это делать?
Ада хотела сказать: «не я». Но промолчала. Потому что понимала — именно она. По-другому не будет.
— Это будет опасно, — сказал он тихо.
Ада кивнула:
— Конечно. Но теперь у нас нет безопасных дорог.
Брайан покачал головой.
— Только не переступай черту, Ада.
Она усмехнулась — тихо, тенью.
— Это не вам решать, Брайан.
И в этот момент дверь распахнулась с грохотом.
— Он тут стоял, как тень, — резко сказала Дина, толкая перед собой мужчину лет сорока. — Я шла к вам, а он... просто слушал.
Чарльз выглядел смущённым и перепуганным одновременно. Плечи напряжены, глаза бегают.
— Чарльз? — Брайан прищурился. — Что ты тут делаешь?
— Я... я просто... случайно... — начал он.
— Всё в порядке, — сказал Брайан, легко. — Он свой. Можешь идти.
Но Ада даже не посмотрела на него. Она просто произнесла:
— Стой.
Тон её голоса был не громким, но в нём не было ни сомнения, ни права на ослушание. Чарльз замер.
Она подошла медленно. Каждое её движение — выверенное. Спокойное.
— Зачем ты здесь? — её голос был почти ласковым, обволакивающим, но от этого становилось только страшнее.
— Я... просто мимо шёл, — прошептал он, опуская взгляд.
Она достала нож. Неторопливо. Будто вытягивала мысль из глубин.
Металл блеснул в её руке.
— Последний шанс, Чарльз.
— Ада, — вмешался Брайан. — Хватит. Он не враг.
Она посмотрела на него, затем вновь на Чарльза. И медленно опустила нож.
— Тогда пусть больше не появляется в дверях без приглашения.
Её голос был спокоен. Но угроза в нём осталась жить.
— Иди, — бросила она, отворачиваясь.
Мужчина кивнул несколько раз, быстро развернулся и вышел, не оглядываясь.
В комнате на секунду повисла напряжённая тишина.
Дина перевела взгляд на Аду, сжав губы. Голос дрогнул от напряжения:
— Ты… не контролируешь себя.
Ада медленно подняла на неё глаза и усмехнулась — тихо, почти равнодушно:
— Ошибаешься. Я контролирую всё.
— То есть… — Дина прищурилась. — Вы впутаете Доминика?
Брайан молча кивнул.
— А приманка — Ада? — её голос стал жёстким, с ледяной сталью внутри.
— Да, — спокойно подтвердил Брайан.
Дина замерла. Всего на миг. А потом вспыхнула, как бензин от искры:
— Ты, — она резко повернулась к Брайану, — с ума сошёл?!
Он сжал челюсть, но промолчал.
— Я просила помочь, а не сделать из неё приманку! Ты в своём уме вообще?!
Он выдержал её взгляд. Ни слова.
— Дина… — начал Брайан.
— Не перебивай! — рявкнула она. — Ты знаешь, что она уже не та? Ты видел её?! В ней пусто! Ни боли, ни страха, ни жизни… И тебе всё равно!
— Успокойся, — тихо сказал Брайан. Но в голосе уже сквозила усталость.
— Успокоиться? — она резко обернулась к нему. — Ты серьёзно думаешь, что я просто смолчу, когда вы используете её, как куклу?!
— Хватит, — Брайан шагнул вперёд. Его голос стал жёстким. Он взял её за локоть, крепко, но без злобы.
— Отпусти меня! — Дина рванулась, но он не отпустил.
— Нам нужно остыть. Ты сейчас не можешь думать ясно, — сказал он спокойно, но твёрдо, ведя её к выходу.
— Пошёл к чёрту, Брайан! — она выкрикнула, уже за порогом.
Дверь захлопнулась. В комнате осталась только Ада.
Она стояла молча. Долго. Как будто звуки, голоса, сама сцена — это всё происходило не с ней. Как будто всё это — где-то далеко.
Медленно, будто не решаясь, она повернулась к двери. Сделала шаг… Но тут раздался короткий звук уведомления.
Она бросила взгляд на экран.
Карл: "Срочный вызов. Установи. У Дины установлен."
Она смотрела на сообщение несколько секунд. Потом убрала телефон в карман.
И что-то в её взгляде изменилось.
Холодный блеск стал глубже. Зрачки сузились. В голове, как эхом по пустым коридорам, звучали слова Дины:
“Ты используешь Доминика.”
“Я не верю, что ты способна на это.”
Ада опустила голову.
Молча, без тени выражения на лице, вышла из кабинета.